Хищник. Если его можно ранить (сборник)

– Что случилось? – спросил Поуп, наклонившись за своей кружкой. На дне плескался остывший кофе. Поразмыслив, Поуп поднес кружку к губам и выпил все. Пусть кофе остыл – хоть немного поможет поскорее проснуться.

Моутс указал в сторону восточного края лагеря.

– У нас гость, са-ар.

– Что за гость, капрал?

– Старый погонщик мулов. Пришел от команчей. Говорит, должен передать вам что-то, а что – скажет только вам.

– Караулы выставлены?

– Да, все в порядке, держатся начеку. А мотоциклист нашел этого погонщика мулов и привез сюда.

Поуп улыбнулся. Скорее, команчи прекрасно знали маршруты мотоциклистов и рассказали погонщику мулов, где их искать.

– Спасибо, капрал. – Поуп шагнул вперед, но тут же остановился и обернулся. – Вы и остальные уже поели?

– Да, са-ар. Галеты с водой.

– На мою долю не раздобудешь? – спросил Поуп.

Галет ему хотелось меньше всего на свете. Эти маленькие квадратные хлебцы на вкус были – будто сухая земля. Но такая роскошь, как горячая еда, на марше доступна далеко не всегда, поэтому лейтенант ел и галеты, с грехом пополам воображая, будто это что-то получше. Например, печенье, испеченное той девушкой, с которой он познакомился в Вест-Пойнте. Будь он проклят, если может вспомнить ее имя… только аромат, да волосы, щекочущие пальцы. Нет, имя он знал, но, отправляясь в бой, неизменно прятал все приятные воспоминания в глубокую темную яму – для пущей сохранности. Отчего это воспоминание выплыло наружу? Бог весть…

– О, конечно, са-ар!

Капрал Моутс кивнул и рысцой побежал к лошадям.

Лейтенант Поуп подошел к Небраске Джону, присматривавшему за погонщиком мулов – метисом лет шестидесяти, стоявшим рядом с сержант-майором на коленях. Седые волосы погонщика были собраны в хвост на затылке на индейский манер, но несколько выбившихся прядей развевались на ветру. Лицо его было рябым от оспин, взгляд затуманен.

– Что у нас тут? – спросил Поуп.

Небраска Джон шевельнул огромными плечами, поднял ногу и увесистым пинком опрокинул погонщика мулов на спину.

– Говорит, у него сообщение для вас, са-ар.

– Он чем-то оскорбил тебя, сержант-майор? – спросил Поуп.

– Так точно, са-ар. Он – наполовину индеец, са-ар.

– Что ж, этот повод невзлюбить человека не хуже любого другого. Особенно в этих местах. Итак, к делу. Что ты пришел передать?

– Команчи, – заговорил погонщик мулов, испуганно косясь на Небраску Джона. – Они послали меня. Сказали, надо вам передать… вы должны кой-чего сделать.

– Так выкладывай, – поторопил его Поуп, гадая, куда мог запропаститься Моутс.

– Нанисувакайта… они требуют, чтобы вы дрались. Говорят: ваш бой с ними не закончен.

– Кто же такие эти нани… вака?..

– Они называют себя «яутжа», но на самом деле это нанисувакайта. Духи. Никто не может устоять против них, и они могут уходить в мир духов. Когда исчезают – уходят туда.

Поуп поднял бровь.

– Вот как! Чего же они хотят от нас?

– Они говорят: четыре их воина будут биться с четырьмя вашими лучшими воинами.

– И что дальше?

– Все ваши люди смогут свободно уйти.

– Они могут уйти хоть сейчас.

Погонщик мулов огляделся вокруг, и лицо его исказилось от страха.

– Нет. Не могут. Нанисувакайта вокруг, везде. Только в образе духов.

При мысли о том, что они окружены невидимой армией яутжа, Поуп похолодел и медленно обернулся, вглядываясь в тень. Трижды яутжа появлялись – на миг, словно лишь затем, чтобы показаться на глаза – и тут же исчезали, и трижды все внутри сжималось от страха.

