Decoctum

Три последующих дня он не отходил от матери. Топтался рядом с каменным постаментом и разглядывал её серое платье, заплетенные в косы паутинно-тонкие волосы и заострившиеся черты. Зареванные прислужницы, облачая госпожу, постарались скрыть её раны, но одну глубокую царапину на шее спрятать не смогли.

Проститься с покойной приехали только любознательные соседи, что в последнее время наведывались в замок посплетничать. С опозданием прибыл и узнавший о случившемся Дин Алесс. Сам был растерян, но пробовал утешить детей. Лейлини расплакалась и отвернулась от него, уткнувшись брату в живот.

Стражники снесли каменную плиту с телом в склеп. Когда опустили её в гробницу и сдвинули тяжелую крышку, причитавшие соседи начали уговаривать Нельдора смириться.

– Подумай о детях, чёрт тебя дери, – сердито хлопнув его по спине, велел старый знакомый. – Ты им сейчас как никогда нужен.

Нельдор никого не слышал. Все давно разошлись, а он остался возле гробницы, поглаживая каменную плиту и утирая слезы.

– Оставьте меня одного! – закричал он, когда дети попытались его увести, и повернулся к кухарке: – Заберите их отсюда! Выйдите все вон!

После погребения матери Джийллиэн и Лейлини не видели отца целых десять дней. Он не выходил из склепа и прогонял обеспокоенных прислужниц, носивших ему подносы с едой. Когда же Нельдор вошел в замок, дети его поначалу не узнали. Он так изменился за эту неделю глубокого траура! Лицо покрывала черная щетина, всегда как надутые щеки ввалились, а в глазах-буравчиках застыло незнакомое выражение.

– Наконец пришел в себя, – вздохнула прислужница.

Но она и дети ошиблись. Нельдор поднялся в замок для того, чтобы выудить из старых запасов бочонок с вином. Зажав его подмышкой, он обвел пустым взглядом залу. Даже не глянув в сторону сына и дочери, молча вернулся в склеп.

– Бедные, бедные, – запричитала кухарка, прижав к себе Джийллиэна. – При живом отце вы остались сиротами.

Глава 7. Карминная Степь. Зима. 130-й год Века Отчаяния

Они вырвались из объятий Идингора на рассвете, когда девы восполняли истраченные за ночь силы. Из города уходить пришлось пешком, так как и смирные лошади, и капризные единороги не выносили Виализоний. Дарнет ещё не совсем оправился, и первые дни был очень слаб. Алеврелийя тащила его на себе, когда непослушные ноги начинали заплетаться, и он намеревался потерять сознание. Оно и понятно: Вильтавирра пересчитала все кости, а нынешняя спутница пустила ему кровь, едва не отняв остатки жизни.

Но теперь это не имело значения. Они решили отныне всегда быть вместе и уже не могли отступиться. Плененные вспыхнувшим чувством и ослепленные надеждой, обратили против себя и живых людей, и загробных тварей, и опасных Избавителей. Дарнет за время службы в сообществе нарушил не одно правило. За многое понес заслуженное наказание, за многое был прощен и сумел вернуться к своему ремеслу. Но сейчас перешагнул главную заповедь Избавителя – никогда не разделять взглядов нежити и не принимать её сторону.

– Нужно передохнуть, – нарушила затянувшееся молчание Алеврелийя и помогла Дарнету опуститься на камень. – Уверена, дневные сёстры отправились по нашему следу. Они чуют Избавителя за тысячи шагов и наверняка скоро нас отыщут.

Девушка устало откинула с лица волосы и опасливо осмотрелась. Куда не взглянешь – до самого горизонта одна мертвенная степь. Кое-где поблескивали застывшие лужицы, чернели хилые кустики, бугрились холмики песчаной земли. Грозно надвигалась зима, сковывая округу морозным дыханием. В угольно-чёрном небе льдинками мерцали звезды.

