Ералаш. Elisir d’amore. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 6

– Я буду кричать, – шепчет она мне в самое ухо. – Отпусти меня сейчас же, Савва.

Но, ощутив в своих руках ее стройное гибкое тело, я мгновенно загораясь желанием, втаскиваю девушку в зал, где с восторгом убеждаюсь, что в комнате кроме нас, никого нет.

– Тут кричи, иль не кричи, не услышат нас в ночи, – шепчу я ей на ухо, и пытаюсь повалить девушку на диван. Она сопротивляется изо всех сил.

– Как ты не понимаешь, что сейчас сюда заявится хозяйка квартиры, – чуть не плача шепчет Ирина, отбиваясь от моих рук. – Она даже днем в гости не разрешает никого приводить, а тут ты, ночью, да еще на моем диване.

– Кричи и зови, делай что хочешь, – говорю я, начиная ее раздевать, от близости ее тела кровь ударяет мне в голову и в другие, нижние части тела. Через несколько минут я, изрядно вспотев, раздел девушку до белья и, теряя остатки терпения, бросаюсь на нее. И как раз в эту минуту в комнате загорается яркий свет.

Мы с Ириной в растерянности садимся в постели, и, ослепленные, с удивлением озираемся по сторонам. И тут она вдруг произносит:

– Мама? А ты откуда здесь?..

«Мама?!» Меня молнией пронзает ужас, затем волной набегает первобытный страх и еще почему-то дикий восторг. К нам, раздетым почти догола – я в трусах, Ирина тоже в трусиках и уже без лифчика, – направляются двое – мама, а за ней мужчина – должно быть папа Ирины; при этом, следует отметить, на них тоже немного одежды – мама в ночнушке, а папа, как и я, в одних трусах.

– Вот ты здесь чем занимаешься, дочечка, – подходя, замахивается на Ирину мама – женщина, надо признать, довольно высокая ростом и крупно скроенная. – А я ведь тебя учиться сюда посылала, специально квартиру сняла, а ты… Сучка!

Ирина прикусывает губу, затем, всхлипнув, прикрывается покрывалом и отворачивается к стене, однако я успеваю заметить, что у нее небольшие, но прелестные, в форме яблочек, груди.

– А это кто? – указывая на меня пальцем, спрашивает папа – невысокий, худощавый мужик лет 45, он явно в растерянности и не знает как себя в этой ситуации вести.

– Я, что ли? – переспрашиваю я. – Как кто? Жених.

Папа и мама, а вслед с ними и Ирина втроем удивленно вытаращивают на меня глаза.

– Какой жених? – восклицает мать.

– Как какой? – отвечаю я. – Самый обыкновенный. И, как видите, вполне солидный.

– Он что, твой жених? – поворачивается мать лицом к дочери, в ее голосе звучит пренебрежение, и я, слегка обидевшись, спрашиваю ее:

– А что, мамочка, чем это я вам не нравлюсь?

– Женихи у матери с отцом руку девушки просят, а не по чужим квартирам шастают с целью попользоваться ею, – громовым голосом заявляет мать.

– Во-первых, мамочка, ваша дочь не сучка, а приличная девушка, просто я вошел в квартиру обманным путем, – признался я. – К тому же, заметьте, в первый раз за полгода нашего с ней знакомства вошел. А во-вторых, я не собирался ее насиловать, у нас с Ириной, можно сказать, чувства, а в-третьих, чего это вы о будущем зяте так пренебрежительно; нельзя так, уважаемая, зятьями бросаться, неизвестно еще, кем я стану завтра.

– Ага, как же, – начинает понемногу успокаиваться мама, – знамое дело, профессором ты завтра станешь. – Она, тем не менее, начинает всматриваться в меня уже с некоторым интересом. – Так вы что же, не живете, значит, вместе не спите? – с грубоватой прямолинейностью спрашивает она, внимательно оглядев нас обоих.

