Вертикальная радуга

Руся показал мне, как работать с кассой и мы открылись, заполняя полки скромным товаром. Выставляя навязанную арендодателем водку, Руся поморщился, рисуя ценник.

– Запомни! Всегда на весь товар делаем двадцать процентов. Больше можно – зависит от спроса. Меньше нельзя – пролетим. Усек?

Я мотал на ус, радуясь жизни. Вот она свобода!

– Вечером привезу паленку. Без паленки мы пропадем. Левая водка, – пояснил он, видя моё замешательство.

– И что? Её будут брать? – Я присел от неожиданности.

– Посмотришь!

Руся хмыкнул и с кем-то заговорил, потом щелкнул по кассе, положил первую денежку и выдал первую пачку «Бонда».

– Не забывай улыбаться и говорить «спасибо». Считай, всегда на калькуляторе. Дважды. Один раз в уме. Сверяйся по ценникам, пока не запомнишь. Всё. Я пошел.

– Куда? – удивленно спросил я.

– Договариваться о реализации и прочей ерунде. Или, может быть, ты этим займешься?

Я только, что расстался с заводом и вряд ли годился на такую важную роль.

– Не дрейф. Через два часа приеду и сменю тебя на обед. Идет?

– Идет, – сказал я, мрачнея. Не так я себе представлял бизнес. Я думал, что мы вместе будем сидеть в ларьке, травить анекдоты и продавать всякую чепуху, ездить за товаром и такое прочие. И ещё. А где драконы и пышные плюмажи шлемов? Какое-то расхождение в ожидание.

Я почесал ухо, отводя глаза. Впрочем, Руслан на меня и не смотрел Зря я боялся выдать своё разочарование.

– Время – деньги, Я побежал.

Я закрыл дверь за Русей на прочный засов и растерянно сел на поломанный стул напротив окна. Первый покупатель купил у меня сникерс.

К вечеру я почти их всех продал. Руся так и не приехал меня подменить на обед. Но когда стало смеркаться, он приехал груженный, полный товара. В сильной задумчивости я таскал ящики со спиртным и прочей ерундой. Я думал о коте, обеде, уютной квартире и о том, что данная работа мало, чем отличается от прежней эксплуатации. Руся внимательно выслушал меня, после расстановке товара на витрине и, заботливо поглаживая кассу, сказал:

– Продал все сникерсы? Чудесно. Видно рядом любители попить чайку и перекуров. Завтра купим две коробки. Обед? Видишь ли, надо сделать упор на шоколаде. А, что с сигаретами? Я тоже не был на обеде. Но это работа отличается от того, чем ты занимался. Я докажу тебе. – Руся посмотрел на часы и принялся картонками закрывать спиртное. – После двадцати торговля спиртным запрещена, знаешь?

– Слышал.

– Люблю это время. – Руся принялся выгребать из ячеек кассы деньги, считая их. Получалось ловко. – Не сбивал деньги в пачки? Надо сбивать, прессовать денежки и складывать их в укромное место. Также учись считать деньги. Возьми пачку мелких купюр и считай в свободное время. Чем быстрее будешь шевелить пальцами, тем лучше. Не плохо для первого дня. Устал?

– Нет. Не привычно. Людей боюсь. Многие лезут в форточку знакомиться.

– Могут пригодиться. А могут, и нет. – Руся пожал плечами. – Никогда не угадаешь. Не давай в долг. Не давай под залог документов. Нам нужны только одни бумажки. – Партнер показал на пачку денег. В форточку требовательно постучали. – Так. Пошел волшебный час торговли. – Друг детства отложил в сторону деньги и приветливо улыбнулся в узкий проем. Из форточки потянуло сквозняком и перегаром.

– Водка есть?

– Не положено. Приходите утром.

– Да вы будете у меня на перекрестке сосать!! Давай, что лучше! И быстрее мальчик. – Ну, Руся и дал, накручивая двойную цену. Излишек заботливо уложил в свободную ячейку, не забывая мне подмигивать и мурлыкать себе под нос старый шлягер. Вслед за первым клиентом, появилась ещё парочка. После них закрылись. Вышли на улицу, одели ставни. Постояли, любуясь свинцовыми тучами. Наступал полярный день – темнота появится не скоро. Через дорогу, напротив, на остановке ларек ещё работал. Руся вздохнул.

