Миссисипские пираты

– Ладно, – ответил высокий виргинец, – но где его найти?

– Он… – начал Уильям, но его увлекли силой, и товарищ не успел расслышать конца фразы.

– Что же мне делать? – подумал Милз. – Предупредить Джеймса, но как? Лучше всего будет обратиться для этого на ферму. Эй, Боб! – окликнул он, завидя на улице знакомого человека. – Где я могу найти лошадь?

– У Смарта, – ответил Боб, не останавливаясь для разговора.

– Что ж, пойду в гостиницу! – произнес Милз, глядя вслед торопившемуся куда-то приятелю.

Глава XXXIII

Муж и жена

Толпа рассеялась после того, как Уильям Кук был отведен в тюрьму, и перед домом остались только Дейтон, Порель и несколько преданных им людей.

– Надо решаться, минуты дороги, – произнес Порель вполголоса, тронув за руку Дейтона, стоявшего в раздумье.

– Вы уже знаете все? – сказал тот с удивлением.

– Знаю. Сандерс успел рассказать. Но что же вы решаете? Мы можем тотчас отплыть отсюда на нашей большой лодке.

– И нас догонят на каком-нибудь пароходе. Нет, у меня другой план. Коттон очень навредил нам этим новым убийством, его ищут повсюду, а фермеры и так настроены враждебно против нас. Вся округа поднялась на ноги, и борьба наша с противниками была бы слишком неравной. Вот что я придумал, мы соединимся с ними.

Порель посмотрел на него с недоумением.

– Да, это самое надежное средство, – продолжал Дейтон, – мы отправимся с ними к номеру 61 на пароходе «Соединенные Штаты», который должен прийти сюда через час или два, следуя из Мемфиса к Наполеонвилю. Так как дело касается общественной пользы, то капитан должен будет принять нас на борт, в случае отказа я могу даже принудить его, пользуясь положением судьи, наконец, и сами фермеры заставят его повиноваться.

Порель слушал его все еще недоверчиво, но Дейтон продолжал с воодушевлением:

– Мы высадимся на острове, я разделю отряд на две части. Фермеры бросятся на нашу крепость, встретят отпор гарнизона, а мы, по данному сигналу, ударим в них с тыла. Они очутятся, таким образом, между двух огней. Незнакомые с местностью, не понимая, где друзья, где враги, они погибнут все, до последнего. Мы перенесем тогда наши богатства на пароход, которым завладеем окончательно, и в ту же ночь, на всех парах, пока здесь будут ждать возвращения парохода, спустимся по Миссисипи в Мексиканский залив.

– План превосходен, но зачем арестованы тогда Уильям Кук и еще тот, Том Барнвель?

– Они были опаснее других и могли бы помешать исполнению моего замысла. Необходимо также засадить молодого Лейвли. Отправьтесь к той рощице, которая у харчевни, он прячется в ней, наблюдая за тем, что происходит у наших. Я надеюсь на вас, Порель, предлог для ареста есть, в квартире убитой нашли его нож.

– Прекрасно! – сказал Порель, потирая руки. – И я рад, что дело разыгрывается начистоту. Надоела эта вечная комедия и постоянная боязнь проговориться. Прощайте! Позаботьтесь же, чтобы все наши оказались на берегу к прибытию парохода.

Расставшись с Порелем, Дейтон пошел к своему дому. Мальчик в фермерской одежде, пристававший с вопросами к Милзу, выскочил в эту самую минуту из подъезда и пустился бежать.

– Кто это? – спросил Дейтон у служанки. – Зачем он сюда приходил?

– Не знаю, ваша милость, – отвечала мулатка. – Он вбежал сюда, взглянул на нашу госпожу и опять бросился вон, сел на последней ступеньке и зарыдал. Мне стало его жаль и я послала к нему того негра, которого вы привели вчера, но бедняжка не захотел и смотреть на него, закрыв лицо руками, точно стыдясь, что плачет, он поторопился уйти, как только Боливар отошел от него.