– Пока нет, – неохотно отвечаю я, подмигнув вконец уже ошарашенной Ирине.

Тут наш разговор прерывается появлением в комнате еще двух персонажей – это была вновь пара: мужчина и женщина. По сравнению с нами эти были хоть частично одеты – мужчина в брюках, женщина в халате.

Хозяева квартиры, понял я. Теперь все в сборе. Представляю себе собственный вид: в одних трусах, лицо красное, перекошенное – вначале от возбуждения, а теперь вот от стыда.

– Вот каков он, Сережа, наш будущий зятек, – с каким-то даже, как мне показалось, восторгом в голосе говорит мама Ирины, обращаясь к мужу.

– Дай-ка я ему по шее накостыляю, – не разделяя ее восторга, запоздало рвется «в бой» мой «будущий тесть», но она одним лишь едва заметным взмахом руки тут же его легко останавливает.

Хозяева квартиры с интересом на нас с Ириной посматривают, перешептываясь между собой, а она, всхлипывая, под покрывалом натягивает на себя блузку и юбку. Я же, отодвинувшись вглубь дивана, прикрываюсь краешком покрывала, – до своих вещей, валяющихся на полу, мне не дотянуться.

– Этого парня я что-то никогда раньше не видела, – говорит хозяйка дома, невысокая полная крашеная блондинка лет сорока.

– Нет, и я не видел, – близоруко вглядываясь в меня, подтверждает ее муж, мужчина ростом чуть повыше ее, с заметным брюшком. – В нашем районе я его не встречал.

Хозяева и родители Ирины начинают спорить, что делать дальше: то ли милицию вызывать, то ли просто выгнать меня на улицу, но прежде надавать тумаков.

– Давайте-ка лучше ложиться спать, дорогие мама, папа и уважаемые хозяева, – фальшиво зевая, заявляю я. – Утро вечера мудренее, и на часах, между прочим, уже второй час ночи. А завтра мы с вами во всем разберемся.

Все в растерянности смотрят друг на друга, потом на меня, затем мама с оскорбленным видом говорит:

– Это что же получается, я собственными руками должна свою дочь в постель с тобой уложить?

– Нет, зачем же, – отвечаю я. – Я могу до утра и с папой поспать, а там видно будет.

В легком замешательстве проходит минута-другая, затем все соглашаются что это – наилучший вариант. Мне предложено остаться все на том же диване, только хозяйка достает из него и стелет свежее постельное белье. Ко мне вместо Ирины напарником отправляется папа, сама она идет спать к маме; хозяева уходят к себе в спальню.

Когда все разошлись и выключили свет, папа, поворчав немного, и поворочавшись с боку на бок, начинает рассказывать:

– Мы приехали накануне вечером из Кишинева, а туда добирались из Бричан. Прямиком сюда заявились, гостинцы там, и все прочее – полные руки. Так и шли пешком от самого автовокзала, автобус же сюда не ходит. А Ириши дома нет – она с тобой, оказывается, болталась.

– Я на работе был, – перебил его я, – а она – таки да, где-то болталась.

– Ну, так вот, – продолжил папа. – Познакомились с хозяевами, перекусили, выпили по паре стаканов вина, потом прошлись немного по городу, но не представляли себе, где дочку искать, города ведь не знаем, поэтому назад вернулись, думали, Ирина к этому времени тоже вернется. Хозяева – добрые, я бы сказал чудесные люди, сказали, чтобы мы не беспокоились, дело, мол, молодое, и она придет попозже, затем опять за стол посадили. Еще выпили. И в половине первого спать пошли, хотя и волновались очень за дочь. Только уснули – тут вы явились.

– Давайте спать, папаша, – сказал я, усердно подтыкая между нами одеяло. – У нас много времени впереди, например, завтра, и я с удовольствием вас послушаю.

– Что ж, давай спать, зятек, – согласился он.

