Тени скрытого города. Книга первая. Шаг в реальность

Та задумалась:

– Кажется, за сутки можно добраться.

– Девочки, я уточню, сколько по времени. Да недалеко, вы не беспокойтесь! Сможете часто приезжать к родителям. Я бы на вашем месте согласилась, не раздумывая. Вы молодые, у вас всё впереди. А тут всё-таки квартира, не везде такое предлагают. Зарплату обещают повысить. Найдёте в Отоке мужа, создадите семью. Думайте! Есть ещё вопросы?

Девчонки молчали, потупив взгляд.

– Ну, тогда приступайте к работе! – директор встала.

Таня побрела в читальный зал. Голова кружилась, словно в неё накачали больше, чем она способна вместить; тело сотрясала мелкая дрожь. «Оток, эсэмэска… Что всё это значит? Как поступить? Неужели надо уезжать? Раз меня там ждут, значит, для них само собой разумеется, что я соглашусь на переезд. Но вообще-то я бы хотела остаться при свободе выбора! Я даже не знаю, кто эти люди (или человек), которые меня, видите ли, ждут! Хочу сама решать! А вдруг родители не отпустят? И как я буду жить даже на три тысячи? Можно ли прожить на эти деньги? А если город и в самом деле похож на деревню? Я не хочу жить в деревне! Хотя он старинный… Наверное, там средневековые замки. Так загадочно!»

Таня бездумно обслужила нескольких читателей, кого-то отправила к каталогам выписывать требования. «Я не обязана подбирать вам книги! – злилась она. – И вообще, оставьте меня в покое! Что-то вас сегодня слишком много!» Вслух, конечно, она этого не произносила.

Вот бы на улицу, пройтись не торопясь! Сесть на скамейку возле фонтана, подумать обо всём. «А ведь в ближайшее время я собиралась увольняться: надоела библиотека. Но теперь всё меняется! Становится интересно! К тому же я всё равно не представляю, кем мне понравится работать».

Появился читатель, которому надо было отксерокопировать сценарий праздника из газеты «Первое сентября». Таня со скрипом и вздохом встала и поплелась к ксероксу. Ох, как не любила она это занятие! Мало того, что отксерокопируй, ещё и заполняй бумажки! Выписать квитанцию, попросить расписаться, заполнить графу в специальной тетради, отнести деньги в шкаф за стеллажами. А иногда приходится бегать по всей библиотеке, чтобы разменять купюру и отдать сдачу.

После четырёх в зале стало тихо: на диване молодая женщина разглядывала журналы по вязанию, и мужчина за столом листал объёмную подшивку газет.

– Нина Степановна! – с сияющей улыбкой Таня смотрела в пространство увлажнёнными затуманенными глазами и сжимала на груди руки. – Я, наверное, хочу поехать! Что-то необычное, новое!

– Смелая ты, Танюшка. И что же, покинешь нас?

– Сначала узнаю, как девчонки настроены!

Сбегала, расспросила: ни Лариса, ни Света переезжать не собирались, причём категорически. И новенькая из игровой комнаты, судя по всему, тоже: уж слишком отстранённо вела себя на собрании.

– Ой, извините, Нина Степановна, задержалась! – запыхавшимся голосом выпалила Таня, вернувшись на рабочее место и быстро оглядывая пустой зал. – Никого больше не было?

– Нет, да уже, наверное, и не будет: скоро закрываемся.

Ошиблась! За пятнадцать минут до закрытия прибежала заполошная женщина и умоляла, чтобы ей выдали под залог энциклопедию. Таня объяснила, что, во-первых, энциклопедии не выдаются, а во-вторых, уже поздно, без десяти шесть все читатели должны покинуть библиотеку.

– Ну пожалуйста, мне очень надо! Завтра утром я обязательно принесу! – твердила женщина.

