Сад любви. Из английской романтической поэзии / The Garden of Love

Сборник

Сад любви. Из английской романтической поэзии / The Garden of Love

© И. Франк, 2015

© ООО «Издательство ВКН», 2022

I’ve watch’d you now a full half-hour

(Я смотрю на тебя вот уже целые полчаса)

I’ve watch’d you now a full half-hour (я наблюдал тебя сейчас = смотрю на тебя вот уже целые полчаса; full [fʋl] – полный),

Self-poised upon that yellow flower (удерживающуюся на том желтом цветке; self – сам; to poise [pɔɪz] – удерживать/ся/ в равновесии);

And, little Butterfly! indeed (и, /маленькая/ бабочка! в самом деле/ей-богу; indeed – в самом деле, действительно)

I know not if you sleep or feed (я не знаю, спишь ты или кормишься; to feed – кормить/ся/).

How motionless! – not frozen seas (как /ты/ неподвижна! – даже замерзшие моря; motion ['məʋʃ(ə)n] – движение; to freeze = freeze up – замерзать, обледеневать, покрываться льдом)

More motionless! and then (/не/ более неподвижны! и затем)

What joy awaits you, when the breeze (какая радость ожидает тебя, когда ветерок; breeze – легкий ветерок, бриз)

Hath found you out among the trees (обнаружит тебя среди деревьев; to find out – обнаруживать),

And calls you forth again (и вновь призовет тебя:«позовет тебя дальше вновь»; to call forth – вызывать; to call – звать; forth – вперед, дальше; наружу)!

This plot of orchard-ground is ours (этот участок сада принадлежит нам:«эта делянка садового угодья есть наша»; plot – надел, делянка; участок /земли/; orchard – фруктовый сад; ground – земля; грунт, почва; участок земли);

My trees they are, my Sister’s flowers (это мои деревья, цветы моей сестры:«мои деревья они есть, моей сестры цветы»);

Here rest your wings when they are weary (здесь дай отдых твоим крыльям, когда они усталые:«здесь упокой твои крылья…»; weary ['wɪərɪ] – усталый, утомленный);

Here lodge as in a sanctuary (здесь поселись/живи, словно в святилище; to lodge – квартировать; временно проживать; lodge – хижина; сторожка, приют; sanctuary ['sæŋ(k)ʧʋərɪ] – святилище /храм, церковь/; алтарь, алтарная часть, святая святых; убежище, прибежище)!

Come often to us, fear no wrong (приходи/прилетай часто к нам, не бойся, что мы причиним тебе зло:«не бойся зла/ущерба»; wrong – зло, несправедливость; вред, ущерб);

Sit near us on the bough (садись рядом с нами на ветку; bough [baʋ] – ветвь; сук)!

We’ll talk of sunshine and of song (мы поговорим о солнечном свете и о песне),

And summer days, when we were young (и о летних днях, когда мы были молоды);

Sweet childish days, that were as long (милых детских/ребяческих днях, которые были столь же длинны = каждый из которых был таким же длинным; sweet – сладкий; сладостный, милый; childish – детский; ребяческий; несерьезный)

As twenty days are now (как двадцать дней теперь).

I've watch'd you now a full half-hour,Self-poised upon that yellow flower;And, little Butterfly! indeedI know not if you sleep or feed.How motionless! – not frozen seasMore motionless! and thenWhat joy awaits you, when the breezeHath found you out among the trees,And calls you forth again!This plot of orchard-ground is ours;My trees they are, my Sister's flowers;Here rest your wings when they are weary;Here lodge as in a sanctuary!Come often to us, fear no wrong;Sit near us on the bough!We'll talk of sunshine and of song,And summer days, when we were young;Sweet childish days, that were as longAs twenty days are now.William Wordsworth

The Tyger

(Тигр)

Tyger! Tyger! burning bright (тигр! тигр! горящий ярко; tyger = tiger ['taɪɡə] – тигр)

In the forests of the night (в лесах ночи = в ночных лесах),

What immortal hand or eye (какие = чьи бессмертные рука или глаз = руки и глаза/зрение; immortal [ɪ'mɔ:t(ə)l] – бессмертный)

Could frame thy fearful symmetry (смогли создать/вылепить твою наводящую страх симметрию /соразмерность; frame – рама; рамка; каркас, остов; телосложение; to frame – вставлять в раму, рамку; обрамлять; строить, придавать форму; fearful – вселяющий страх, страшный, ужасный; fear – страх, ужас; symmetry ['sɪmətrɪ] – симметрия)?