Дейтон не обратил особенного внимания на этот рассказ и вошел в комнату жены. Люси там не было, но один вид этих стен, этой обстановки, где все говорило о присутствии нежной, доброй, любящей женщины, подействовал на него тяжело. Она, это чистое создание, способное сделать счастливым всякого человека, любила его, преступника, обагрившего свои руки кровью. Он сознавал в эту минуту всю глубину своего падения, жизнь ему была не дорога, он готов был идти навстречу смерти, но покинуть ее, беззаветно преданную ему подругу, было свыше его сил.

– О, Люси… Люси… – произнес он, закрывая руками искаженное мукой лицо. Но за дверью раздались легкие шаги, и он преодолел свое волнение.

– Джордж! – воскликнула молодая женщина, входя. – Ты уже вернулся! Как я рада! Если бы ты знал, как мне было тяжело после твоего отъезда.

– Глупенькая! Ты создаешь себе напрасные тревоги, – ласково перебил он ее.

– Я сама хотела бы быть потверже, – сказала она печально, – да не умею, что делать… Но как ты бледен! Что с тобой? Посмотри на себя.

Она хотела подвести его к зеркалу, но кто-то так быстро пронесся на лошади мимо их дома, что оба они невольно посмотрели в окно.

– Адель! – воскликнули они разом.

– И на какой-то бешеной лошади! – прибавила миссис Дейтон. – Что за сумасбродная девушка. Но ты бледнеешь еще более, Джордж, скажи, что с тобой?

– Ничего особенного, моя милая, но, признаюсь, меня расстраивают все эти дела. Мне становится не под силу такая жизнь.

– Джордж, – сказала Люси, нежно обнимая его, – сколько раз я просила тебя бросить твои занятия! Они почетны, доставляют тебе общую любовь и уважение, но губят твое здоровье. О, если бы ты захотел бросить все и довольствоваться любовью преданной тебе жены.

Лицо Дейтона как бы преобразилось при этих словах, скорбное выражение исчезло, в глазах засветилось что-то отрадное… Ему, закоренелому преступнику, представилась картина тихой, идиллической жизни. Там, где-то в лучезарной дали, островок, омываемый волнами океана, осененный пальмами, благоухающий всеми дарами Флоры, кругом морская ширь, отдаляющая все прошлое от настоящего, новый горизонт, на котором не видно ничего, напоминающего о былом.

– Люси, – произнес он, страстно обнимая ее, – ты любишь меня, а я тебя недостоин. Но ты, чистый ангел, можешь возродить меня. Не расспрашивай меня ни о чем, говори только: согласна ли ты бежать тотчас со мной? Слышишь пароходный гудок? Это «Ван-Борен», который отправляется вверх по Миссисипи. Мы еще успеем уехать на нем, но через час будет уже поздно. Говори, Люси, хочешь ты меня спасти? Спасти от меня самого…

– Я не понимаю тебя, Джордж, – произнесла она с трепетом. – Но, если нужно, я готова.

– Да, Люси, мое счастье, твое, все наше будущее зависит от нашего отъезда.

– Но бросить так Адель… наших друзей…

– Адель получает наследство. Сверх того, она может пользоваться нашим домом и всем, что в нем есть. Я довольно богат и без этого.

– Джордж, это все пугает меня… Объясни мне, что происходит?

– После, – сказал он, отворачивая от нее свое лицо. – Не спрашивай, знай только, что я должен бежать, мне грозит смертельная опасность. Последуешь ли ты за мной?

– Всюду, мой Джордж! Я твоя, ты должен знать это.

Он обнял ее, потом открыл свой письменный стол и вынул из него несколько бумаг и пакетов, которые бросил в огонь.