– Он должен стать нашим. Тогда мы сможем диктовать цены. Сейчас мы им не конкуренты. Пока.

Он улыбнулся и поманил меня в ларек. Там мы разделили излишек.

– Главное не наглеть. Менты не спят. Когда-нибудь попадемся. Увидишь. Не без этого. В принципе, зарплата нам не нужна. Вечерних денег всегда будет хватать на пропитание. Всё остальное в дело. Идет? И ревизии. Мы свои, поэтому будем делать раз в десять дней. Без ревизии пропадем.

Слово «ревизия» меня напугало и немного напрягло. Руся, видя моё замешательство, отвел глаза в сторону и кашлянул. – Ладно. На сегодня хватит. Пора по домам.

Я что-то так устал, что отказался от предложения подвезти меня домой. Решил прогуляться. На свалившиеся деньги, приобрел две бутылки шампанского (всегда пригодится, когда у тебя есть девушка). Руся сделал мне скидку и отпустил товар почти по закупочной цене. Здорово! Я заработал за день две бутылки шампанского. Раньше о таком даже не мечталось. Меня распирала гордость, когда я шагал по пустынной улице. Редкие прохожие не смотрели на меня и спешили домой. Я нет. Хотя Руся и обещал завтра заехать рано утром. Меня радовало мысль о наступающем лете и денежной работе. Дующий ветер не казался мне холодным, как прежде и запахи рыбной муки, приносимые из порта, не тревожили. Ветер гонял по асфальту мелкую пыль и один из таких порывов, заставил меня остановиться, снять очки и протирать глаза. Острые песчинки выбивали слезы. Со стороны казалось, что я плачу.

Именно об этом меня спросил Сима, высовываясь из окна новой белоснежной пятерки – машина резко притормозила и все, кто в ней был, смешно дернулись.

– Решил поплакать? – Друг беззаботно улыбался. Сегодня он вырядился в белоснежный плащ, (брат подарил, вернувшись из загранрейса) и смешную кепку, которая начинала входить в моду. Этот головной убор мне принципиально не нравился – в детстве я много времени провел на Украине, так вот там, в глухом селе, все ходили в кепках. Только старики называли их «картузами» и свойственно своему возрасту хвастались ими на посиделках у центрального магазина. Наверное, кепки ассоциировались у меня с глубокой старостью. Именно так я представлял себе старость: старая лавочка, жаркое солнце и разного цвета «картузы», которые вертятся перед носом глубоких стариков – друзей детства.

– Папина машина? – поинтересовался я, одевая очки.

– Ага.

– Он тебя убьёт.

– Так он же в отпуске!

– Так у тебя же прав нет!

– Так я и не за рулем! – И Сима развел руки в стороны, делая смешную гримасу. И в этом был весь он. – Поехали кататься?

– Не могу. Кот голодный.

– Выгони животное из дому. Оно тебе создает много проблем. Садись! – Семен вылез наполовину из окна и открыл передо мной заднею дверь. Господи. На меня смотрела дюжина испуганных глаз. На заднем сидении разместилось человек пять. Одна девушка лежала на коленях, другую вмяли в уголок. В шоке никто не мог вымолвить и слова. Сима проследил за моим взглядом и сказал, принимая верное для него решение:

– А ты ложись сверху неё!

Это вызвало бурю возмущения. Только Брагин пьяно хрюкал, пытаясь меня поприветствовать. Потом он уронил голову на грудь и всхрапнул. Наверное, утомился после работы.

– Тогда садись ко мне. Вперед. Уместимся!

Теперь заворчал водитель, твердя что-то про ГАИ, про доверенность, которой нет, про то, что он сейчас уйдет.

– Моя машина! Мой друг! Кататься!!

– Сима. Я пойду.

– Куда ты пойдешь?! Что?! Зазнался? Ларек взяли и зазнались? Тоже мне друзья. Не поедешь со мной – я к тебе на день рождения не прейду. А без меня у тебя праздника не получится!

