Начала политической экономии и налогового обложения

Если бы существовал какой-нибудь другой товар, ценность которого оставалась бы неизменной, то, сравнивая с этою ценностью ценность рыбы и дичи, мы могли бы определить с точностью, какую долю этого колебания следует отнести к причине, изменяющей ценность рыбы, и какую к причине, изменяющей ценность дичи.

Предположим, что такой товар деньги. Если семга стоит 1 ф., а коза два фунта, значит, стоимость козы составляют две семги. Но коза может приобрести ценность трех штук семги, во-первых, в том случае, когда требуется более труда на охоту за козами, во-вторых, когда нужно меньше труда на ловлю семги, в-третьих, когда обе эти причины действуют совместно. Если бы существовало подобное неизменное мерило, то было бы легко определить степень действия каждой из этих причин. Если бы семга продолжала продаваться по 1 ф., между тем, как коза поднялась бы до 3 ф., то мы могли бы заключить, что требуется более труда на охоту за козами. Если бы цена козы оставалась 2 ф., между тем, как семга понизилась бы до 13 шилл. 4 п., то мы могли бы быть уверены, что требуется менее труда на ловлю семги, и если бы коза поднялась до 2 ф. 10 ш., а семга упала бы до 16 ш. 8 п., то мы могли бы убедиться, что обе причины участвовали в изменении относительной ценности этих товаров.

Никакое изменение в задельной плате рабочего не могло бы произвести перемены в относительной ценности этих товаров, ибо если предположить даже, что она поднимется, то не большее количество труда потребуется на какой либо из этих промыслов, а только труд будет оплачиваться дороже, и те же доводы, которые побуждали охотника и рыбака настаивать на возвышении ценности их рыбы и дичи, побудят владельца рудника возвысить ценность своего золота. Так как эти причины действовали бы с одинаковою силою на все три промысла, и относительное положение трех предпринимателей было бы одно и то же, как до увеличения задельной платы, так и после него, то и относительная ценность дичи, рыбы и золота не испытала бы никакой перемены. Задельная плата могла бы увеличиться до 20 %, след., прибыль уменьшилась бы в большем или меньшем размере, не причиняя ни малейшего изменения в относительной ценности этих товаров.

Предположим теперь, что, при помощи прежнего количества постоянного капитала, можно добыть более рыбы, но не более золота или дичи; в таком случае, относительная ценность рыбы понизилась бы в отношении к ценности золота или дичи. Если бы, вместо двадцати рыб, в течение одного дня добывалось двадцать пять, то цена каждой из них была бы 16 шилл., вместо одного фунта, и за одну козу давали бы две с половиною рыбы, вместо двух; но цена коз продолжала бы оставаться 2 ф. Таким же точно образом сравнительная ценность рыбы возросла бы, если бы при прежнем капитале и труде получалось ее менее. Ценность рыбы, след., увеличивалась, или уменьшалась бы единственно вследствие того, что требовалось бы более или менее труда для получения известного количества ее, но это повышение или погашение никогда не могло бы превзойти увеличение или уменьшение необходимого труда.

Если бы у нас было неизменное мерило, посредством которого мы могли бы определять колебания других товаров то мы увидели бы, что крайний предел возвышения, – если товары производятся при требуемых условиях, – находится в соотношении с добавочным количеством труда, необходимого на их производство, и что если не требуется более труда на их производство, то они ни мало не поднимутся. Возвышение задельной платы ничуть не увеличило бы ни денежной ценности товаров, ни ценности их относительно каких-либо других продуктов, производство которых не нуждалось бы в большем количестве труда при одинаковой пропорции капитала постоянного и оборотного, или капитала постоянного одной и той же долговечности. Если бы производство одного из этих товаров потребовало бы большего или меньшего труда, то мы уже показали, что это причинило бы немедленное изменение в их относительной ценности; но это изменение произошло бы вследствие изменения в количестве необходимого труда, а не вследствие возвышения задельной платы.

Отделение четвертое

Употребление машин и другого постоянного и прочного капитала значительно изменяет начало, на основании которого относительная ценность товаров определяется количеством труда, употребленного на их производство.