Таня долго с ней воевала, вновь и вновь втолковывала, почему читальный зал не выдаёт энциклопедии, потом усталым голосом объясняла, что процесс оформления залога долгий, а времени уже нет. При этом демонстративно переворачивала на столы стулья. Женщину это не останавливало и нисколько не смущало. В конце концов, она добилась своего! Таня со вздохом выписала квитанцию, потребовала росписи в трёх местах и выдала энциклопедию.

– Завтра до 12 вы должны вернуть! – в сотый раз повторила она, прикрепляя бумажку с фамилией к денежным купюрам. – Эта энциклопедия часто спрашивается!

– Хорошо-хорошо! Я обязательно верну! – женщина убежала.

«Бывают же люди! – усмехнулась Таня – Стену прошибут!»

Дома за ужином она сообщила родителям и сестре неожиданную новость, умолчав об эсэмэске, потому что это могло насторожить и настроить против Отока.

– Соглашайся, конечно! – отреагировал папа. – Дают квартиру, стабильный заработок. Соглашайся! Только что это за город – Оток? Никогда о нём не слышал. Говоришь, закрытый?

– Я так поняла, что он раньше был закрытым, а сейчас уже нет. Кажется, семь тысяч километров отсюда… Ой, шестьсот пятьдесят… Ой… Забыла цифру! Папа, а если шестьсот километров, то это далеко?

– Если шестьсот, то часов восемь езды. А если семь тысяч, то чёрт-те где! На Камчатке, что ли?

– Не-ет! Сказали, близко.

– Надо подробно узнать о городе, – мама с застывшим скептическим выражением смотрела в одну точку перед собой (Таню всегда раздражало, когда её лицо становилось таким).

– Поинтересуйся, как туда добираться, – продолжала она. – И вообще, в какой стороне находится этот Оток, рядом с какими другими населёнными пунктами?

– На три тысячи ты, конечно, не проживёшь, – сказал папа, – но можешь рассчитывать, я тебе помогу!

– Да не торопись ты, Женя! – одёрнула мама. – Вечно лезешь!

– А ты вообще молчи, умная! Иди, тебе пора бучо2 делать!

– Хватит вам! – закричала Таня. – Мне вот непонятно: если я захочу уволиться, квартиру у меня отберут?

Прежде чем ответить, папа ещё раз злобно рыкнул на маму.

– Об этом будет сказано в договоре. Да Та-аня, даже если придётся отработать 15 лет! Работа, она и есть работа. Куда ты ещё можешь устроиться со своим образованием?

– Учителем.

– Учителем! Только учителям квартиру не предлагают. Надо думать о своём будущем!

– Ой, папа! – резко вмешалась сестра Вера. – Да библиотечная жизнь – это болото! Никакой перспективы! Что, всю жизнь прозябать, как канцелярская крыса? Мне кажется, уж лучше быть учителем, хотя и школа – болото!

– Вы не понимаете простых вещей! – папа выставил ладонь ребром, нервно чеканя слова. – Работа не должна нравиться! Это работа! Вы забили головы какими-то мечтами!

Уходя в свою комнату, Таня размышляла над Вериными словами: «Библиотечная жизнь – болото». «Ну почему? Слишком резко она судит! Мне многое нравится в библиотеке. Просто сестре, наверное, она не подходит».

Вера открыла дверь, спросила:

– Ты хочешь уехать?

– Мне кажется, было бы интересно.

– То, что жить отдельно от родителей, конечно, здорово, – согласилась Вера.

И стала долго рассуждать по поводу плюсов и минусов житья в Отоке. Тане показалось, что сестра тоже с удовольствием бы уехала.

– Если уеду, приезжай ко мне на каникулы! А то одна я, наверное, умру со скуки.

– А ты время зря не теряй! Найди богатого мужа, смотри там по сторонам, ходи в кафе, кино, – Вера говорила как всегда очень громким, резким голосом.

– А у меня ведь кое-что случилось! Я не рассказывала, чтобы родители не знали, и ты им не говори, ладно?

