Уметь любить

«Кто же это ко мне пришёл? Я никого не жду».

– Оля, это Оксана. Открой, пожалуйста.

– Поднимайся.

– Я тебе тут подарок купила. Мишку плюшевого. Извини меня.

– Оксана, ты в своём уме? Я тебя считала своей подругой и доверяла, а ты… Дружба не оценивается плюшевым медведем. Оставь его себе. Простить я вас обоих простила. Но ты не моя подруга больше, а он герой не моего романа. И выводы о вас я сделала.

Жорик с Оксанкой повстречались ещё какое-то время, но, конечно же, он так на ней и не женился. А я, разочаровавшись в нём, с головой ушла в учёбу.

Глава четвёртая

Интеграл не помеха цели

По-настоящему желанная цель достижима, вопреки препятствиям.

«Математика, математика, математика, я тебя уже люблю. Алгебра, геометрия, как всё интересно. Я уже столько знаю! Всего Сканави перерешала. Вот удивится моя учительница, я ведь всё лето провела за книжками», – с такими мыслями шагаю в школу, в десятый класс. Учительница моя, сказать, что удивилась, это не сказать ничего! Алла Евгеньевна долго не верила, что такое вообще возможно. Ведь действительно мои знания стали великолепными. И задачки я щёлкала как орешки. И всё-таки, долго сопротивляясь и проверяя меня, моя замечательная учительница вывела мне годовую десятку! Я стала примером для всей школы, а родители гордились мной. Вообще, вся эта история с математикой раскрыла для меня, шестнадцатилетней девчонки, одну известную истину: «В жизни нет ничего невозможного!» Тогда я поняла, что возможности человека безграничны и всё зависит только от силы желания. И уж если я осилила такую сложную математику, то значит, смогу всё, что захочу.

– Доченька, ну что с поступлением? Определилась? – интересуется папа.

– Не знаю. Может, на юридический в БГУ? Я адвокатом хочу быть. Людей защищать.

– Господи, ну что ж тебя тянет непонятно куда? – возмущается мама.

– А что, мама, знаешь, скольким людям нужна помощь?

После уроков я часто заезжала к маме на работу, в «её» Министерство торговли. И по дороге, выходя из метро, проходила одно и то же здание, БГУ юридический факультет. Какая-то волшебная неземная сила тянула меня в этот университет. И я точно знала, что я должна, во что бы то ни стало, здесь учиться. Меня очень манило больше всего именно само место, где расположен ВУЗ, ведь никакой другой юрфак я даже не рассматривала.

– Ладно, ещё год впереди. Определишься, – настраивал меня папа.

Я продолжала учиться и с нетерпением ждала каникул. Однако в этом году моя поездка к бабушке снова отменилась.

– Олечка, этим летом в деревню не поедешь. У Маши будешь жить. Она вторым беременна. Помоги ей, – просит мама.

– Ладно, хорошо.

Пребывание в доме мужа сестры мне далось нелегко, и это был, наверное, последний период, когда у нас были хоть какие-то тёплые взаимоотношения. С сестрой мы очень разные и близки никогда не были. У нас совершенно отличный друг от друга взгляд на мир и отношение к семье. Поначалу я ещё как-то пыталась с ней сблизиться, а потом поняла, что мне это и не надо вовсе. «У неё ведь богатый муж, а мы с родителями, кто? Служащие, живущие на зарплату. Ну и что, зато мы вместе и наша целостность не измеряется купюрами», – так считала я.

– Маша, почему ты злишься? – осторожно спрашиваю.

– Да свекровь эта достала. Она когда мне обещала съехать? Целый год пришлось ждать, пока ремонт в своей новой квартире сделает. Какая же она…

В ответ я могла только молчать. Я не понимала, как можно так говорить о человеке. Свёкор со свекровью приняли её у себя дома, а через два года оставили упакованную трёшку. Ребёнок весь в достатке. Работать не надо. Чего тебе не хватает? Сама же безумно хотела к своим родителям.

Как хорошо! Наконец-то дома. Последний класс, надо в университет поступать. Математику я всерьёз полюбила, а вот стихи писать продолжала уже только для себя.

– Так, может, всё-таки экономический? Съезди в Академию, посмотри. Ты после журфака где будешь работать? В газете какой-нибудь? И ничего не заработаешь. А с экономическим, может, бизнес – леди станешь? – настойчиво уговаривал папа.

