Вторая половина. Стихи

Межсезонье

Осень зиме протянула ладони.Рукопожатие. Гулко и сухо.Рыжая лошадь в белесой попоне.Чуткий радар обостренного слуха:Те ли каменья в алмазной короне?Тот ли альков из лебяжьего пуха?Сборы кончаются. Все ли успели?Что упустили, сработали плохо?И, спохватившись, траву отогрели.Дымный хлопок облегченного вздоха.Гость обещал принести акварели…Масла мазки опадают по крохам…Словно не быль – ожидание были,Легкий озноб в предвкушении действаНе оправдался – и краски остыли.Знаю – не мне уготовано бегство,Так повелось, не на то осудили……………………………………………………………Первый снежок из далекого детства…1990 г.

Ощущение

Господь оделся запахом жасминаИ глаз коснулся трепетаньем утра,Как будто сна густая паутинаИ пробужденья муторная пудраСменилась ощущеньем раствореньяВ невыразимой радости живого,Где посвящают в таинства деревьяИ дарит даль пустынная дорога.Как будто перевернута страницаОбид и осмыслений дня былого,Когда на мрачных и усталых лицахЧитаешь знак Всевидящего Бога.1990 г.

Наполовину проснувшись

…И сны смотреть, как бабочек ловить,И выпорхнуть в растрепанные будни,Где снег скрипуч, как струны половиц.Крещенским колким воздухом запитьГорчинку тех, чьи лица непробудныИ взоры не живей вязальных спиц.В нахохленную важность зимних птицВглядеться всей контрастностью полудняИ призраков дыханием лепить.А в сумерки печаль свою излитьВ громаду застывающего студня,В безмолвие мерцающих крупиц.Сюжет одной из множества страниц,Души напев, угаданный подспудноВ расположенье шариков синиц…Который всуе услышать так трудно!1991 г.

Март

Март, словно детский поцелуй,Где чувство зрелое не близко.Прикосновение к челу,Влюбленной школьницы записка.Я каждый год его ловлюСвоей затейливой строкою,Но трудно вымолвить «люблю»Неравнодушною рукою.Я каждый год его леплюИз глыбы мертвенного снега,Святою влагою кроплюИ выпускаю в просинь неба.И, как творец-Пигмалион,Узнав в ожившей Галатею,Стою на стыке двух временИ слова вымолвить не смею:Так сладок утренний твой сон,Так дышишь ровно и глубоко,Так воздух в комнате студен,Что разбудить тебя жестоко.1991

Осыпается яблоня

Осыпается яблоня,Как с картона ЧюрленисаОсыпается темпера.Ткань цветенья расслаблена,Чаша грез переполненаСнегом майского вечера.Дальше будет медвяное,Разноцветно-ликерное,Матеоллово-мятное.Но утратится главное,Недосказанно-вешнее,Запредельно-невнятное.1991 г.

Анты

Мои зеленые тоннели,Мои трепещущие храмы —О чем-то вымолвить не смели,Хоть были в том безмерно правы.Незримо следуя за мноюВ потоке шелестящей ласкиВы облекались в неземноеИ сумрак становился вязким.И нисходило в травы небоПо мановенью ваших веток,Переливаясь лунным снегомИ вея сумеречным светом.И уступали звуки полдняГосподству шорохов и токов,Где фиолетовая сводняСледила любопытным окомЗа действом колдовского мира,За танцем пепельных адептовКак будто ближняя сефираПлыла ладьей в листву одетой.1991 г

Магия предъзимья

В предзимье падал свет белесоватый.Холодное туманное светилоРазбрасывало клочья серой ватыИ по счетам оставшимся платило.Срывалось в танец каждое движеньеНад пустырем, что выглядел безлюдно,Когда в глубины мира погруженьеЗатеял лик унылого полудня.И руки застывали в ожиданье,И ветви замирали сиротливо,Улавливая зимнее дыханьеВ потоке дней осеннего отлива.1991 г.

