Битники-3000

Андрей Добров

Битники-3000

© Добров А., 2017

© ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Он был похож на слона, которому отрезали хобот и одели в огромную гавайку.

– Хочу жить легко, как полет пушинки – и чтобы ноги не касались земли, – сказал слоноподобный Мик. – А вместо этого мы тащимся по жаре в Лост-Анжелос.

– Все потому, что ты никогда не слышал битлов, чу, – ответил Вик.

И правда – чистейшая правда, Мик никогда не слышал клонированных битлов, что гораздо круче прежних – точно таких же битлов, только с другим качеством звука. Все их песни были переписаны машинами так, что музыка вызывала в слушателе настоящий оргазмический взрыв. Да и откуда бы Мику слышать новинки ШоуБи, с его-то работой!

– Класть я морковь хотел на все, если через пять минут мы не увидим пищепост или хотя бы водоточку! – заорал Мик и вдал по кнопке газа так, что старенький стотысячный «мерс» завыл, будто его начали насиловать прямо в выхлопную трубу.

Как по волшебству, на горизонте появился пищепост. Даже не пищепост, а кормоблок! Здоровый, с крышей из пластожести или стеклочерепицы – издалека не разобрать. Но крыша сверкала как новенький атомный диск с песнями какого-нибудь Билли-Шмилли Айдола-младшего. К кормоблоку была пристроена пыльцеколонка, но на парковке было пусто, если не считать громаду заржавленного многовоза с битыми стеклами и спущенными шинами.

– Спасибо, Будда! СпасиБу! – застонал Мик и направил колымагу прямо к кормоблоку.

– Ты аккуратней с Буддой-то, – посоветовал Вик.

Бледный, покрытый рыжеватыми волосками, Мик был лейтенантом отряда Ящериц Будды и жил в Подземнотауне Пять, скрытой крепости староверов. Там, на минус триста пятом этаже, безусловно, можно было открыто поминать имя Будды, но уже тремя этажами выше китайцы могли за это арестовать и бросить в Дом Воспитателей. С этим у китайцев было строго – Небесный путь не позволял не-китайцам исповедовать Старые Веры, считалось, что это разрушает целостность простых личностей. Вик совсем недавно переселился в Подземнотаун Пять и пока еще плохо ориентировался в его улицах.

Они ввалились в зал, заказали по огромному стамбулгеру, пару кружек холодного ананасового пива и двадцать граммов травы. Трава оказалась ароматизированной и отдавала ванилью – а что может быть отвратнее ванильного косяка? Только косая ваниль.

– Опять за свое, чу? – спросил Вик, увидев, как Мик вытащил старенький буквонайзер из сумки.

Толстый Мик, как был уверен Вик, зарабатывал себе на жизнь буквонайзером. То есть он был писателем. Микки писал порнографические рассказики и продавал их тут же на улице Подземнотауна Пять.

– Знаешь, чу, я вообще-то хочу написать что-то необычное, – сказал Мик, – нечто такое, в чем не было бы ни одного плохого слова.

– Зашибись! – сказал Вик. – Зачем? Кому нужны рассказы без плохих слов?

В кормоблок влетела цветочек в шортах и майке с изображением старины Бандераса – это такие филиппинские маечки, на которых изображения не просто трехмерные, но еще и разговаривающие. То есть дешевка, но прикрыть морковь годится.

– Стручки! Это ваша коляска на парковке? – спросила цветочек.

Мик с Виком переглянулись и кивнули разом.

– Привет, чуваки, – сказал Бандерас с майки.

– Вы едете на концерт? – спросила цветочек и выключила Бандераса.

Еще один кивок.

– Меня зовут Мелисса, – сказала цветочек, – и дальше мы поедем вместе. Только, чур, секс по очереди. Двоим сразу не хочу!

«Блин! – подумал Мик. – И она туда же!»

Они заправились на пыльцеколонке и покатили дальше.

– Ну, – сказала Мел, – кто начинает?

– Пошла ты, – сказал Мик, – дай людям отдохнуть!

– Эй, ребцы, у вас все в порядке с морковью?

– Все, – сказал Мик.

– Или я что-то не понимаю, – удивилась Мел, – а как же плата за проезд?

– Начиталась книжек! – бросил через плечо Мик.

– Да ладно тебе! – сказал Вик. – Правила есть правила, что девчонку обижать?