Он уже похрапывал на своей половине дивана, а ко мне сон все не шел, и я все глубже вжимался в щель между стеной и диваном. Уснул я, кажется, перед самым рассветом.

Я открыл глаза, когда все обитатели квартиры уже были на ногах. Одетые, они бродили по комнатам, стараясь не шуметь, лишь перешептывались между собой и на меня опасливо поглядывали.

Выбрав момент, когда в комнате никого не оказалось, я торопливо оделся.

– Доброе утро, – послышались голоса, и все мои ночные собеседники одновременно вошли в зал, последней заявилась Ирина. Опустив вниз свои слегка припухшие, очевидно после бессонной ночи, глаза, она все время молчала и держалась за маминой спиной.

Из кармана своего фирменного красного замшевого пиджака, висевшего на стуле, я достал пачку денег, от которой «отстегнул» и небрежным жестом протянул хозяину квартиры четыре десятки.

– Будьте добры, любезный, – сказал я. – Сходите в магазин, возьмите две бутылочки и чего-нибудь на ваше усмотрение закусить.

– Водочки? – с готовностью спросил хозяин, принимая деньги.

– Лучше коньячку, если он не вреден вашему желудку, – сказал я.

– А жених-то действительно солидный, – сказала, ни к кому не обращаясь, хозяйка квартиры и отправилась на кухню хлопотать о закуске.

Когда хозяин вернулся с покупками, мы вшестером уселись за стол переговоров, уже накрытый к раннему обеду. Посидели, выпили, поговорили о том, о сем, а без четверти двенадцать я встал и сказал:

– Прошу у всех извинения за беспокойство, причиненное вам ночью, а сейчас я должен идти работать.

– А где ты работаешь, дорогой зятек? – спросил уже заметно повеселевший к этому времени «папа» Сережа.

Супруга поглядела на него с неудовольствием и даже дернула за локоть.

– Ирина вам все про меня расскажет, а я пойду. Рад был со всеми вами познакомиться. – С этими словами я надел пиджак и откланялся.

Впоследствии никого из присутствовавших при том разговоре я больше не встречал, а Ирину вот, по прошествии нескольких месяцев после той истории увидел здесь, в ресторане.

Спустившись на первый этаж в бар, я обнаружил Кондрата веселым и уже прилично пьяненьким. Длинноногие девушки по-прежнему были при нем, их румяные щечки, веселые глазки и возбужденные голоса красноречиво говорили об их готовности к продолжению общения. Разглядев обеих девушек получше, я не мог сказать, что остался от них в восторге, решив, что они излишне вульгарны, из-за чего заказал у бармена Жоры и выпил еще сотку коньяку. «Я скоро буду», – шепнул я Кондрату на ухо, он кивнул, а я отправился назад, в зал. За время моего отсутствия Ирина уже успела, видимо, кое-что рассказать своим друзьям о наших с ней отношениях, потому что они встретили мое появление улыбками и добродушными смешками. Тогда я, обидевшись и не желая быть объектом насмешек, решил больше не подходить к ним, а присел за столик официантов, а вскоре парень из их компании встал и подошел, чтобы рассчитаться, после чего они ушли.

В банкетном зале, где гуляли торговые хозяева, то есть руководители республики, еще слышны были долгие прочувственные тосты, перемежающиеся музыкой и взрывами хохота, а мы, официанты, рассчитав и проводив последних клиентов, свою работу на сегодня закончили. Напоследок девушки – официантки с поварихами – позвали меня в маленький закуток рядом с кухней, где мы выпили каждый почти по полному стакану кто водки, кто коньяка (из представительского фонда, как объяснили мне они), после чего все заторопились на ночлег, предоставленный нам в одном из общежитий городского торга.

Мы покидали здание ресторана целой группой, Кондрат вывел из бара на улицу своих девушек, поймал такси, и теперь, сажая их в машину, призывно махал мне рукой; неподалеку от нас ловила такси компания Ирины.

