Мы прошли под красивой изогнутой аркой, открылся огромный старинный зал непонятного назначения: под стеной напротив входа возвышение из серого камня, но слишком высокое, чтобы служить местом для трона, хотя с обеих сторон толстые колонны, плотно прилегающие к стене, а между ними вычурный барельеф, но никаких изображений чего-то понятного, только изысканный и даже манерный орнамент из геометрических линий, даже ни единого круга или овала.

– Я с детства не любил овал, – пробормотал я, – я с детства угол рисовал…

Он спросил в недоумении:

– Ваше высочество?

У колонны слева на добавочном постаменте каменная чаша, а на ней еще одна, над чашей висит оранжевое солнце, что издали показалось яркой свечой.

Чашу оплела паутина, так что этот огонь дает только свет, иначе бы все здесь уже полыхало. Теперь я замечал множество сухих стеблей, торчат из щелей в полу, из стен, вдали выступают из полутьмы еще колонны, наверху такие же огни, но оттуда свешиваются целые плетни жилистого хмеля.

Листья сморщились и засохли, на полу их целый ковер, тоже розового и желтого цвета. Впечатление такое, что либо этот зал когда-то был на поверхности, либо это какой-то особый хмель, способный расти без солнца и света.

Свод сильно выгнутый, способный выдерживать большое давление, неудивительно, что замок даже не чувствует такие пустоты внизу.

Дальше на пути несколько опрокинутых светильников на высоких ножках из растопыренных у основания железных прутьев. Мы двигались быстро, хотя и осторожно, а когда переступили через скатившиеся откуда-то глыбы, то вступили в новый зал.

Я зябко повел плечами: вдоль стен несколько светильников, однако каменные пол и свод в холодных синих тонах, напомнивших о лютой и беспощадной зиме.

Все четыре стены в сильно вытянутых кверху стрельчатых арках, множество тонких полуколонн, контрфорсов, что увеличивают прочность здания, но здесь просто украшение, как и вон те ордерные композиции.

Даже не контрфорсы, а больше похожи на пилястры, что вообще-то одно и то же, но пилястрами стали называть их ближе к нашему времени…

– Жутковато, – прошептал Хреймдар, – но красиво.

– Вы же колдун, – сказал я с укором.

– Не колдун, а маг, – поправил он с достоинством. – Или хотя бы чародей.

– Да хоть волшебник, – ответил я, – все равно вам не к лицу любоваться искусством.

– Почему?

– Маг, – сказал я наставительно, – это ученый. Он такую хрень замечать не должен. А если увидит, что я восхищаюсь, должен алгеброй гармонию померить и сказать, что раз пропорции нарушены, то все это ерунда.

– Ерунда, – согласился он. – Зато какая красивая!

Глава 10

Мы осторожно прошли на другую сторону зала, под ногами нечто мягкое, словно двигаемся по давно истлевшему толстому ковру, что хоть и рассыпался в пыль, но сохранил структуру. Жутковатое ощущение вообще-то.

Третий зал больше похож на пещеру, хотя сохранил четырехугольную форму. Все стены закрыты наплывами сталактитов, пол тоже неприятно белый и, как спина гигантского дракона, весь в торчащих шипах сталагмитов, похожих на зубы исполинской акулы.

Даже не понять, какие здесь стены, лишь сталактиты и сталагмиты, белые и блестящие, как сосульки, полупрозрачные даже, и только на дальней стене темнеет свободное место.

Хрейдмар не понял, почему я сразу направился туда твердым шагом царя природы, но арочная форма не может быть случайной, и когда я пересек зал, петляя между острыми зубами, каждый в половину моего роста, там уже проступила из темноты стена, но не каменная, а из затейливо расписанного металла.

Литье настолько искусное или ковка, но металл весь в изысканных узорах, что скорее напоминают мир высшей математики, чем растений или животных, так понятных простому человеку.

Хрейдар шел рядом, я не смотрел в его сторону, но ощутил, как он напрягся без всякой видимой причины. Через пару мгновений на металле проступил багровый круг размером с обруч сорокаведерной бочки, расширился и даже потек крупными каплями.

– Что это? – спросил я.

– Не знаю, – ответил он нервно.

– Странно, – сказал я, – мне показалось, это вы его и сделали.

– Я только почувствовал, – сказал он, защищаясь, – что произойдет что-то… Но что, не понимаю.

