Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете

Кристина Потупчик, Анна Федорова

Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете

© Потупчик К, Федорова А., 2014

© ООО «Издательство Алгоритм», 2014

Предисловие

О роли государства в развитии современных медиа спорят многие. Одни считают, что государство приходит в интернет с единственной целью – разрушить его. Другие указывают на якобы неизбежное поражение государственной власти в борьбе с вездесущими цифровыми структурами и активистами.

Задача этой книги состоит в том, чтобы рассказать о реальном положении дел в сфере отношений между государством и интернетом. Мы покажем, что, с одной стороны, все западные демократии, включая США, фактически используют те или иные техники контроля за распространением контента в интернете. Такой контроль чаще всего не только рассматривается обществом в качестве допустимой меры вмешательства в работу Сети, но и прямо поощряется общественным мнением.

С другой стороны, обсуждение взаимосвязи государства и интернета совсем не исчерпывается темой цензуры. Современное государство нуждается в интернете и активно использует его в своих целях. Интернет становится источником ярких побед для современных политиков (уже классическим примером в данном случае являются президентские кампании Обамы, во многом построенные на вовлечении активных избирателей через социальные сети).

Это, в свою очередь, означает, что любое демократическое государство должно поддерживать равный доступ кандидатов на выборные должности к сетевым ресурсам, иметь в своем составе устойчивые институты цифровой демократии.

Что еще более важно, современное государство заинтересовано в развитии инструментов общественного контроля, которые позволили бы сделать его действия более эффективными, прозрачными и легитимными. Такие инструменты также возникают из симбиоза государства и интернета, причем сегодня они также активно внедряются в повседневную практику работы бюрократических систем в развитых странах.

Основная часть книги посвящена анализу этого сложного опыта сосуществования и сотрудничества государства, общества и интернета. Говорить об этом важно именно сегодня, когда мы все еще ищем приемлемые формы ответов на новые вызовы и новые возможности, которые несет с собой интернет. Вопреки мнению скептиков и утопическим представлениям анархистов, западные государства отнюдь не спешат рухнуть под давлением новых медиа. Скорее, они перестраиваются, предоставляя своим гражданам новые гарантии безопасности и новые возможности по участию в политической жизни.

Первый раздел книги посвящен анализу механизмов регулирования интернета, распространенных сегодня в демократических странах Запада. Здесь мы расскажем, как государство защищает свои интересы в киберпространстве. Как выяснится, в действительности интересы государства чаще всего не противоречат интересам граждан. Запрос на регулирование интернета исходит от различных общественных групп и индивидов, обеспокоенных соображениями защиты частной жизни, сохранением прав интеллектуальной собственности и т. д.

Второй раздел рассказывает о том, как интернет используется политиками для побед на выборах. В отличие от многочисленных спекуляций о свержении политического режима при помощи интернета речь идет о вполне конкретном опыте проведения политических кампаний в социальных сетях.

Наконец, в третьем разделе книги представлен анализ цифровых способов контроля граждан над государством, развития прозрачности государственных услуг и гражданского участия в обеспечении такой прозрачности.

Нашу книгу можно считать своего рода путеводителем по современным формам взаимодействия власти и новых медиа, распространенным в мире. Описав их, мы постараемся показать, что государство не следует представлять в качестве монстра, мечтающего о запрете всего интернета. Однако еще более наивно было представлять его и в качестве посмешища, не способного защищать свои интересы перед лицом сетевых энтузиастов.

Раздел I. Цензура. Как государство контролирует интернет

Цензура в интернете – одна из самых болезненных и спорных проблем современного мира.

Западные демократии стремятся выглядеть защитникам неограниченной свободы слова, часто понимаемой как право человека на доступ к любой информации. Эту декларативную приверженность идеи свободы в интернете следует считать не более чем риторическим приемом, который используется для обоснования политических решений и давления на другие государства.

Реальная практика показывает, что сами западные демократии не могут обойтись без той или иной формы контроля над интернетом. Сегодня в мире практически нет государств, которые полностью отказались от регулирования Сети. Где-то это делается открыто, как в Китае. В других странах – в рамках законов о защите детей или ответственности за спам и распространение вирусного контента, как в США. В любом случае интернет подвергается активной цензуре повсеместно. Различие связано лишь со степенью вмешательства государства.