In what distant deeps or skies (в каких далеких глубинах/пропастях или небесах; distant ['dɪst(ə)nt] – дальний; далекий; отдаленный)

Burnt the fire of thine eyes (горел огонь твоих глаз; fire – огонь, пламя; thine [ðaɪn] – /уст./ твой, принадлежащий тебе)?

On what wings dare he aspire (на каких крыльях смеет он /некто, тебя создавший/ устремляться вверх[1]; to dare – отваживаться, осмеливаться, сметь; to aspire [əs'paɪə] – стремиться к /достижению чего-либо/; /поэт./ подниматься высоко вверх)?

What the hand dare seize the fire (какая/чья рука смеет схватить пламя[2]; to seize [si:z] – хватать, схватывать; завладевать)?

And what shoulder (какое/чье плечо = чья сила руки), and what art (и какое/чье искусство/умение),

Could twist the sinews of thy heart (смогли скрутить/сплести сухожилия твоего сердца; sinew ['sɪnju:] – сухожилие; /sinews/ мускулатура; сила, мощь)?

And when thy heart began to beat (и, когда твое сердце начало биться),

What dread hand? and what dread feet (чья/что за грозная рука? и чьи грозные ноги/ступни = чьи грозные руки и ноги /смогли с тобой совладать, тебя удержать/; dread [dred] – /книжн./ страшный, ужасный; наводящий ужас; грозный; dread – ужас, благоговейный страх, трепет; to dread – страшиться, бояться, трепетать от страха)?

What the hammer (что за молот)? what the chain (что за цепь)?

In what furnace was thy brain (в какой печи был твой мозг; furnace ['fɜ:nɪs] – горн; очаг; печь)?

What the anvil (что за наковальня; anvil ['ænvɪl] – наковальня)? what dread grasp (какая/чья грозная хватка; grasp – схватывание; крепкое сжатие; хватка; to grasp – схватывать, хватать, зажимать /в руке/)

Dare its deadly terrors clasp (смеет сжать его смертельные/грозящие смертью ужасы = страшные/вселяющие ужас свойства; deadly ['dedlɪ] – смертельный; убийственный; dead – мертвый; to clasp – скреплять, застегивать; сдавливать, сжимать)?

When the stars threw down their spears (когда звезды бросили вниз/сложили свои копья[3]; to throw – бросать; to throw down one’s arms – бросать оружие, сдаваться; spear [spɪə] – копье; дротик),

And water’d heaven with their tears (и оросили небо своими слезами; heaven ['hev(ə)n] – небеса, небо; /Heaven/ Небеса, Царство Небесное),

Did he smile his work to see (улыбнулся ли он, увидев:«увидеть» свое творение)?

Did he who made the Lamb make thee (тот ли, кто создал Агнца, создал тебя; lamb [læm] – ягненок, барашек; овечка; /книжн./ агнец; thee [ði:] – /уст., поэт./ тебе, тебя, тобой /косвенный падеж от thou [ðaʋ] – ты/)?

Tyger! Tyger! burning bright (тигр! тигр! горящий ярко)

In the forests of the night (в лесах ночи),

What immortal hand or eye (чьи бессмертные руки или глаза),

Dare frame thy fearful symmetry (смеют создать/слепить твою наводящую страх симметрию)?

Tyger! Tyger! burning brightIn the forests of the night,What immortal hand or eyeCould frame thy fearful symmetry?In what distant deeps or skiesBurnt the fire of thine eyes?On what wings dare he aspire?What the hand dare seize the fire?And what shoulder, and what art,Could twist the sinews of thy heart?And when thy heart began to beat,What dread hand? and what dread feet?What the hammer? what the chain?In what furnace was thy brain?What the anvil? what dread graspDare its deadly terrors clasp?When the stars threw down their spears,And water'd heaven with their tears,Did he smile his work to see?Did he who made the Lamb make thee?Tyger! Tyger! burning brightIn the forests of the night,What immortal hand or eye,Dare frame thy fearful symmetry?William Blake

She walks in beauty

(Она шествует, сияя красотою[4])

She walks in beauty, like the night (она идет в красоте = исполненная красоты, подобная ночи)

Of cloudless climes and starry skies (безоблачных стран и звездных небес; cloud – облако; clime – область с определенным климатом; край, сторона, страна);

And all that’s best of dark and bright (и все, что есть лучшего из темного и светлого)

Meet in her aspect and her eyes (соединяется:«встречается» в ее облике и ее глазах; aspect ['æspekt] – /внешний/ вид, выражение /лица, глаз/):