– Да поехали уже!! – кричали с заднего сиденья, явно обращаясь не ко мне, а к Симе.

– ГАИ! Штрафанут! – шипел водитель.

– Поехали! Я за всех плачу! – очнулся призрак Брагина. Парень полез в карман куртки. – Кому отдавать деньги?

– Мне!

– Мне! – закричали наперебой девушки. – Я передам! Я знаю кому!

Брагин всех расстроил. Он снова погрузился в спасительное для своего кармана забвение, похожее на глубокий обморок. Рука его, так и не дотянулась до заветного денежного отсека и скрюченно замерла лапкой цыпленка, иногда мелко подрагивая. Наверное, ему снился сон, и он куда-то бежал, размахивая руками. Может даже по радуге. Чудесный сон. Я вздохнул, с трудом отводя взгляд от «цыпленка».

Сима смотрел на меня грустными глазами, возвращая в реальность – из салона шибануло смешанным запахом табака, духов и одеколонов.

– Ну? – спросил он меня.

– Поехали!

И мы поехали. Сначала дворами, потом свернули в промышленную зону. Пару раз нам попадались милицейские уазики, но я во время успевал прятаться под приборной доской, девчонки на заднем сидении растворялись, принимая вид теней и обходилось!

– Долго будем кататься? – спросил я у Сима, чувствуя, как затекла нога.

– До старой пристани. Брагин премию получил. У нас есть пару ящиков пива, две бутылки водки и тонна сосисок. Посидим напоследок. Провожаем меня в отпуск. Я же с Клавой еду.

Её, кстати, среди присутствующих я не увидел.

– Поедем за Клавой! – закричал очнувшийся Брагин. Его быстро утихомирили. И он снова всхрапнул.

Мы проехали мимо кладбища кораблей. Миновали закрытую зону охраняемых лодок. За сеткой раскинулся малый разнокалиберный флот от переделанных водолазных катеров и буксиров, которые наверняка охраняли, до шлюпок-поплавков со смешными надстройками и рубками. Каждый по-своему смотрел на такое изобилие плавсредства. В моих глазах не читалась зависть. Я никогда не представлял себя моряком и не собирался связать свою жизнь с морем. Брагин тоже не смотрел на лодки. Он спал.

– Иметь свой катер – это всегда хлеб с маслом, – сказал Сима, щурясь в дыму раскуренной сигареты. Я кашлянул, испуганно косясь на огонек возле своего уха. Сима криво усмехнулся, отгоняя дым от моего лица. – Первым делом купи себе катер.

– Катер, – выдохнул водитель и величественно на меня посмотрел. Деньги и я абсолютно два разных понятия, вот что я видел в этих черных глазах.

– У него будет катер, – угрожающе произнес Сима, встряхивая мне пепел на плечо. – Обязательно будет. И парень станет круче Брагина – это точно.

– Круче Брагина – это вряд ли.

– А я тебе говорю… – стал закипать Сима.

«Пятерка» осторожно объехала кучу мусора, проехала ещё метров двадцать и, въехала в редкую поросль карликовой березки, полностью останавливаясь. Справа от нас виднелся разрушенный временем старый причал. Черные сваи напоминали зубы морского хищника, выброшенного на мелководье с темных глубин зловещего моря.

– Да ты краску поцарапал!! – закричал мне на ухо Сима. В следующую секунду он вытолкнул меня из машины и забегал вокруг неё, тщательно осматривая. – Знаешь, что со мной папа сделает?!!

– Ерунда. Зато её не будет видно с дороги, – сказал водитель, степенно вылезая из-за баранки. – Хватит портить праздник, Сима. Вечно орешь. Надоел.

– Я порчу праздник?! – завопил мой друг негодующе. – Да это я его организовал. Я!!

– А я финансировал! – подал голос Брагин. – Приехали? Выгружаемся!!

Я мялся, переступая с ноги на ногу, стараясь громко не бренчать пакетом. Задние двери машины распахнулись и из неё десантировались незнакомые мне лица. Сима любил окружать себя бесполезными людьми.