Вечерняя магия

Закат занимался астральными играмиИ ширил расщелину между мирамиТо грунт насыщая застывшими искрами,То плавь заливая в оконные рамы.Хоть времени было отпущено мало,Он спешку оставил, он знал, что успеетПред тем, как покинет пустынную залуУвидеть, как щель серебра розовеет.Я только шагнул, но ушел лишь в полшагаВ тягучую зыбь колдовского вечерья,Где Некто с лицом умудренного магаЧеканил ряды золотого сеченья.И было поведано много чудесногоО том, что мы – боги, прекрасны и юны,Что в каждом читаются знаки нездешние,Покуда пылают пурпурные руны.1991г.

Осенняя магия

Жанра летнего кризис,Дни в кристалликах соли.Надо что-то приблизитьИ вглядеться до боли.Словно в маленькой призмеЦепко схваченный лучикВспыхнет радужкой жизниСвета веер колючий.С губ спорхнувшее слово —Унесенная тайна…Все на свете не ново,Даже если случайно.Без созвучия сердца —Просто плоский рисунок,Но откроется дверца —И пасует рассудок!Словно это не осень,И не музыка даже —Что-то терпкое оченьВ ветра долгом пассаже,Словно это не роща —Странных ряженых бегство,Где события проще,Но за ширмою действо.Значит явь разменяли?Мне ль об этом не ведать!Значит дали усталиПряным бархатом веять.1991 г.

Сонет об одном дне

Он был так солнечно-красив,Так ослепительно отточен,Так филигранно чист и точенБыл смелых черт его курсив.В нем жил безмолвия мотив,Он мыслил, чувствовал, пророчил —Как пробужденье непорочен,Как забытье несуетлив.Зачем Господь его соткалВсего лишь днем, забытым где-то,Не ставшим чьей-нибудь судьбойИ если не венцом цветка,Он мог бы стать строфой сонета,Чтоб быть прочитанным тобой1991 г.

Вечер

В душном сумраке ветреномЯ разбужен и схваченОблетающем деревом,Еле слышимым плачемМожет с ветрами прошлымиК нам доносится жалоба,Иль скрипит под подошвамиКорабельная палуба,Предлагая суденышко,Неказистое, ветхое,Но, как легкое перышкоДуновению верное?Или диво огромное,Пробираясь сквозь заросли,Ищет место укромное,Да мешаются наросты?И во тьме наступающейВсе мерещится, движетсяБурой массой пугающей,Да не может приблизиться.1991 г.

Сонет

Когда пейзаж достойнее стиха,А воздух драгоценней, чем поэма,Я сознаю, что это только тема,Не видя в том особого греха.Пусть зазвучит (прекрасна ли, плоха),Обыденность под пальцами сюжета,Чтоб ткал рассвет материю сонетаИз пряжи золотистых опахал.И если не сложилось – не твое —И новый день не выткался строкоюИ не расцвел метафорой закатОн все равно не канет в забытье,Одушевленный Божьею рукою,И будет драгоценнее стократ.1991 г.

Октябрь

Моя стареющая милая,Моя октябрьская история,Винты и плоскости суммируя,Осознаю – пока в фаворе я.Наверно что-то запредельноеВ твоем неспешном угасании,Где сон – итогов подведение —Озвучит нежные касания.Наверно – тем и недосказана,И оттого стократ дороже мне,Покуда все в тебе не названо,Ведь все слова – пустопорожнее.1991 г.

Признание осени

Незамутненная, певучая, сквозная,Свеча зажженная, ты все еще любима:Твое касание из тысячи узнаю:Свежо дыхание и музыка глубинна.Ты золотистые срываешь одеянья,Ты дали кутаешь в порошу и туманы,В кристалл проникшее холодное сиянье,Дворы и парки, воскурившие кальяны.А мне все кажется, что час уже означен,Что дни просчитаны, что тьма не за горами,И лишь пустые заколоченные дачиНадежно спрячут все, что было между нами.1991 г.