Избавитель не сводил глаз со спутницы. Всё не мог насмотреться. Каждый миг боялся, что она окажется сном и развеется поутру. Дарнета знобило, и он постукивал зубами, а Алеврелийя в одной блузе, приталенной корсетом, и атласной юбке не замечала холода. С её губ не срывались облачка пара, меловая кожа не розовела от хлестких пощечин ветра.

Она ещё не утратила способность слышать за десятки шагов, потому первой насторожилась и взволнованно глянула на Дарнета. Тот не успел подняться с камня, как в воздухе закрутились красные смерчи и превратились в пять бескровных красавец. Алеврелийя положила руку на бедро, нерешительно вытянула из ножен меч и встала в стойку. Смазанный ядовитой кровью Дарнета клинок насторожил зашипевших Виализоний.

– Как ты посмела предать нас? – подавшись вперед, с придыханием проговорила Вильтавирра и сверкнула широко раскрытыми глазами. – Как ты осмелилась перейти на сторону Избавителя, обезглавившего стольких наших сестер?

– Ты наша навечно, – пронзая Алеврелийю взглядом, проговорила брюнетка с диадемой. – Мы не отдадим тебя изуверу. Тебе нет места в мире живых. Ты – одна из нас.

– Ты же знаешь, принцесса, мы не забываем предательства, – хотела подойти ближе Вильтавирра, но Алеврелийя заслонила собой Дарнета и подняла меч выше. – Или ты с нами, или против нас.

– Опомнись. Твое место по эту сторону, – продолжала увещевать самая старшая Виализония. – У тебя есть последний шанс вернуться. Ты не сможешь жить его жизнью, а он не сможет умереть твоей смертью.

– Ради кого ты отказываешься от даров нашего мира? – заговорила юная светловолосая красавица и наградила Дарнета брезгливым взглядом. – Отправившись за ним, ты постепенно растратишь дарованные тебе силы, потеряешь способность повелевать ветром и проходить сквозь стены. Очень скоро ты станешь беспомощной и жалкой, такой же ничтожной как простые смертные.

– Все обитатели мира мёртвых ополчатся против тебя, – всё же подошла ближе Вильтавирра, нервно тряхнув кудрями. – А против него ополчатся все обитатели мира живых. Пока вы будете вместе, вам придётся пробираться между шипами жизни и смерти.

Алеврелийя мотала головой, не желая всё это слушать. Виализонии подходили ближе, а она просто отступала. Ей было нелегко поднять оружие против ставших сёстрами девушек. Дарнет же, сильнее сжимая рукоять меча, не решался нанести удар первым. Он не хотел больше убивать тех, кто был дорог Алеврелийи. Даже если эти близкие – беспощадные Виализонии. Она и так считала его виновным в смерти её истинной и приобретенной семьи.

Ей было тяжело, но она сделала выбор. Пронзительно закричав, подлетела и кольнула одну из девушек мечом. Блондинка оскалилась и завопила, лихорадочно зажав дымящуюся на боку рану. Дарнет полосонул острием черноглазую брюнетку, на миг зависшую у него над головой. Следом удар в спину свалил его на землю. Пробороздив ладонями колючие пески, он перевернулся и выставил перед собой меч. Едва не напоровшись на него, брюнетка оттолкнулась от воздуха. Дарнет ухватил её за лоскуты наряда и рывком дернул на себя. Девушка налетела животом на лезвие и превратилась в дым.

– Где бы вы ни были, вам не избежать расправы! – пригрозила Вильтавирра, жестом велев оставшимся сёстрам отступить. – Отныне мы будем преследовать тебя, пока не отомстим за предательство! Когда он снова нарушит свою клятву и оставит тебя одну, ты захочешь вернуться к своим, но будет уже поздно!

– Никогда! – сдерживая всхлипы, крикнула вслед удаляющимся смерчам Алеврелийя. – Никогда я не сверну с выбранного пути!

