Корпорация «Исполнение желаний»

Распахнув дверь, я уставилась на стоящую в дверном проеме Янку. Та сначала удивленно посмотрела на мое лицо, затем перевела взгляд на руку, в которой я все еще держала бутыль, приоткрыла и закрыла рот, а под конец усмехнулась.

– Ну, ты даешь!

Я тоже посмотрела на водку, затем на Янку и, нимало не смущаясь (голову уже приятно заволокло алкогольными парами), ответила.

– А тебе чего?

– Ты что празднуешь-то? – она вытягивала шею, пытаясь из-за моего плеча рассмотреть стол.

– Ничего не праздную. Мужиков нет. Джема тоже, – мне было бы впору подивиться собственной наглости, но напавшее безразличие только похохатывало из глубины сознания, заталкивая совесть куда-то далеко.

Янка, однако, нисколько не обиделась.

– Да я не за джемом.

– А за чем?

– Да, в общем, ни за чем. Просто так зашла, поболтать.

Она топталась на пороге, все еще удивленная моим изменившимся со вчерашнего дня настроением, не зная, что сказать дальше.

– Заходи, – коротко кивнула я. – Выпьем.

Янка села в кресло, я тем временем достала вторую стопку. Разлила водку, выпила, не дожидаясь ее, и закусила куском сыра.

Янка прежде чем выпить, какое-то время смотрела на меня, затем влила в себя огненную жидкость и тоже потянулась за сыром.

– Ты чего все-таки? Чего у тебя стряслось-то?

Я молчала, не зная, что ответить.

– Вроде не виделись несколько дней, а ты уже в одиночку пьешь. Поругалась с кем?

– Да с кем ругаться, я здесь никого не знаю еще.

– Вот и я тоже думаю… С чего бы тебе так. Выглядишь, как на похоронах.

Я тоскливо отвернулась, продолжая молчать.

– Ну, ты расскажи уже. Всегда легче, когда поделишься.

Я посмотрела на Янку, раздумывая, как бы она отреагировала на мою правдивую историю. Можно ли ей доверять? Кому здесь вообще можно доверять? Так и не придя к выводу, я лишь вздохнула.

– Все пошло не так, как я планировала. Я думала, мне помогут…

– Помогут с чем?

– Выбраться отсюда.

Янка, как ни странно, не обстреляла меня вопросами, вместо этого лишь снова разлила водку в стопки.

– Мы все надеемся, что нам кто-то поможет. Много у кого связи есть снаружи, деньги или еще что.… А что толку-то. Как только ты в Тали – ты один.

В этом была несомненная правда, и я кивнула. Понятливость соседки приятно удивила.

– Вот и я… – я снова вздохнула, – осталась здесь одна.

– То есть надеяться тебе больше не на кого?

– Неа…

Янка выпила и захрустела соленым огурцом, обдумывая что-то.

– Слушай, а ты на работу еще не устроилась?

– Нет еще.

– А собираешься?

– А что мне остается?

– Кем решила?

– Да не знаю я еще, – я не особенно понимала, куда она клонит. – Даже представить не могу, что здесь вообще можно делать. Способностей у меня особенных нет, талантов тоже.

– А здесь таланты и не нужны. Тут в основном либо фабрики, либо фермы или ранчо. На административную работу и думать нечего пробиться. Ну, так ты же вроде того… хакер! Можешь найти тепленькое местечко где-нибудь…

– Никакой я, Яна, не хакер, – устало отмахнулась я и тоже выпила, решив, что с алкоголем стоит притормозить. Еще пара стопок, и я собственную кровать не найду.

– Не хакер? – Янка, как мне кажется, не особенно и удивилась.

– Нет.

– А-а-а… – задумчиво потянула она. – А я ведь не просто так пришла. Я как раз тебе хотела предложить кое-что.

– Что? – без особенного любопытства спросила я.

– Работу! Что! Это же хорошо, что ты еще никуда не устроилась, а так бы получила штрафную отметку за несвоевременный уход.

– А что, еще и такое есть?

– А ты думала. Так интересно тебе или нет?

– Ну, говори.

– Короче, я работаю в одном закрытом мужском клубе, там как раз два дня назад место освободилось, а у тебя внешность подходящая! Ты симпатичная, волосы длинные, стройная…

– Э-э-э! Не-не-не! – я замахала руками. – Проституткой я работать не буду, это я сразу говорю.

– Да кто тебе про проститутку говорит! – возмутилась Янка.

– И танцевать не буду! Или любым другим образом мужиков ублажать, даже не думай!