В предыдущем отделении мы допустили, что снаряды и орудия, потребные для приобретения коз и семги, одинаково прочны и составляют результат одинакового количества труда. Мы признали в тоже время, что изменения в относительной ценности коз и семги зависели единственно от различных количеств труда, посвященного на приобретение их; но, во всех состояниях общества, орудия, снаряды, здания, машины, употребляемые в различных приложениях, могут быть неодинаково прочны, и производство их может требовать различного количества труда. Таким же точно образом могут различаться между собою те пропорции, в которых входит в дело капиталы, оплачивающие труд, и капиталы, затраченные в форме орудий, машин, зданий. Это различие в степени прочности постоянного капитала и это непостоянство пропорций, в которых соединяются капиталы того и другого рода, служат новой причиной, которая, независимо от большего или меньшего количества труда, необходимого на производство товаров, способна определять изменения в их относительной ценности. Эта причина есть увеличение или уменьшение ценности труда.

Пища и одежда, потребляемые рабочим, здания, в которых он работает, орудия, облегчающие его труд, – все это вещи, подлежащие уничтожению. Существует, тем не менее, громадная разница в количестве времени, в течения которого служат эти различные капиталы: паровая машина служит гораздо долее, чем корабль, корабль долее, чем платье рабочего, платье рабочего долее, нежели потребляемая им пища.

Смотря по тому, быстро ли исчезает и требует ли частого возобновления капитал, или же он потребляется медленно, в нем различаются две категории: постоянный и оборотный капитал[6]. Относительно пивовара, здания и машины которого имеют значительную ценность и прочность, утверждают, что он употребляет большое количество постоянного капитала; напротив того, относительно башмачника, капитал которого расходуется главным образом на задельную плату, дающую возможность рабочему приобрести себе пищу и платье – товары менее прочные, нежели здании и машины, говорят, что он употребляет значительную часть своего капитала в форме капитала оборотного.

Следует также заметить, что оборотный капитал может оставаться в обращении или возвращаться в своему владельцу в течение весьма неодинаковых промежутков времени. Пшеница, которую фермер покупает для посева, непостоянный капитал в сравнении с пшеницей, которую покупает булочник для приготовления хлеба. Первый вверяет его земле и выручает обратно не раньше, как по истечение года; второй может обратить его в муку, продать потребителям в виде хлеба и в конце недели иметь его снова в готовности для возобновления того же предприятия или для обращения на другое.

Может, след., случиться, что в двух отраслях промышленности затрачена одинаковая сумма капитала, но этот капитал может быть подразделен весьма неодинаково на доли постоянную и оборотную. В одной из этих отраслей может быть употреблена лишь весьма незначительная часть капитала в форме капитала оборотного, иными словами, в форме заработной платы: главнейшая же часть может быть обращена в машины, орудия, здания, в предметы, предоставляющие капитал сравнительно постоянного и прочного характера. В другой отрасли, напротив того, точно такая же сумма капитала будет, быть может, посвящена оплате труда, и лишь остаток обратится в здания, орудия и машины. Возвышение задельной платы несомненно подействует не одинаковым образом на товары, произведенные при столь различных обстоятельствах.

Еще более, два предпринимателя могут употреблять одинаковую суму капитала постоянного и капитала оборотного, и, тем не менее, прочность их постоянного капитала может быть весьма различна. У одного могут быть паровые машины, стоящие 10,000 ф. стерл., у другого корабли той же ценности.

Если бы люди обходились в производстве вовсе без машин, а употребляли бы один только труд, и если бы продолжительность труда, от начала производства до доставки товаров на рынок, была одинакова, то меновая ценность с товаров в точности соответствовала бы количеству затраченного труда.

Точно также, если бы они употребляли капитал одной и той же ценности и одной и той же прочности, то и в этом случае ценность произведенных товаров была бы одинакова и изменялась бы только под влиянием большего или меньшего количества труда, посвященного на их производство.