Тем временем подоспели еще две машины с шашечками, а следом за ними еще две, теперь такси должно было хватить на всех.

– Савва, я могу поехать с тобой? – спросила неожиданно откуда появившаяся рядом Ирина, когда я уже садился в одну из машин.

– Это еще зачем? – не слишком вежливо спросил я.

– Ну, может, вместе время проведем, – растерялась она от моей грубости.

– Ага, милочка, ты что же, будешь теперь везде, где только можно, мне кайф портить – и там, дома, а теперь еще и здесь, в Кишиневе, – недовольно пробормотал я, после чего Ирина с весьма огорошенным видом отошла от машины.

В эту же секунду рядом с моим такси остановилось другое, из окна которого высунулся Кондрат. Он делал мне какие-то знаки, но я махнул ему рукой, показывая, чтобы он отправлялся.

– Шеф, в «Турист», – сказал я своему водителю. – Постарайся, пожалуйста, при первой же возможности оторваться от всех остальных.

– Будет сделано, – весело отозвался водитель, молодой парень, и машина, взвизгнув скатами, сорвалась с места. На ближайшем светофоре мы вновь поравнялись с такси Кондрата.

– Встречаемся на нашем месте, – крикнул я ему в открытое окно.

Добравшись до места первым, я дождался Кондрата с его девицами у входа в гостиницу. Сунув швейцару десятку, мы вчетвером вошли внутрь и отправились на второй этаж пешком – лифт ввиду позднего часа уже не работал. Расположившись в номере Кондрата, мы продолжили выпивать – он достал из своей сумки коньяк и шоколадки, я сходил в свой номер и принес оттуда два стакана.

Одна из девиц, Лидия, фигуристая сексапильная девица, толкнула меня игриво коленом в бок:

– Пойдем к тебе в номер, – сказала она. – Посмотрим, какая там обстановка. А то мы здесь, – она кивнула на Кондрата и Катю, о чем-то шепчущихся, – кажется, мешаем.

Мне не очень хотелось с ней уходить – девица эта, честно говоря, мне не особенно нравилась, но выбора не было; Кондрат на прощание со слабой улыбкой произнес:

– Приходите еще, ребятки. – И пьяно засмеялся.

– Савва, ты мне подаришь пятьдесят рублей? – едва мы вошли в комнату, спросила Лидия.

– Я не плачу девкам, – грубо ответил я. – Ты что, проститутка?

– Фи, как некрасиво, – ответила та. – Тебе что, жалко для меня полтинника?

– Нет, не жалко, но с проститутками я финансовых отношений не имею.

– Жлоб, – Лидия демонстративно принялась обувать только что снятые туфли.

– Послушай, ты можешь катиться отсюда сама, только молча, но еще одно кривое слово, и я тебя вниз по лестнице спущу.

– Я и сама дойду, – заявила та. – Только вот сейчас Катьку, свою подружку, с собой заберу.

– Катьку не трогай, а то я тебе… – угрожающе сказал я вставая и запирая двери на ключ.

В спорах и взаимных упреках прошло не менее получаса, мы за это время успели обменяться столькими колкостями и оскорблениями, что теперь при любом раскладе я даже дотронуться до своей оппонентки уже не смог бы. «Времени прошло достаточно, – взглянув на часы, решил я про себя, устав от словесной перепалки. – Кондрат, думаю, со своей подружкой уже намиловался». Минуту спустя я уже шел по коридору, Лидия, посмеиваясь, шагала сзади.

Постучал, Кондрат почти сразу нам открыл.

– Тут брат, накладочка вышла, – сказал я товарищу, пропуская впереди себя Лидию. – Девочки, оказывается, трахаются за деньги.

– А я и не знал, – пролепетал Кондрат, выходя следом за мной в коридор и прикрывая двери. – Я свою разок в попу жахнул. Но денег она не просила.