– Ты идешь на свет погасшей звезды!

Алеврелийя бросила меч и опустилась на корточки. Сжимая кулаки, склонила голову так низко, что волосы упали на стылую землю. Дарнет с трудом поднялся и подошел, не решаясь ни притронуться к ней, ни обронить нелепое слово утешения.

– Её звали Изельфреной, – тихо сказала она, сжав в кулаке горстку пепла, что остался от раненой Дарнетом брюнетки.

Потом посмотрела на другой кулак, из которого сыпался прах блондинки. – Эту – Рилизинеей. Обе унесли с собой по капле моей боли. Джийллиэн, не позволь и мне стать такой же горсткой пепла. Не дай больше усомниться в моем решении, не дай пожалеть о сделанном. Скольких ещё сестер мне придётся убить за возможность греться в лучах погасшего светила?

Дарнет не нашел подходящих слов. Не осмелился положить руки на её дрогнувшие плечи. Просто стоял рядом и молчал.

Едва начало светать, они продолжили путь. Идингор с его высокими башнями и круглыми куполами давно затерялся вдали, а этой карминной степи всё не было конца. Порывы ветра вздымали песочные гребни, корежили голые кустики и гнали тёмные тучи. К полудню небо окончательно заволокло облаками, полетели первые красноватые снежинки. Вначале легкие и редкие, оставляющие на земле влажные пятна, спустя пару часов они занавесили всю округу.

– Ты слышишь? – ухватив Дарнета за рукав, насторожилась Алеврелийя и прислушалась. – Это ведь мне не мерещится?

Где-то неподалеку плакал ребенок. Откуда бы ему взяться посреди степи, какую суеверные люди объезжали десятой дорогой? Дарнет кивнул на светлое размытое пятно, плутавшее в десятке шагов.

– Я хочу кушать… дедушка, где мой дедушка… хочу кушать…

Алеврелийя растерянно переглянулась с Избавителем и подошла к ребенку. Натирая кулачком глаз, зареванная девочка в белом платьице искала своего деда и просила её накормить.

– Как она сюда попала? – вытянув шею и осмотревшись, пробормотала Алеврелийя и повернулась к ребенку. – Где твои родители? Не плачь и скажи нам, как ты здесь оказалась?

– Я хочу кушать… дедушка… я так хочу кушать…

– У тебя есть еда? – подняла глаза на Дарнета Алеврелийя.

Тот молча снял с плеча аск, развязал вздержки и вытащил завернутый в салфетку кусок печева с орехами и сухофруктами. Девочка, порывисто всхлипывая, покосилась на протянутое ей угощение, но не притронулась к нему. Подошла к девушке, обхватила её за колени и с урчанием впилась зубами в ногу. Алеврелийя закричала и отшатнулась, пинком откинув от себя ребенка. По подбородку горемыки текли струйки крови и она, высунув язык, старалась их слизнуть, при этом зверем уставившись на пятившуюся пару. Дарнет выдернул из кармана платок. Смочив вытяжкой, что всегда была под рукой, отдал девушке, чтобы она приложила его к укусу.

– Сумасшедшая! – выдохнула Алеврелийя. – Клок кожи вырвала!

– Назад! – крикнул Дарнет, выхватив меч и наставив его на ребенка. Девочка ухмыльнулась, блеснув треугольниками зубов, и на глазах начала меняться, превращаясь в мальчика. И тот тоже заныл, начал ронять слезы и жаловаться.

– Что это? – прихрамывая, попятилась Алеврелийя.

– Мне сталкиваться с таким ещё не доводилось. Сможешь идти?

– Думаю, что да. Уйдем отсюда поскорее.

Часто оглядываясь, они устремились в туманно-снежную завесу. Голос плачущего мальчика становился всё дальше и вскоре затих вовсе.