– Вот, – сказал он жене, передавая ей портфель, – то, что принадлежит мне законно. Ты можешь взять это без всякого опасения. Собери, что нужно тебе в дорогу, Боливар отнесет вещи на пароход. Я приду за тобою, прощай ненадолго! До свидания!

Глава XXXIV

Адель и Джеймс

Адель подошла к гостинице Смарта в то время, когда он сам стоял на крыльце, провожая Милза, готовившегося сесть на вороную лошадь, подведенную ему Сципионом.

– Мисс Адель! Добро пожаловать! – сказал Смарт. – Вы к моей жене? Она совершенно свободна, потому что сегодня весь народ на другом конце города, благодаря миссис Бредфорд, которая отбивает у меня посетителей.

– Ионафан! – воскликнула миссис Смарт. – Можно ли говорить подобным образом о таких ужасных вещах? Я не терпела эту старуху, но искренне жалею ее. Ужасно погибнуть во время сна от рук каких-то неизвестных бандитов!

– Должно быть, все-таки известных ей, – заметил Милз, – судя по тому, что они там угощались. Но мне пора, не то опоздаю. Скажите, Смарт, где самая короткая дорога на ферму Лейвли?

– Поезжайте той, которая идет в северо-восточном направлении, – отвечал Смарт.

– А зачем вам туда? – спросила Адель, вспоминая слышанный ею отрывок из разговора Дейтона с Куком. – Вы не застанете никого на ферме, я полагаю.

– Как же быть? Вот досада! – сказал Милз. – Я проезжу понапрасну, между тем я должен видеть Джеймса, ему грозит беда.

– Беда? – повторили разом Смарт и Адель.

– Уильям Кук в тюрьме… – начал Милз.

– Кук в тюрьме? Быть не может! – воскликнул Смарт, вынимая даже руки из карманов, в знак своего изумления. – Уильям Кук… – что вы говорите?

– И Джеймса ожидает то же, потому что в доме убитой нашли его нож, – продолжал Милз.

– Но разве подозрение может пасть на него? – воскликнула Адель. – И судья Дейтон знает, что они оба прибыли в город только сегодня, и даже знает зачем.

– Дейтон? Странно, потому что он-то и настаивает на поимке Джеймса. Если бы мне знать, где он сейчас.

– Я могу сказать вам, – живо перебила Адель. – Он в рощице у харчевни. Это в одной миле отсюда, за городом, на берегу реки.

– Благодарю вас, мисс! – ответил Милз, стараясь сесть на лошадь, но никак не попадая ногой в стремя. Сципион хохотал во все горло, глядя на эту сцену. Адель выходила из терпения и спросила наконец:

– Вы не умеете ездить верхом? – удивилась Адель.

– По правде сказать, мисс, я лучше управляюсь с лодкой, нежели с лошадью. Чего она вертит головой, поглядывая на меня? Ну, вот и сел.

Едва он успел выговорить эти слова, как конь вскинул задом и всадник очутился на земле.

– Отлично! – воскликнул Смарт.

– Сципион! Подавай скорее седло хозяйки! – приказала Адель.

– Но я никуда не собираюсь, милая мисс! – с удивлением заметила миссис Смарт.

– Знаю, дорогая моя, но вы позволите мне воспользоваться вашей лошадью? – спросила девушка.

Сципион быстро заменил одно седло другим, и Адель очутилась на лошади прежде, нежели озадаченная миссис Смарт нашлась что сказать. Мистер Смарт вложил в стремя хорошенькую ножку наездницы. Сципион подал ей хлыст, и прежде, нежели Милз успел отряхнуться, она скрылась с глаз свидетелей сцены.

Джеймс Лейвли лежал в засаде у харчевни, притаясь среди густой кипарисовой чащи. С этого места он мог наблюдать за рекой и скоро увидел сквозь туман большую лодку, из которой вышли восемь человек. Некоторые из них были в матросских, другие в обыкновенных городских костюмах.

– Ну, Торсби, – сказал один из них содержателю харчевни, выбежавшему им навстречу, – как дела? Где Келли? Что слышно от Уатерфорда?