– Не скажу. А что случилось?

И узнала об эсэмэске. Хоть и Вера, но не поверила, даже когда Таня показала сообщение на сотовом.

– Это похоже на истории про инопланетян, которые ты рассказывала мне в детстве.

– В детстве была игра! А сейчас зачем мне играть?

– Может, кто-то из девчонок в библиотеке пошутил? Кто-то наверняка заранее знал об Отоке!

– Ты думаешь?..

Такая мысль Тане в голову не приходила, и, если честно, она вовсе не была приятной.

– Погоди, а номер? Почему номер такой странный? – Таня протянула сотовый, чтобы Вера убедилась.

– Тань, не знаю я, что за номер. Но не думаешь же ты, что это какие-то инопланетяне прислали эсэмэску?

– Ну, не инопланетяне, но вдруг кто-то в Отоке откуда-то меня знает? Может, мы были знакомы здесь, в Томске… А что, если это Женя? Женя Гордецкий!

Таня общалась с ним, когда училась на первом курсе. Потом он уехал в другой город, целый год они переписывались, пока Таня не остыла – точнее, пока Танина страсть не переключилась с Жени на солиста рок-группы «Агата Кристи» – лохматого мрачного Глеба Самойлова. В последнем письме к Жене Таня делилась любовными страданиями по рок-музыканту, на что Женя написал: «Ревновать к солисту „Агаты Кристи“ – это всё равно что ревновать к фонарному столбу». Таня оскорбилась и отвечать не стала. Тем более к тому времени больше не чувствовала влюблённости в Женю: двоим в сердце не место.

– Женечка? – Вера хихикнула. – Но-но, вспомнил прежнюю любовь! А разве он уехал в Оток?

– Нет, но прошло столько времени! Мало ли где он сейчас!

– А откуда он узнал про ваши дела в библиотеке?

– Может, и не знал. Может, это совпадение.

– Нет, я не верю в такие вещи! Да и зачем бы Женя стал скрытничать? Почему бы прямо не назваться? Нет, Таня, кто-то из девчонок пошутил наверняка! А номер у тебя, скорее всего, неправильно определился.

…Таня узнала код города Отока. Правда, когда попыталась позвонить с домашнего телефона, получила прежний результат: «Проверьте, пожалуйста, набор».

Всё меньше и меньше Тане нравилось работать в библиотеке. В пятницу, например, Галина Викторовна загрузила дополнительными делами: бесконечным ксерокопированием дидактической брошюрки. А потом ещё пришлось скреплять листы всех отксерокопированных экземпляров. Таня злилась и возмущалась перед Ниной Степановной и Аней Нестеренко, которую отправили с абонемента помогать (ведь кто-то должен обслуживать читателей).

Аня высокая, смуглая, с чёрными блестящими глазами, чем-то похожа на египетскую царицу, если не замечать чрезмерную сутулость (интересное наблюдение: в библиотеке многие девчонки сутулы, в том числе сама Таня).

– Почему я бегаю с этими бумажками?! – кипела девушка. – Это не входит в мои обязанности! За это не доплачивают! Мне вообще этот ксерокс даром не нужен!

– Мы-то здесь при чём? – с неожиданной воинственностью отозвалась Аня. – На нас-то ты чего орёшь?

– Я не на вас ору, – Таня смутилась, взглянув на напарницу неприязненно. – Просто считаю, что у меня есть список обязанностей, а ксерокопирование вовсе не библиотечное дело. Это дополнительная работа, и мне за неё должны платить.

– Деньги от ксерокса идут на библиотеку, нам всем в результате от этого лучше!

– Каким боком лучше?!

«Аня какая-то глупая и недружелюбная! Зря я перед ней вела себя откровенно! Она, кажется, близко знакома с Галиной Викторовной, и, кажется, это Галина устроила её в библиотеку. Пусть идёт на свой абонемент!»