– Не шарахнет?

– Это мы должны шарахаться, – ответил он, – лбами, пока не расшибем.

– Стену?

– Да, – сказал он сквозь зубы, – стену. Какая стена выдержит удар рыцарского лба? Что нужно делать?.. Заклинания? Но у меня их сотни, и каждое нужно готовить долго.

– Не знаю, – ответил я. – Был бы у меня мой молот… гм… а так что я могу? Только, будто стал вежливым, подойти и постучать?

Я погрюкал кулаком в металл.

– Эй, там!.. Спите, что ли? Счастье свое проспите!

Маг вздрогнул, о себе вообще молчу, когда через несколько мгновений из-за двери раздался могучий рев:

– Какое счастье?

Голос шел хоть и с той стороны стены, но на высоте в два моих роста. Я струхнул, а маг отступил и оглянулся на дорогу, которой мы пришли.

– Я вот уже здесь! – крикнул я. – Разве это не счастье?.. Посмотрите на меня, и будет вам по полной… Открывайте, а то уйдем, мы не гордые. Или гордые, уже и не помню… А своим хозяевам можете сказать, что барон и баронесса погибли, и больше, наверное, уже не придут с обменным товаром. Как мне кажется. Почему-то.

За дверью воцарилось долгое молчание, я слышал, как гигант сопит, наконец голос прогрохотал так, что мне восхотелось зажать уши ладонями и присесть:

– Открываю.

Я отступил на пару шагов, маг вообще отбежал чуть ли не на середину зала. Металлическая стена раскололась с сухим треском, я устрашенно увидел настоящий неровный излом, обе половинки пошли в стороны.

Мое спертое дыхание вырвалось из груди с шумом. На той стороне стоит человечек ростом мне по грудь, весь странно бледный, чуть ли не прозрачный, как от постоянного недоедания, светловолосый и с настолько белыми глазами, что видны только зрачки.

Даже губы тонкие и едва заметные, словно недостаток с витаминами, минералами, микроэлементами, и вообще недополучают, как ни странно, солнечного света. Одежда самая обычная, только на мой придирчивый взгляд давно вышедшая из моды, хотя здесь и наверху мода меняется раз в два-три столетия.

– Меня зовут Ричард, – сказал я приподнято, – а это вот как бы могучий маг Хрейдмар. Спешу повторить, что власть наверху поменялась, и если хотите по-прежнему сотрудничать, то партнеров вам выбирать не приходится. Как зовут?

Человечек ответил грустно:

– Гьюки…

– Ничего, – утешил я, – хорошее королевское имя. Знавал я одного тоже Гьюки, так он был крупнее любого огра.

Он смотрел очень невесело, по лицу прошла тень, наконец вздохнул тяжело.

– Да, люди наверху… мрут. Но… вы все знаете?

Хрейдмар посмотрел на меня, я сделал важный вид и кивнул с самым уверенным видом.

– В интересах торговли я не задаю, как вы понимаете, лишних вопросов. Любой из них может оказаться лишним, особенно если коснуться законности сделок или установления прежнего владельца. Потому цены назначаем мы… однако барон был нашим добрым другом, так что из уважения к покойному и храня святость тайных соглашений, что бывают особенно выгодны, просто продлеваем уже заключенные и намерены им следовать, если не случится что-то непредвиденное.

Хрейдмар подошел и встал рядом, хотя я вижу, что ему здорово не по себе, но ревущего гиганта нет, этот плюгавенький и есть тот, кто говорил, голос тот же, только теперь хиленький, явно дверь усиливает и превращает в грозный рев.

– Мы подтверждаем, – сказал этот Гьюки, – условия будем соблюдать и дальше.

Я кивнул:

– Отлично. А теперь нам нужно взглянуть, как вы тут устроились.

Он запротестовал:

– Почему? Вы не должны вторгаться на нашу территорию!

– Вы так думаете? – спросил я. – Это и наша, так как находится над суверенным замком, а согласно межкоролевской конвенции о базовых либеральных правах королей, все, что находится над нашими юриспрудентными землями, принадлежит нам, будь это пролетающие птицы или крылатые свиньи, а также все, что в недрах и даже ниже. А вы, эта, в недрах. Наших, если говорить дипломатически прямо и по-государственному как бы прямо!

Он поежился, сказал отчаянным голосом:

– Вам туда заходить нельзя!