– Тогда, если у вас всё, пусть эти телки уматывают домой, – сказал я. – Не жалко.

Лидия, а вслед за ней и Катерина вышли в коридор.

– До свиданья, мальчики, – пропела Катерина, послав мне воздушный поцелуй.

Я отвернулся, шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь.

– Проверь, на месте ли твои документы и деньги, – буркнул я, плюхаясь на стул, Кондрат на мои слова только отмахнулся.

– Ну вот, брат, ты получил удовольствие, а я – нет, – сказал я, не очень, впрочем, огорченный. И вдруг меня осенило, что я даже чуть не подпрыгнул на месте. Ведь несколькими этажами выше, в 712 номере, это я хорошо запомнил, живет такая дамочка… «Та, если и пятьсот рублей попросит, дам», – вдруг решил я.

– Пойдешь со мной? – спросил я товарища.

– Куда? – пьяно улыбнулся тот, удивленно уставившись на меня.

– К одной женщине. Я ее здесь в обед присмотрел. Ты же еще ее сам похвалил, помнишь? Фигура, мол, красивая, и все такое…

Кондрат охотно кивнул, хотя было видно, что он не помнил. Минуту спустя мы уже стояли у лифта.

– Лампочки горят, а он не фурычит, – пробормотал Кондрат, несколько раз нажимая кнопку вызова. – Лифты же, блин, после двенадцати отключают, – вспомнил я, и мы потопали вверх по ступенькам.

– Ирку – «желтого цыпленка» – отпустил, – жаловался я вслух, поддерживая товарища, преодолевавшего ступеньки с затруднением. – А эти проститутки могли бы и раньше о деньгах заикнуться, я и так с трудом настроился эту Лидку трахнуть, а она к тому же профессионалкой оказалась.

– А ты уверен, что та, к которой мы сейчас идем, тебе даст? – спросил Кондрат.

– Пусть только дверь откроет, а там даст, конечно, куда денется, – хорохорился я. А сам подумал: «А ведь действительно, девиц легкого поведения я выгнал, а та мадам, меня, дурачка наивного, точно как пить дать выгонит, вот и все приключения на сегодня».

– Шестой, – пробормотал Кондрат, вглядываясь в цифру на двери.

В это время одна половинка коридорной двери открылась, и из-за нее навстречу нам вышел молоденький милиционер.

– А вы почему в такое позднее время по зданию болтаетесь? – с ходу сделав стойку и напустив на себя строгий вид, спросил он.

– А ты что так поздно здесь делаешь, старший лейтенант? – вкрадчивым голосом спросил я, бросив взгляд на его погоны.

– Я здесь по долгу службы, – немного сбавил он тон, продолжая нас разглядывать. – А вы кто такие?

– Слышал, небось: наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд и на фиг не нужна, – пропел я, затем солидно добавил: – Комитет госбезопасности, капитан Гвоздиков. (Я назвал фамилию своего одноклассника, в действительности работавшего комитетчиком). – Вольно, лейтенант, вы можете отправляться по своим делам. А мы пойдем дальше, так, коллега? – спросил я Кондрата.

Кондрат, все это время стоявший опершись спиной на стену, и часто кивавший, подтверждая тем самым каждое мое слово, оттолкнулся от стены и, шагнув к лестнице, остановился покачиваясь.

– Успехов тебе, старший лейтенант, – пожал я руку милиционеру, так как он, подозрительно нас оглядывая, все не уходил. – Поделим обязанности: вам туда, – указал я вниз, – ну а нам – наверх. – Я плотно взял Кондрата под руку, и мы пошагали по ступенькам.

Милиционер все стоял, провожая нас взглядом, пока мы не скрылись за поворотом лестницы. «Сомневается, а может, просто не захотел связываться, – подумал я. – Возможно также, он от женщины сейчас возвращается, или она его еще только ждет. В любом случае нам с Кондратом повезло, что он не потребовал наши документы, так как скандал нам ни к чему».