По пути домой Таня долго вспоминала стычку с Аней и мучилась чувством вины. Честно говоря, это одно из её «любимых» занятий – мучиться и винить себя. Таня решила позвонить Ане и извиниться, только в записной книжке не оказалось её номера. Тогда Таня подумала, что, если мысленно попросит прощение, это сработает, ведь мысли материальны. И правда: сработало! На следующий день общение между девушками было вновь непринуждённым и приятным, как будто ничего не произошло.

Таня вспомнила, что Олеся ещё не знает о последних событиях в библиотеке, и после обеда позвонила ей из методического отдела – ближайшего к читальному залу места, где есть телефон. Олеся с любопытством выслушала, по ходу задавая вопросы.

– Интересно то, что ты рассказала.

– Ну и как ты, поедешь?

– Нет, наверное. Не знаю, не могу сразу сообразить. А ты что думаешь?

– Тоже не знаю пока, – соврала Таня.

– Я собираюсь на днях к вам заглянуть.

– Приходи, расскажешь, как отпуск провела.

– Да никак не провела, ничего особенного: насморк, температура, как нарочно.

– И никуда не ездила?

– Нет.

После разговора Тане сразу захотелось сообщить Галине Викторовне о желании ехать, пока не опередила Олеся. Жаль, что по субботам замдиректора не бывает на месте – придётся ждать до понедельника.

Мама относилась теперь к вероятному расставанию с дочерью, конечно, нельзя сказать, что с воодушевлением, но больше положительно, чем отрицательно. Её успокаивала возможность общаться по сотовому и то, что Оток не деревня в непролазной глуши, а цивилизованный город, и туда ездит автобус. А Таня уже грезила о поездке! Мама правильно говорит: «Не понравится, всегда можно вернуться, не приговор же это!»

Что касается самой профессии, то библиотечная жизнь вовсе не болото! Во-первых, здесь окружают хорошие люди, можно весело общаться. Во-вторых, работа спокойная, никуда не спешишь, не делаешь несколько дел сразу (обычно). В-третьих, после работы голова свободна: можно подумать о чём-то другом, развлечься или посвятить себя хобби. Хотя… уже очень давно «хобби» в Таниной жизни отсутствовало: не было настроения рисовать, вдохновение не посещало.

Почему же Таня хотела уволиться? В основном из-за начальства, которое относится, будто к прислуге, и указывает, что и как делать. Ещё не нравилось, что коллектив чисто женский, и – бюрократизм, необходимость заполнять какие-то бумажки и ежедневно вести тетрадь посещаемости.

К тому же, как оказалось, тетрадь посещаемости – это совершенно лживый документ, нужный лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза неким вышестоящим органам. Сначала Таня как честная и добросовестная девушка заносила туда реальное число посещений и реальное количество взятых читателями книг и журналов. Но потом Римме Олеговне, заведующей читальным залом, пришлось всё исправлять: удваивать, а то и утраивать цифры. Она объяснила, что так надо, что директор потом ещё накрутит, чтобы подогнать под те показатели, которые были в прошлом году, а лучше даже сделать их немного выше. Тогда вышестоящие органы будут выделять библиотеке больше денег. Наглая ложь возмутила Таню до глубины души, и поначалу она по-прежнему заносила реальные цифры. Но поняла, что от этого никому не легче, а даже наоборот – только больше хлопот той же Римме Олеговне! И скрепя сердце стала играть по их правилам.

Таня надеялась, что в новой библиотеке в другом городе всё будет иначе. Тем более Оток – город «нестандартный», как выразилась Галина Викторовна.

В понедельник Таня сообщила замдиректору о готовности работать в Отоке. Галина Викторовна приобняла её за талию, выразила сожаление, что их покидает такая обаятельная и талантливая девушка (она знала, что Таня рисует), и сказала, что во второй половине августа можно будет написать заявление и оформить документы.

– У тебя скоро отпуск. Желаю хорошо отдохнуть! – напоследок пожелала она и, наконец, отпустила Танину талию.