– Почему? – спросил я. – Ямы-ловушки? Убьет чем-то тяжелым?.. Упадем в воду и утопнем, как два топора с железными ручками, украшенными золотом и этими, как их, яхонтами?

– Нет, – ответил он упавшим голосом, – но мы договорились с бароном, что он никогда не…

– Что?

– Просто оставляет то, что приносит, здесь, а потом уходит.

– Что, даже не забирая нарытое вами золото?

– Ну, конечно, забирая…

– Ага, то-то и оно!

– Это же совсем другое! – сказал он жалобно.

– Мы тоже так будем делать, – заверил я, – не причиним вам никакого вреда, так как экономически невыгодно, а это самый главный довод в пользу святости миролюбия и демократического сосуществования. Однако должен увидеть, что здесь все для нас безопасно.

– Да безопасно, безопасно!

– А вдруг, – спросил я зловещим шепотом, – затеваете выбраться наверх огромной армией и всех убить?

– Не-е-ет!

– А поработить?

– Тоже нет!

Я сказал со вздохом:

– Я тоже никогда не понимал этого сдвига психики… но почему-то стараются… эта, поработить?

– Мы не стараемся, – заверил он.

Я подумал, спросил:

– А замок не провалится в тартарары? Яму вы наверняка вырыли тут слишком уж…

Он вскликнул:

– Нет!.. Мы копаем только вниз! Только!..

Я сказал потвердевшим голосом:

– Знаете ли, что-то мне как-то и не весьма зело ндравится наш разговор. Потому по праву суверенного властелина данной территории, чьи права распространяются и вглыбь, как уже рек, собираюсь вежливо и твердо переть дальше, ибо да!

Хрейдмар делал мне знаки, что, мол, пора отступить, увидели больше, чем вчера, надо умерить аппетиты, нечего лезть на рожон, пора и честь знать.

Я покачал головой, чести никогда не бывает много, и, отстранив человечка со звучным именем потомка бургундских королей, двинулся вперед.

Он ринулся следом, мое сердце колотится учащенно, но все-таки это не воин и не маг, страшиться нужно чего-то совсем иного, только бы Хреймдар не сплоховал…

– Вам нельзя, – умолял он, едва не плача, – вам нельзя…

– Человек проходит как хозяин, – сказал я, – по просторам… ну, тут не разгуляешься, однако… Ого, а это что?

Я толкнул дверь, тоже металлическую, но уже не массивные ворота, а более жилую, что ли. Распахнулась без скрипа, я вышел на ту сторону, медленно холодея всем телом.

В полусотне шагов пещера прерывается широким ущельем, что раскалывает и стены, уходя в обе стороны во тьму. Хреймдар пустил рой искр, затем другой, чуть левее, но везде тот же ужас.

Через ущелье перекинут ствол дерева, вроде бы не окаменевший, но слишком уж широкий, а если сорваться, то падать весьма и весьма, а я вряд ли успею превратиться во что-то крылатое да еще ухватить Хреймдара.

Гьюки сказал со злой гримасой:

– Вам здесь не пройти.

Мы подошли ближе, и я начал понимать, о чем говорит этот подземник. Вблизи ущелье еще шире и страшнее, однако и перекинутый ствол в виде моста выглядит массивнее и надежнее. На том берегу ствол утолщается, огромные корни кое-где высовываются из скальной породы, но чувствуется, что углубились очень далеко и надежно.

Я перевел взгляд на эту сторону, сердце стукнуло еще тревожнее. Не от страха, это недопонимание, чего так не люблю. К этому краю ствол утолщается тоже, а вместо высохших ветвей в землю уходят самые настоящие корни.

Ствол не выгнут аркой, обычный ствол, но тоньше всего посредине, что и страшнее всего, а по краям… никак не отделаюсь от мысли, что дерево тащит соки с обеих сторон, но… как?

– Неважно, – процедил я сквозь зубы, – неважно, я не ученый, хотя очень хочется… Надо делать то, что нужно, а не следовать желаниям, как демократ какой-то…

Хреймдар произнес за спиной дрожащим голосом:

– Ваше высочество?

Я отмахнулся.

– Это я сам с собой общаюсь. У меня тот, второй, еще умнее. Но не всегда, правда. Пошли! Считайте, что мы в переходном возрасте.

– От жизни к смерти?