– Мои люди смогут свободно уйти – неважно, победим мы или проиграем? – спросил Поуп.

Погонщик мулов испуганно заозирался по сторонам.

– Да. Так они говорят.

– А откуда мне знать, что они сдержат слово?

– У них своя честь, сэр. Вот так же они пришли к нам. Вызвали на бой наших лучших. Мы проиграли, но это не помешало им присоединиться к нам… и помогать. Они с нами уже полгода.

– Значит, четверо моих людей будут биться с четырьмя их… я-ут-жа.

– Верно. Нанисувакайта любят бой. Выпивки – не любят. Игры – не любят. Только бой.

Поуп повернулся к сержант-майору:

– Что думаешь?

– Думаю, надо бы содрать с этого погонщика мулов шкуру и отправить его обратно к матушке, са-ар, – Небраска Джон снял шляпу, пригладил жесткие волосы и снова надел ее, аккуратно выровняв тулью. – Но если нужно спасать своих, придется сделать, как он говорит.

– Так тому и быть, – Поуп покачал головой. Все это ему совершенно не нравилось, но он не на шутку опасался, что выбора нет. – Иди и скажи им, что мы согласны. Где и когда?

– Можете сказать им сами, – ответил погонщик мулов, указывая на восток. – Они ждут вас в следующей долине. Просто отправьте туда четверых, и они сделают то же.

Поуп взглянул на Небраску Джона.

– Отпусти этого человека. Нужно составить план.

Поуп знал, что не может послать на такое дело никого из своих, если не пойдет в бой сам. Командовать – значит, вести за собой; выходит, первым из четверых быть ему. Мать дала сыну имя Провиденс[13], чтобы в жизни его не оставляла удача. Пока что оно себя оправдывало – возможно, оправдает и сегодня. Небраска Джон настоял на том, что пойдет с ним, и Поуп был рад этому: пожалуй, если у кого и были шансы на победу, то только у него. Волею судьбы, стоило им задуматься над тем, кого еще позвать с собой, явился Моутс. Узнав, о чем речь, он вызвался быть третьим. Что ж, Моутс был превосходным солдатом, лучшего и искать не стоило, и его приняли в четверку обреченных без возражений.

Оставив товарищей вдвоем готовиться к бою, Поуп отправился на поиски Конроя, разведчика из мотоциклетного отделения, типичного ирландца, для которого драться – все равно что дышать. После гибели Сандерсона они с Поупом остались единственными белыми на весь отряд. Долго упрашивать его не пришлось, и вскоре отряд из четырех смертников двинулся в путь.

Поуп, Моутс и Небраска Джон вооружились винтовками и пистолетами. Кроме этого, все трое прихватили по ножу для разделки туш и томагавку, взятым с мертвых апачей. Конрой взял с собой обрез, пистолет, кавалерийскую пику и нож, а еще – мотоцикл, на котором и ехал рядом с лошадьми остальных, успевшими в долгом походе привыкнуть к этим шумным, трескучим машинам.

– Давайте вспомним, что нам о них известно, – сказал Поуп, и сам же рассмеялся: – На самом деле – ничего, так?

– Они могут быть разного роста, са-ар, – заметил Моутс.

– Верно. А еще по-разному вооружены. Возможно, это зависит от роста, но может зависеть и от звания.

– Полагаете, у этих я-ут-жа есть воинские звания? – усомнился Конрой.

– Они – воины… а может быть, даже солдаты. Раз так, то и воинские звания должны быть. Потому я и позволил тому здоровяку забрать раненого. Никогда не бросай своих, как говорится.

– Резонно, – согласился Конрой. – А драться как будем? Кого мне бить первым?

Поуп поднял бровь.

– Пока не знаю. Одно скажу: как только узнаю я, узнаешь и ты.

– Вот слова выпускника Вест-Пойнта, – фыркнул Конрой.