Во вторник пришла Олеся. От неё пахло летним воздухом и беззаботностью. Улыбающаяся, загорелая (несмотря на «сижу дома» и «температуру и насморк»), спрашивала: «Как вы тут?» – и болтала о несущественных вещах. Таня нетерпеливо поглядывала на неё, а рассеянной улыбкой старалась показать: «Да-да, я внимательно слушаю, и меня совершенно не волнует, когда ты заговоришь об Отоке».

– Я узнала от Тани, что одному из нас предлагают переехать в другой город – Оток, кажется? Что, Нина Степановна, не хотите ли новых впечатлений?

– Что ты, Леся, шутишь?! – Нина Степановна засмеялась.

– Туда отправляют только с филологическим образованием, – уточнила Таня.

– А-а, вот кто достоин сего! Ну, Нина Степановна, значит, не судьба!

– Вон Таня хочет нас покинуть.

– Ты всё-таки надумала? – Олеся повернулась к Тане.

– А ты хочешь?

– Не-а. Квартира у меня и так будет, когда замуж выйду, так что особого смысла не вижу.

– Откуда у тебя будет квартира?

– Бабушка сказала, что, когда выйду замуж, она переселится к родителям, а я – к ней. Так ты серьёзно решила в Оток?

Таня кивнула:

– Самостоятельная жизнь, новые впечатления!

Ей захотелось поведать об эсэмэске, только надо было, чтобы Нина Степановна не слышала.

– Ты сейчас на абонемент? Ещё сюда вернёшься? Я хотела бы с тобой поболтать, – намекнула Таня.

– Ой нет, я бегом! Надо много чего успеть. Мы же ещё увидимся, я надеюсь? – Олеся на миг взяла Таню за плечи.

– Конечно, выезд только в сентябре.

– Ну-ну, не теряйся! – и Олеся скрылась.

Глава 2

Предупреждение

Таня всегда считала, что раз в год во время каникул или, как теперь, во время отпуска обязательно надо куда-нибудь съездить, развеяться, иначе нельзя считать отдых состоявшимся. А без отдыха и свежих впечатлений, конечно, покроешься плесенью! Вот Танин папа уже лет двенадцать не только никуда не выезжал, но даже просто в отпуск не выходил: всё работал, работал и пил пиво после работы, закрывшись в комнате. Он считал свою жизнь нормальной. Но природа взяла своё! В прошлом году папа, как всегда, шёл на работу и, как всегда, думал, до чего ему всё осточертело и как он не хочет никуда идти. И бац! – поскользнулся, упал и вывихнул руку, да так, что еле-еле добрался до дома. Таким образом, папа всё-таки получил свой «отпуск» – правда, провёл его в больничной палате, зато без забот.

Таня не собиралась, как папа, доводить себя до крайности. Этим летом решила отправиться на Алтай в горы. Год назад она уже была на Алтае с подругой: в группе с гидом они совершили небольшой поход на лошадях. Вот и теперь: ещё не окончились рабочие дни, а Таня сходила в знакомое турагентство и узнала о разных видах отдыха на Алтае. В этот раз остановила выбор не на походах, а на туристической базе возле Телецкого озера. Турагент сказала, что Тане не придётся ехать одной: туда же собирается другая девушка, Танина ровесница, которую зовут необычным именем Ная, и с ней можно будет познакомиться здесь через неделю при оформлении путёвки.

В самом деле, хорошо, что рядом с Таней кто-то будет! Вдвоём веселее, да и Таня всё-таки ни разу в жизни не ездила за пределы родного города полностью самостоятельно: то мама брала всё в свои руки, то тётя, то подруга помогала сориентироваться в незнакомой местности.