Май

Все сквозные «прозрачно»Словно в накипи клейкойВ загустении дачномГород занят побелкой.Прихватив на удачуРаспашонку по росту,В цвете первого плачаВишня сыпет известку.Подбирается теменьВсе насущное пряча…Нам бы в шепткую зелень,О нездешнем судача,Выпив майскую щелочьВ алкоголе июня,Вылить в чуткую полночьСветочарку полудня.Словно наша задачаТолько в том лишь, чтоб нынеЗавершилась раздачаПудры, буклей и сини.1991 г.

Завтра

Может я и вправдуЧто-нибудь да стою…Сам себе в наградуГородок построюИ, почив на лаврах(или я не вправе)Праздничное завтраПроживу во славеМожет я и правдаЧто-нибудь да стою.Но поманит завтраБелою чертою,И начнут слагатьсяНовые знаменья,Да найдут ли пальцыПрерванные звенья?То ли смех совиный,То ли грай вороний…Ветерок с осиныВеточку уронит.Ни чертеж, ни образ —Смутные наброски —Словно длинный волосВ лужице от воска.Нежная прохладаПод густой сосною…Может я и правдаЧто-нибудь да стою.1992 г.

Майское опьянение

Вечерняя майская радость,Червленых теней трепетанье,На землю сошедшая благость,Созвучная танцу и тайне,Где лужи – бездонны и лунны —Глаза темнокосой царевны,Где струи воздушные струнныИ шепотом листьев напевны.Казалось, нетрудно подняться,Проникнуть в ожившие кроныИ там, среди грез побрататьсяС эльфийским народцем зеленым.Казалось, чуть-чуть зазеватьсяИ мир развернется изнанкой,Где души предметов резвятсяБеспечною белою стайкой.1992 г.

Девушка-весна

Она слегка навеселе,Она немного грязновата,Она ночует на земле,Как дикий пращур наш когда-то.Она впервые в февралеТревожит отдаленным гуломИ замирает на челеТепла грядущего посулом.В ней то язычества разгул,То православья литургияИ оставляют на снегуСледы ступни ее нагие.И если чуточку грустнаДуша от пепельного утра —Я зная: в мир грядет весна,Хмельна, чумаза, синекудра.1992 г.

Сон

Была весна… а мне приснилась осеньВо всей красе печали первозванной…Была весна, промозглая, больная,А я бродил по сумрачным тоннелямАллей, позолоченных сентябрем,И тихо плакал, словно сознавал,Что этот путь не воплотиться в жизни,Что эти арки, этот протосвет(Не солнечный, не яркий, самосущий,Который освещает мир во сне),И эти счастье льющие деревьяПрибудут здесь (до срока? Навсегда ль?)А я уйду…1992 г.

Запотевшее стекло

Белеет мутное челоНа фоне плоскости свинцовой.На запотевшее стеклоЛегло коротенькое слово.Его обратный негативЧитаю как из-зазеркалья,Привычный смысл не ухватив,А уловив лишь очертанья.Ужель и наш знакомый мир,Коснувшись зрительной ретиныМое сознанье изумилЗемной изнанкою картины1992 г.

Зачем?

Днями пустыми исколот.Ночи – что четки на нитке.Все не поднимется полог,Как не меняю напитки.Ходики гвозди вбивают:Как-то живу, чем-то занят.Книги у полки листаю,Дали по-прежнему манят.Что-то пишу, как ни странно,Краски мешаю подолгу,Даже в иное пространствоВроде бы знаю дорогу.Только и там как-то тускло:Небо-обманка, тоннели…Словно в давнишнее руслоЛьюсь без задачи и цели.Есть и прекрасные строки —Больше их стало с годами:Что нам Бальмонты и Блоки —Мы и получше видали!Но не открылось сознаньеМиру предвечного света…Что-то мне надо? – Молчанье…Что-то не так? Нет ответа.1992 г.