Я раскинул руки в стороны, балансируя, дерево уже не кажется таким широким, а вот почему-то удлинилось, так это да, а внизу стало еще глыбже, хотя все равно не разглядеть, но все равно глыбже.

– Типун вам…

Когда я был на середине, меня догнало в спину тоскливое:

– Может быть, вернемся?

– Ого, – сказал я с одобрением, – все шутите!

Спутник нужен, мелькнуло в мозгу, пусть он даже самец. Отвлекаясь на него, забываешь на время трястись, а та сторона тем временем все приближается.

Последние ярды я невольно ускорил шаг и почти сбежал на каменную плиту обрыва. Под ногами захрустели мелкие камешки, такой успокаивающий звук. Пещера уходит дальше, там ее перегораживает каменная стена, явно поставлена руками человека, а в ней небольшая дверь, мне точно придется пригибаться.

Не останавливаясь, я направился к ней, за спиной шаги Хрейдмара, обреченный голосок Гьюки доносится совсем издали.

Дверь от толчка распахнулась, я пригнул голову, осмотрелся и шагнул на ту сторону.

Меньше всего ожидал попасть в величественный зал, пусть даже и с низким сводом. Толстые колонны в два ряда уходят далеко в темноту, все до единой настолько богато украшены, что выглядят поставленными просто для красоты.

Посреди зала два длинных стола, по обе стороны люди в кожаных передниках и с молотками в руках. Доносится дробный стук, что быстро прекратился, как только там увидели, кто вошел к ним через дверь.

Отшвырнув стул, к нам бросился один, низкорослый, почти гном, но поперек себя шире, чернобородый и с массивной нижней челюстью, с молотком в руке.

– Кто посмел?

Голос его прозвучал повелительно, Хрейдмар вздрогнул и замер на месте.

Я вскинул ладонь, останавливая требовательным жестом, и прогремел с тем напором и властностью, как и должен говорить наделенный полномочиями или взявший их сам лорд:

– Что значит посмел? Я изволил! Даже соизволил снизойти, ибо я не какой-то хозяин замка, с которым вы имели дело, а правитель-демократ королевства сэр Ричард!.. И должен знать, где и что творится на земле, в небе или в норах. Вы должны быть со мной почтительны и готовы отвечать на все вопросы моего высочества, иначе моя армия спустится сюда и… никакая дверь не удержит и не остановит!

Человек остановился как вкопанный. Хрейдмар встал рядом со мной и надменно выпрямился, хотя это и далось ему с явным трудом, а Гьюки остался в стороне, жалобно вздыхая и переминаясь с ноги на ногу.

Наконец этот гном с молотком проговорил угрюмо, но в явном замешательстве:

– Я Тидрек, старейшина нашей небольшой общины. Мы не представляем ни для кого угрозы, живем мирно и тихо.

– Почему не выходите наверх? – потребовал я.

– Там войны, – ответил он хмуро, – там смерть… Здесь же нет ни болезней, ни зимы.

Я сказал строго:

– Сколько вас?

– Сорок два человека, – ответил он послушно.

– А чем питаетесь? – спросил я. – Неужели барон носил еду на сорок человек?

Он покачал головой.

– У нас здесь свой огород. Мы научились выращивать фрукты и овощи. Можно и на них жить, но потом к нам спустился барон, и мы договорились, что он нам приносит мясо, рыбу и сыр…

– В обмен на золото, – сказал я, – и камешки, что выковыриваете тут в породе?.. Ладно, а теперь скажите, почему на самом деле избегаете подняться на поверхность?

Он долго смотрел на меня, на лице менялись десятки выражений, от простого упрямого отрицания всего на свете до желания чуть ли не покаяться в чем-то не то стыдном, не то преступном.

– Давайте вон там сядем, – сказал он поникшим голосом, – а я расскажу вам все.

Я оглянулся на Хрейдмара.

– Да, конечно. Дорогой величайший из магов, садитесь, а то услышите такое, что рухнете, а потом еще и растечетесь, как сметана из кувшина… Итак, Тидрек, мы с грандиознейшим магом Хрейдмаром слушаем ваш… рассказ. Только постарайтесь говорить правду. Я правитель, а сие указывает, что научен жизнью чуять, когда правда, а когда нагло и бесстыдно брешут.

Тидрек оглянулся на своих людей, из которых две трети уже застенчиво скрылись в закоулках, а остальные опустили головы и стараются не смотреть на страшных пришельцев.

