Фауст

Задеть друг друга шуткой злоюБогам случается порою.Вы чтите милость их всегдаИ бойтесь всякого вреда.

Нереиды и тритоны

Всего их прежде семь считалось.

Сирены

А где же трое их осталось?

Нереиды и тритоны

Не знаем сами: надобно пойтиИ на Олимпе справку навести.Там и восьмой живет, пожалуй, ныне,Какого прежде не было в помине.Они свою нам милость рады дать,Но не готовы сами здесь предстать.Эти несравненныеВечно в даль стремятся,Страстным голодом томятся –Недоступные им снятсяТайны сокровенные.

Сирены

Нам чтить богов – везде закон;Где ни окажется их трон –На солнце или на луне, –Молиться стоит им вполне.

Нереиды и тритоны

Как мы гордимся нашей славой –Устроить этот праздник величавый!

Сирены

Промчится всюду вашей славы гром;Славней героев древности вы стали:Они гордились золотым руном,А вы – кабиров нам достали!

Общий хор (повторяет эти слова)

Они гордились золотым руном,А мы (вы) кабиров вам (нам) достали!Нереиды и тритоны проплывают мимо.

Гомункул

Из глины вижу я горшки,В которых все нескладно,О них ломают знатокиЛоб крепкий беспощадно.

Фалес

Таков их вкус: для них однаВ монете ржавчина ценна.

Протей (невидимый)

А я доволен, старый чудодей:Все это тем почтенней, чем странней.

Фалес

Где ты, Протей?

Протей (говоря, как чревовещатель, то будто вдали, то вблизи)

Я здесь! И здесь!

Фалес

ПрощаюТебе я шутки старые твои,Но вместе с тем серьезно увещаю!Как старый друг: скажи, не утаи,Где ты? Обман твой вижу я прекрасно.

Протей (как бы издали)

Прощай!

Фалес (тихо, Гомункулу)

Он возле нас. Светись же ясно,Как можно ярче! Любопытен он,Как рыба; под каким бы видом страннымОн ни скрывался, он огнем приманнымСюда, наверно, будет привлечен.

Гомункул

Светить я рад, все вкруг залью я светом,Лишь не разбить бы мне стекло при этом.

Протей (в виде огромной черепахи)

Что это здесь за чудный, нежный свет?

Фалес (закрывая Гомункула)

Ты поглядеть желаешь ближе? Нет,Ты утруди себя трудом немногимИ человеком нам явись двуногим.Что можем мы сокрыть от чуждых глаз,То показать – зависит лишь от нас.

Протей (в благородном человеческом образе)

Мудрец, хитришь, как прежде, ты исправно!

Фалес

Как прежде, ты свой вид меняешь славно!

(Открывает Гомункула.)

Протей (с удивлением)

Самосветящий карлик! НикогдаПодобного не видывал я!

Фалес

Да!Вот от тебя он страстно ждет совета:Произойти на свет желал бы он.Он говорил мне – как ни странно это, –Что вполовину только он рожден.В душевных свойствах нет в нем недостатка,А вот в телесных качествах – нехватка.Теперь ему стекло лишь вес дает.

Протей (Гомункулу)

Ты – истинный сын девы: существуешь,Когда еще и быть не долженствуешь!

Фалес (тихо)

Еще одно в нем хоть кого смутит:Мне кажется, что он – гермафродит.

Протей

Пожалуй, это счастье: тем свободнейОн попадет в тот пол, куда пригодней.Но нечего тут речи расточать:В широком море должен ты начать!Сперва там влага в малом жизнь слагает,А малое малейших братий жретИ понемногу все растет, растет –И так до высшей точки достигает.

Гомункул

Как мягок воздух в этой стороне!Живителен, приятен запах мне!

Протей

Ты прав. Но дальше там еще приятнейТебе он будет, милый мальчик мой.Вон там, на узкой отмели морской,Еще свежей и воздух благодатней!Взгляните: вереницей тамПроцессия подходит к нам.Пойдем туда!