Август

Вот и август, кому-то подаренный,У кого-то забравший июль,И домишко, уютный и старенький,Даровавший недолгий приют.Время медленно движется к осени,Но, как в детстве, душа не болит,Ей милее короткие просиниИ промозглые ливни навзрыд.Мы с тобой посидим на прощание,Созерцая бревенчатый свод,И, возможно, дадим обещание,Что вернемся сюда через год.И уедем в столицу обманывать,Будто райский нашли уголок,Будет память лукаво заманивать,Тихой грусти раздув уголек,Словно звезды здесь были волшебными,И нездешне светила луна,И леса с деревами замшелымиПриплывали из давнего сна,Словно были мы прежними, юными,В светлой ауре первой любви…Ты признание вычертишь рунами,Я привычно вздохну Се ля ви.1995г.

Гостья

В мой странный мир явилась осень,Шурша плащом из бурой прели.Мои часы пробили «восемь»,Мы молча пили и хмелели.Как много ей хотел сказать я!Но все забыл – слова, упреки,Лишь слушал тихий шелест платьяИз желтых листьев и осоки.Хотел припомнить все былоеИ пасть пред нею на колени,Сказать, что я ее не стою…Но лишь следил за пляской тени.На стенах оплывали свечи,Сгущался сумрак в гулком зале…Я так мечтал об этой встрече,Но нас безмолвием связали.Хотел читать стихи, поэмы,Что были в прошлом ей напеты…Но наши души были немы,Как легкий дым от сигареты.Когда же гостья удалиласьВ глухую ночь навстречу тайне,И дробный дождь, как чья-то милостьНарушил долгое молчаньеВ мой странный мир вернулись звуки,А вместе с ними – мысль о ссоре,Где лишь деревья, словно рукиСплетались в тягостном укоре.1995 г.

Февральская оттепель

Какая ранняя весна!Какое пепельное царство!В томленье прерванного сна,В целебной горечи лекарстваС ней что-то общее. Февраль,Похоже, безнадежно болен,И жмет водитель на педальСредь половодья вешней воли.Быть может это краткий мигИ завтра запоют метели?Так отчего ж синичий вскликСменился трелями свирели.И почему и хлябь, и грязь,И жесть безрадостного небаВчера с землей держали связь,Хоть и творили порчу снега,Сегодня ж… все наоборот,Снег портит лик тепла и прелиИ изнутри его грызетЧервь первой мартовской неделиНе наступившей. Только лесЕще по-прежнему дремотен,Еще не явен перевесВ бою живых и мертвых сотен.1995 г.

Ушедшее

Когда-нибудь все это станет прожитым,Под слоем пепла тлеющим пожарищем,Моей печали ульем растревоженным,Где сладкий мед с гудящим роем жалящим.Когда-нибудь несбыточным покажутсяИ дом и сад и прочая обыденностьИ ниточкой невидимою свяжутсяДуши томленье и пустая видимость.В пространстве, для меня не существующем,Навеки из моей уплыв реальностиОн станет частью памяти тоскующей,Одной из вех одушевленной давности.Как много их упало в звуки, запахи,В напоминанье, схожесть, узнавание:И желтый венчик первой мать-и-мачехи,И розовых фрегатов угасание.Там целый город с башнями и шпилямиХранится, закодированный в образы,Промеренный не метрами и милями,Но ветрами, ласкающими волосы.Оторванный от каменного молоха,Живущий жизнью лиц, мелодий, шорохов,То гаснущий быстрей ночного сполоха,То шелестящий старых писем ворохом.Быть может, это несколько надуманно,Но знаю: в сердце спрятана вселенная,И сквозь нее проносятся безудержноПадучих звезд прекрасные мгновения.1995 г.

Цикл «Серые краски»

Все рушится

Осень, теплая, словно котенок,Резвых мышек гоняла в саду,Шебуршала меж старых картонок,Затевала в листве чехарду.То, как старый, ленивый котище,Что припомнил былые боиСонно жмурила в небе глазища,Золотые, как чаша Аи.То сулила антракт, передышку,Безмятежность в сентябрьской тиши,То гоняла, как серую мышкуМысль по темным амбарам души.На удачу, смеясь, намекала,Мол, дождался любимой поры:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.