– Не делай этого при мне, – поморщившись и отвернувшись, попросила Алеврелийя, когда Дарнет откусил от печева. – Хотя бы первое время постарайся есть так, чтобы я этого не видела. Пожалуйста. Я очень долго жила среди Виализоний, поэтому людская потребность в пище стала для меня чуждой.

– Прости, – смутился Дарнет и торопливо убрал недоеденное.

– Я постараюсь привыкнуть. Просто дай мне немного времени.

– Какое счастье! Какое счастье! – закричал выбежавший из тумана старик, взмахивая широкими рукавами. – Господин Избавитель! Чудо, что я на вас наткнулся! Спасите! На меня напали голодные дети!

Дарнет и Алеврелийя недоверчиво посмотрели на заполошного незнакомца, всё ещё размахивавшего руками.

– Проводите меня до города! Я чуть не умер от страха!

– Здесь есть поблизости город? – осмотревшись, усомнилась Алеврелийя и между её бровями появились стрелки морщинок.

– Вон же дорога! Я как раз туда и шел, когда наткнулся на мелких паршивцев! Они пытались меня укусить! Хотели сожрать! Что же такое творится среди дня!

– Мы тоже их видели. Я не знаю, что это за нечисть.

– Пойдемте вместе! Мне спокойнее будет!

Он явно куда-то спешил, потому усиленно поторапливал и нерешительных спутников, всё же последовавших за ним. Хоть седовласый длиннобородый незнакомец выглядел лет на сто, его выносливости могли позавидовать и юноши. Семенил на такой скорости, что Дарнет и Алеврелийя едва поспевали за ним.

Они и впрямь вышли на дорогу и, доверившись суетливому проводнику, вслепую двигались в ближайшее поселение.

– Опять, – вымученно сказала Алеврелийя. – Слышишь?

Знакомое хныканье приближалось. Чудовищное дитя ныло рядом, но ни Дарнет, ни девушка его нигде не видели. Семенивший впереди старик остановился, постоял немного и развернулся. Его лицо под засыпанной снегом бородой кривилось, по щекам бежали слезы. Он с причитаниями уже знакомо тер кулаком глаз, повторяя, что хочет есть.

– С меня довольно! – выкрикнула Алеврелийя, крутанулась на пятке и рубанула старика по шее.

Лохматая голова отлетела в сторону и покатилась по запорошенной снегом земле. Ударившись о камень, превратилась в плачущую девочку. Вместо обезглавленного старика стоял сверкавший глазами мальчик. Оба зарычали, оскалились и ринулись к Избавителю. В какой-то момент тот растерялся, так как раньше ему не приходилось убивать детей. Но когда мальчишка подпрыгнул и вцепился ему пальцами в горло, Дарнет сдернул его с себя и заколол. Алеврелийя повалила на спину девчонку, наступила на горло, но не решалась убить. Девчонка вырывалась, скребла ногтями сапог и хотела вгрызться в ногу. Дарнет подошел к спутнице, заставил её отойти и сам убил незнакомую тварь. Тела детей стали прозрачными и исчезли. Кто знает, возможно, они скоро вновь окажутся у них на пути.

– Мы два чудовища, – сказала Алеврелийя, убирая меч в ножны. – Мы два влюбленных чудовища, разрушающих всё на своем пути.

Дорога исчезла так же, как и появилась. Они снова брели наугад, заслоняясь от летевшего в лицо снега, чуть не падая от усталости. Когда уже готовы были сдаться и пережидать ночь в степи, на них выехала запряженная приземистой лошадью повозка.

– Стой! – испуганно натянув до ушей поводья, воскликнул конюх. Его лошадь заржала и попыталась встать на дыбы.

Вот так все лошади и шарахались, учуяв поблизости Виализонию. К счастью, конюх был так удивлен, что не обратил на это внимания. Поправив меховую шапку, повертел головой. Никого не увидев, снова уставился на сидевших посреди дороги странников.