Фалес

Я – с вами неразрывно.

Гомункул

Поход трех духов! Трижды дивно!

Родосские тельхины с трезубцем Нептуна подплывают на морских конях и драконах.

Хор

Трезубец, смиряющий волны морей,Нептуну рукой мы сковали своей.Когда громовержец грозу производит,Нептун грохотанью навстречу выходит;Как сверху зигзаги над морем блестят,Так снизу навстречу им брызги летят,И все, что меж ними боролося в страхе,Все волны кидают и топят в размахе.И ныне вручил свой трезубец он нам,Чтоб празднично-мирно нам плыть по волнам.

Сирены

Свет веселый дня вы чтите,Солнцу вы посвящены,Но привет от нас примите,Чтущих тихий свет луны!

Тельхины

Владычица кроткая темного неба!На почести брата, лучистого Феба,К Родосу цветущему слух твой склонен,Где вечным пеаном почтен Аполлон.Чуть день начинает он в беге широком,На нас он взирает пылающим оком;И волны, и суша, и горы блестят,И мир весь любовью живит его взгляд.Туман нас бежит; он подкрался б напрасно;Лишь луч, ветерок – вновь на острове ясноИ Феб в сотне образов видит свой лик:Колосс он и юноша, добр и велик;Мы первые в мире его изваялиИ образ богам человеческий дали.

Протей

Пускай гремят хвалою вздорной!Светила силе животворнойНе нужен мертвый их кумир!Они руду спокойно плавят,Из бронзы идолов наставят –И мнят, что им дивится мир!Гордиться стоит ли мечтою?Один толчок подземный вмигПовергнет в прах кумира лик –И снова идол стал рудою!В воде привольней жизни ход!На суше все ее стремленья –Одни бесплодные мученья.Пусть к вечной влаге понесетТебя Протей-дельфин.

(Превращается в дельфина.)

ОтважноЯ на спине тебя помчуКо счастью по равнине влажнойИ с Океаном обручу.

Фалес

Свершай похвальное стремленье,С начала начинай твореньеИ к действию готовым будь!Ты по законам вечной нормыПройдешь бесчисленные формы:До человека – длинный путь!

Гомункул садится на Протея-дельфина.

Протей

Стремись же духом в волны! В мореИ вдаль и вширь в его просторе,Куда захочешь, можешь плыть.Но не ищи высоких званий:Стал человеком – и желанийНет боле: нечем больше быть.

Фалес

Всему свой срок; хоть каждый связан веком,Недурно быть и дельным человеком.

Протей (Фалесу)

Да, для таких, как ты, – сомненья нет,Не существуют и веков границы:Встречая бледных духов вереницы,Тебя я вижу много сотен лет!

Сирены (на скалах)

Что за тучек рой, блистая,Вкруг луны кольцом обвит?Голубей влюбленных стаяБелокрылая парит.Из Пафоса, без сомненья,Прилетел их светлый хор,Завершилось наслажденье:Праздник полон с этих пор!

Нарей (подходя к Фалесу)

Здесь для путника ночногоЛишь игра лучей средь тьмы;Но, как духи, мненья мыСправедливого, иного.Галатею упреждая,Мчится стая голубей;А полету с давних днейОбучалась эта стая.

Фалес

Я лишь благо вижу в этом:Мудрый мудро поступал,Если в гнездышке согретомОн святыню воспитал.

Псиллы и марсы (плывя на морских быках, тельцах и овнах)

В пещерах на Кипре обширном,Где волны Нептун не тревожит,Там Сейсмос трясти нас не может –Обвеяны воздухом мирным,Издревле мы там и доныне,Счастливые стражи святыни,Храним колесницы богини.В чудесные ночи мгновеньяПо зыби морского волненья,Младого чужда поколенья,Прекрасная шествует с нами.Трудясь, мы орлов не боимся,Крылатых мы львов не страшимся,Креста и луны, что лучамиНа нас с небосвода сияют,Свой вид постоянно меняют,Друг друга в борьбе изгоняютИ царство земли разоряют.Вперед неустанно стремитсяПрекрасная с нами царица.