– Я главный!! – вопил мой друг, продолжая стоять согнутым. Ветер развивал его белый плащ. И на фоне мертвых свай он смотрелся очень не дурно. Я уже два раза пожалел, что приехал с ними. В багажнике требовательно застучали. Все стали смеяться, перебрасываться шуточками. Говорить про пиво и про какого-то Вялого. Меня заинтересовала ситуация и я увидел из-за плеч других, как из открытого багажника вылезли парень с девушкой.

– Где пиво?? – грозно спрашивал у них Брагин, готовый драться за каждую бутылку.

– Нам было не до пива, – важно сказал Вялый, и его девушка смущенно захихикала. Ящики оказались нетронутыми и, напряжение заметно спало. Я отвернулся от багажника и не увидел Симу на прежнем месте. У переднего бампера стоял невозмутимый водитель. Он курил, засунув глубоко руки в карманы.

– Ещё немного и я бы дал ему по морде, – и это он сказал мне. Ноздри гневно раздулись. Я выбежал на дорогу и увидел удаляющуюся фигуру друга. Странно, шел он не в город, а в глубь свалки, к морю. Я поспешил догнать Симу.

– Это я организовал праздник! Я! – бубнил он. – Это меня провожают в отпуск. Это я уезжаю!

– Сима!! – кричали за спиной.

– Сейчас прейдем! – крикнул я, оборачиваясь назад к машине, мало заботясь о том, что бы меня кто-то услышал. Машина белым пятном выделялась в кустарнике, где почки только набухали, хотя по календарю уже настало лето. Вдалеке виднелись низкие серые скалы, но до них никто не собирался идти – компания раскинет костер среди валунов, выбрав чистое и ровное место. Я прекрасно знал дальнейшее, ибо все «праздники» Симы напоминали предыдущую попойку с обязательным разбиванием носа и наигранного изнасилования.

Остро пахло тиной. Гнильём помоев и свалки, которая находилась повсюду. Прекрасное место для пикников.

Сима отчаянно ругался минут пять. При этом он жестикулировал руками, приседал, ходил крабом кругами, тыкал пальцем и плевался мне в лицо.

Чем ближе к морю, к неласковым порывам свежего ветра, тем спокойнее он становился и вскоре со всем замолчал.

Мы подошли к сваям. Был отлив. Вода ушла, открыв не радужные краски дна. Темные валуны в лужах грязной воды, безобразно украшенные тиной, водорослями и бриллиантами осколков битых бутылок, покрышки машин и куски ржавого металла – вот, что осталось нам – созерцателям.

– Красота! – сказал мрачно Сима, кутаясь в белый плащ и натягивая кепку глубоко на уши.

– Свинарник, – согласился я с ним. Мы медленно пошли вдоль моря, выискивая чистое место. Не нашли. Сели на поваленный столб, лицом к морю. Дуло.

– Продует, – констатировал я факт.

– Плевать.

Я покосился на белоснежный плащ Симы и промолчал. Ещё я хотел сказать про его товарищей-компаньонов по празднику и тоже промолчал. Подобными элементами Сима был окружен всегда. В пятнадцать лет он бегал с панками и прочими неформалами, пока я катал железо в спортзале местной общаге; в период до армии он дружил с гопниками и металлистами, а я опять катал железо всё в том же помещении судоремонтников. Сейчас его друзья мало, чем отличались от тех. Не было только спортзала в общаге – весь инвентарь растащили.

Я открыл пакет и достал бутылку шампанского. Протянул Симе. Достал вторую, зажал между ног, а пустой пакет, попробовал засунуть под плащ друга. Тот машинально привстал, читая этикетку.

– Где взял?

– Первый день работы.

– Отнесем девчонкам?

Я попытался вспомнить «девчонок» и отрицательно замотал головой.

– Сами выпьем.

Сима хмыкнул и лихо открыл бутылку. Хлопок и первые глотки пены попробовало море. Я покосился на черные лужи среди подводных камней и тоже отдал дань природе. Мы чокнулись. Выпили. Посмотрели в синее небо и посвистели чайкам. Птицы ответили нам пронзительным криком, сообщая последние новости: где рыбных отходов побольше, кого сегодня утопили, сколько птенцов вылупилось за день и сколько незваных гостей высыпало на берег, не считая нас.