– Тьфу, дура! – выругалась соседка. – Ты сначала дослушай!

Я ненадолго замолкла и подозрительно уставилась в ее круглые глаза.

– Ну, рассказывай.

– Клуб, в котором я работаю, это клуб для самых богатых и влиятельных владельцев этого города. Типа, для «оунеров». Так они себя иногда называют. Ну, короче, из них кто-то ранчо держит, кто-то магазины, кто-то целые заводы или рестораны. Ну, владельцы!

– И что?

– Так вот, они каждый вечер собираются там, чтобы перекинуться в карты, покурить сигары, выпить, поговорить. Там девок для ублажения вообще нет, по крайней мере, я не видела. И было бы хорошо, если бы там работала именно ты, а не какая-то левая особа.

– Почему?

Янка как-то едва заметно поерзала в кресле.

– Я тебе потом объясню. Просто свой человек всегда лучше, сама же понимаешь.

Я медленно кивнула, раздумывая, не оставила ли она чего за кадром.

– А в чем работа-то заключается?

– Напитки им подавать, принести-унести что-то. Короче, быть начеку, исполнять их прихоти, улыбаться.

– Типа, официантки что ли?

– Ну, да! Как официантка! – радостно закивала головой Янка. – Такие девочки им там глаз ублажают, как горшок с цветком, для красоты интерьера, в общем.

– Ага! А потом, если понравится какая-нибудь – попробуй отопрись от койки!

– Не-не! Нет там такого! Точно тебе говорю!

– Может ты просто не видела!

– Да я бы знала, поверь мне.

Что-то в ее голосе заставило меня поверить. И одновременно нахмуриться.

– А ты-то там кто?

Янка несколько секунд молчала.

– Я там с главным… Сдружилась, типа.

– В смысле? С владельцем клуба?

– Ну, я сначала тоже официанткой работала, а потом… Он как-то предложил, я решила, а чего такого! Платить он стал больше, да и работы поубавилось.

– Вот это да!

Янка, как мне показалось, не знала, то ли смущаться, то ли гордиться своим положением.

– Ему просто пухленькие нравились, как оказалось, – призналась она, чуть покраснев.

Я улыбнулась. На пухленьких любители находились во все времена, так что ничего особенного в этом не было.

– Так тебе повезло, получается.

– Ага… Я, вообще-то, тоже так думаю. Ну, так что, пойдешь туда?

Я растерялась.

– Ну… А если мне не понравится? Или что-то будет не так?

– Если начнешь работать, но не подойдешь, то я своего уговорю тебе никаких отметок не делать. Уйдешь, да и все.

Звучало соблазнительно.

– А если не подойду по внешности?

– А что ты теряешь? Ну, скажут тогда, да и пойдешь другое место искать. Только здесь-то платят куда как больше. Тут и чаевые могут сами эти мужики начислять.

– Это хорошо. А когда надо выходить и что с собой иметь?

– Прийти надо завтра. С тобой побеседуют и решат, оставлять или нет. Я уже предупредила, что поговорю с тобой, и если согласишься – приведу.

Я лишь хмыкнула. В предприимчивости соседке не откажешь.

– Форму тебе дадут на месте, – продолжала говорить Янка. – Только лицо накрась сама.

– Накрашу.

– Ну, вот и хорошо! – радостно заключила она. – Значит, я с утра тебя разбужу пораньше, а потом поедем вместе.

Я, ошарашенная неожиданным поворотом, неуверенно кивнула.

– Ладно.

– Тогда я пошла спать, и ты долго не сиди, чтобы завтра лицо опухшим не было.

Я покосилась на водку и поморщилась. Куда там! Даже смотреть на нее уже тошно. Янка деловито поднялась с кресла и остановилась уже возле двери.

– Хорошо, если тебя возьмут. Будет тогда вместе…

Она улыбнулась и закрыла за собой дверь.

«Что вместе?» – подумала я. Вместе проводить перерывы на обед? Или вместе ублажать ее начальника?

Убирая недопитую водку и огурцы со стола, я лишь качала головой. Вот завтра все и узнаем.

Глава 8

Клуб «Поло-Гранд»

Я их не просто недолюбливала. Скорее я испытывала стойкую неприязнь к этим холеным «оунерам» в шикарной одежде, с золотыми часами, причесанным и зализанным, как павлины. Тщательно протирая стаканы рядом со стойкой бара, я осторожно наблюдала за обеденным залом и частью игровой комнаты, из которой доносились мужские голоса и иногда приглушенный смех.