Добравшись до седьмого этажа, мы пошли по слабо освещенному коридору, тычась в каждую дверь, и вскоре нашли нужный нам номер.

– Семьсот двенадцатый, – прошептал я. Ты, брат, здесь подожди, я сейчас…

– А если она откроет? – растерянно спросил Кондрат. – Мне куда деваться?

Действительно, подумал я, этот вопрос у нас как-то не обсуждался. Затем сказал:

– Тогда пойдешь обратно, если она там одна, без подружки. Сам дойдешь?

– Доберусь, – ответил он просто. – Спускаться-то легче.

– А если она окажется с подружкой, – решил я приободрить товарища, – то ты ею и займешься.

Я поглядел на часы. Два часа ночи, не самое подходящее время для визитов. Да еще к незнакомой женщине. Постучал. Вначале за дверью было тихо, потом послышался сонный женский голос: «Кто там?». – «Проверка документов, – проговорил я, приникнув губами к замочной скважине, чтобы меня было лучше слышно внутри, и поменьше снаружи. – Откройте на минутку».

Дверь открылась на ширину ладони.

– Ну, чего вам, молодые люди? – зыркнув на нас глазами, спросила меня растрепанная блондинка, рукой прикрывая распахнувшуюся на груди ночнушку.

– Ой, а где?.. – растерялся я. Это была явно не та девушка, которую я встретил сегодня в вестибюле гостиницы. Блондинка собралась было закрыть дверь, но я успел вставить в щель носок туфля.

– …Секундочку, мне только спросить.

– В такое время? – тон дамочки был соответствующий.

– Поймите, мы договорились с э… одной дамой. – Имени интересующей меня женщины, шатенки, я, конечно же, не знал.

– Ну? – поторопила меня девушка. – С кем договорились? Или мне позвонить, пригласить милиционера?

– Да я и сам… при погонах, – усмехнулся я, вспомнив нашу встречу с милиционером всего несколько минут тому назад. – Скажите, а в каком номере живет та девушка, что была здесь до вас? – чуть ли не слезно попросил я.

– Ладно, – сжалилась та. – Скажу. 607-ой. А теперь отпустите дверь, пожалуйста, несчастный полночный влюбленный.

– Спасибо, огромное вам спасибо, – сказал я закрывшейся перед моим носом двери, после чего вернулся к Кондрату. – Пошли, брат, нам сегодня пока не везет, но шансы все еще есть.

Двумя минутами позже, спустившись на этаж ниже, я осторожно постучал в нужный мне номер, и спустя минуту женский голос из-за двери спросил:

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста, на секунду, – взмолился я, и дверь, к моей неописуемой радости, после минутного ожидания, показавшимся мне часовым, открылась. И я увидел ЕЕ.

– Вы, а я вас ищу, – сказал я, уверенный, что нашел, наконец, ту самую женщину, хотя увидел лишь по локоть оголенную женскую руку и локон каштановых волос. – Мы встречались с вами сегодня днем там, внизу, возле стойки администратора, помните? Вы тогда еще не пожелали воспользоваться моей помощью. – Не зная, что еще сказать этой незнакомой, но так понравившейся мне женщине, я говорил все подряд, боясь лишь одного, что дверь вот-вот закроется и я ее, мою симпатию, никогда больше не увижу.

– С той минуты, как я вас увидел, я, признаюсь вам, сам не свой, и должен, просто обязан был вас увидеть хотя бы еще раз.

– Сумасшедший, вы просто сумасшедший, – прошептала женщина из-за двери. – Подождите минуту, я сейчас выйду.

Я отошел от двери, почему-то сразу ей поверив, да и выбора у меня, собственно говоря, не было.

– Ну что? – спросил шепотом Кондрат из своего угла.

– Иди к себе в номер, брат, – также шепотом ответил я. – Доберешься сам?