Какие формы цензура интернета принимает на Западе и, в частности, в США? Ведь там, как известно, действует Первая поправка к Конституции, запрещающая ограничение свободы слова[1]. Так что даже употребление самого слова «цензура» в данном контексте является спорным и проблематичным. Для описания интересующего нас феномена используются другие, более идеологически нейтральные слова, в первую очередь – регуляция (regulation).

Фактически мы имеем дело с заменой излишне идеологически окрашенного слова его словарным определением. Ведь что такое «цензура»? Это именно регуляция доступа к производству, распространению и потреблению контента (информации).

В западных демократиях, где действуют правовые системы, ориентированные на защиту свободы слова, осуществляются и реализуются наиболее продвинутые и современные технологии регуляции доступа потребителей к контенту, т. е., называя вещи своими именами, технологии цензуры.

При этом мы исходим из предположения, что субъектом цензуры (регуляции) на Западе является не только государство с его традиционными методами правового регулирования, но и другие агенты социального действия: крупные интернет-площадки, корпорации, сообщества и даже сами потребители и производители контента.

Цензурирование интернета всегда является не просто репрессивным актом государства, но процессом, находящимся на пересечении противоположных социальных импульсов, предметом общественного договора.

Зыбкость и неопределенность границ между офлайном и онлайн-пространством, границ между «privacy» и «publicity» пользователя социальных сетей являются источником постоянного напряжения в обществе. Ведь в пространстве новых медиа владение технологией уже не является монополией государства, что открывает новую страницу в контроле за распространением информации.

Цензура интернета оказывается тесно связанной с двумя фундаментальными ценностями современного мира. Помимо свободы слова, это также право на частную жизнь.

Обе тенденции – и свободное распространение контента, и его ограничение – связаны с потребностями пользователя, вынужденного делать постоянный выбор между свободой и безопасностью.

Некорректно считать, что контроль над информацией нужен только государству.

Сам пользователь порождает его потребностью в безопасности/усечении (privacy) и безопасности/контроле (спам-фильтр) информации.

Регулирование интернета принимается обществом в том случае, когда оно оказывается связанным с представлениями о необходимой безопасности.

Для большинства пользователей, не обладающих специальными техническими знаниями, Сеть является не только пространством возможностей, но и источником разнообразных угроз.

Также общество положительно воспринимает регулирование интернета в тот момент, когда она объясняется в терминах увеличения степеней контроля над информацией: когда человек оказывается вправе выбирать не только то, что он хочет видеть в Сети, но и то, чего не хочет.

Таким образом, цензура в интернете может быть понята и описана как регулирование передачи знания (информации) и установление своего статуса по отношению к нему основными субъектами (пользователем, сайтом, корпорацией, государством).

Отношение к интернет-цензуре меняется в момент насыщения общества информацией (окончания информационного голода), когда любая информация уже не считается благом, но начинает рассматриваться с точки зрения полезности реципиенту.

По данным проведенного Левада-центром опроса, 63 % российских респондентов считают, что в Сети существует множество опасных сайтов и материалов, доступ к которым следует ограничивать. Кроме того, 65 % респондентов заявили, что доступ в интернет необходимо ограничить и для некоторых категорий граждан[2].

Опрос, проведенный Фондом Открытой Новой Демократии (см. главу 6), также подтвердил: большинство граждан РФ считают, что государство должно блокировать доступ к определенным сайтам.

Глава 1. Почему современный интернет нуждается в цензуре

Чтобы регулировать интернет, правительствам, корпорациям и обществу нужны аргументы. В этой главе мы рассмотрим основные дискуссии, которые ведутся сегодня в мире по поводу оснований, методов и последствий законодательного регулирования интернета.

Границы сообществ в интернете все более расходятся с границами государств. Все большее число пользователей вступают в коммуникацию на языке графики и мемов, уже лишь частично на английском языке. Данные об этом хранятся на серверах, разбросанных по всему миру даже в пределах одного сайта, и находятся под юрисдикцией разных стран.

Это происходит на фоне дальнейшей эволюции самого интернета, нынешний этап которой принято описывать как переход от web 2.0 к web 3.0. Большинство авторов понимают web 3.0 как профессионализацию процесса создания контента и услуг в рамках инструментов, предоставленных web 2.0. Иными словами, на нынешнем этапе развития Сети ведущую роль в ней снова начинают играть профессионалы, адаптировавшиеся к новым условиям.

Напомним, web 2.0 предоставляет пользователям возможности для свободного самовыражения. Это демократизирует медиапространство, уничтожая иерархии и делая любого блогера потенциально равным крупному СМИ (в случае вирусного эффекта). Роли «экспертов» и «профессионалов» в мире web 2.0 размываются.