Thus mellow’d to that tender light (и так/таким образом /оказывается/ смягчено до того ласкового света; thus – таким способом, так; mellow – сладкий, сочный, мягкий, нежный /о спелых фруктах/; выдержанный; мягкий, приятный на вкус /о вине/; мягкий, сочный, густой /о голосе, цвете/; to mellow – созревать; становиться мягким, сочным; становиться выдержанным; приобретать мягкий, приятный вкус /о вине/; tender – мягкий, нежный, ласкающий, ласковый)

Which heaven to gaudy day denies (в котором небеса отказывают ослепительному дню; gaudy ['ɡɔ:dɪ] – кричаще яркий, вульгарный; to deny [dɪ'naɪ] – отрицать; отвергать).

One shade the more, one ray the less (на одну тень более, на один луч менее),

Had half impair’d the nameless grace (наполовину ухудшило бы невыразимую грацию; to impair [ɪm'peə] – ослаблять, уменьшать; ухудшать; nameless – безымянный; невыразимый; несказанный)

Which waves in every raven tress (которая колышется/ вьется в каждом иссиня-черном локоне; wave – волна; завиток, локон; to wave – волноваться /о поле, растениях/; колыхаться /о воде/; виться, завиваться /о волосах/; raven ['reɪv(ə)n] – ворон; иссиня-черный; цвета воронова крыла; tress – длинный локон; коса),

Or softly lightens o’er her face (или нежно мерцает на ее лице:«через ее лицо/по ее лицу» = пробегает, мерцая, по ее лицу; softly – мягко, нежно; to lighten – вспыхивать; мерцать; o’er ['əuə,ɔ:] = over);

Where thoughts serenely sweet express (где мысли, безмятежно сладостные, выражают; serene [sɪ'ri:n] – ясный; безоблачный; безмятежный, спокойный; sweet – сладкий; сладостный; милый; to express [ɪk'spres], [ek-] – выражать; высказывать)

How pure, how dear their dwelling-place (как чисто, как мило место их обитания; pure [pjʋə] – чистый; непорочный, целомудренный; dear – дорогой, милый; to dwell – жить, обитать, находиться, пребывать).

And on that cheek, and o’er that brow (и на этой щеке = на этих ланитах, и над этой бровью = на этом челе; brow [braʋ] – бровь; /поэт./ лоб, чело),

So soft, so calm, yet eloquent (столь мягких, столь спокойных, однако красноречивых; calm [kɑ:m] – спокойный, мирный, невозмутимый; eloquent ['eləkwənt] – красноречивый),

The smiles that win, the tints that glow (улыбки, которые покоряют, краски/оттенки, которые рдеют; to win – победить, выиграть; снискать, завоевать; tint – краска; окраска, оттенок; to glow – раскаляться, накаляться докрасна, добела; рдеть, пылать, быть залитым румянцем /о щеках/),

But tell of days in goodness spent (говорят лишь о днях, проведенных в добродетели = добродетельно; goodness – доброта; добродетель; to spend – тратить, расходовать; проводить /время/),

A mind at peace with all below (/об/ уме в мире = в гармонии/ в примиренности со всем, что ниже = с дольним миром),

A heart whose love is innocent (и /о/ сердце, чья любовь невинна; innocent ['ɪnəs(ə)nt] – невинный; непорочный)!

She walks in beauty, like the night   Of cloudless climes and starry skies;And all that 's best of dark and bright   Meet in her aspect and her eyes:Thus mellow'd to that tender light   Which heaven to gaudy day denies.One shade the more, one ray the less,   Had half impair'd the nameless graceWhich waves in every raven tress,   Or softly lightens o'er her face;Where thoughts serenely sweet express   How pure, how dear their dwelling-place.And on that cheek, and o'er that brow,   So soft, so calm, yet eloquent,The smiles that win, the tints that glow,   But tell of days in goodness spent,A mind at peace with all below,   A heart whose love is innocent!George Gordon Byron

On the Grasshopper and Cricket

(О кузнечике и сверчке)

The poetry of earth is never dead (поэзия земли никогда не умирает:«никогда не мертва»):

When all the birds are faint with the hot sun (когда все птицы истомлены жарким солнцем; faint – слабый, ослабевший; вялый; обморок:to fall into a faint, to faint – падать в обморок),

And hide in cooling trees (и укрываются в охлаждающих = несущих прохладу деревьях; to hide – прятаться, скрываться; to cool – охлаждать; cool – прохладный), a voice will run (голос, который будет разноситься; to run – бежать; быстро перемещаться, катиться; литься; /муз./ выводить рулады; быстро пропевать)