Как только я протру стаканы, в них сразу нальют первоклассные спиртные напитки, которые эти так называемые «владельцы» будут потягивать в течение вечера, наслаждаясь прелестями жизни, в то время как их работники будут надрывать спины и плечи, пытаясь заработать очередной балл.

К своим теперешним ощущениям я пришла не сразу, а после многих часов работы в закрытом мужском клубе с названием «Поло-Гранд». Шла вторая неделя с того самого дня, когда Янка предложила мне новую работу. Приняли меня сразу, практически без вопросов, лишь критически оглядели внешность, после чего сказали веское «да». С тех самых пор я проводила часы в шикарно обставленном помещении с кучей кожи и бархата, вечно затянутом сигарным дымом, лишь только под вечер возвращаясь в квартиру на «Бэль-Оук».

– Давай, заканчивай там со стаканами. Клиенты ждут, – обронил бармен и отошел, чтобы принять список новых заказов от официантки.

– Уже заканчиваю, – ответила я, протерла последний стакан и поставила его на стойку. В ожидании, когда напитки будут обновлены, и их можно будет нести в игровой зал, я поправила коротенькую юбку стандартной униформы клуба и расправила прикрепленный к темной, поблескивающей в темноте блузке шелковый бант. Не иначе, как для привлечения мужского внимания.

Каждое утро идя на работу, я смотрела на нищету и обветшание Тали извне, видела голодные лица и стертые руки простых смертных, бредущих на ненавистную работу, чтобы обеспечить себя куском хлеба, а приходя сюда, видела сытые, откормленные лица обеспеченных, нежащихся в благоустроенной атмосфере клуба владельцев. Каждый день этот контраст заставлял меня переживать сотни противоречивых эмоций, как расшатывая нервы, так и укрепляя внутреннюю самодисциплину. Я должна была улыбаться искренней радушной улыбкой на каждое невпопад брошенное слово, каждую не имеющую смысла фразу, говорить «Да, сэр», «Конечно, сэр», «Чем еще я могу помочь, сэр?»

– Все, у тебя на подносе бренди «Чароки», коньяк «Виель Жубли», два пива, текила, ликер и самбука. Не перепутай кому что! – предупредил бармен. – Все это к столику номер четыре.

– Угу, – кивнула я, и, размышляя из чего сделана эта самая самбука, засеменила в игровой зал. За это время я уже научилась отличать спиртное по оттенкам. Перепутать заказы клиентов здесь считалось вопиющим невежеством. За работу платили не много, но и не мало – пять баллов в день. Плюс иногда прямо на браслет кое-что подкидывали сами клиенты. По моим подсчетам выходило, что при затратах на еду и прочие необходимые для жизни вещи, мне понадобится примерно год или около того, чтобы оказаться на свободе. Не так уж и плохо, при сравнимых перспективах застрять здесь на всю оставшуюся жизнь, как у многих других узников Тали.

– Ваши напитки, – улыбаясь, произнесла я, аккуратно расставляя стаканы возле мужчин, играющих в покер. Они едва ли обращали на меня внимание, потому как на столе только что появился «ривер», открывающий пятую, самую важную карту партии.

– Черт бы тебя подрал, Бренен! – произнес немолодой лысеющий мужчина в темном пиджаке своему соседу. – Ты все деньги вечера уже заграбастал.

Бренен, пузатый толстяк с черными усами, лишь самодовольно улыбнулся.

– Карта мне сегодня идет, что правда, то правда.

– Да ты никак блефовал! Нет у тебя двух пар на руках! – не унимался первый.

– Блефовать не запрещено. Не сбрасывал бы ты карты, так был бы сейчас в плюсе. Эй, девушка, где мой коньяк?

Последняя фраза относилась ко мне, и я быстро поставила рядом с ним низкий стакан с янтарной жидкостью, не забыв перед этим положить на зеленый бархат стола белоснежную салфетку.

– Вот, сэр. Пожалуйста.

– За победу! – тут же возвестил удачливый усач и пригубил коньяк. Остальные не слишком оживленно поддержали тост. Вероятно, «победа» этим вечером улыбалась далеко не всем играющим.

Расставив пиво, текилу и самбуку, я несколько замешкалась, пытаясь отыскать глазами того, кому принадлежал бренди. Мужчин за столом было восемь, а напитков на моем подносе семь, значит, кому-то из оставшихся двух принадлежит последний стакан. Но кому? Я растеряно застыла.