– Вы что тут расселись? Затоптал бы, если бы не увидел!

– Старик тоже выглядел вполне правдоподобно, – уже не веря своим глазам, склонившись к плечу Дарнета, прошептала Алеврелийя.

– Вы что, так и будете сидеть у меня на пути?

Конюх заметил окровавленный платок и внимательнее пригляделся к не двинувшейся с места паре. Его гнев сменился растерянностью, и он задумчиво почесал затылок. После поправил слезшую на лоб шапку и всплеснул руками:

– Избавитель! Как же я вовремя вас встретил! Вы нам сейчас позарез нужны! Само проведение вело вас этой дорогой!

– В чём дело? – недоверчиво спросил Дарнет.

– Виализонии, будь они сто раз прокляты! Позапрошлым вечером налетели в наше селение и начали бесчинствовать. Мало им, стервам идингорским, трёх ладных девок, так они ещё и парней загубили! Одна дьявольская ведьма заявила, что они будут обращать наших девок в себе подобных шлюх, пока к нам не пожалует Избавитель!

– Я больше этим не занимаюсь, – покосившись на отвернувшуюся девушку, отозвался Дарнет, отчего конюх взвился:

– Да что ж вы такое говорите? Долг Избавителя – защищать народ от всякой нечисти, покуда у него есть на то силы! Мы же заплатим, всё как полагается! Наслышаны, что Избавители задором и с места не сдвинутся! Кто деньгами не сможет, едой и мёдом рассчитается! Вы поторопитесь, пока эти сучьи ведьмы ещё кого не похитили!

– Я же сказал…

– Все наши, загубленные эти ведьмами люди, на вашей совести будут! Если она у вас есть, конечно. Наслышаны, что Избавители – народ бездушный и до денег жадный.

– Хорошо! – прервал конюха Дарнет и заметил, как растерянно посмотрела на него Алеврелийя. – Хорошо, но денег я с вас не возьму.

Забравшись в повозку, они отправились в городок. Конюх всё ругал распроклятых дев, действуя Алеврелийи на нервы. Дарнет решил прервать его словоизлияния и поинтересовался, что за твари живут в степи.

– Сам свидетелем не был, – обвел себя охранительным знаком конюх, – но люди о том поговаривали. На окраине жил малость помешанный старик, коему блудливая дочь посадила на шею своих отпрысков, а сама сбежала с очередным волокитой. Дети постоянно ходили по селению неприбранные и полуголодные, а дед только и знал их бить. Так он несчастных замучил, что они начали на него бросаться.

– И? – поторопил с продолжением Дарнет.

– Удушил старик внуков, а сам с горя окончательно помешался. С год носился по улицам и жаловался, что внуки хотят его съесть. Однажды выскочил на дорогу и угодил под копыта лошадей. С тех пор ходят слухи, что призраки детей ищут повсюду дух своего деда. А тот бегает от них и бросается серой тенью под колеса повозок.

…Они приехали в небольшой, невзрачный городок. Избавитель сразу заинтересовал выскочивших из домов людей, бросившихся к нему с причитаниями. Одни славили небо, другие требовали помочь, третьи – заискивали и пытались услужить. Все наперебой предлагали поселиться в их доме. Каждый хотел обезопасить себя от вторжения Виализоний. Что ни говори, а с Избавителем, уничтожившим немало тварей, находиться не так страшно.

– Нет, господа останутся у меня! – сказал, как отрезал, конюх и оживленная толпа начала расходиться. – Проходите! Валиси!

Навстречу гостям выскочила упитанная женщина в красном переднике и, выслушав мужа, побежала готовить ужин. Хозяин позаботился об удобствах Избавителя и с нетерпением ждал, когда тот покончит с дьяволицами.