Сирены

Шаг за шагом с колесницей,Колыхаясь и теснясь,Ряд за рядом, вереницейЗмеевидною виясь,К нам подходят нереиды –Образ их и мил и дик –И везут с собой доридыГалатеи чудный лик.Величаво подплываетБогоравная она,Но красой своей пленяет,Как и смертная жена.

Дориды (хором, плывя на дельфинах мимо Нерея)

Лей, луна, свой свет чудесныйНа красавцев молодых!Как супругов сонм прелестныйМы отцу представим их.

(Нерею.)

Мы прекрасных подхватилиМеж свирепых волн морских,Отогрели, оживилиВ камышах береговых,Чтоб они нам за спасеньеДали страсти наслажденье.Брось же светлый взор на них!

Нарей

Вдвойне ценить такое счастье надо:И милосердье и себе отрада.

Дориды

Если ты к поступкам нашимБлагосклонен в этот раз,Жизнь бессмертную ты дашь имВозле вечно юных нас.

Нарей

Держите пленников вам милых,Чтоб отрок мог вам мужем стать,Но я им дать того не в силах,Что Зевс единый может дать.Волны изменчив бег неровный,Вполне подобна и любовь:Когда остынет пыл любовный –На брег их выпустите вновь.

Дориды

Прекрасные, нам вы любезны сердечно, –Но надо расстаться в печали.Мы рады б остаться вам верными вечно,Но боги нам в том отказали.

Юноши

О, если и впредь нам, отважным пловцам,Такая же будет награда,То высшее счастье досталося нам,И лучшей судьбы нам не надо.

Галатея приближается на раковине-колеснице.

Нерей

О милая, ты ли?

Галатея

Родитель! Отрада!Дельфины, постойте! От милого взглядаНет сил оторваться!

Нерей

Умчался их рой…Вращаясь, уносится круг быстротечный!И что им до грусти, до муки сердечной!О, если б меня вы умчали с собой!Но столько дал счастья миг краткий свиданья,Что я награжден за весь год ожиданья.

Фалес

Привет вам! И снова привет!Цветущею радостью дух мой согрет –Прекрасная истина в сердце проникла:Живое из влаги возникло.В ней жизни таятся источники вечно…Твори ж, океан, о, твори бесконечно!Когда б не давал ты клубящихся туч,Когда б не дарил за ключом ты нам ключ,Когда бы теченье ты рек не направил,Обильным потокам их вод не доставил, –Что были бы горы и долы – весь свет?Ты жизнь им даешь: без тебя ее нет!

Эхо (хор всех кругов)

Ты жизнь им струишь: без тебя ее нет!

Нерей

Вот, колыхаяся вдали,Они обратно повернули,Но нет надежды, чтоб сюда пришли…Они все звенья цепи растянули,Чтоб праздника порядок соблюсти,И вьется рой несметный на пути.Но Галатеи царственно прекраснойЕще я вижу раковинный трон,Мне сквозь толпу сверкает онЗвездою ясной!Его я вижу вновь и вновь!Так и в толпе сияет нам любовь!Любимое, пленяя наше око,Сияет нам приветно издалека,Родное, близкое всегда, –Как путеводная звезда.

Гомункул

Здесь, в этой влаге нежной,Где лью я свет безбрежный,Прекрасно все вокруг.

Протей

Во влаге лишь целебнойСветильник твой волшебныйДает чудесный звук.

Нерей

Какое там новое, тайное дивоОткрылось вдали средь толпы торопливой?У ног Галатеи огонь восстает –То мощно взовьется, то нежно блеснет,Как будто любовною страстью лелеем.