– Раздумываешь, не выпить ли мой бренди самой? – раздался слева спокойный низкий голос. Я тут же повернулась и встретилась глазами с его обладателем. Короткие, но красиво подстриженные, сильно выгоревшие на солнце волосы, темная от загара кожа и светлые, холодного серого оттенка глаза под темными бровями.

– Нет, сэр. Вот ваш бренди. – пролепетала я, поспешно выставляя на стол последний стакан. – Простите за нерасторопность.

Раскаяния, сквозившего в моем голосе, я не чувствовала совершенно, но искусно имитировала лепет, чтобы не вызвать гнев кого-то из посетителей. Мне было все равно, жди они своих заказов хоть до следующей весны, но вот выйти из Тали когда-нибудь хотелось бы. Поэтому я лишь приторно-вежливо осведомилась «не желает ли мистер чего-либо еще», однако «мистер», будто почувствовал наигранность моего тона, лишь холодно и молча созерцал мою вопрошающую физиономию. После чего, наконец, ответил, что пока ничего не желает.

Я кивнула, отошла от стола и вздохнула с облегчением. Какие у последнего клиента неприятные глаза все-таки. Не хватало еще жалоб на мое поведение. Придется в следующий раз изображать более правдоподобное радушие.

В следующую минуту я уже откинула неприятные мысли и отправилась к другим столикам, чтобы принять новые заказы.

– Ну что, как ты? – подбежала ко мне Янка, одетая в такую же, как и я униформу с эмблемой клуба на короткой юбке.

– Да, нормально, – ответила я, пытаясь размять уставшие от беготни на высоких каблуках ноги. – Устала только.

– Ничего. Через час уже домой. Я как раз к Роджеру поднимусь, а потом дождусь тебя в раздевалке.

– Ладно, – ответила я, тоскливо поглядывая на часы и нехотя завидуя Янке. Ей-то последний час не стаканы разносить и пепельницы менять, а заниматься любовными утехами на кожаном диване в кабинете с владельцем этого заведения. Однако вспомнив Роджера, я тут же перестала завидовать. Меня никогда не привлекали сухощавые, начинающие лысеть мужчины. Тем более высокомерные и с гонором. Хотя Янка, возможно, сделала очень правильный выбор, который может обеспечить ей билет на экспресс «Тали – Свобода».

Прошло уже сорок минут, а я все носилась между столами, ожидая, когда же меня подменит ночная смена.

«Еще двадцать минут, всего двадцать минут и я буду сидеть в автобусе, а потом стоять под освежающим душем. Уже совсем скоро».

Мужчин в зале прибывало. Скорее всего, многие из них, закончив с делами, спешили опрокинуть стаканчик-другой в компании себе подобных. На мой браслет потихоньку капали чаевые от начинающих хмелеть клиентов, особенно тех, кому фартило в «Блэкджек» или другие карточные забавы, что медленно, но верно поднимало мое настроение. По всему выходило, что сегодня я впервые унесу домой восемь, а то и десять баллов!

Улыбнувшись собственным мыслям, я решила сегодня вечером еще раз поблагодарить Янку за предоставленную возможность здесь работать.

– Девушка, мне еще водку со льдом и колу.

– Да-да! Конечно! – я быстро царапала карандашом в блокноте, стараясь расслышать утопавшие в общем гомоне просьбы клиентов.

– А мне ликер обновите, пожалуйста.

– Будет сделано.

– Не забудьте сахаром ободок обмазать!

– Сахаром, конечно.

– И лимона дольку.

– Лимон. Записала.

Мне казалось, что натянутая на мое лицо улыбка так и останется на ночь. И никакой отдых не поможет. Я быстро отнесла заказ бармену и оставила листок прикрепленным к стойке. Чтобы не получить упрек от менеджера за то, что стою без дела у бара (пусть даже дожидаюсь напитков, его это мало волновало), я решила пройтись к дальним столам у стены. Хотя это была территория обслуживания другой девушки, мы безмолвно ценили любую посильную помощь, особенно в часы пик, поэтому частенько курсировали зоны друг друга, не оставляя никого без внимания.

Стоило мне приблизиться к центральным столам, как я боковым зрением уловила, что кто-то поднял руку и щелкнул пальцами. Я изумленно повернула голову (неужто кто-то таким жестом подзывает официанток?) и встретилась взглядом с уже знакомым мне господином. Ну конечно, столик номер четыре – белая рубашка, золотая цепочка, серые глаза. Кто же еще может так нахально подзывать обслуживающий персонал, как ни этот? Между тем, мужчина, видя мой недоуменный вид, медленно поднял руку и еще раз щелкнул пальцами.