Виализонии не показывались целую неделю. Дарнет уже не раз порывался откланяться, но хозяева и все горожане его не отпускали. Он понимал, что всё это Алеврелийи не по душе и не знал, как отделаться от напуганных людей. Пока они зря теряли время, гостеприимные хозяева начали замечать неладное. Во-первых, Избавители не путешествовали в компании знатных дам. Во-вторых, знатная дама вот уже десять дней не притрагивалась к пище. Конечно, зачаровывали снедь в этих местах не ахти как, но сколько можно ссылаться на отсутствие аппетита? Даже самая изнеженная госпожа уже давно бы забыла о былых пристрастиях!

– А в-третьих, она такая же белокожая и красивая, – делилась с мужем подозрениями хозяйка дома, – как все эти Виализонии!

– Хочешь сказать, что Избавитель спутался с мертвячкой?

– Именно! Кого ты к нам в дом притащил? Если эта девица одна из этих бестий, то мы в любой момент можем лишиться жизни! Гнать их надо, гнать обоих, пока они нам кровь не пустили! Или того хуже!

– Неслыханно! Избавитель и Виализония! Тьфу, какая мерзость! Живой с дохлячкой милуется! Омерзительно! Чем же он тогда лучше своей девицы? Такое же гадкое чудовище!

Не прошло и получаса, как дом окружили соседи. Вооруженные, кто вилами, кто факелами, кто топорами, пришли гнать из городка мерзопакостных чудовищ. Дарнет держал руку на гарде, но вынимать меч не спешил, настороженно оглядывая толпу. Избавителю запрещалось обращать оружие против людей, и он никогда не нарушал это правило. Но если бы хоть один человек набросился на Алеврелийю, он бы наплевал на все устои и заповеди.

К счастью, никто не осмелился. Просто держали оружие наготове и смотрели волками, пока чужаки покидали их земли.

– Теперь так будет всегда, – взяв Дарнета под руку, оглянулась на городок Алеврелийя. – Мы всюду будем изгоями.

– Обещаю, это ненадолго.

Глава 8. Королевство Медовых Полей. 107-й год Века Отчаяния

Рано овдовевшая королева Йолия каждую беременность Фиары неистово молила небо, чтобы родился наследник. Но её надежды не оправдались, потому она не особо жаловала внучек. Никогда не горела желанием взять их на руки или порадовать подарками.

Солиру считала недалекой и твердила, что из неё выйдет заурядная личность. Если удастся удачно выдать замуж – и за то хвала небесам. Ворчала, что этой рыжей глупышке всё хихоньки да хахоньки. Едва исполнилось девять лет, а она уже летала в облаках, познав чувство первой влюбленности.

Лауна в свои пять лет была всё такой же капризной, плаксивой и надоедливой. Меняться она, похоже, не собиралась и жила в собственном горько-соленом мире слез.

Пожалуй, к одной Але венценосная бабка относилась терпимо. Правда не раз пеняла на её излишнюю заносчивость и не свойственное семилетним девочкам хладнокровие. Но и она её разочаровала. Несмотря на успехи в учебе, ещё ни один наставник не похвалил свою ученицу. И это потому, что Але с каждым годом всё больше поражала их своими знаниями и привычкой умничать. Она просиживала ночи напролет в башне, окружив себя различными книгами, сборниками путешественников и картами. Она хотела как можно больше узнать о мире и его обитателях.

– Я должна всё знать, – сообщила она в четыре года и распотешила всех придворных. – Я и так долго жила в неведении!

Не менее её интересовали и дела королевства. Собрав свиту из нянек, прислужниц, охранителей, она с важным видом разъезжала по окрестностям. Интересовалась бытом своих подданных! А уж с каким умным лицом выслушивала сетования простолюдинов! Ко всему прочему, королеву Йолию раздражала её манера говорить. Этой малолетней зазнобе казалось, что она мудрее всех, потому всячески норовила это подчеркнуть.

– Сумасбродством вы пошли в свою мать! – говорила королева Йолия, когда заставала её на перилах с мечом.