Фалес

Гомункул горит: обольщенный Протеем,Он яркий, чарующий свет издает.То признак могучего к жизни стремленья.Мне слышатся робкие стоны томленья –Он хочет разбиться о блещущий трон…Сверкает, блестит, разливается он!

Сирены

Все волны проникнуты чудом огнистым;Дробясь, они искрятся пламенем чистым,Сверкают, колышутся, плещут огнем;Тела засияли во мраке ночном;Все море великое пламя объяло.Хвала же Эросу: он жизни начало!Слава морю и волненью,Волн с огнем объединенью,И огню, и вод разливу,И свершившемуся диву!

Всеобщий хор

Слава кроткому зефиру!Слава тайн подземных миру!Славу вечную поемВсем стихиям четырем!

Действие третье

Местность перед дворцом менелая в спарте

Входит Елена в сопровождении хора пленных троянок с Панталис, предводительницей хора, во главе.

Елена

Хвалой одних, хулой других прославлена,Являюсь я, Елена, прямо с берега,Где вышли мы на сушу, и теперь ещеМорской живою зыбью опьяненная,Которая с равнин далекой ФригииНесла нас на хребтах высоких, пенистыхВ родные наши бухты – Эвра силоюИ милостью великой Посейдоновой.А там, внизу, царь Менелай с храбрейшимиИз воинов свое прибытье празднует.Прими ж меня приветливо, высокий дом!Воздвиг тебя, на родину вернувшися,Отец мой Тиндарей у склона славногоХолма Паллады; здесь я детство видела.Ты всех домов спартанских был роскошнее,Когда я здесь, играя, с КлитемнестроюРосла, с Кастором и Поллуксом – братьями.Приветствую и вас, о двери медные!Когда-то вы навстречу распахнулисяГостям – и вот один, один из многих выбранный,В вас Менелай явился женихом моим.Откройте их! Спешу теперь исполнить яПриказ царя, как долг велит супружеский.Одна войду я! Сзади пусть останетсяВсе то, что вкруг меня кипело буреюПо воле рока! С той поры как вышла яОтсель во храм Цитеры беззаботная,Чтоб долг священный свой свершить, и схваченаБыла фригийским дерзким похитителем,Да, с той поры – увы! – свершилось многое,О чем так любят люди все рассказыватьИ что услышать тягостно несчастному,О ком молва, разросшись, стала сказкою.

Хор

Ужель презришь, царица цариц,Свой дар почетный, благо из благ?Славнейшим ты счастьем владеешь одна:Из всех величайшею славой красы.Герою предшествует имени гром,Затем он и горд.Но даже упрямец склоняет челоПред всепокоряющей силой красы.

Елена

Довольно! Царь, супруг мой, вместе плыл со мнойИ к городу вперед теперь послал меня;Но что в душе замыслил он – не знаю я.Супруга ль я, царица ли по-прежнемуИль жертвою паду я гнева царскогоИ злой судьбы, терзавшей долго эллинов?Добыча я, но пленница ль – не ведаю.Судьбу и славу, эту пару спутниковСомнительных, двусмысленно бессмертныеМне предрекли; и даже на пороге здесьЯ чувствую их грозное присутствие.На корабле смотрел супруг невесело;Он на меня лишь изредка поглядывалИ слова мне приветного не вымолвил,Как будто мне недоброе готовил он;Когда ж, войдя в Эврота устья тихие,Земли родной ладьи его коснулися,Промолвил он, как будто богом движимый:«На брег морской отсюда выйдут воины,Устроить их на время тут останусь я,А ты ступай по берегу священному,По берегу Эврота плодородного.По низменной равнине направляй конейВ долину ту, горами окруженную,Где прежде было поле плодоносное,А ныне Спарта, город мой, красуется.Прибыв туда, поди в высокий царский домИ там сбери служанок, мной оставленныхС хозяйкою, разумной старой ключницей.И пусть тебе покажут все сокровища,Которые отцом моим накопленыИ мной в войне и мире увеличены.Конечно, ты увидишь все в дому моемВ порядке, ибо должен царь, придя назад,Имущество найти свое нетронутымНа том же месте, где его оставил он:Не смеет раб менять того, что сделал царь».