Сима покосился в сторону «праздника», горестно вздохнул, отворачиваясь. Я похлопал его по плечу, успокаивая.

– Знаешь, Оля в отпуск уехала.

– Знаю. Клава сказала. Горюешь? Могу устроить праздник. Потом можем поехать к тебе. Все вместе.

– Посмотрим, – уклонился я от прямого ответа, поспешно глотая шампанское. Шипучка ударила в нос. Закашлялся и отвернулся, промаргивая слезы.

Сима посмеялся.

– Не понимаю. Почему ты не любишь праздники? Когда приедет?

– Через два месяца. В августе.

– Я приеду раньше.– Сима уже что-то просчитывал в уме. – Август обещает быть веселым. Да, Вася?

– Да, Сима, – ободрил я его, не желая сразу бить больно – в самое сердце. Передо мной сидело потерянное дитя гор, усыновленное простой русско-немецкой семьёй. А может, во всем виноват роддом. Пьяные нянечки. Как сейчас вижу: заболтались в коридоре и спутали мамаш. Так появился человек-праздник с южным темпераментом и еврейским прищуром.

– Приеду, – продолжал философствовать Сима, – ты уже будешь ездить на бумере, а Руся сменит свою коросту на мерседес.

– Это за месяц? – усомнился я.

– Дуракам везет. – Сима снисходительно похлопал меня по плечу. – Об одном прошу: не груби не кому. Сдерживайся.

– Да я… Никогда! Они всегда первыми начинают.

– А ты стерпи, а то звонок в дверь…

– И прейдут два горца, – закончил я за него предложение, – которые будут знать только одну фразу: «Вася?»

– Точно. Ты всё знаешь!

Мы помолчали, каждый, думая о своём. Нет ничего красивее белых ночей. Словом не описать (двумя тоже), надо прочувствовать: похоже на открытие второго дыхания, когда срабатывает запасной автономный аккумулятор и ты заново возрождаешься, вдохновенный на подвиги повседневной рутины. Жизнь кажется вечной, время останавливается, превращаясь в бесконечный день, и ночное зло отступает. Словно ты в раю, где всегда светло и уютно и ничего не должно кошмарного произойти. Ты – среди дружелюбных ангелов. В их армии.

Жаль, что не навсегда.

– Я буду с вами, – сказал Сима и кивнул головой, но я знал правду и думаю – он тоже.

Послышались голоса. Гомон, приближающейся подвыпившей компании. Кто-то кричал имя друга. Его подхватили. И вот теперь все скандировали: «Сима!» Я обернулся, и бутылка с недопитым шампанским скользнула из рук в море, которое забрал отлив. Тревожно и очень противно вскрикнула чайка. Словно я ударил её по голове. Бутылка скользнула между камней и плавно опустилась в лужу не разбившись.

С секунду смотрели на неё, потом Сима сказал:

– Плохая примета, – и швырнул свою бутылку, пытаясь разбить мою. Она сделала замысловатую траекторию и… закачалась рядом. Сима чертыхнулся.

– Совсем плохая примета.

– Нет такой приметы, – упрямо возразил я.

– Кто-то испортит праздник. Посмотришь.

– Сима! – Из компании выбежала девушка, похожая на солистку легендарной группы «Роксет», такая же долговязая и со смешным ежиком белых волос прически (одно из первых моих разочарований – слыша сильный грудной голос, я никак не мог ожидать увиденного; мои юношеские фантазия рисовали мне полногрудую, длинноволосую, сексапильную красотку и вдруг…) Что-то подобное приближалось к нам, смешно выкидывая коленки при беге.

– Сима! – завопил долговязый подросток. Моего друга обожали девушки и делали это всегда красиво. На этот раз они сошлись в долгом поцелуе, при чем в страстном порыве едва не последовав за бутылками. Кто-то из них обязательно бы разбился. Я просто вытянул руки и схватил обоих. У Сима угрожающе треснул плащ, и он отцепился от девушки, свирепо сверля меня глазами.

– Это папин плащ! – Ух ты! Оказывается «папин», а говорил, что брат привез в подарок на день рождение из первого рейса.

– Отпустить?