From hedge to hedge about the new-mown mead (от изгороди к изгороди по свежескошенному лугу; hedge – /живая/ изгородь; to mow [maʋ] – косить; жать; mead [mi:d] /поэт./ = meadow ['medəʋ] – луг);

That is the Grasshopper’s – he takes the lead (это /голос/ кузнечика – он первенствует/ведет; to take the lead [li:d] – взять на себя руководство, возглавить, стать во главе; /первонач./ первенствовать/вырваться вперед; grasshopper – кузнечик:«прыгун в траве»; grass – трава; to hop – прыгать, подпрыгивать)

In summer luxury (в летнем великолепии; luxury ['lʌkʃ(ə)rɪ], ['lʌɡʒ-] – пышность, роскошь), – he has never done (он никогда не пресыщается; to have done with smth. – покончить с чем-либо)

With his delights (своими радостями/наслаждениями; delight [dɪ'laɪt] – удовольствие, наслаждение, развлечение); for when tired out with fun (ибо, когда /он/ утомлен весельем/забавой; to tire out – доводить до изнеможения)

He rests at ease (он отдыхает в покое; to rest – отдыхать; покоиться, оставаться неподвижным; at ease – свободно, вольно; удобно, непринужденно; ease [i:z] – легкость, простота; естественность, непринужденность; беззаботность) beneath some pleasant weed (под какой-нибудь уютной:«приятной» травкой; weed – сорная трава, сорняк; /поэт./ трава; небольшое растение; pleasant ['plez(ə)nt] – приятный; радостный; милый).

The poetry of earth is ceasing never (поэзия земли никогда не прекращается; to cease [si:s] – прекращать/ся/; приостанавливать/ся/):

On a lone winter evening, when the frost (одиноким зимним вечером, когда мороз)

Has wrought a silence (создал/выковал тишину; to work – осуществлять, выполнять, вызывать; wrought [rɔ:t] – выделанный; кованый, чеканный; silence ['saɪləns] – тишина, безмолвие), from the stove there shrills (от печки пронзительно звучит; stove [stəʋv] – печь, печка; shrill – пронзительный, резкий; визгливый; высокий /о голосе, звуке/; to shrill – звучать резко, пронзительно /о голосе, звуке/)

The Cricket’s song (песнь сверчка; cricket ['krɪkɪt] – сверчок), in warmth increasing ever (постоянно усиливаясь в теплоте; to increase [ɪn'kri:s] – возрастать, увеличиваться; усиливаться; ever – всегда, вечно; постоянно),

And seems to one in drowsiness half lost (и кажется тому, кто наполовину погружен в дремоту:«наполовину потерян в дремоте»; to drowse [draʋz] – быть сонным; находиться в состоянии полудремы, дремать; drowsy ['draʋzɪ] – засыпающий, дремлющий; полусонный),

The Grasshopper’s among some grassy hills (/голосом/ кузнечика среди неких травяных = покрытых травой холмов; grass – трава).

The poetry of earth is never dead:   When all the birds are faint with the hot sun,   And hide in cooling trees, a voice will runFrom hedge to hedge about the new-mown mead;That is the Grasshopper’s – he takes the lead   In summer luxury, – he has never done   With his delights; for when tired out with funHe rests at ease beneath some pleasant weed.The poetry of earth is ceasing never:   On a lone winter evening, when the frost   Has wrought a silence, from the stove there shrillsThe Cricket’s song, in warmth increasing ever,   And seems to one in drowsiness half lost,   The Grasshopper’s among some grassy hills.John Keats

On the echoing green

(На звучащей зеленой поляне)

The sun does arise (солнце встает; to arise [ə'raɪz] – /поэт./ подниматься, вставать; всходить /о солнце/),

And make happy the skies (и делает счастливыми небеса);

The merry bells ring (веселые колокола звонят)

To welcome the Spring (чтобы приветствовать = приветствуя весну);

The skylark and thrush (жаворонок и дрозд; thrush [θrʌʃ] – дрозд),

The birds of the bush (птицы кустарника = птицы на воле; bush [bʋʃ] – куст, кустарник),

Sing louder around (поют громче вокруг)

To the bells’ cheerful sound (под веселое звучание колоколов; cheerful – веселый; радостный; неунывающий; sound – звук);

While our sports shall be seen (в то время как наши развлечения/забавы будут видны; sport – отдых, приятное времяпрепровождение)

On the echoing green (на откликающейся эхом/вторящей зелени = на звучащей зеленой поляне; echo ['ekəʋ] – эхо; to echo – отдаваться эхом; отражаться; вторить; green – лужайка, луг; парк /для прогулок и игр/).