– Ничего не знаю, но скоро все объяснится. В городе у нас уже бурно. Порель с вами?

– Нет, он поехал другой дорогой. А что на острове? Все ли там благополучно? Да что нам угрожает?

– Войдем в дом, там расскажу.

Все скрылись. Джеймс подполз снова ближе к харчевне, но, хотя до него явственно донесся гул голосов, не мог разобрать ни слова. Он лежал, притаившись, в ожидании Кука, который должен был попросить у судьи людей в достаточном числе для того, чтобы окружить воровской притон.

Вот еще какие-то два незнакомца быстро подошли к харчевне, один из них стукнул в дверь четыре раза и ответил, очевидно, на заданный ему изнутри вопрос:

– Это я, Сандерс… Отворяйте скорее.

Джеймс сразу узнал голос: он принадлежал Гэвсу. Что это могло значить? Какие отношения существовали между ним и этими злодеями?

Было слишком темно для того, чтобы рассмотреть, кто еще был с Сандерсом, притом дверь отворилась и оба посетителя скрылись в ней, а вслед за ними стали появляться еще какие-то новые лица; они входили на минуту в харчевню, перекидывались несколькими словами с хозяином и потом следовали далее. Время шло, и Джеймс подумывал уже, не лучше ли ему самому отправиться к Уильяму, нежели ждать его здесь. Но подошли еще четверо людей, из которых один вел на поводу лошадь, оставленную Джеймсом в стороне среди самого густого леса.

«Вот дьявольщина! – с досадой подумал молодой фермер. – Они нашли моего коня. Что теперь делать?»

Но в ту же минуту раздался топот лошади, незнакомцы бросились в чащу, а Джеймс, к своему неописуемому удивлению, увидел мчавшуюся во весь опор мисс Адель. Но он изумился еще более, когда она, остановив своего взмыленного коня неподалеку от того места, где находился молодой человек, проговорила громко и с явным волнением:

– Мистер Лейвли… мистер Лейвли! Вы здесь?

Джеймс соскочил бы при таком призыве и с самого высокого утеса. Он бросился к молодой девушке, схватил ее лошадь под уздцы. «Мисс Адель», – начал он, – но она перебила его голосом, дрожавшим от тревоги:

– Садитесь на мою лошадь и спасайтесь бегством!

– Мисс Адель… вы здесь? Каким образом?

– Если жалеете меня немного, не теряйте ни секунды. Мистер Кук в тюрьме, вас тоже ищут. Скорее!

Она оглянулась и увидала, что люди, разбежавшиеся при ее появлении, снова направились сюда. Джеймс тоже заметил их и понял, что спешат они не с дружелюбными намерениями.

Адель стаскивала между тем дамское седло с лошади. Джеймс, помогая ей, говорил:

– Мисс Адель, но я не могу оставить вас здесь одну.

– Обо мне не беспокойтесь… Скорее! Они уже близко.

– Но, Адель…

– Бели вы меня любите, Джеймс! Умоляю вас!

Эти слова заставили бы молодого человека броситься хоть в огонь. Он вскочил на лошадь и взялся за повод.

– Стойте! – крикнул подбежавший Порель. – Куда вы? Мы не враги. Мистер Дейтон послал меня к вам…

– Не верьте! Спасайтесь! – крикнула Адель, готовая лишиться чувств. Джеймс понял опасность, пришпорил лошадь и скрылся из вида.

– Мисс, – сказал Порель, – я не понимаю, зачем вы заставили мистера Лейвли уехать? Ему не грозила никакая опасность.

– Вы лжете! – возразила Адель. – Вы хотели засадить его в тюрьму.

– Если так, – ответил он с язвительной усмешкой, то бегство не служит еще доказательством невиновности. Вы оказали, может быть, плохую услугу тому, кому хотели помочь. Но это ваше дело… Джон! Вскинь-ка дамское седло на ту лошадь, которую мы нашли. Мисс пожелает, конечно, вернуться в город одна, а не в нашем обществе.