– Только попробуй!

Девушка заливалась. Ей было смешно. Они нашли равновесие. Вышли на дорогу. Я продолжал сидеть.

– Какой отважный мальчик-одуванчик! – сказала девушка и неожиданно взяла моё лицо в обе руки, расцеловала в щеки и отстранилась, насмешливо щурясь. – Такой серьёзный и в очках. Это, правда, твой друг?

– Отстань от него.

– Пойдем с нами пить, – просто предложила она и, я понял, что моё «просто» – это ничто по сравнению с её «просто». Меня, наконец-то, отпустили. Щеки горели.

– Мальчик-одуванчик. – Погрозила мне девушка пальчиком, не спуская с меня вызывающего прищура, и, отходя к Симе. Подошла веселая компания. Брагина тащил на себе Вялый и хмурый водитель. Он сказал:

– Кончай выпендриваться. Водка выветривается, пиво тухнет, ну, а девушки заждались. Сам видишь.

Сима видел и он торжествовал – какое веселье без него? Никакого. Они объединились, теряя ко мне всякий интерес и, уходя, оставили меня одного, наслаждаться в гордом одиночестве своими мыслями.

С уходом Симы стало грустно. Я поежился, глядя на море. Дождался, пока компания не скроется из виду, и только тогда поднялся. Сколько идти домой? Два-три часа? А может сразу идти к ларьку? И прийти к открытию, как ни в чем не бывало. Чудесная мысль.

Я решил срезать через сопки. Часа через два, когда я уже подходил к городу, и мне пришлось идти в пролеске вдоль автострады, мимо меня пронеслась странная «пятерка». На капоте сидел Сима, держась руками за дворники, он пел. Сначала я не поверил галлюцинации, подумал, что меня посетил мираж – машина промчалась на бешеной скорости, но потом я узнал голос друга. Ноги сами вышли на пустынное шоссе. Я какое-то время смотрел вдаль, в след удаляющейся машине и думал.

Что это за интонация? С секунду соображал. Потом улыбнулся. Интонация человека, у которого праздник удался.

Глава 3

Навязчивая мысль о том, что надо купить оружие в ларек, преследовала меня с первых дней работы. За месяц через мои руки прошел такой арсенал, начиная с тупых кухонных ножей и заканчивая беретами, что можно было бы вооружить не одну дивизию морских котиков или свиней (кому, как нравиться). Люди пытались всучить мне всякий хлам и при этом содрать три шкуры, думая, что я сижу на денежном мешке. Руся моего увлечения не понимал. Он даже высказывал страх и был явно напуган, видя во мне тайную угрозу.

Но, как он меня не отговаривал, что только я не услышал из его лживых уст, оружие, после долгого отбора, наконец-то приятной тяжестью легло на дно пакета. Я несколько раз заглядывал в него, любуясь дивными линиями, и, не веря долгожданному чуду. Признаться, о таком я и не мечтал.

Руся приехал не один. Я видел, как вслед за ними прикатила ржавая «тройка», заботливо перебинтованная в нескольких местах пеньковой веревкой. Я поспешил открыть дверь, догадываясь, что прибыл товар. Под чутким руководством Руси, парни, выпрыгнувшие из мертвой «коросты», стали носить ящики с водкой. Тот, что был старшим, хитро успел мне подмигнуть и сообщил следующее:

– Отличный товар! У нас самые низкие цены в городе. Меня зовут Дима. Но все зовут меня «прапор». Морская авиация, сынок!

«Папаша» мне не понравился. Ловеласы и пустомели всегда меня настораживали – такие на заводе мало работали, но всегда много говорили. Часто и ни о чем. Оплетая словами с нулевым значением. Тем более папа всегда говорил, что в армии хуже ефрейтора, может быть только прапорщик. А папе я верил.

– Знаешь, что такое морская авиация, сынок?! Это тебе не пехота. Это вертолеты, парень! Масса вертолетов. Массированный удар с воздуха и бац!

Я достал одну из бутылок привезенной водки. На дне плавал мутный осадок и пару тараканов. Достал вторую – тоже. Посмотрел на Русю. «Прапор» перехватил мой взгляд.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.