– Обижаешь, – пробормотал тот и пошел, покачиваясь, по направлению к лестнице.

Проводив его взглядом, я переместил свое внимание на вожделенную дверь. Ждать почти не пришлось, дверь отворилась и вышла ОНА. Я сделал шаг навстречу и остановился.

– Я… простите меня за столь поздний визит. – Говоря это, я жадно разглядывал женщину. Поверх длинной ночной рубашки на ней был теперь надет бирюзового цвета халат с широкими рукавами. – Умоляю вас выслушать меня. Я как только увидел вас тогда, днем, и все… Не смейтесь – вам это, конечно, не внове – мужское внимание, а я, разыскивая вас, чуть с ума не сошел. Особенно после того, как вас не оказалось в 712 номере.

– Вы что, уже и там побывали? – ужаснулась женщина.

– Да, но только… я не сказал о цели своего визита.

– И какова же цель, – терпеливо спросила она, поправив спустившийся на лицо локон. – Мне вы это смело можете сказать, так как время уже достаточно позднее и мы здесь беседуем вдвоем. – Женщина ободряюще кивнула. – Я вас узнала, вы друг заместителя директора гостиницы.

– А – это, – махнул я рукой. – Пустяки. Вы, быть может, не поверите, но когда я вас увидел впервые, сразу понял, что вы – дама моего сердца, вы пленили меня с первого взгляда.

– Ну, и что из этого, по-вашему, следует?..

– Я хотел бы… раз уж мы встретились, не расставаться с вами, – пролепетал я. – Вы понимаете мои чувства?

– Вы, быть может, сексуальный маньяк? – Женщина, сменив позу, отодвинулась от меня на полшага.

– О. это было бы слишком просто. – Я обезоруживающе улыбнулся. – Знаете, в течение последнего часа я убежал от двух женщин и только теперь сообразил, что это все из-за того, что вы были где-то рядом – я просто чувствовал это.

Женщина вздохнула.

– Ну, а от меня вы чего хотите? Чтобы я вас пригласила к себе? Так я не могу, я не одна в номере.

«Но и не с мужчиной!» – мелькнула у меня надежда, мгновенно переросшая в сумасшедшую уверенность.

– Тогда я приглашаю вас к себе, у меня на втором этаже свободный номер, хотя это, может, не совсем прилично звучит. Простите меня.

– Я… я даже не знаю. Вы же не уйдете по-хорошему?

Я отрицательно покачал головой.

– Нет, не уйду. Я от вас без ума и готов ради вас на все. – И тут же поправился: – Хотя, смею заверить, вам лично это ничем не угрожает.

– Пойдемте со мной, – пригласила она меня в номер. И мы вошли внутрь. Я быстро огляделся; номер оказался двухкомнатным. В комнате, в которую мы вошли, была кушетка, стол и телевизор на тумбочке. Женщина, сделав приглашающий жест рукой, сказала:

– Садитесь. К сожалению, мне нечем вас угостить.

– У меня… там… в номере есть коньяк, – сломленным голосом прошептал я, скромно опускаясь на край кушетки. – Мне искренне жаль, что я потревожил ваш сон.

– Ну, и чем мы с вами будем заниматься, нежданный ночной визитер? – с легким оттенком кокетства спросила она, останавливаясь прямо передо мной.

– Всем, чем вы мне позволите, – несколько нахально ответил я, при этом с ужасом замечая, что храбрость меня покидает – сейчас, когда цель была близка, я был почти в растерянности.

– Минутку, – прошептала она, затем встала и вышла в другую комнату. Вскоре она вернулась, неся подушку и одеяло.

– Ложитесь сюда, – сказала она, снимая с себя халат и присаживаясь на кушетку. От этого ее такого простого и естественного движения мне в одно мгновение стало жарко. Я мигом освободился от своих вещей и юркнул под одеяло, секундой позже она последовала за мной. Нащупав под одеялом ее теплую руку, я прижался к ней щекой.