Человек, подозванный Порелем, оседлал лошадь и подвел ее к Адели. Она села на нее и хотела сначала извиниться перед Порелем за свою дерзость, но раздумала и помчалась, не оглядываясь, к Хелене. Он погрозил ей вслед и пошел поспешно на пристань.

Глава XXXV

Окончательное решение

Люди, собравшиеся в «Старом Медведе», видели все происходившее, но не понимали, в чем дело, один только Сандерс, узнавший наездницу, догадался, что ее появление увеличило опасность, уже нависшую над шайкой. Вошедший Порель еще более усилил его тревогу, рассказав о происходившем в городе.

– Что же задумал Келли? – спросил с раздражением Сандерс. – Если его план не удастся, мы все погибли, а ему хорошо, он держится в стороне. Почему он не с нами?

Не бойтесь, он знает, что делает, – сказал Порель. – Его план – стать для вида на сторону регуляторов, – по-моему, превосходен. Но если каким-нибудь образом они не допустят этого, мы схватимся с ними здесь.

– Мое положение незавидно, – возразил Сандерс. – Если бы Кука не засадили в тюрьму, мне бы несдобровать! Но с кем это вы там говорили, на опушке рощи, Порель? Этот человек ускакал на вороной лошади.

– Вы не узнали его? Это был Джеймс Лейвли, который спрятался здесь, высматривая, что происходит у вас в харчевне.

– Он! – воскликнул Сандерс в испуге. – Тогда мы пропали! Хорошо таким офицальным лицам, как вы, Порель, вы всегда выпутаетесь из беды, а мы расплатимся за вас веревкой вокруг шеи! Господи, зачем я только спутался с этим Келли!

– Ну, не тревожьтесь до такой степени, Сандерс! Все кончится благополучнее, чем вы предполагаете. Теперь же всем нам надо уходить отсюда, небольшими партиями, к пристани. Часть людей пусть подъедет на лодке, другие пойдут пешком.

В то время как разыгрывалась эта сцена, мистер Смарт, узнав от Милза все подробности об аресте Кука, пошел к Дейтону, но не мог найти его, а констебль не решился выпустить арестанта без разрешения судьи даже на поруки. Смарт понимал, что констебль поступил правильно, но Милз относился к делу иначе, он находил, что уважение к законности не ведет ни к чему там, где власть имеющие сами без зазрения совести попирают закон.

Однако выломать двери тюрьмы своим кулаком он не мог и должен был ограничиться одними ругательствами, идя со Смартом назад. Вдруг оба они услышали окрик:

– Эй, приятели!

Смарту показалось сначала, что это голос Уильяма, но, подняв голову, он увидел в тюремном окне того самого Тома Барнвеля, который должен был давно уже плыть по реке Миссисипи!

– Это как же, друг? – крикнул он ему. – Или судья только тем и занимается, что сажает за решетку честных людей?

– На меня возвели ложное обвинение, – сказал Том, – но обвинитель мой исчез после того. По-видимому, меня здесь забыли. И такие дела творятся в свободной стране!

– Джентльмены, – заговорил какой-то человек, подходя, – не дозволено разговаривать с арестантами.

– Вам то что за дело до этого? – возразил ему Смарт. – Вы не полицейский.

– Все равно, мне поручено наблюдать.

– А я не желаю слушаться всякого встречного, – ответил ему Смарт флегматично, между тем как Милз уже засучил рукава своей блузы, готовясь подкрепить слова делом.

Несколько человек начали уже собираться вокруг споривших. Тюрьма находилась почти напротив дома миссис Бредфорд, и кто-то воскликнул:

– Тише, джентльмены! Тише! Не стыдно вам поднимать шум тут, рядом с покойной? Уважайте мертвых!