В противовес этому web 3.0 отражает как раз появление экспертов, оценку информации и анализ данных. Т. е. представляет собой переход к регулированию интернет-контента как следующей стадии развития интернета[3]. Законодательство, направленное на регулирование интернета, по сути, просто фиксирует этот процесс в офлайне.

Законодатели в европейских странах видят главную задачу регулирования Сети в охране прав индивида на частную жизнь. В Европе предметом соответствующих дискуссий о цензуре в Сети является личность, тогда как для США вопрос о взаимодействии интернета и государства чаще формулируется в терминах контроля. Даже если, по сути, речь идет о тех же правах на информацию, они чаще описываются через «контроль, слежение, регулирование».

Показательный пример произошел в 2010 году, когда власти США обязали крупнейшие сайты для разработчиков свободного софта – SourceForge.net и Google Code – закрыть доступ для пользователей Кубы, Ирана, Судана, Ливии, Сирии и Северной Кореи[4]. Ограничение прав граждан других государств не вызвало, что характерно, такой вспышки недовольства, как подобные действия в отношении американцев.

Государство и интернет в США сосуществуют в пространстве, ограниченном, с одной стороны, Первой поправкой, а с другой – целым комплексом юридических механизмов, связанных с «национальной безопасностью», угрозой детству или чужой собственности. Здесь возникает множество социальных мифов и фобий относительно того, какие необозримые возможности для контроля открывает современное состояние интернета. Характерным примером тематических публикаций в американских СМИ являются статьи вроде «Как государство использует социальные сети, следит за тобой и предсказывает твои шаги»[5].

Среди американских организаций, борющихся за цифровые права, одной из наиболее известных (и показательных с точки зрения культурных различий) является The Global Internet Freedom Task Force (GIFT, «Силы по борьбе за интернет-свободу»). Она была создана в 2006 году государственным секретарем Соединенных Штатов Кондолизой Райс «для мониторинга и реагирования на угрозы свободе выражения мнений в интернете». Внутренней задачей организации является контроль соблюдения интернет-свобод под руководством местных полицейских департаментов. Решения GIFT принимает, опираясь на междисциплинарную экспертизу Департамента политики международных отношений, права человека, демократизацию, защиту бизнеса, корпоративной социальной ответственности и соответствующих особенностях стран и регионов.

Решения сообщаются Генеральному секретарю через заместителя госсекретаря по вопросам экономики, бизнеса и сельского хозяйства и заместителю государственного секретаря по демократии и глобальным вопросам[6]. Целевая группа GIFT рассматривает внешнеполитические аспекты свободы в интернете, в том числе:

• Использование технологий для ограничения доступа к политическому содержанию и влияние этого на американские компании;

• Использование технологий для отслеживания и подавления диссидентов;

• Попытки изменить структуру управления использованием интернета в целях ограничения свободного потока информации.

GIFT является важным социальным маркером для американского общества и была упомянута государственным секретарем США Хиллари Клинтон в речи, посвященной свободе интернета в Вашингтоне 21 января 2010 года.

Клинтон заявила: «Мы рассматриваем GIFT в качестве форума для устранения угроз интернет-свободе во всем мире и призываем американские СМИ играть активную роль в условиях настораживающих попыток иностранных правительств цензурировать и отслеживать интернет»[7].

Американские власти используют подобную риторику и подобные организации для того, чтобы фактически выступать в качестве главных и по возможности единственных цензоров в Сети. Дело Эдварда Сноудена ярко продемонстрировало этот статус США, которые желают цензурировать всех, оставаясь неподцензурными никому.

Публичное осуждение стран вроде Китая, регулирующих интернет-контент, на фоне постоянных попыток ввести законодательные основания для регуляции контента в самих США воспринимается чаще всего как лицемерие и вызывает общественное негодование. Требование государственной прозрачности одновременно со срочным законодательным запретом на просмотр выложенных онлайн документов Wikileaks – действие того же порядка.

Примером политики двойных стандартов может служить речь Хиллари Клинтон на конференции о свободе интернета в Гааге в 2011 году. Говоря с позиции истового борца за свободу слова в интернете, Клинтон акцентировала внимание на том, как «с каждым заблокированным разговором интернет для нас становится меньше». С идеологической точки зрения ее речь была очень близка риторике экологов: «сохранить фундаментальную свободу онлайн для будущих поколений». Большинством СМИ эти слова Клинтон были расценены как лицемерие, а реальные действия американской администрации – как репрессивные и весьма далекие от озвученных идеалов[8].