«Ублюдок», – прошипела я про себя, улыбнулась во весь рот и поспешила прямо к нему.

– Чего желаете? – пропела я, желая со всего маху пнуть его в колено.

– Принесите мне сигару.

– Какую желаете, сэр?

– «Хабарра» номер четыре.

Я быстро открыла блокнот и кратко записала его пожелание.

– Кончик вам обрезать или оставить?

Голоса играющих в покер мужчин тут же стихли, на несколько секунд над столом повисла тишина, а потом раздался громкий дружный гогот. Спустя мгновенье я осознала, что он вызван ничем иным, как произнесенным словом «кончик».

– Ой!.. – я залилась краской и прикрыла рот ладошкой. Мужчина, попросивший сигару, укоризненно смотрел на меня.

– Халк, она тебе сейчас отрежет что-нибудь! – хохотал усатый.

– Нет, ты слышал, Моррис, что она ему предложила?..

– Да у него в обрезку не пролезет, слишком толстый, – срываясь на визг, ответил Моррис.

Я всем сердцем желала, чтобы мужчины прекратили смех. Мало того, что они заставляли меня сгорать от стыда, так и еще и этого Халка выставляли в неприглядном свете. А уж этого он мне, судя по заледеневшему взгляду, прощать не собирался.

– Я не хотела, мистер… – едва слышно попыталась оправдаться я. – Честно. Я совсем не это имела в виду.

– Дай сюда руку.

Я нехотя протянула ему трясущееся запястье.

– Я не это имела в виду… – пропищала я, все еще надеясь на спасенье, но в эту секунду тихо пикнул мой браслет.

Почти сразу же хохот за столом стих.

– Сколько ты у нее снял? Бал? Полтора? – послышались возбужденные вопросы с разных концов стола.

– Ставлю сто баксов, что он снял у нее все два! – тут же выложил на кон в центр стола купюру усатый.

– Да, ну! – возразил тот, кого звали Моррис. – Два, это вряд ли! Балл, не больше.

– Говорю тебе два! Ты его не знаешь!

Ставка тут же возросла до трехсот долларов, на стол с разных концов посыпались купюры.

– Халк, признавайся, сколько снял у нее!

– Пять, – неспешно постукивая зажигалкой, ответил Халк. Взгляд его не отрывался от моего лица.

«Пять?! – выкрикнула я внутри, сжимаясь от негодования. – Пять баллов?!»

Даже мужчины за столом притихли, удивленно поглядывая на нас. Я же едва сдерживалась, чтобы не броситься на сероглазого с кулаками. Это для этого я целый день провела в этой прокуренной пивной, чтобы вот так потерять дневную зарплату? Потому что сказала всего одно неправильное слово этому павлину? Ну, ошиблась, с кем не бывает. Но пять баллов! Какого черта он о себе возомнил?

Глядя на мои сжавшиеся челюсти, Халк спросил:

– Хочешь сказать мне что-нибудь?

Я едва разлепила губы и, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул, ответила:

– Нет, сэр.

– Тогда почему ты все еще здесь?

Я молчала, стараясь придать мыслям подобие равновесия.

– По-моему, я попросил сигару? Если ее не будет здесь через минуту, я сниму с тебя еще столько же.

Стараясь не смотреть в его лицо, я медленно развернулась и пошла обратно к бару.

За спиной раздалось восхищенное «Ну, ты мужик!»

– Нет, ты можешь себе представить? Он снял с меня пять баллов за какую-то дурацкую оговорку!

– Такое случается, – сочувственно покачала головой Янка. – Приходится быть осторожной.

Мы ехали в полупустом автобусе к Бэль-Оук парку.

– Да кто он вообще такой! Какое он право имел? – не унималась я, расстроенная произошедшим в клубе.

– Ну, право они все имеют. Все эти «оунеры», – последнее слово она выплюнула с откровенной неприязнью. – Тут уж ничего не поделать. Так система устроена. Хорошо хоть не каждый день такое случается.

– Да уж… Целый день коту под хвост!

– Наберешь еще. Я знаю, что обидно. У меня тоже такая фигня случалась несколько раз.

– Да?

– А ты думала!

Автобус тем временем свернул на очередную тихую улочку и миновал супермаркет. Мы поднялись со своих мест и направились к выходу.

– Вот бы ему по харе съездить! Этому Халку.

– Кому? – встрепенулась Янка, спускаясь по ступеням.