Они слушали по радио репортаж с кикбольного матча. Мел дрыхла на заднем сиденье.

– Эй, чу, это что там впереди? – спросил Вик.

– Где? – спросил Мик.

– Ты что, не видишь? – спросил Вик.

– А! – ответил Мик. – Это чуваки голосуют.

Здоровенный хиппоид с длинными спутанными по его моде волосами стоял у трассы, а его цветочек сидела прямо в пыли.

– Это что за коляска, чу? – спросил детина, когда «мерс» остановился около них.

– Машина, – ответил Вик. – Что, никогда не видел?

– И на чем она ездит, – спросил волосатый, – на воздухе?

– На пыльце, как и все, – ответил Вик.

– А! – сказал волосатый. – А мы летели, но у нас леталы сломались. Турецкое фуфло! Подбросите до ближайшего пункта?

– Без проблов, чу, – сказал Вик.

Волосатый и цветочек сели на заднее сиденье, потеснив проснувшуюся Мелиссу.

– Меня зовут Дик, а это – Кларисса, – сказал волосатый. – Я ее подобрал тут недалеко, у монумента. А тебя как, цветочек?

– Привет, Дик, меня зовут Мелисса, – ответила цветочек Мел.

– Это что, чу? – опять спросил Вик.

– Впереди? – отозвался Мик.

– Ну да, – ответил Вик.

– Это Черный Дракон, – сказал тревожно Дик.

– Блин! – сказала Мел. – У меня гражкарта просрочена.

– И у меня, – сказала Клар.

– Внимание! Водитель, остановитесь! Выходите из машины и кладите руки на капот.

Мик так и сделал. Черный Дракон подлетел поближе и сел. Оттуда вышли два ржавых робокопа и взяли «мерс» на мушку.

– На этой дороге опасно, – продудел один из робокопов, – мы ищем преступника. Его зовут Кууз Виррапан. Он – индиец. У него большие усы и черные глаза. Он убил свыше миллиона человек. Если вы увидите похожего человека, немедленно сообщите нам.

– Большие черные усы? – спросил Вик. – Че, реально? Большие черные усы? Вот прикол.

– Ясная морковь, сообщим, господа железяки! – сказал Дик.

– Мы не железяки, – ровно прогудел робокоп слева. – А теперь предъявите ваши руки!

Вся компания протянула копам руки.

– Чистые, – сообщил один робокоп другому.

– Молодцы, – сказал второй робокоп, потом они сели в Черного Дракона и улетели.

– Сколько челов он положил, чу? – спросил недоверчиво Дик.

– Миллион, – ответил Мик.

– Буд… э-э-э Святая Хрень! – сказал Вик. – Знаешь про него? Ты же самый умный.

– Этот парень живет уже больше тысячи лет. В Индии он был самым грозным бандитом и похищал киноактеров, – сказал Мик.

– Кого? – спросила Мел.

– Индримов, – ответил Мик. – А потом он похитил ученого, который открыл секрет бессмертия.

– Ну и? – спросила Мел.

– Ученый умер, а Кууз нет, – ответил Мик.

Через два километра над дорогой появился воздушный щит: «Внимание! Через час солнце будет погашено. Ближайший мотель через пятьсот метров. Доброй вам ночи!»

– Последний спокойный приют, – сказал Мик.

– Почему? – спросил Дик.

– Дальше – национальная трасса, чу, – ответил Вик. – И народу там – не протолкнешься.

– А! – сказал Дик. – А объездных путей нет?

– Ха! – ответил Вик.

Мотель назывался «Иди сюда, чу!» и был похож на все мотели отсюда до Нью-Пекина. Мик, Вик и Дик скинулись на большую комнату с пятиспальной кроватью.

– Приятного секса, – сказал пожилой автомат и выбросил на лоток ключ, к которому была прикреплена коробочка с презами.

– И тебе, приятель, – ответил Дик.

Ночью цветочек Дика отдалась Вику, а Мелисса – Дику. Мик же уснул, как только его голова коснулась пластодушки, и поэтому остался без приятного секса. Ночью ему захотелось отлить. Он встал, сполз с кровати и на цыпочках пошел в сторону коридора.

– Эй, чувак, – прошептал сзади женский голос. Мик застыл и обернулся. Клар, не вставая, смотрела на него. – Ты куда пошел?

– Отлить.

– Я с тобой.

