Ганзейцы

В комнате царила такая тьма, что хоть глаз выколи. Стеен среди своей важной и таинственной беседы с незнакомцем совсем позабыл об освещении и только теперь приказал Ганнеке принести огня.

Верному слуге показалось, что голос его господина звучит как-то странно. Он вышел за огнем и внес в комнату светец, который и поставил на полочку около двери. Только тут успел он рассмотреть лицо Стеена и просто в ужас пришел! Смертельная бледность покрывала его щеки, и странное смущение было написано во всех чертах. Кнут Торсен, напротив, преспокойно осматривал все углы комнаты, как будто ничего особенного между ним и Госвином не произошло.

– Теперь вы позволите мне удалиться, – сказал он, обращаясь к Госвину, который тяжело дышал и был страшно взволнован. – Я проведу ночь в прибрежной таверне, а завтра через Мальмё возвращусь в Копенгаген.

Сказав это, он слегка поклонился и направился к выходу.

– Проводи его из нашей витты, – приказал Госвин рыбаку, ожидавшему распоряжения. Тот, испуганный выражением лица своего господина, хотел было к нему обратиться с вопросом участия; но Госвин так нетерпеливо и повелительно махнул рукой, указывая на двери, что Ганнеке должен был повиноваться и вышел из комнаты вместе с датчанином, к которому почувствовал еще более отвращения.

VIII. Датчане в Визби

Когда Стеен остался один в комнате, он в страшном волнении бросился на стул и закрыл себе лицо руками. В таком положении он и оставался несколько минут. Тяжело он дышал, казалось даже, как будто среди его вздохов слышались рыдания. Но когда он отнял руки от лица и мощной рукой оперся о стол, то в глазах его не видно было слез: в них скорее выражалась какая-то дикая решимость. Губы были плотно сжаты, а вздутые на лбу жилы свидетельствовали о страшном гневе, кипевшем в сердце Стеена.

Он злобно засмеялся, но тотчас после того прижал обе руки к сердцу, как бы ощущая в нем жестокую боль, вскочил со стула и поспешно открыл маленькое окошечко. Прохладный ночной ветерок освежил его и на минуту оказал благодатное влияние на его сильно возбужденные нервы.

Но, видимо, новый порыв отчаяния овладел им вскоре после того, и он опять опустился на стул, закрыв лицо обеими руками.

В таком положении застал его Ганнеке по возвращении. Перепуганный, подошел он к хозяину и воскликнул:

– Добрый вы мой, бедный господин Стеен, что с вами такое?

Госвин не мог выговорить ни слова. Он только покачал головой.

– Нет, уж нет, – продолжал Ганнеке в большом волнении, – вы уж, пожалуйста, теперь от меня не укрывайтесь, хоть я и бедный, и простой человек, и вам не ровня! Поверьте, что наш брат иногда вас, господ, лучше понимает, нежели и вы-то сами себя понимаете!

Купец мотнул головой и крепко пожал мозолистую руку честного рыбака.

– Вы мне дороги, господин Стеен, – продолжал Ганнеке (и две крупные слезы текли по щекам его), – так дороги, как если бы вы мне братом были родным, не в обиду вам будь сказано. Ах, господин Стеен, ведь мы-то все только у одного Господа, Спасителя нашего, и находим себе утешение в печалях: он тоже ведь был простой человек. И уж вы не побрезгуйте моей к вам преданностью и привязанностью. Как бы вы были теперь дома, в кругу вашего семейства, так я бы не посмел к вам навязываться с моим участием; ну, а ведь здесь-то вы одиноки, и мне сдается, что вам было бы полегче, как бы вы немножко порассказали.

Госвин Стеен прижал руку рыбака к своему сердцу.

– Ты – добрый, дорогой, преданный мне человек, – сказал он дрожащим голосом, который невольно выдавал его внутреннее волнение, – и, поверь мне, я высоко ценю твои заботы обо мне. Но тебе нечего обо мне тревожиться. Мы все – люди. Все поддаемся иногда тяжелому настроению, но ведь это проходит, минует… Я вот и теперь уже чувствую себя гораздо тверже…

Ганнеке взглянул на говорившего испытующим оком.

– Полно, так ли, господин Стеен? – спросил он с некоторым недоверием.

Купец не ответил. Взор его, выражавший отчаяние, блуждал по стенам маленькой комнатки, руки судорожно сжимались – и вдруг неудержимый стон вырвался из груди его.

– Ой, ой, ой! – вскрикнул перепуганный Ганнеке. – Что же это с вами, господин Стеен! Да ответьте же, Христа ради! – умолял он хозяина, который сидел перед ним как окаменелый. – Ответьте, коли у вас язык не отнялся! Хоть словечко вымолвите!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

«Стальной дом» или «Стальной двор». Название это истолковывали различно и, главным образом, производили от того, будто бы ганзейцы, купив дом, нашли в подвалах его массу стальных и железных изделий.

2

Харатейные – писаные на харатье, или пергамене.

3

Шонен – современное написание: Шаннон.