Хор

О, пусть богатства сладостный видТвои утешит очи и грудь!Златые запястья и блеск диадемПокоятся гордо в надменной красе.Но стоит, царица, тебе захотеть –И все налицо;И вступит – о диво! – в неслыханный спорС алмазом и златом твоя красота.

Елена

И дальше так сказал мне повелитель мой:«Когда же там в порядке все осмотришь ты,Треножников возьми ты сколько надобно,Сосуды все священные, которыеНужны жрецу, когда обряд свершает он,Котлы и чаши, также блюдо круглое;Воды налей ты из ключа священногоВ высокие кувшины; приготовь ещеТы дров сухих из дерева горючегоИ острый нож, старательно отточенный.О прочем же сама должна подумать ты».Так он сказал и в путь затем послал меня.Но что хотел он в жертву принести богамИз всех земных созданий – не сказал он мне.Здесь тайна есть; но больше не забочусь я:Известно все бессмертным лишь, которыеСвершают то, что в сердце их задумано.Добром ли, злом ли смертным то покажется,Сносить должны покорно все мы, смертные.Нередко жрец, подняв секиру тяжкую,Над жертвою склоненной заносил ее,А опустить не мог: была помехоюРука врага иль близость бога вечного.

Хор

Что приключится – не ведаешь ты!Смело, царица, идиТвердой стопой!Вечно и зло и доброСмертным приходят нежданно!Им предскажи – не поверят они!Троя горела; видели мыСмерть пред очами, позорную смерть;Ныне же здесь мы тебеРадостно служим и видимВ вечном сиянье небесное солнцеИ красоту несравненную,Видим – тебя, о счастливые мы!

Елена

О, будь что будет! Ныне же прилично мнеНемедленно войти отсюда в царский дом,Желанный, милый, мной почти потерянныйИ вновь мне данный, как – сама не знаю я.Не так легко взойти мне на ступени те,Где в детстве я, бывало, резво прыгала.

(Входит в дом.)

Хор

Сестры любезные,Бедные пленницы,Бросим свои мы печали!Вместе с Еленою,Вместе с царицеюСчастливы будьте, котораяПоздно, но твердой стопой затоРадостно снова являетсяНыне в родную обитель.Вам, небожители.Тихо и счастливоВ дом нас приведшие, – слава!Ибо свободные,Как окрыленные,Смело порхают над бездною;Пленник же, горько тоскующий,Тщетно из бездны тюрьмы своейРуки в мольбе простирает.Вновь из чужбины ееБоги вернули домой;Наш Илион погубив,Боги примчали ЕленуВ древний и вновь разукрашенныйОтческий дом,После безмерногоСчастья и горяДетство далекоеСнова заставили вспомнить.

Панталис (как предводительница хора)

Покиньте, сестры, песни путь, столь радостный, –К дверям высоким взор вы обратите свой!Что вижу я, о сестры? ВозвращаетсяНазад царица к нам шагами быстрыми.Что было там, царица? Что могло тебеВ дому твоем попасться не приветное,А страшное? Я вижу – что-то было там.Я вижу недовольство на челе твоем,И гневное я вижу изумление.

Елена (возбужденная, оставив двери открытыми)

Несвойствен страх обычный Зевса дочери,Пустой испуг не тронет сердца гордого;Но ужас, мрачный ужас, Ночью древнеюРожденный искони, во многих образах,Как в бездне горной пламенное облако,Являясь нам, смещает и героя грудь.Так и сегодня – жители стигийские,Ужасные, при входе мне явилися,И я с порога милого, желанногоДолжна была бежать, как гость непрошеный.Но нет, на свет я вышла ныне: далееПрогнать меня нельзя вам, силы мрачные,Кто бы вы ни были! Дом же освящу я свой,И, чистый вновь, меня с приветом примет он.