– Ну, – перебил Милз, – эта дрянь обирала меня столько раз, что я ее уважать не могу, а скажу откровенно, что поделом ей досталось!

Толпа зашумела и приблизилась с явно враждебными намерениями против Милза, но Смарт, выставив вперед свой громадный кулак, крикнул:

– Ах вы негодяи! Не могу назвать джентльменами сволочь, готовую броситься вдесятером на одного, говорите, истые вы американцы или ублюдки, которые гнездятся в Новой Англии[13]?

– Ура Смарту! – загалдела толпа, склонная быстро менять свое настроение и довольная тем, что всегда невозмутимый Ионафан пришел в раздражение. – Подавайте сюда скамью или стол! Янки влезет на него и будет говорить спич! Ура Смарту! Ура!

– Вас стоит повесить за ноги! – проревел Смарт еще громче, чтобы покрыть своим голосом эти крики. – Ах вы, подлецы, разбойники! Ваши отцы проливали свою кровь за свободу, а вы что? Вы бесчестите родину…

– Браво, Смарт! Еще! – кричала толпа, смеясь, но нисколько не изменяя своего намерения вступить в драку. Одно только появление констебля восстановило порядок. В сущности, все так уважали в Смарте прямодушие и кулаки, что ему дали спокойно уйти, и он удалился, заложив руки в карманы, насвистывая свою любимую песенку, и только бросил презрительный взгляд на окружающих. Милз последовал за ним тоже, после того как констебль уверил его, что обоих арестантов согласятся выпустить на поруки.

В этот момент на другом конце города стояли Келли и Порель.

– Вы теряете драгоценное время, – говорил Порель. – Вы изложили мне свой план, а теперь уходите.

– Я должен еще отлучиться. Вы можете исполнить все без меня, Порель. Потом, одержав победу над регуляторами, вы перенесете на пароход все золото, которое Джорджина вам выдаст, когда вы покажете ей этот перстень, и сохраните его нашей встречи в Техасе. Если мне не удастся прибыть туда… вы разделите кассу поровну между товарищами.

– Келли, – сказал Порель, глядя на него недоверчиво, – вы что то скрываете. Должен я передать то, что вы мне теперь говорите, другим, или все это придумано вами только для отвода глаз? Вы покидаете дом?

Келли посмотрел на него в нерешительности, потом протянул ему руку, говоря:

– Порель, я скажу вам всю правду. Да, вы угадали, я твердо решил навеки расстаться с этими людьми и начать новую жизнь. Будьте моим преемником здесь, передаю все дело в ваши руки. Пароход должен скоро прибыть. Приведите в исполнение мой план, он хорошо продуман, потом распоряжайтесь по своему усмотрению.

– Вы берете с собой жену?

Келли кивнул утвердительно.

– А Джорджина?

– Джорджина? Прочтите ее послание.

Он подал Порелю записку, взятую Боливаром у метиса. На ней еще сохранился кровавый отпечаток.

– Что же, – сказал Порель, пробежав записку и взглянув на адрес, – это только доказывает, что она была ревнива и потому поручала некоторым лицам следить за вами. Чья это кровь?

– Того, кто переносил записки, – ответил Келли глухим голосом. – Я не увижу более никогда этой женщины, но я не хочу, чтобы она нуждалась, передайте ей от меня этот пакет. Я уеду отсюда на «Ван-Борене».

– Вы окончательно решились, Келли?

– Решился, Порель. И когда вы исполните все мои распоряжения, спасете наших товарищей и разделите между ними всю накопленную нами добычу, возьмите мою часть себе. Она ваша.

– Всю часть? Что вы! Вы представляете, насколько велики наши богатства?

