Дедушка Джо

Михаил Гершензон

Дедушка Джо

У нас во дворе живет американец. Это маленький седенький старичок, такой маленький, что мне и то будет только по плечико.

А родился он в 1861 году – за десять лет до Парижской коммуны. Попробуйте, посчитайте, сколько ему лет! Уж наверно два раза собьетесь.

А по-моему он вовсе не американец. Если он приехал сюда из Америки больше двадцати лет назад, то это не считается, правда? И по-русски он говорит отлично, только меня называет «Майк» вместо Михаил, а еще говорит «олл райт» вместо «ладно», и курит трубку. Мало ли кто курит трубку! И Шурка научился от него: чуть что – «олл райт» да «олл райт». А мы его зовем дедушкой Джо.

Мы с ним большие друзья.

Он, конечно, нигде не работает и получает пенсию. Когда тепло, весь день сидит во дворе на солнышке и курит и рассказывает нам, как играть в ковбоев и в индейцев. Сам он, один, но улицам ходить боится: конечно, такого слабенького затолкают.

Мы с Шуркой всегда провожаем его, когда он идет на почту получать пенсию. А в годовщину Парижской коммуны он попросил нас, чтобы мы новели его на праздник в Дом ветеранов революции.

Пошли мы. Весь зал был полон старичков. Меньше пятидесяти лет там человек считается вроде как комсомолец. А в президиуме за столом – настоящие парижские коммунары. Не помню, или пять, или шесть их было. Одни, совсем крепкий еще старичок, встал и как начал вспоминать – про стрельбу, про баррикады, как их расстреливали версальцы!

– Мне, – говорит, – в ту пору было пятнадцать лет. Меня, конечно, мать не пускала на улицу, заперла на ключ. Но я вылез в окно на чердак, а оттуда на крышу. Первым делом я побежал искать мою учительницу Луизу Мишель. Я нашел ее на баррикаде. «Тащи скорей патронов!» крикнула она мне.

Дедушка Джо сидел в первом ряду, а мы с Шуркой – на самой задней скамейке, потому что как-то неловко было впереди.

Вечер кончился поздно, а когда мы вышли на улицу, шел сильный дождь.

– Скорее, скорее, вот наш трамвай! – крикнул Шура.

Но дедушка Джо хотел итти пешком.

– Дождик очень теплый, май бой (это значит – «мой мальчик»), мне приятно ходить, вспоминать прошлые дни, – ответил дедушка Джо.

Он совсем промок, пока мы дошли до дома.

– Смотри не простудись, дедушка, тебе и захворать недолго, – сказал я ему на прощанье.

– Ничего, Майк, я здоровый старик, – улыбнулся он. – Со лонг (это значит – «прощайте»).

На другой день у нас был совет отряда, и мы поздно вернулись домой, не успели к дедушке забежать. А потом был выходной, солнце грело совсем по-весеннему. Мы играли во дворе.

– Что-то не видно дедушки Джо, – заметил я. – Уж не захворал ли он после дождя?

Мы побежали к нему и постучали в дверь.

Старичок был здоров. Он сидел на полу возле своего американского чемодана и рылся в каких-то бумагах.

– Гуд морнинг, комрэйдс! (Доброго утра, товарищи!) – сказал он, поднимая па нас глаза. – Как поживаете, мои маленькие друзья?

– У нас вчера был совет отряда, – затараторил Шура. – Хотели исключить Сергея, потому что он в клубе украл будильник. А Сережка пришел на совет и принес самодельный автомобиль с пружинным заводом. Как заведешь пружину, автомобиль бежит на пятнадцать метров. Это все-таки изобретение. Некоторые ребята защищали, чтобы его простить, потому что ему, правда, очень нужны были шестеренки, пружины…

Но дедушка Джо не слушал, что говорит Щурка.

А всегда он очень интересовался нашими делами. Он как будто и позабыл, что мы сидим в комнате. Возьмет конверт, вытащит из него письмо, прочтет, положит обратно. Возьмет газетку, найдет статейку, отчеркнутую красным карандашом, поглядит, поглядит и опять роется в чемодане. И все курит трубку, а глаза у него красные, будто он плакал или дыму наглотался.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.