– Мы понимали, – сказал он с тяжелым вздохом, – рано или поздно найдутся герои, сумевшие пройти через все преграды… И наше затворничество окончится.

– А почему вы в затворничестве?

Он взглянул коротко.

– Вы еще не поняли?

– Нет, – ответил я честно.

– Как только выйдем на свет, – сообщил он очень невесело, – мы все умрем. Рассыплемся в прах. Нет, мы не вампиры. Вообще-то все умрем даже раньше. Как только выйдем за ту дверь… вы ее видели.

Хреймдар кашлянул, привлекая внимание, и спросил важно, он же величайший из магов, все знает и понимает:

– Вас нечто защищает здесь?

Тидрек кивнул:

– Да.

– И… сколько вы здесь?

Тирдек взглянул на него, на меня, я кивнул важно, разрешая ответить, он проговорил с большим усилием:

– Где-то семьсот лет.

Хреймдар охнул, глаза полезли на лоб, как у простого мага, а то и вовсе колдуна.

Я сказал неспешно:

– Ваш опыт весьма любопытен. И как это – быть бессмертными, но в ограниченном пространстве?

Тидрек перевел дыхание, явно ожидал реакции похуже, ответил уже чуть свободнее:

– Я всегда слышал, что за бессмертие надо платить. И платят. Кто чем. Мы платим вот… такой несвободой. Но во всем остальном мы свободны и вольны заниматься тем, что хотим.

– Чем питаетесь?

– Я уже говорил, там дальше в пещере грядки… Трудно было в первую сотню лет, постоянно голодали, но потом…

– Грядки расширили?

– И грядки удалось расширить, – ответил он, – и… время от времени кто-то не выдерживал и убегал.

Я кивнул.

– Да, мы видели человеческие черепа. Вроде бы.

– Сейчас нас меньше половины, – ответил он. – Дети у нас не рождаются, мы все доживаем свой век… конца которому, к счастью, не видно. Несмотря на все неудобства жизни, мы все-таки… предпочитаем жить, чем перешагнуть тот страшный порог навстречу смерти. Я всегда говорю тем, кто начинает отчаиваться, что умереть успеем всегда. Умереть никогда не поздно. Но кто умрет, тот уже не вернется.

Глава 11

Хреймдар молчал, раздумывал. Я видел по его лицу, что еще не пришел к единому мнению, что же лучше.

Я поднялся, Тидрек умолк и смотрел на меня в ожидании.

– Ладно, – сказал я, – мы все выяснили, теперь уходим. Здесь теперь другая хозяйка замка… Ну, думаю, к смене владельцев вы привыкли.

Хреймдар добавил:

– Я скажу ей, чтобы тоже носила вам мясо, рыбу и птицу. Пусть традиция не прерывается.

Я с тоской оглянулся на дорогу обратно.

– Да, подниматься придется… Далековато. А нет ли у вас чего-нибудь, чтобы возлифтить как бы… в смысле, поднять нас силой магии?

Тидрек виновато развел руками.

– У нас тут нет никакой магии. Кроме той, естественно, что поддерживает наши жизни. Как это и почему, знали те, кто нас сюда привел. Но их уже давно нет… Мы знаем только, что там внизу есть еще одна пещера.

Гьюки сказал тонким голоском издали:

– А может, и не одна.

Я взглянул остро.

– Наткнулись?

Гьюки посмотрел на старейшину, тот нехотя кивнул.

– Вы совершенно правы, сэр Ричард. Но мы не входили. Там все заколдовано, а мы не умеем открывать ворота, на которых лежит заклятие.

– Мы тоже, – сообщил я, – однако как подумаю, что нужно карабкаться вверх, как жук по дереву, так сразу тоска берет. Лучше уж вниз…

Хрейдмар сказал предостерегающе:

– Оттуда подниматься придется еще дольше. И труднее.

– А я могу, – объяснил я, – тщательно просчитывать все свои сложные движения и замысловатые умозаключения только на один ход. Потому, что будет потом, я как бы пока оставляю на дальнейшее. Если на два хода, то требуется слишком много вычислительных мощностей, это я не потяну, я же политик, я поговорить умею, а расчеты пусть госпожа Простакова делает, у нее есть на это извозчики… Потому я готов! Хрейдмар, со мной или наверх?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1...4 5 6

На страницу:

Перейти

6 из 6