«Конечно, у папы физмат БГУ, да и к тому же он кандидат наук, профессор, а тут дочка со своим журфаком. Только вот он, наверное, забыл, как с детства мечтал стать лётчиком и поступить в военное училище. И как потом бросил физику, пошёл в Академию учиться, стал военным, осуществив давнюю мечту. Правда, лётчиком он не стал по состоянию здоровья, но офицерский мундир и погоны полковника заслужил. Ну, что ж сделаешь, дочка – то я послушная. А папа, вон у меня какой! Молодчина просто и поэтому знает, как лучше», – размышляла тогда я.

В Академию на экономический поступила без особого труда, ведь я же готовилась и из книжек последние два года не вылазила. Догуливала последние деньки каникул и собиралась в новую, уже взрослую жизнь.

– Люба, мне тут предложили работу поменять. Да и армия уже не та. В Академию управления при Президенте Князев зовёт на должность директора института.

– Что? Подождите, подождите, – перебиваю папу. – В какую Академию, в мою, что ли? Да ещё и директором? Нет, я не буду там учиться, заберу документы. Все будут думать, что мне оценки просто так ставят. А как с ребятами дружить буду? Почему ты мне не сказал раньше, это нечестно? Я бы не поступала туда. Да, не ожидала, – высказала всё и расплакалась.

– Доченька, я не знал, правда, не знал. Станислав Никифорович мне только вчера об этом сказал. Мы справимся, не сомневайся, – ласково обняв, успокаивал меня отец.

Мои волнения оказались напрасны. У меня были замечательные одногруппники, и мы отлично ладили. А оценки мне никто просто так не ставил, а скорее, наоборот. Справедливый, требовательный и порой жёсткий стиль руководства моего папы не всем подчинённым нравился, что иногда отражалось и на мне. В Академии было два самых главных предмета (все студенты так шутили): английский, который был мне по душе, и физкультура. С последним вообще проблем не было, так как я играла в академической сборной команде по волейболу. А от студентов юрфака узнала, что никакую математику они не сдавали.

– Какая математика? Ты что? Я бы точно не поступила, – рассказывала мне Ирка с юридического.

– Ира, я даже приказ Министерства образования видела. Ничего не понимаю.

Потом до меня дошло, что папа с дядей Толей всё это разыграли, чтобы я математику выучила. Моему восхищению не было предела. Как тонко он меня чувствовал! Знал, что я целеустремлённая и обязательно добьюсь своей цели. «Вот будут у меня дети, тоже буду стараться их так воспитывать: незаметно для них, проявляя таланты», – думала в тот момент.

Для меня началась студенческая жизнь: новые знания, новые развлечения.

…Первый день студента, мне только исполнилось восемнадцать, мы идём в клуб, да ещё и ночной. Что такое этот клуб?

– О Господи, девочки, да это просто кошмар какой-то! Музыка грохочет, не слышно ничего, меня всю прокурили, пойдёмте отсюда, – умоляю подружек.

– Да ладно, вон конкурс будет сейчас. Посмотрим и пойдём. Иди сюда, смотри, – отвечают они, уже заведённые.

– Мама моя дорогая, так она же раздевается прямо на сцене, у всех на виду, – произношу в шоке.

– Правильно. Так это же конкурс: кто сексуальнее разденется.

– Всё, я домой.

«Это что было вообще? Мир сошёл с ума? В чём сексуальность? Раздеться перед толпой пьяных незнакомых людей. Женское тело не для посторонних глаз. Женщина должна хранить себя для своего мужчины. Быть для него всегда красивой и желанной. Я, наверное, совсем отстала от жизни. Сбереги, Боже, меня от таких мест, пожалуйста», – успокаивала я себя. Тогда я даже и представить себе не могла, что через какое-то время этот клуб покажется мне раем…

Глава пятая

Разум не для любви

Отношения между мужчиной и женщиной рождаются, растут и сохраняются только в настоящей любви и никак по-другому.

Я занималась учёбой, а о свиданиях и не думала. Расставание с Жориком оставалось глубокой раной в моей душе. А вот моя подружка так и старалась меня с кем-нибудь познакомить.

– Олька, привет. Приходи к нам. Мы день рождения празднуем у друга Игоря, – весело щебечет по телефону Светка.