Она спустила босые ноги на пол и, откинув простыню, в чем Родина родила, подошла к Мику, качая узкими бедрами.

– Хочешь приятного секса?

– Я хочу отлить, – буркнул Мик и направился по коридору к стояку. За спиной зашлепали босые ступни Клар.

– Ты самый умный из них? – спросила она.

Мик, не оборачиваясь, пожал толстыми плечами. Вошел в сток и стал справлять нужду.

– Откуда знаешь об этом Куузе?

Мик залипнул шорты.

– Ну, так, брейкинги слушаю в ухе.

– Чувак, а ты не из коплиции?

– Нет.

Мик повернулся к Клар. Она залезла длинными пальцами в его нагрудный клапан и вытащила пачку турецких сиг.

– Можно? Знаешь, – сказала Клар, закидывая сигу в рот. – Я люблю умных. Очень! Они так прикольно кричат! Но только не коплицейских. Ты точно не?

Мик забрал у нее пачку сигов и вернул в свой клапан.

– Чего тебе надо?

Клар вдруг схватила его за указательный палец правой руки и сильно сдавила. Мик дернулся, но цветочек уже выпустила палец.

– Это как секс, – сказала она, улыбнувшись, и, широко открыв рот, выпустила в лицо Мика дым растаявшей сиги. Потом ловко развернулась на цыпочках и пошла обратно в комнату, раскачивая аппетитными репками.

Мик поднес палец к глазам. Что она там хотела нащупать? Стандартный оружейный чип коплицейского? Что за фигня? Там не было никакого чипа!

Мик был левшой и поэтому чип ему вшили в указательный палец левой руки.

Позавтракав утром помидорным стейком и выпив по чашке молока с ножами, компания снова втиснулась в «мерс» и покатила к национальной трассе.

– Родину мою! – сказал Дик через несколько километров. – Никогда не видел столько колясок сразу!

– Откуда ты, чу? – спросил Вик.

– Издалека, – ответил Дик. – Из Сяопин-вилледжа. Это провинция Техас. А ты, чу?

– А! – сказал Вик, посмотрел на Клар и подмигнул цветочку. – Повторим вечерком?

– Ясная морковь! – сказала хрипло Кларисса и выразительно посмотрела на Мика.

Они влились в гудящий, шуршащий и сигналящий поток каров, летал, машин, мобил, аутбайков и прочих средств передвижения в пространстве.

– Гляди, – сказал Дик. – «Хуанхэ».

И точно – посреди дороги плелся огромный «Хуанхэ» с тонированными экранами.

– Господа китайцы тоже любят музыку, – сказал Мик.

– Это какие-то неправильные китайцы, чу, – сказал Дик.

– Я по радио слышал, – сказал Вик, – на этот концерт приедут тысячи китайцев. Говорят, что даже император приедет.

– Морковь тебе, приедет он, – ответил Мик.

– Хватит про политику, – сказала Мел. – Может, вы музыку включите?

– Это тебе морковь, – сказал Вик. – Император тоже человек. А музыки у нас нет. Это арендная тачка без лицензии на музыку.

Дальше путешествие напоминало кошмар. Самый ужасный индрим, который можно было только себе представить. Хотя китайцы по случаю концерта распорядились по всей трассе построить огромных кормоблоков, на всех все равно не хватало. Сотни людей штурмовали кормоблоки, сотни задниц окружали водоточки – люди пили прямо из желобов – о кружках забыли, да и не хватало на всех кружек. Машины ползли медленно – черный «Хуанхэ» как будто застыл перед «мерсом».

– Вот кому хорошо, – сказал Вик, – у них там и корм и вода синтезируются прямо из бака с пыльцой. Можно сутками не вылезать из этого долбаного «Хуанхэ».

Все устали и пропотели, как будто команда кикболистов после всемирного чемпионата. О приятном сексе уже никто не заикался.

Наконец выключили солнце, и машины остановились. Закон запрещал передвижение по ночам.

Мик порылся в багажнике и вытащил костер.

– Посидим? – спросил он. – С прошлого года костер остался.

– У меня свой есть, – сказал Дик, – только маленький, вьетнамский.

– Эти вьетнамские костры просто фигня, – сказал Вик. – Там пишут, что они на трех чуваков, но только это вьетнамские чуваки, а таких, как мы, там поместится чувака полтора, не более.