Через неделю, предварительно созвонившись с турагентством, Таня приехала оформлять путёвку и встретила ту самую Наю. Широко раскрытые испуганные глаза, бледные незагорелые руки, очень прямая осанка; сама стройная, но какая-то чересчур подтянутая. Ходит как солдатик, резко поглядывая по сторонам, словно боится, что к ней подкрадётся хулиган.

Девушки прошлись вместе две остановки, поговорили. Ная работает продавцом в фотосалоне, любит читать книги по истории, но давно распрощалась с мечтой поступить на исторический факультет: пыталась когда-то, но провалила вступительный экзамен. «Попытайся снова!» – подбодрила Таня. Ная неопределённо покачала головой и едва слышно сказала: «Нужны способности, которых у меня нет». Таня стала горячо переубеждать, а девушка молча, строго, без улыбки слушала. Потом уехала домой, а Таня решила прогуляться.

Солнце ярко освещало здания и выложенные мелкой плиткой улицы, грудь высоко вздымалась, переполненная радостным чувством перемен и свободы. Хотелось побежать вприпрыжку, нечаянно вспугнуть воркующих голубей: те бы взлетели и закружились над головой, громко хлопая крыльями. Унылые стены библиотеки, до свидания! Больше не потребуется каждый день приходить на работу! Спи, сколько хочешь, делай, что хочешь! Таня съела мороженое, купила в магазине «1000 мелочей» шампунь, зубную пасту, мыло – в поездку. И, несколько уставшая, отправилась домой.

Хотя свободного времени было теперь в избытке, Таня так и не садилась за рисунки. Ведь она постоянно была чем-то занята: то посуду надо мыть, то в комнате прибрать, то родители зовут на мичуринский собирать ягоду, а то по телевизору идёт интересная передача «Час Суда» (про судебные разбирательства) или реалити-шоу «Дом 2» (где молодые люди выясняют отношения). Получается, что времени на творчество не хватает, ведь чтобы рисовать, надо сосредоточиться, погрузиться в процесс, а это непросто.

Через несколько дней наступило время отбытия. Папа проводил до вокзала, купил Тане пакетик апельсинового сока, они сели на скамейку под солнцем (места в тени были заняты) и ждали, потому что до прибытия автобуса оставалось ещё полчаса. На вокзале Таня встретилась с Наей. На ней были серые брюки, как в прошлый раз; через плечо перекинута маленькая дорожная сумка. Таня сравнила со своей – большой клетчатой – и застыдилась: во-первых, обычно в таких клетчатых сумках торговцы привозят на рынок товар, а во-вторых, складывалось впечатление, будто Таня взяла огромное количество вещей, а ведь Ная как-то обходится малым.

Девушки сдали сумки в багажное отделение автобуса и устроились на мягких откидывающиеся сиденьях. Тане повезло: досталось место у окна. С широкой улыбкой она долго махала папе через стекло, мечтая, чтобы автобус поскорее тронулся, а папа поскорее скрылся из виду.

Они поехали в Новосибирск, где собиралась туристическая группа. Оттуда ночью в специальном просторном автобусе их повезут на Алтай. По пути до Новосибирска ели бананы и яблоки и немного разговаривали.

– У тебя такое необычное имя – Ная. Кто тебя так назвал?

– Мама.

– А как твоё имя записано в паспорте?

– Так и записано – Ная.

– А вместе с отчеством?

– Ная Сергеевна.

– Интересно! А уменьшительно-ласкательно тебя называют Наюшка? Найчик?

– Никак не называют, Ная и Ная.

– Тебе, что ли, не нравится твоё имя? – заподозрила Таня.

– Вообще-то мне бы больше хотелось, чтобы меня назвали Леной или Викой.

– Хм… «Ная» довольно красиво звучит. Похоже на «Даная». Может, в паспорте следовало написать «Даная»?

Спутница взглянула расширенными глазами и вполголоса, но твёрдо, как учительница заявила:

– По-моему, это совершенно разные имена. И мне не нравится «Даная».

Больше ни о чём особенном не говорили.