В этом контексте нужно упомянуть и о доктрине кибербезопасности США. Соответствующий законопроект был подписан в феврале 2013, однако бурные прения по его поводу идут с весны 2011 года. Законопроект сразу встретил активное сопротивление в связи с предлагаемым ростом контроля правительства за интернетом. В числе прочего наибольшей критике подвергся пункт о том, что если США подвергается хакерской атаке, инициируемой враждебным государством, то Америка вправе считать это объявлением войны и ответить на эту атаку традиционной военной операцией. По сути, такое понимание проблемы может быть рассмотрено как попытка экспансии американской интернет-цензуры на весь мир. При этом формулировки, которыми сопровождается законопроект, апеллируют к национальной безопасности и заботе государства о гражданах. В итоге в феврале 2013 был подписан измененный вариант законопроекта, являющийся тем не менее одним из самых агрессивных на сегодняшний момент среди демократических стран.

Доступ в интернет как право человека

В ноябре 2011 года Католическая служба новостей распространила следующую информацию: «интернет представляет собой глобальное общественное благо, которое должно быть доступным для всех», «демократическое правительство должно работать, чтобы гарантировать доступ к интернету, и принять общие принципы, описывающие использование Сети в терминах универсальных прав человека», «то, что закон разрешает или запрещает офлайн, должно также быть отражено онлайн», и даже «…мир нуждается в «Хартии прав человека в интернете»»[9].

Этот пример интересен, поскольку в нем речь идет о позиции Ватикана, что вносит в понимание «интернета как блага» для европейской культуры весьма определенные коннотации. В рамках европейского сознания интернет оказывается хорошо осмысленным явлением, вписанным в рамки религиозной жизни. В католицизме интернету покровительствует отдельный святой (выбранный на основании того, что каталогизировал данные в далеком 17 веке на тех же основаниях, на которых сегодня построены базы данных[10]), описано, когда и каким образом к этому святому следует обращаться. Более того, отношениям католической церкви и интернета посвящено немало публикаций на сайте Ватикана[11].

На данный момент понимание доступа в интернет как права человека уже реализуется на практике. В Испании, Греции, Франции, Эстонии и Коста-Рике доступ в интернет уже является законным правом граждан. А в Финляндии даже уточнена скорость доступа, на которую имеет право гражданин (не менее 1 Mbit/s, а с 2015 года – 100 Mbit/s)[12].

Доступ в интернет как право вводится через «право на получение и распространение информации». Это не единственное существующее определение места интернета в официальных источниках. В стратегии ПАСЕ на 2012-2015 его определение через права человека соседствует с пониманием интернета как «ресурса», «пространства» или «средства»[13].

Хартия прав в интернете была принята в феврале 2001 года в Праге, на семинаре по правам в интернете, Ассоциацией прогрессивных коммуникаций (APC – www.apc.org) – общественной организацией, видящей свою цель в том, чтобы распространять доступ в интернет, а также «делать мир лучше» с помощью интернета. Хартия описывает следующие права:

• доступ в интернет для всех,

• свобода выражения мнений и ассоциаций,

• доступ к знаниям,

• совместное обучение и творчество – свободное и открытое программное обеспечение и технологии,

• неприкосновенность частной жизни,

• наблюдение и шифрование, управление интернетом,

• осознание, защита и реализация прав.

APC утверждает: «Возможность обмениваться информацией и свободно общаться, используя интернет, является жизненно важной для реализации прав человека, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, Международном пакте о гражданских и политических правах, Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и Всемирной встрече на высшем уровне по вопросам информационного общества (WSIS)». Это мероприятие прошло в 2008 в Рио-де-Жанейро, и на нем было установлено, в частности, что целью является не разработка новых правовых оснований в отношении интернета, но реинтерпретация существующих прав человека с учетом потребностей и проблем информационного общества.

Интернет-цензура и Анонимус

Еще одним важным игроком современного интернета и попыток регулировать его являются хакерские группировки, самая известная из которых называется Anonymous (Анонимы).

Если законы защищают вполне материальных личностей, их права, границы и интеллектуальную собственность, то против цензуры зачастую протестует некоторый «коллективный цифровой разум», «анархический глобальный мозг». Существование такого «самосознания» у интернета является одним из важных современных мифов[14].