– Разве умение обращаться с оружием – сумасбродство? – Але смиренно отдавала бабке подаренный матерью меч. – Тогда получается, что все господа, кто бывает у нас на приемах – чудаки?

– Постыдитесь! Вы – принцесса. Вам не положено махать мечами.

– Моя мать тоже королевская дочь. Полагаете, она должна стыдиться своей способности постоять за себя и своих близких? Многие думают, что быть королевой это – вечно сидеть на троне. Но наступили смутные времена. Нашему королевству угрожает опасность. Вам ли не знать, что в округе промышляет оборотень.

– Вы ещё не в том возрасте, чтобы так важничать! Да еще и позволять себе подобные вольности в разговоре с королевой. Потрудитесь переодеться и спуститься к трапезе в подобающем виде!

Але, окруженная няньками, поднялась в свои покои. Ей помогли облачиться в платье, застегнули ремешки туфель и сделали прическу. Осмотрев себя в зеркале, принцесса поднялась в читальню. Там её уже дожидалась наставница, вызванная бабкой из другого королевства. Холеная темноволосая девушка, учившая девочек манерам и женским премудростям, сразу невзлюбила Але.

– Прежде чем учить морали других, преподайте урок себе, – сказала один раз Але, чем ввергла наставницу в шок.

– Что вы себе позволяете?

– То же самое хотела спросить у вас. Оставшись наедине с моим отцом, вы вели себя недозволительно. Если не хотите огласки, не смейте впредь повышать на меня голос.

С тех пор наставница Грозари говорила вполголоса и улыбалась, но все её улыбки и похвалы выглядели фальшивыми.

– Вы уже видели подаренных вам единорогов? – спросила Грозари, когда Але устроилась за столом. – Как раз сегодня мы поговорим о том, как госпоже следует держаться в седле.

Вечером Солира не умолкала, расписывая красоту подаренных единорогов, и всё повторяла, что ей не терпится научиться ездить верхом. Лауна, как и следовало ожидать, чуть не угодила под копыта, смертельно испугалась и ныла до самой ночи. Але же деловито прошлась мимо белоснежных красавцев и поинтересовалась их стоимостью. Солира ущипнула её за бок. Дарителем оказался владыка королевства Белых Маков – король Рифрон. Видимо, его сын и впрямь был серьезно настроен через шесть лет объединиться с рыжей хохотуньей. Это было уже не первое подношение, рассчитанное на то, чтобы король Халорн свыкся с мыслью, что они скоро породнятся, и не искал для дочери женихов.

– Что ты здесь делаешь? – заглянув в читальню, воскликнула Солира, застав сестру обложенной книгами. – Неужели забыла о приеме? Уже начали съезжаться гости, а ты ещё не переоделась. Смотри, все пальцы в чернилах!

– Ты знаешь, почему нынешний век называют Веком Отчаяния?

– проигнорировала напоминание о приеме Але и с трудом оторвалась от листов. – У кого не спрашивала, никто ничего вразумительно сказать не может.

– Да какая разница? Пора спускаться к гостям!

– А я вот теперь знаю! Древний провидец предсказал, что сначала наступит Век Надежды, а потом его сменит Век Отчаяния…

– Позже расскажешь!

Солира ухватила её за руку и повела за собой. Стоило ступить в комнату, как их окружили няньки, суетливо помогая Але одеться.

– Я не хочу это платье, – начинала кукситься Луана, бросая на пол один за другим наряды. – И это не хочу! Они мне не нравятся! Э-э-э…

Але не очень любила присутствовать на приемах. К сожалению, демонстрация своих отпрысков в кругу знати было действом обязательным. Женихи и невесты порой ещё лежали в колыбелях, когда родители уже обсуждали их будущее объединение. Узнав об этом, Але возненавидела все эти приемы и внешне ни к чему не обязывающие визиты живущих поблизости семейств. Опасалась, что и её не минует незавидная доля бесправных принцесс.