Панталис

Что было там с тобой, жена высокая,Открой рабыням ты своим почтительным.

Елена

Что было там, вы сами видеть можете,Коль ночь еще в свои пучины тайныеНе поглотила вновь того чудовища.Но, чтоб вы знали, все я вам поведаю:Вступая в глубь родного дома радостно,Чтоб долг свершить скорее свой супружеский,Дивилась я безмолвию глубокому.Ни звук шагов не слышался ушам моим,Ни вид работы спешной не пленял очей;Служанки не встречались мне, ни ключница,Приветливо гостей всегда встречавшие.Когда ж потом я к очагу приблизилась,У груды пепла теплого сидела тамОгромная старуха, вся закутана,Не спящая, но в думы погруженная.Зову ее к работе повелительно,Подумавши, что ключницу я встретила,Которую оставил царь хозяйкою.Закутавшись, молчит она, недвижима!Моим угрозам наконец ответствуя,Она рукою машет, чтоб ушла я прочь.Я, в гневе отвернувшись от нее, спешуПо горнице пройти в казнохранилище;Но чудище, воспрянувши стремительно,Становится, дорогу заграждая мне,Как госпожа, – огромная и тощая,С кроваво-мутным взором, видом странная,Ужасная и взору и душе людской.Но нет, никак нельзя словами беднымиВам описать ужасное видение.Вот, вот она на свет выходит дерзостно.Но здесь мы господа, пока придет наш царь.Могучий Феб, бессмертный друг прекрасного,Сразит созданье мрака иль прогонит прочь.

Форкиада показывается в дверях.

Хор

Много, хоть кудри юные вьютсяВкруг моих щек, испытала я в жизни;Много пришлось мне страшного видеть:Ужасы боя, Трои пожарВ ночь беды.В облаке пыли, между толпамиВоинов шумных, голосом страшнымБоги взывали; с голосом меднымВ поле носился грозный РаздорВозле стен.Ах, тогда еще высилисьСтены гордые! Пламя же,Дом за домом объявшее,Страх и горе несущее,Вихрем дальше помчалосяВсюду над городом сонным.Я бежала сквозь дым и чад;Близко, близко носилисяБоги, в пламени гневные,Страшно-дивные образы;Шли они, исполинские,Огненной тучей одеты.Видела я или грезилосьТолько душе лишь испуганнойЧудо такое – не знаю я;Но что ныне ужасноеМне пред очами явилось –Это я знаю и вижу.Я могла бы сама теперь,Если б страх не удерживал,Чуда коснуться руками.Кто ты из страшныхФоркиса дщерей?Ибо, как вижу я,Ты из их рода.Верно, одна ты из мрачных чудищ,Око одно лишь и зуб одинВместе имеющих страшных Грай,Нас посетившая ныне?Смеешь ты, чудо,Рядом с красоюВзору глубокомуФеба явиться?Что ж, осмелься, наружу выйди!Он не посмотрит на мерзкое.Фебово око священноеМрака вовек не видало.Мы же, смертные, здесь стоим,Злой, безжалостно злой судьбойК муке очей обреченные,К муке, какую отверженно-мрачноеЧтущим красу причиняет.Дерзко нас повстречавшая,Ты внемли же проклятию,Ты внемли порицанию!Слушай ты это от нас, осчастливленныхТем, что богов мы создания!