Поначалу Таня не отрывалась от окна, вбирая восхищёнными глазами блестящую сочную зелень деревьев, изгибы оврагов и промелькивающие гроздья жёлтых цветов. Но потом утомилась от солнечного света, бьющего в лицо, задёрнула шторку и откинулась на сиденье.

Вот и Новосибирск с высокими серыми домами и широкими грохочущими проспектами. Ная предложила дойти пешком от автовокзала до назначенного места: мол, это недалеко. Таня целиком положилась на спутницу, и они зашагали вдоль дороги, время от времени останавливаясь, потому что у Тани из-за сумки уставала рука. Ещё издали Таня догадалась, что почти пришли: у ступеней белого здания толпились люди в бриджах, панамках и солнцезащитных очках – туристы. Рядом на асфальте громоздилась поклажа.

Таня мгновенно прицелилась: что за люди? А главное, какие мужчины составят компанию во время отдыха в горах? Ведь, если откровенно, ради них, мужчин, она здесь! Ну, конечно, ещё ради отдыха и впечатлений… Но что за впечатления, если опять ни с кем не познакомишься и так и проведёшь отдых в одиночестве?

Галдят парень с девушкой – видно, муж и жена; оба боевитые, плотного телосложения, в тёмных очках. Рядом кучкуются четыре девушки с тонкими подведёнными бровями, яркими причёсками, оголёнными животами. На них поглядывает парень в джинсах… вполне привлекательный. И ещё один паренёк держится в сторонке – невысокий (ниже Тани), кареглазый, выражение лица мягкое. Таня встала так, чтобы он её видел, принялась громко разговаривать с Наей, шутить и смеяться, иногда поворачивала лицо в сторону паренька, но смотрела мимо, слегка прищурившись. Правда, она стыдилась своих бесформенных синих штанов, но зато у неё тонкая талия, и футболка с розочками на груди этого не скрывает.

Все уже отметились в списке, находящемся в руках низенькой женщины, и как раз подъехал высокий большой автобус с затемнёнными окнами. Таня знала по опыту, как холодно по ночам в автобусе, поэтому заранее приготовила свитер. Весёлые, возбуждённые туристы заняли места. Таня определила: кареглазый парень сидит позади неё сбоку. Низенькая женщина объявила, что на Алтае всех ждёт прекрасный водопад Корбу, рекомендовала каждому сходить на сплав и в двухдневный поход на водопад Учар (пятый в мире по силе, падает каскадами), пожелала счастливого пути и покинула салон. Таня повизгивала от предвкушения побывать на Учар, но Ная сказала, что это за дополнительную плату. «А вдруг недорого?» – понадеялась Таня. «Хотелось бы, конечно», – согласилась Ная.

Прошла долгая ночь в автобусе. Спать было ужасно неудобно: сиденья – это всё-таки не кровати. Да Таня и не спала почти, только дремала и ворочалась: то калачиком пыталась свернуться, то сползала, вытянув ноги под чужое сиденье. Поспать удалось, наверное, часа два и ещё часик перед выходом из автобуса.

За окном в утренней дымке высились горы, поросшие лесом. «Горы! Горы!» – ликовала Таня, хлопая в ладоши. И снова прилипала к холодному стеклу, поглощая глазами величественные алтайские дали. Оборачивалась в соседние окна, толкала Наю: «Смотри! Смотри!» Горы, как большие зелёные барашки, улыбались после сна.

Подъехали к озеру, на котором стоял железный катер. Зябко ёжась, вышли наружу и сразу стали искать туалет. Таня подобралась к самой воде и омыла лицо. Потом расчёсывала волосы, искоса наблюдая, смотрит на неё кареглазый парень или нет. А тот ни к кому не проявлял интереса, стоял поодаль, без стеснения разминая тело, потом вдыхал полной грудью и оглядывал озеро и горы. Хоть и холодно, а он в облегающей футболке, выделяются его мускулистые руки и широкая расправленная грудь.