До следующей долины было пять миль. Вдобавок она оказалась не столько долиной, сколько небольшим каньоном, тупиком, огороженным с трех сторон стенами из огромных, размером с железнодорожный вагон, камней. Ровное дно каньона, этак шестьдесят на шестьдесят футов, было покрыто землей и сухой травой. Все это было видно и по карте, вот только карта не могла показать ни впечатляющих размеров камней, ни того, как они сложены в трехстороннюю стену, будто гигантские кирпичи. Лошадей привязали к мескитовому деревцу – там, где они не могли помешать. Здесь же Конрой оставил мотоцикл. Все четверо вышли в центр каньона и остановились в ожидании… и ровно через десять секунд перед ними, в двадцати футах, возникли четверо яутжа.

Остальные яутжа появились на скалах, наверху.

Оставалось только надеяться, что все это – просто зрители, и Поуп не привел своих людей в огромную ловушку.

С виду четверо воинов яутжа были примерно одного роста с Солдатами Буффало: трое размерами со среднего человека и плечистый великан под стать Небраске Джону. Казалось, яутжа нарочно подобрали бойцов, равных людям хотя бы с виду. «Интересно», – подумал Поуп. Если его выводы верны, это говорило о том, что бой будет честным, а значит, была и надежда, что яутжа сдержат слово.

Тем временем в каньоне появился пятый яутжа, и Поуп узнал в нем огромного воина, с которым столкнулся в ночном бою. Остановившись между четверками бойцов, он повернулся к Солдатам Буффало.

– Четыре боя, потом конец, – сказал он с тем же странным, непривычным акцентом.

– Оружие? – спросил Поуп.

– Только два.

– Они в доспехах, са-ар, – заметил Небраска Джон.

– Верная мысль.

Поуп обратился к яутжа:

– Если это честный бой, ваши воины должны снять доспехи.

Яутжа склонил голову набок.

Остальные четверо, до сих пор неподвижно стоявшие в картинных позах, внезапно переглянулись. Что это, уж не тревога ли? Поуп от души надеялся, что так оно и есть.

– Если без доспехов, то и без вашего громкого оружия.

Поуп на секунду замешкался, соображая, что такое «громкое оружие», но тут же понял, о чем речь. Винтовки и пистолеты. Вероятно, доспехи яутжа хоть чуточку да защищали их от пуль, и без доспехов они были бы обречены. Условие было справедливым.

– Договорились, – ответил Поуп. – И еще одно, – он нарисовал в воздухе круг и сделал вид, будто швыряет этот круг в цель. – Без дисков, которым ты убил Сандерсона.

Яутжа снова склонил голову, и под его маской что-то защелкало.

– Эти яутжа не бьются таким оружием. Они еще не готовы к нему.

Поуп кивнул.

– Значит, до смерти? – спросил он, в глубине души надеясь, что яутжа возразит.

– До смерти.

– Превосходно, – сказал Поуп, хотя думал ровно противоположное.

Он отвел своих назад. Все четверо сняли шляпы и мундиры и сложили оружие в кучу.

Первым яутжа без доспехов и масок увидел капрал Моутс. При виде их лиц он вытаращил глаза и изумленно раскрыл рот.

– Иисус, Мария и Иосиф! Да кто ж это?

Солдаты Буффало обернулись и тоже замерли от изумления и ужаса, увидев, что скрывалось под масками. Диковинные выступы на лицах яутжа оказались жвалами, как у гигантских насекомых. Каждое из этих жвал заканчивалось то ли зубом, то ли когтем, то ли шипом – острым, смертоносным с виду.

Внезапно все четверо яутжа защелкали жвалами. Плечи их мелко затряслись. Поуп понял: они смеются – смеются над реакцией Солдат Буффало!