– Представляю, – отвечал Келли, отворачиваясь. – И без колебаний отдаю мою долю вам. Если люди будут спрашивать обо мне, скажите им, что я отправился в Мемфис, чтобы попытаться спасти трех наших товарищей, попавших там в беду. Меня действительно зовут туда по этому поводу. Может быть, и успею еще сделать что-нибудь для облегчения их участи. Теперь прощайте! Я должен еще зайти домой за женой. Будьте счастливы, Порель! Желаю вам благополучно добраться до Техаса и отделить себя Мексиканским заливом от здешнего правосудия!

Глава XXXVI

Схватка

Адель возвратилась в гостиницу Смарта и нашла там одного Сципиона, который объявил ей, что хозяйку его позвали к миссис Дейтон, поскольку Марии стало хуже.

– Боже мой! – воскликнула Адель. – Надо и мне поспешить туда. Ты проводишь меня, Сципион? На улицах так неспокойно, что я боюсь идти одна.

– К вашим услугам, мисс. Но что это, лошадь уже другая, не наша? Как будто я видел ее у мистера Лейвли. Ладно, я готов, идемте, мисс Адель.

Молодая девушка пошла так быстро, что негр едва поспевал за ней. Они завидели издали Дейтона, в ту минуту, когда он прощался с Порелем. Дейтон тоже заметил Адель и, видимо, хотел уклониться от встречи с нею, но вынужден был остановиться, потому что ему загородил дорогу всадник, загнанная лошадь которого зашаталась и пала. Человек вскочил, однако, тотчас же на ноги, обменялся торопливым приветствием с некоторыми из подбежавших к нему людей и бросился к Дейтону, который остановился как вкопанный.

Перед ним был его подручный, Питер, бледный, в изорванной одежде, забрызганный кровью и грязью. Лоб его был рассечен сабельным ударом.

– Капитан, – произнес он, задыхаясь, – спасайтесь! Остров наш взят!

– В уме ли ты? – произнес Дейтон вполголоса.

– Да, к сожалению! То, что я вам говорю, не бред. Слушайте. Сегодня утром к острову пристал пароход с вооруженными солдатами. Нас разбили. И этот «Черный Сокол» идет сюда, к Хелене. Я успел добраться до берега и прискакал сюда. Спасайтесь. Все погибло.

– А Джорджина? Где она?

– Она скрылась с острова еще до рассвета.

– Что с вами, мистер Дейтон? – спросила Адель, подходя. – На вас лица нет.

– Вам не место здесь, Адель, уходите, – отвечал он, стараясь казаться спокойным. – Сципион отведет вас домой. Что за шум?

Вдали послышался лошадиный топот, постепенно приближавшийся, и скоро густая толпа всадников покрыла всю площадь перед тюрьмой.

– Регуляторы! – послышалось между горожанами, высыпавшими из домов.

Все всадники были в охотничьих костюмах, вооружены винтовками и ножами, и находились под командой Джеймса, раздававшего приказы, на которые они отвечали воинствующими возгласами более громогласными, чем самый воинственный клич индейцев.

Дейтон стоял неподвижно, как бы не слыша призывного пароходного гудка и слов Боливара, который говорил ему, что капитан «Ван-Борена» не хочет ждать долее.

– Мистер Дейтон! – крикнул Джеймс, соскакивая с лошади и подбегая к нему. – В городе происходит что-то странное, можно опасаться больших беспорядков, и мы все собрались, чтобы помочь властям со своей стороны, Уильям Кук был послан вперед, чтобы вас уведомить, но я узнаю, что он посажен в тюрьму. Что это может значить?

– Простое недоразумение, – отвечал Дейтон, стараясь говорить спокойно. – Теперь все разъяснилось, и он будет выпущен на свободу.

Он хотел сказать еще что-то, желая выиграть время и дать подойти пароходу, на котором должны были спастись Порель и его товарищи. Но Джеймс воскликнул:

– Кук и Том уже освобождены! Мой отец заставил стражей выпустить их.

Действительно, молодые люди подбегали к толпе. Видя, что все потеряно, Дейтон шепнул Боливару:

– Проведи мою жену на пароход.