Old John, with white hair (старый Джон, с белыми = седыми волосами),

Does laugh away care (смехом прогоняет заботу; away – прочь; to laugh away – прогонять смехом),

Sitting under the oak (сидя под дубом),

Among the old folk (среди стариков:«старых людей»; folk [fəʋk] – люди, определенная группа людей).

They laugh at our play (они смеются /видя/ нашу игру),

And soon they all say (и вскоре они все говорят),

‘Such, such were the joys (такими, такими были радости)

When we all – girls and boys (когда мы все – девочки и мальчики) —

In our youth-time were seen (во время нашей юности были видимы = когда нас видели во время нашей юности)

On the echoing green (на откликающейся эхом/звучной зеленой поляне).’

Till the little ones, weary (пока маленькие/малыши, уставшие; weary ['wɪərɪ] – усталый, изнуренный, утомленный),

No more can be merry (больше не могут быть веселыми):

The sun does descend (солнце заходит; to descend [dɪ'send] – спускаться),

And our sports have an end (и наши забавы приходят к концу/и нашим забавам настает конец).

Round the laps of their mothers (вокруг колен своих матерей; lap [læp] – подол; пола, фалда; колени /верхняя часть ног у сидящего человека/:the mother had her son on her lap – мать держала сына на коленях)

Many sisters and brothers (многие сестры и братья),

Like birds in their nest (словно птицы в их гнезде = в своих гнездах),

Are ready for rest (готовы для покоя/отдыха; rest – покой, отдых, сон),

And sport no more seen (и развлечения/забавы более не видать)

On the darkening green (на темнеющей зеленой поляне).

The sun does arise,And make happy the skies;The merry bells ringTo welcome the Spring;The skylark and thrush,The birds of the bush,Sing louder aroundTo the bells’ cheerful sound;While our sports shall be seenOn the echoing green.Old John, with white hair,Does laugh away care,Sitting under the oak,Among the old folk.They laugh at our play,And soon they all say,‘Such, such were the joysWhen we all – girls and boys —In our youth-time were seenOn the echoing green.’Till the little ones, weary,No more can be merry:The sun does descend,And our sports have an end.Round the laps of their mothersMany sisters and brothers,Like birds in their nest,Are ready for rest,And sport no more seenOn the darkening green.William Blake

Sun of the sleepless

(Солнце бессонных)

Sun of the sleepless (солнце бессонных)! melancholy star (меланхолическое/грустное светило; star – звезда; светило; melancholy ['melənk(ə)lɪ], [-kɒl-] – меланхоличный; грустный, скорбный)!

Whose tearful beam (чей полный слез/печальный луч; tearful – полный слез; печальный, унылый; tear [tɪə] – слеза; beam – луч, сияние) glows tremulously far (тлеет/светится трепетно/трепеща вдали; to glow – светиться; раскаляться, накаляться докрасна, добела; тлеть; tremulously – дрожа, с дрожью; робко, боязливо; tremulous ['tremjələs] – робкий, трепетный; дрожащий:tremulous voice – дрожащий голос),

That show’st the darkness thou canst not dispel (/ты/, что показываешь тьму, которую ты не можешь разогнать/рассеять; to dispel [dɪ'spel] – разгонять; рассеивать; thou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты /употреблялось с глаголами в форме на – st, – est/),

How like art thou to joy remember’d well (как ты похоже на радость, /которая/ хорошо помнится/хранится в памяти)!

So gleams the past, the light of other days (так мерцает/светит слабым отблеском прошлое, свет иных = прошлых дней; to gleam – /слабо/ светиться /часто отраженным светом/; мерцать),

Which shines, but warms not with its powerless rays (который светит, но не греет своими бессильными лучами; power – сила, мощь);

A night-beam Sorrow watcheth to behold (ночной луч, /который/ скорбь/сожаление поджидает /т. е. поджидает его – луч/, чтобы /затем/ увидеть; sorrow – горе, печаль, скорбь; грусть, сожаление; to watch – смотреть; сторожить, караулить; бодрствовать, не спать; выжидать, поджидать; to behold – увидеть, заметить, узреть; созерцать, рассматривать, наблюдать)

Distinct, but distant (четкий /луч/, но далекий; distinct [dɪ'stɪŋkt] – отдельный; особый; отчетливый; distant ['dɪst(ə)nt] – далекий; отдаленный) – clear – but oh, how cold (ясный – но о! – какой холодный)!