Поуп повернулся к своим:

– Что ж, теперь мы знаем: они носят маски, чтоб спрятать свои уродливые рыла. И в эту минуту они смеются – смеются над вами, над вашим испугом. Каждому из вас довелось повидать и команчей, и апачей. Каждый из вас не раз смотрел в лицо тем, кто хочет вашей смерти. Сейчас – то же самое. Разницы никакой. Эти яутжа – те же индейцы, только другого племени. Вот и все. Все просто и ясно. Все вы видели: их можно ранить, так же, как меня и вас. А если можно ранить, то можно и убить. Понятно?

Небраска Джон и Конрой кивнули, но Моутса явно одолевали сомнения.

Поуп схватил его за плечи и встряхнул.

– Моутс, ты меня слышишь?

Моутс медленно кивнул, но тут же, будто очнувшись, закивал быстрее.

– Да, я слышу вас, са-ар.

Поуп на миг замешкался. Ему очень не хотелось говорить об этом, но он заставил себя продолжать:

– Слушай. Ты так и не смог отомстить Клану за то, что сделали с твоей семьей.

Моутс поднял взгляд. Страх в его глазах исчез, уступив место ярости.

– Взгляни на этих яутжа.

Моутс повернулся к врагам.

– Сейчас они – это Клан. Они снова убьют всю твою семью. Весь Клан тебе не одолеть, но уничтожить этих воинов – в твоих силах. Понятно? Понятно, капрал?

Моутс стряхнул с плеч руки Поупа. В его голосе зазвучала угроза.

– Так точно, са-ар. Понятно.

– Тогда за дело.

Поуп и остальные развернулись и сделали несколько шагов вперед.

– Мы готовы, – объявил лейтенант.

Огромный яутжа поманил вперед одного из своих бойцов – из тех, что были ростом с человека. Его кожа была испещрена зелеными и бурыми пятнами, лицо искажено гримасой ярости, точно морда демона. Но Солдаты Буффало знали: будь перед ними хоть сами демоны, их можно ранить и можно убить, и это значило, что у людей есть шанс.

Поуп шагнул навстречу противнику, но Моутс оттолкнул его и твердым шагом двинулся на середину.

Как и на остальных, на Моутсе оставалась лишь белая нижняя рубаха и заправленные в сапоги штаны с подтяжками. В правой руке он держал томагавк, а в левой – нож для разделки туш. Лица его Поуп не видел, но голова капрала была поднята высоко.

Его противник расправил плечи и развел в стороны жвала. Он был вооружен длинными зазубренными железными когтями – по паре на каждую руку.

Поуп ждал сигнала к началу боя, но никаких сигналов не последовало. Яутжа просто рванулся вперед. Моутс остановился, отставив за спину левую ногу.

Когти яутжа свистнули, рассекая воздух, но Моутс нырнул под удар, взмахнул томагавком и отсек противнику солидную часть бедра.

Враг покатился по земле.

Моутс завершил кувырок и ловко встал на ноги. Поуп воспрянул духом: призрачные надежды остаться в живых на глазах превращались в нечто осязаемое.

Яутжа поднялся и развернулся к Моутсу. На сей раз он не бросился в атаку, а мягко, крадучись, двинулся вперед, но Моутс оставался на месте. Яутжа нанес удар. Моутс отшатнулся, увернувшись от его когтей, и ударил яутжа ножом.

Яутжа вскинул вверх ногу и выбил оружие из его руки.

Моутс замешкался, провожая нож взглядом, и когти яутжа полоснули его поперек горла.

К небу взвился фонтан крови. Моутс рухнул на колени. Вражеский воин опустил руку на его голову, вонзив когти в кость, а свободной рукой вновь полоснул Моутса поперек шеи, отделив голову от тела.

Повернувшись к своим товарищам, победитель вскинул кровавый трофей высоко вверх и испустил нечеловеческий торжествующий визг.

Смерть Моутса едва не обратила надежды Поупа в прах, но лейтенант был уверен: шансы есть. Моутс просто совершил ужасную, роковую ошибку.