– Спасибо, но мне на лекции завтра рано.

– Лекции, всё лекции. Приходи. А то я одна из девчонок. Пожалуйста, ну, пожалуйста.

– Ладно, одеваюсь.

– Какая красивая девушка! Как же зовут тебя? – сразу окружили меня парни.

– Оля, – скромно отвечаю я.

– А меня Дима. – Именно он оказался самым активным и сразу стал за мной ухаживать. Да и мне он приглянулся.

Дима в тот вечер не отпускал меня ни на шаг, очень интересовался мной и проводил домой. А на следующий день он уехал на учения на полигон (Дима учился в Военной академии). И тем не менее каждый день названивал мне.

– Что ты пацана мурыжишь, Олька? Присмотрись к нему, хороший же: учится, ухаживает за тобой, в кино тебя водит. А ты всё никак, – наседает на меня Светка.

– Ой, не знаю. Я всё Жорика не могу забыть. Как вспомню…

– Дался тебе этот Жорик. Это было сто лет назад. Вон его Оксанка шашни с другим закрутила, пока он в своём Ярославле был. Так что всё ему вернулось, – не умолкала подружка.

– Ты не понимаешь, Жорика я любила. Конечно, с Жориком уже я не буду никогда. Предатель имеет право только на прощение, но не на второй шанс. Просто я знаю, что это за чувство. Прекраснее любви нет ничего.

– Ну, и что твоя любовь? Одна вон ходишь. А я замуж скоро выйду и ребёнка рожу.

– Знаешь, Светка, а может, ты и права, и нет никакой любви вовсе. Но про Диму говорят, что он бабник. И девчонок каждую неделю меняет.

– Ну и пусть говорят. Может, и менял, а с тобой перестанет.

– Ладно, посмотрим.

Диме я понравилась. Он делал всё, чтобы покорить меня. А однажды около его подъезда я впервые увидела Диминого отца. Нам надо было передать ему какую-то вещь. И я случайно услышала их разговор:

– Что, опять новая?

– Нет, папа, единственная.

После этих слов я и открыла своё сердце Диме, и мы стали по-взрослому встречаться. Мы были красивой парой: я – высокая стройная блондинка, с длинными волосами и большими карими глазами, он курсант Военной академии, весь такой подтянутый. Дима гордился мной, да и не только моей внешностью, но и способностями, умением поддержать беседу. У нас были хорошие, стабильные отношения. Мы никогда не ругались. Он не давал мне повода для ревности, и я не сомневалась в его верности. Мне кажется, тогда во мне он нашёл то тепло, которого не хватало ему в детстве: его родители постоянно ругались, и он подобных отношений не хотел. В чём причина их постоянных скандалов, я узнаю, но только гораздо позже.

То, что между его родителями что-то не то, я поняла, когда пришла первый раз к ним домой. В их спальне стояли две кровати: на одной спала мама, на другой – отец. Мне это было непонятно. Ведь я выросла в семье любящих друг друга родителей. Димина мама, живя за счёт мужа, была тем не менее властной женщиной. Ко мне она относилась нормально, а я не совсем понимала её. Окружающих людей она не уважала, могла нахамить, всё должно было быть только так, как считает она, и не иначе. С ней было не просто.

Повстречавшись год, мы решили пожениться. Но было одно «но». У Димы был старший брат, Максим, и мама настаивала, чтобы первым женился именно он. «Да, – думаю. – Этот закоренелый холостяк никогда не встретит девушку». Но надо же, чудо свершилось, и Димин старший брат засобирался под венец. А мой жених, узнав об этой новости, сразу купил мне кольцо, и у нас состоялась помолвка.

«Я порхаю, за спиной у меня растут крылья, ведь у меня теперь будет своя настоящая крепкая семья, как у мамы с папой. Мой Дима станет генералом, а я рожу замечательных детей, и у нас будет свой большой дом», – не шла, а летела я с этими мыслями домой.

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Занималась ей только с мамой, потому что Дима аж на три месяца уехал на ученья. А у меня как раз в тот период были сборы, утром мы тренировались, а вечером игры. И так каждый день целых два месяца. От сумасшедших нагрузок уставала.

Но наконец-то игры закончились. Да и учёбой надо бы заняться, свадьба совсем скоро, а платье ещё не выбрала.