Но хотя товары, произведенные при сходных обстоятельствах, не будут подвергаться взаимным изменениям, зависящим от каких либо других причин, кроме увеличения или уменьшения количеств труда, потребного на производство того или другого из них, но при сравнении их с другими товарами, которые не были произведены с помощью относительно одинакового количества постоянного капитала, они станут испытывать влияние другой причины, о которой я уже упоминал, – именно, возвышения ценности труда; и эта причина существовала бы даже в том случае, когда на производство каждого из них употреблялось бы труда не более и не менее. Ячмень и овес, каковы бы ни были изменения в задельной плате, всегда оставалась бы в одинаковом отношении друг к другу. То же самое было бы с бумажными и суконными тканями, если бы и они производились при одинаковых обстоятельствах; но если бы произошло повышение или понижение задельной платы, то ячмень мог бы подняться или упасть относительно бумажных тканей, а овес относительно сукон.

Предположим, что каждое из двух лиц употребляет ежегодно по 100 человек на постройку машин, и что третье лицо употребляет то же самое число рабочих на разведение хлеба: ценность каждой из машин будет в конце года столь же велика, как и ценность хлеба: потому что каждый из этих товаров будет произведен одинаковым количеством труда. Предположим теперь, что владелец одной из машин, в течение следующего года, употребляет ее, при участии 100 рабочих, на выделку сукна, и что владелец другой машины изготовляет, при ее помощи, таким же числом рук, бумажные материи, между тем, как фермер продолжает, по-прежнему, употреблять труд 100 рабочих на возделывание хлеба. В течение второго года все они употребят одинаковую сумму труда; но товары и машины фабриканта бумажных материй, как и фабриканта сукон, составят результат труда двухсот человек, работавших один год, или, скорее, труда ста человек, работавших два года, между тем, как хлеб будет произведен трудом ста рабочих в течение одного года; там что, если ценность хлеба равняется 500 ф., то ценность машин и продуктов фабриканта сукон будет равняться 1000 ф., а ценность машин и хлопчатобумажных товаров фабриканта бумаги также должна быть вдвое больше, нежели ценность хлеба. Но ценность всего этого будет превышать ценность хлеба не только вдвое, но более, так как прибыль с капитала обоих фабрикантов за первый год была бы присоединена к их капиталам, между тем, как прибыль фермера была бы издержана или прожита. И так, если взять в соображение большую или меньшую прочность их капиталов, или, что то же самое, тот промежуток времени, который должен пройти прежде, чем может быть доставлен на рынок известный сорт товаров, то ценность их не будет вполне соответствовать количеству труда, служащего для их производства. Ценность эта превзойдет несколько отношение 2:1, чтобы вознаградить за более продолжительное время, которое должно пройти, пока наиболее дорогой продукт может быть пущен в продажу.

Предположим, что труд каждого рабочего обходится ежегодно в 50 ф., или что употребляется 5000 ф. капитала; в таком случае, при уровне прибыли в 10 %, ценность каждой машины, точно также, как и хлеба, будет на конце первого года равна 5500 ф. В течения второго года, как фабриканты, так и фермер, затратят снова по 5000 ф. каждый на заработную плату, и продадут, след., свои товары за 5500 ф. Но чтобы быть в равных условиях с фермером, фабриканты должны получить не только 5500 ф. взамен равного капитала в 5000 ф., употребленного на вознаграждение за труд: им следует получить сверх того сумму в 550 ф., как прибыль на 5500 ф., истраченных на машины, а след., их товары должны быть проданы за 6050 ф. стерл. Итак, ясно, что капиталисты могут посвящать ежегодно совершенно одинаковое количество труда на производство товаров, и, тем не менее, ценность этих товаров будет не одинакова, вследствие того, что не одинаковы употребляемые ими количества постоянного капитала или накопленного труда. Ценность сукна и ценность бумажных материй не будут разниться между собою, потому что как то, так и другое составляют результат одного и того же количества труда и постоянного капитала; но ценность хлеба отличается от ценности этих товаров, потому что, в отношении к постоянному капиталу, хлеб производился при других условиях.