Небраска Джон вышел на середину, подхватил обезглавленное тело Моутса и понес его к своим. Кровь товарища залила его нижнюю рубаху, но он, казалось, и не заметил этого. Бережно опустив мертвое тело на землю, он выпрямился и повернулся к врагам.

– Позвольте мне, – сказал Конрой. – Дайте-ка, я попробую.

Поуп поднял руку, останавливая Небраску Джона.

– Давай, Конрой. Прикончи этого сукина сына.

Вместо того чтобы направиться к центру, Конрой подошел к мотоциклу, пнул стартер и медленно покатил на середину. В правой руке он держал пику.

Навстречу ему вышел еще один яутжа ростом со среднего человека, тоже вооруженный железными когтями.

Конрой поддал газу и направил мотоцикл на противника. Тот легко отступил в сторону. Конрой остановил машину и снова прибавил газу, не двигаясь с места. Заднее колесо мотоцикла бешено завертелось, вгрызшись в траву и выбросив в воздух – прямо в лицо яутжа – целый град мелких комьев земли. Конрой сорвался с места, отъехав футов на двадцать, развернул машину на сто восемьдесят градусов и снова прибавил газу.

Никогда в жизни Поуп не видел ничего подобного. Конрой использовал свой мотоцикл как боевого коня!

Пока яутжа отплевывался и протирал запорошенные землей глаза, пика Конроя вонзилась в его грудь, пробив тело врага насквозь. Не выпуская древка пики, Конрой уперся ногами в землю, и мотоцикл устремился вперед без него. Лишившись управления, машина завиляла, промчалась с дюжину ярдов, врезалась в огромный камень, упала набок и заглохла. Конрой пригвоздил яутжа к земле, сорвал с пояса нож и принялся яростно колоть вражеского воина.

Небраска Джон победно вскинул вверх сжатый кулак.

Но Поуп затаил дух…

Тут это и произошло.

Яутжа, возможно, из последних сил поднял руку и вонзил когти в щеку Конроя.

Конрой вскрикнул от неожиданности и злости и рухнул на врага, сдавившего его в предсмертных объятиях.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

На армейском сленге – «вас понял».

2

Томас Джонатан «Каменная Стена» Джексон (1824–1863) – один из самых талантливых генералов Юга во время Гражданской войны в Америке 1861–1865 годов. Его нелепая гибель от «дружественного огня» считается многими одной из основных причин поражения конфедератов в войне.

3

Джозеф Хукер (1814–1879) – генерал-майор армии Северян, командующий Потомакской армией.

4

Роберт Эдвард Ли (1807–1870) – главнокомандующий армией Конфедератов и один из самых известных американских военачальников XIX века.

5

Популярный бренд многоцелевых ножей производства американской фирмы Kershaw Knives.

6

Искаженное Хищниками английское human (человек).

7

Маскировочная плащ-накидка.

8

Первое (21 июля 1861 года) и Второе (28–30 августа 1862 года) сражения при реке Булл-Ран, а также сражение при Геттисберге (1–3 июля 1863 года) – самые известные и кровопролитные битвы Американской Гражданской войны.

9

Буффало («бизоны») – прозвище, данное индейцами солдатам 10-го кавалерийского полка армии США, целиком состоящего из афроамериканцев. Впоследствие распространилось на солдат всех афроамериканских полков, сформированных в 1866 году – 9-го и 10-го кавалерийских, а также 24-го и 25-го пехотных.

10

Ключевое сражение испано-американской войны 1898 года, произошедшее 1 июля. Одним из командующих армией США в нем был будущий президент Теодор Рузвельт.

11

Джон Джозеф Першинг по прозвищу «Черный Джек» (1860–1948) – прославленный генерал армии США, участник испано-американской и Первой мировой войн. В описываемый период – инструктор тактики Вест-Пойнта.

12

Хосе Доротео Аранго Арамбула, прозванный «Панчо Вилья» (1878–1923) – один из лидеров крестьян-повстанцев во время Мексиканской революции 1910–1917 годов.

13

Providence (англ.) – провидение, промысел Божий.