И тут со мной стало происходить что-то непонятное: резко заболел живот, начала кружиться голова, появилась неприятная тошнота.

– Вызывайте скорую, – уже совсем без сил прошу я маму.

В больнице у меня берут кучу анализов, осматривают врачи.

– Езжайте домой. Анализы хорошие. У вас кишечная колика, – выносит вердикт врач.

«Интересно», – думаю, сходя с ума от боли.

Во втором часу ночи вернулась домой.

Наутро боль стала отдавать в левую лопатку, живот резало невыносимо, чувствовала сильное головокружение и озноб. Но старалась не плакать. Я чётко знала, что хочу жить, а за жизнь стоило побороться. Ни минуты не сомневалась, что справлюсь…

– Девяносто девять и девять процентов, у вас всё в порядке, – как сейчас, помню слова гинеколога в приёмном покое первой больницы. – Ну, если уж вам так плохо, то надо пункцию брать, – продолжает она.

– Берите, – сразу соглашаюсь и подписываю документы.

Едва взяв пункцию, зав. отделением гинекологии Галина Владимировна приказывает медсестре:

– Срочно вызывайте хирурга и анестезиолога: у девочки стакан крови в брюшной полости, и её надо срочно спасать.

В тот день у меня состоялось второе рождение. Мне сделали полостную операцию под общим наркозом и резекцию правого яичника, так как у меня случился разрыв кисты, которая образуется перед обычными женскими днями.

Открыв глаза после наркоза, я увидела лицо мамы. Она смотрела на меня с нежностью и любовью, а я с благодарностью: ведь это она тогда вовремя отвезла меня в больницу, чем и спасла мою жизнь.

Всё произошедшее со мной сделало меня намного сильнее. Я стала ещё больше ценить жизнь, дорожить каждым моментом и принимать её такой, какая она есть.

– Меня выписывают завтра. Мне ещё только девятнадцать, через два месяца у меня свадьба. Меня беспокоит, смогу ли я родить? – стоя у окна в коридоре больницы, спрашиваю у заведующей отделением.

– Будет сложно, но не невозможно, – обнадёжила меня.

С этими мыслями я и отправилась домой.

Позвонила Маша:

– Вы с Димой женитесь, да? А где жить собираетесь?

– Мама разрешила пожить в твоей двушке вместе с бабушкой, пока нам общежитие не дадут. Сергей всё равно за ней не смотрит и не убирает. Он же студент, гулянки у него. Мама замучилась ездить туда. А бабушка одна жить не может, ты же знаешь.

– Ну, ну, всё ясно. – В её голосе явно чувствовалось недовольство.

Её реакция мне была непонятна. Да, эта квартира по документам принадлежала ей, но она к бабушке не приходила никогда. Мама с папой сделали в ней ремонт, а я вместе с ними ухаживала за старушкой. А потом, когда папин племянник из деревни поступил в институт в Минск, мои родители по своей душевной доброте разрешили ему временно пожить в ней. Хотя ничто так не постоянно, как временное. Так получилось и у нас. А когда я засобиралась замуж, скрытое недовольство ощущалось со всех сторон: ведь надо было освобождать территорию.

– Маша, почему ты злишься? У тебя никто не заберёт эту квартиру. Сделка оформлена как купля-продажа, она твоя, а за бабушкой нужен уход, ты же знаешь. Ты вообще с бабушкой когда-нибудь хотя бы по телефону разговаривала? – напрасно взывала я к её совести.

Но с ней было бесполезно говорить. Она никого не слушала и не слышала.

Но мы всё-таки переехали к бабушке.

Дима, как всегда, много ездил на ученья, а я училась в Академии, играла в волейбол, подрабатывала, выполняя контрольные и курсовые для студентов, и мечтала о детях.

С Димой у нас не было особой страсти, но мы жили спокойно и гармонично. Порой мне не хватало от него нежности, ласки и огня, в конце концов. Но я с этим мирилась, ведь это мой муж, и я принимала его таким, какой он есть.

– Дима, ну что там с общежитием? Ты встал на очередь? – интересуюсь я.

– Да, я всё сделал.

– Хорошо, тогда будем ждать.

– А как на работе у тебя? Скоро ж звезду дадут? – с гордостью продолжаю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.