Форкиада

Старо, но вечно верно слово мудрое,Что стыд с красой по-дружески, рука с рукой,Вовек не шли по полю жизни светлому.Глубоко в них таится злая ненависть:Когда они сойдутся на пути своем,Спиной тотчас друг к другу обращаются,И каждый вновь идет своей дорогою:Печально – стыд, краса – с надменной гордостью,Пока она взята не будет ОркусомИль старостью седой не будет сгублена.Вы, наглые, пришли сюда из чуждых стран,Надменные и журавлям подобные,Которые несутся над главой у насИ хриплым криком воздух наполняют весь.Идущий путник вверх на них оглянется –И вновь они своей спешат дорогою,А он своей. И с вами так я сделаю.И кто же вы, что царский дом возвышенный,Как пьяные, как хор менад, скверните вы?И кто же вы, что лаете, бесстыдные,На ключницу, как стая псов на лунный лик?Иль тайна для меня, какого рода вы?Среди войны взращенные, развратные,Прельщенные, других прельстить готовые,И граждан вы и воинов расслабили!Смотрю на вас – и кажется, что рой цикадКрикливых скачет по полю зеленому.Добро чужое жрете вы, снедаетеДобытое трудом благополучие:Вы – воинов добыча, меновой товар!

Елена

В присутствии хозяйки кто слугу бранит,Тот дерзостно права ее себе берет.Одна хозяйка может дать достойномуНаграду иль наказывать преступного.Довольна ими я была все время то,Пока святая сила илионскаяБоролася, и пала, и легла; потомСо мной они делили горе странствия,Когда все только о себе заботятся.И здесь того же жду от доброй челяди.Мне нужно знать не кто мой раб – как служит он.Итак, молчи и больше их не смей бранить!Коль ты, хозяйки должность исправлявшая,Исправно все хранила, то хвала тебе.Пришла сама хозяйка – уступи же ей,Чтоб не было взысканья вместо всех похвал.

Форкиада

Слуге грозить есть право несомненное,Которое супругою властителяЗа много лет супружества заслужено;И если вновь сюда, на место староеЦарицы и хозяйки, ты пришла опять –Возьми бразды правления свободные,Владей отныне нами и богатствами;Но защити меня, старуху, ты от них,Которые пред лебедем красы твоейКрикливыми гусями только кажутся.

Панталис

С красою рядом как противно мрачное!

Форкиада

С рассудком рядом глупость отвратительна.

Хоретиды выходят из хора и говорят поодиночке.

Первая хоретида

Про матерь Ночь поведай, про Эреба нам.

Форкиада

А ты про Сциллу, кровную сестру свою.

Вторая хоретида

Твои все предки страшные чудовища.

Форкиада

Прочь, к Оркусу иди искать родство свое!

Третья хоретида

И там тебя моложе каждый во сто раз!

Форкиада

Иди ласкайся к старому Тирезию!

Четвертая хоретида

Кормилицы ты старше Орионовой.

Форкиада

Средь нечистот тебя кормили гарпии.

Пятая хоретида

И чем свое ты кормишь тело тощее?

Форкиада

Не кровью только, столь тебе любезною.

Шестая хоретида

Ты трупы жрешь, сама на труп похожая.

Форкиада

Блестят вампира зубы в дерзком рту твоем.

Панталис

Зажму твой рот, когда скажу я, кто ты есть.

Форкиада

Так назови себя – и все разгадано.

Елена

Не с гневом, но с печалью разнимаю вас,Неистовый раздор ваш запрещаю вам!Ничто не вредно столько для властителя,Как верных слуг раздор и несогласие:Веления его не превращаютсяТотчас же в дело, тщательно свершенное;Они вокруг лишь своевольно буйствуют,А он бранит их тщетно, растерявшись сам.Но сверх того, враждуя, безрассудные,Так много страшных призраков вы вызвали,Теснящихся вокруг, что я сама теперьКак будто унеслась отсюда к Оркусу.Мечта ли это иль воспоминание?Была ли я иль буду я когда-нибудьЖеною страшной, царства погубившею?Страшатся девы; ты одна, старейшая,Спокойна здесь. Скажи мне слово умное.

Форкиада

Тому, кто много лет провел во счастии,Все милости богов виденьем кажутся;А ты, без меры счастьем награжденная,Одну любовь героев знала пылкую,Готовую на все дела отважные.Сначала жадно гнался за тобой Тезей,Как Геркулес, могучий и прекрасный муж.

Елена