Мы вышли на улицу. Уже стемнело, и лишь легкий ветерок доносил откуда-то звуки музыки. Дневная жара спала, на город с сумерками опустилась приятная прохлада.

– Да мужика этого звали Халк.

Янка вдруг звонко и нервно рассмеялась.

– Ну, тебе повезло тогда еще, – она поежилась и поплотнее завернулась в тонкую кофточку. – Это один из самых отъявленных ублюдков в городе. По крайней мере, один из самых жестоких точно.

– Да что ты?

– Ага, он владеет ранчо на окраине города. Настолько истязает людей, что у него каждый месяц один или двое умирают.

– Шутишь!

– Куда там! Остальные хоть как-то заботятся о своих, а этот… Я слышала, у него там условия очень плохие, кормит всех едва только, чтоб выживали.

– А разве его не должны судить за такое обращение?

Мы уже приближались к подъезду. Я едва успела переступить через торчащий из земли прут, неразличимый в темноте.

– Кому судить-то? Судья куплен, зуб даю. А работники всегда и новые придут. Тут с этим проблем нет.

– Вот урод! – выругалась я и шагнула за Янкой в приоткрытую дверь подъезда.

Уже на этаже она повернулась ко мне, одновременно ковыряясь ключом в замке, и предложила.

– Может, пойдем к Роберту сходим? Что дома-то сидеть. Я ему колбасы прихвачу.

– Пойдем, – отозвалась я. – Я тоже чего-нибудь возьму. Только душ сначала приму.

– Ладно, зайди тогда за мной, как пойдешь.

– Угу.

Договорившись, мы разошлись по комнатам.

* * *

С Робертом Янка познакомила меня неделю назад. Им оказался долговязый худосочный парень со второго этажа. Когда мы впервые пришли к нему вместе, меня поразил хаос, царивший в его комнате. Стол и стулья были завалены какими-то детальками, проводками, микросхемами и прочей электронной дребеденью. Как только он понял, что Янка пришла не одна, как тут же принялся сметать все это со стульев и забрасывать в шкаф, одновременно пытаясь накрыть паяльную лампу и микроскоп на столе покрывалом, содранным с кровати.

– Боб! Успокойся! Она своя, своя! – заорала Янка, глядя на растерянно мигающего из-за толстых линз очков Роберта, в трясущихся руках которого была охапка микросхем, очередную порцию которых тот хотел запихнуть в шкаф.

Через пять минут его, наконец, удалось успокоить, и он уселся с нами на диван, принявшись жадно поглощать принесенный Янкой хлеб с сыром.

Как оказалось, Роберт когда-то учился на радио-электронщика, провел в стенах института без малого четыре года. На своем факультете считался одним из лучших, подающим большие надежды, студентом. Пока однажды не примостил в одном из банкоматов схему, считывающую пин-коды с кредитных карт, после чего был пойман и отправлен на исправление в Тали. К тому времени он уже жил один, имел грандиозные планы устроиться после института в «Дайджест Электрик», жениться на красотке Энн с параллельного факультета по финансовому менеджменту (о чем Энн, как я поняла из разговора, и не подозревала), купить новое спортивное авто и жить припеваючи. Однако изворотливый пытливый ум Боба жаждал опробовать себя в новых и новых сферах, что однажды и привело к содеянному им криминалу.

Как признался сам Боб, дожевывая последний бутерброд, машину ему тогда хотелось получить побыстрее, так как Энн привлекали дорогие игрушки, а с помощью одной лишь внешности шансов, как он сам понимал, было маловато. Тогда-то он и решил подзаработать не совсем честным путем. Эта ошибка стоила ему и института, и перспективной карьеры в будущем, и, конечно же, Энн.

Оказавшись в Тали, Роберт поначалу еще пытался отыскать место по профессии, но потерпев фиаско, опустил руки и запил.

О последнем, сидя тем же вечером на диване собственной квартиры, поведала мне Янка.

– Он неплохой парень. И, похоже, очень талантливый. Только вот мозги у него набекрень и силы воли никакой.

– А вся эта электроника? Как он ее вообще здесь достал? У него даже компьютер есть на столе, – спросила я ее, вспоминая комнату Боба.

– Да он когда получал очередной балл, шел на рынок и все это покупал. Говорил, что хочет собрать схему, которая позволит начислять баллы на браслет. Он вообще шибанулся на этой идее, день и ночь сидит что-то паяет, жрать не жрет, работать не работает. Ну, не помирать же его оставлять? Вот и кормлю иногда.