Этот «цифровой разум» является глашатаем воли децентрализованного интернет-сообщества, которое существует ровно в той мере, в которой интернет пополняется контентом. Оно не может не выступать за максимально открытое наполнение интернета, оно не может не протестовать против цензуры: так оно борется за свою жизнь.

Анонимы не защищают ничьих конкретных интересов, потому что не распадаются на субъектов в привычном понимании слова. «Анонимы являются группой ровно в том смысле, в котором ею является стая птиц. Откуда вы знаете, что перед вами стая? Потому что они летят в одном направлении. В любой из моментов к ним может присоединиться или улететь любое количество птиц. Каждый, кто хочет быть Анонимом, может присоединиться и работать на достижение целей. Мы координируемся, но действуем независимо»[15].

В еще не оконченном диалоге о границах и отношениях между онлайном и офлайном точка зрения Анонимов состоит в том, чтобы разграничить их полностью, исключить возможность влияния офлайн-преференций на свободу пополнения интернета контентом. Как сказал в интервью газете «Гардиан» один из представителей группировки: «Мы против корпораций и правительств, которые вмешиваются в интернет. Мы считаем, что интернет должен быть открытым и свободным для всех. Мы не забываем, мы не прощаем, имя нам – легион!»[16].

С Анонимами оказываются так или иначе связаны все основные громкие прецеденты вокруг политики и цензуры: Арабская весна, Викиликс и т. д. Представителей движения периодически пытаются поймать, но чаще всего неуспешно. Якоб Аппельбаум, связанный с Викиликс и анонимайзером Тор, был задержан, обыскан и допрошен Таможенной службой США в аэропорту Сиэтла после повторного въезда-выезда на каникулы в Исландию. Согласно твитам, которыми сопровождалось задержание, представители спецслужб были весьма огорчены отсутствием у него мобильного телефона и компьютера, явно намереваясь ознакомиться с их содержанием и называя свои действия «случайной проверкой». При этом Якоб уже подвергался аналогичной «случайной процедуре» в Ньюаркском аэропорту. Подобные эпизоды уже имели место с другими причастными к Викиликс персонами, когда их компьютеры и мобильные телефоны отбирались, а свобода их передвижения ограничивалась. Случай с Якобом заново поставил вопрос о том, каким образом распределена ответственность между онлайном и офлайном и насколько правомерно офлайн-воздействие по отношению к фигурантам, задействованным в увеличении свободного течения информации в интернете[17].

Каждая попытка построения нормативных границ в интернете становится для Анонимов поводом для демонстративного акта нарушения других границ, значимых и важных для «жителей офлайна». Чем выше уровень границ, которые удалось нарушить – тем более удачным считается такой акт кибертерроризма. Атака на сайты ФБР в ответ на арест владельцев хостинга с такой точки зрения – высший пилотаж. Атаке при этом подвергается не государство как таковое, а любой источник нормативного воздействия или политической воли, будь то физическое лицо или торговая корпорация.

Анонимы постепенно начинают позиционировать себя как защитников общечеловеческих ценностей и благ офлайнового мира вообще. Доказательством тому служит одно из громких выступлений Анонимов: видеообращение января 2013, в котором участники группировки говорят, что американское правительство зовет их «террористами», потому что действительно опасается народного восстания. «Правительство Соединенных Штатов упорно лепит на нас ярлык террористов. Вопрос: кого мы терроризируем? Может быть, оно по-настоящему боится нас, народа?»

Группа призывает не к привычным для нее действиям, а к полномасштабной революции с целью свержения правительства и возвращения власти народу. «Мы не призываем коллектив нарушать работу или осуществлять DDoS-атаки сайтов государственных органов США или связанных с ними организаций. Мы не призываем народ снова оккупировать города или протестовать перед зданиями на местах: это не принесло нам каких-либо изменений в законодательстве. Это принесло нам лишь кровопролитие и лживую критику. Последние 12 лет голосование было бесполезным делом. Корпорации и лоббисты – вот кто на самом деле управляет страной и имеет власть над нашими жизнями. Чтобы перестроить наше правительство, мы должны его сначала разрушить. Пробил час нашей демократии, пробил час решения проблемы. Пробил час для Америки начать революцию. Чтобы восстановить наши конституционные права, чтобы быть поэтому свободными, Anonymous вместе с американским народом решила открыто объявить войну правительству Соединенных Штатов. Это призыв к оружию».