Но каким образом возвышение задельной платы может оказывать влияние на их относительную ценность? Очевидно, что отношение между ценностью сукна и бумажных материй не изменится, ибо, как мы предположили, то, что действует на один из этих товаров, точно также действует и на другой; относительная ценность пшеницы и овса, равным образом, не потерпит никакого изменения потому, что оба эти товара произведены при одинаковых условиях, по отношению как к постоянному, так и к оборотному капиталу; но отношение между хлебом и сукном или бумажными материями должно измениться, под влиянием возвышения ценности труда.

Всякое увеличение ценности труда необходимо влечет за собою понижение прибыли. Так, если хлеб распределяется между фермером и рабочим, то чем больше достанется последнему, тем меньше придется на долю первого. Точно также, если сукно и бумажные материи разделяются между хозяином и рабочим, то доля второго возрастает не иначе, как в ущерб доле первого. Предположим теперь, что, благодаря увеличению заработной платы прибыль падает с 10 на 9 %; вместо того, чтобы присоединить к средней цене своих товаров (5500 ф.), в качестве прибыли на постоянный капитал, сумму в 550 ф., фабриканты присоединили бы к ней в таком случае только 9 % на эту сумму или 495 ф., так что цена была бы 5995 вместо 6050. Но так как цена хлеба оставалась бы прежняя, т. е. 5500 ф., то ценность мануфактурных продуктов, на которые требуется более постоянного капитала, понизилась бы относительно хлеба или всякого другого товара, на который затрачивается менее постоянного капитала. Степень изменения в относительной ценности товаров, под влиянием увеличения или уменьшения задельной платы, зависела бы от пропорции между постоянным капиталом и общею суммою затраченного капитала. Понизилась бы относительная ценность всех товаров, производимых более ценными машинами, в дорогостоящих постройках, или тех, которые требуют много времени, прежде, чем могут быть доставлены на рынок, между тем, как повысилась бы относительная ценность тех товаров, которые производятся главным образом посредством труда и могут быть быстро доставлены на рынок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

См. ПРИЛОЖЕНИЕ в конце книги.

2

«Хотя и опутанный буржуазным горизонтом, Рикардо с такою остротою разлагает гражданскую экономию, которая на глубине выглядит совершенно иначе, чем кажется на поверхности, что лорд Брум мог сказать о нем: «M-r Ricardo seemed as if he had dropped from an other planet» (казалось, будто г. Рикардо упал с другой планеты)».

К. Marx, Zur Kritic der Polit. Oeconomie, 39.

3

Chap. XV, Part I, «Des Debouches» в особенности содержит многие весьма важные начала, которые, кажется, в первый раз были объяснены этим превосходным автором.

4

В виду того, что Рикардо почти нигде в своих сочинениях не соглашается с мнениями Сэя, а напротив, относится к ним большею частью иронически, настоящий дифирамб автора французскому экономисту следует приписать гораздо более соображениям вежливости, чем действительной высокой оценке.

5

«Хотя труд составляет действительное мерило ценности всякого товара, но не трудом определяется она обыкновенно. Часто бывает трудно определить отношение, существующее между двумя различными количествами труда. Время, употребленное на исполнение двух различного рода работ, не всегда одно определяет это отношение. Нужно, сверх того, принимать в расчет различную степень употребленных усилий и необходимой ловкости. Один час тяжелого труда может потребовать больших усилий, чем два часа легкого, или в одном часу такого занятия, на изучение которого употреблено было 10 лет, может заключаться больше труда, чем в занятии в продолжение целого месяца обыкновенной работой, не требующею приготовления. Нелегко найти точную меру для определения, как степени затраченных усилий, так и дарования. Правда, при обмене различных продуктов, различных категорий труда обыкновенно принимается отчасти в расчет и то и другое; но обмен этот не определяется какой-либо точной мерой, а составляет результат рыночной борьбы между продавцом и покупателем, установляющей тот род грубой справедливости, который, несмотря на неточность, удовлетворителен для обыкновенных житейских сделок».

Wealth of Nations, book I, chap. 10.

Авт.

6

Деление малосущественное и не допускающее вполне точной разделительной черты. Авт.