В кильватерном строю за смертью. Почему погиб «Курск»

Тем не менее я не утверждаю, что за К-141 «Курск» во время плавания в Средиземное море велось наблюдение со стороны противолодочных сил США и НАТО. У меня нет таких данных, а то, о чем я рассказал выше, только мое субъективное мнение.

Глава IV

Северный флот в зените лжи и обмана

В конце октября 1999 года АПЛ К-141 «Курск» возвратилась на родную базу. О результатах похода в Средиземное море командир подводной лодки докладывал командованию ВМФ и Министерства обороны, председателю Правительства РФ. Уровень подготовленности экипажа и результат выполненных задач везде оценивались высоко. В октябре в Вооруженных Силах России подводятся итоги оперативной и боевой подготовки за прошедший год. По результатам похода экипаж объявили лучшим в 7-й дивизии подводных лодок, командира К-141 «Kyрск» представили к награждению Золотой Звездой, а членов экипажа – к орденам и медалям.

Мне «посчастливилось» наблюдать на Северном флоте процедуру представления моряков-североморцев к награждению высшими наградами нашего государства. Об этом надо обязательно рассказать читателям.

В июле 1999 года в Вооруженных Силах РФ под руководством министра обороны проводилось стратегическое командно-штабное учение «Запад-99». Президент РФ – Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами РФ решил во время этих учений проверить боевую выучку моряков Северного флота. Руководители ВМФ и Северного флота предложили президенту РФ для наблюдения за силами флота во время учений выйти в море на тяжелом атомном ракетном крейсере «Пeтp Великий». На этом выходе планировалось показать президенту РФ тактические действия сил флота и учебно-боевые стрельбы кораблей и палубной авиации. Фактически никаких тактических действий в море корабельные соединения не выполняли. Флотские начальники решили поразить президента РФ громовыми раскатами морских артиллерийских установок, ревом реактивных двигателей ракет и самолетов, дымовыми завесами и фактическим пуском стратегической ракеты с атомной подводной лодки. Чтобы отработать слаженные действия морских сил, на флоте, задолго до прибытия президента РФ, начались тренировки и генеральные репетиции с фактическим расходованием дорогостоящего боезапаса, корабельного и авиационного топлива. На тренировки израсходовали почти полугодовой запас топлива и боеприпасов флота.

В установленное время президент РФ прибыл на борт ТАРКР «Петр Великий», и армада боевых кораблей двинулась в Баренцево море. Как только корабли вышли из Кольского залива, начались стрельба «в белый свет» из всех видов оружия кораблей, постановка дымовых завес, налет морской авиации. Один из сухопутных генералов, который присутствовал на борту ТАРКР «Петр Великий», так оценил эти стрельбы: «Пустая трата денег и топлива, формалюга и очковтирательство». Генерал Сухопутных войск быстро разобрался, что руководство ВМФ и Северного флота, демонстрируя подобную «боевую выучку» североморцев, просто вводят в заблуждение Верховного главнокомандующего Вооруженными Силами РФ этим шoy-спектаклем.

Рев реактивных двигателей, грохот корабельной артиллерии, огонь и дым вызвали у президента РФ положительные эмоции. Он остался доволен боевой выучкой моряков-североморцев и, убывая с Северного флота, дал указание поощрить наиболее отличившихся военнослужащих от имени президента РФ. Командующий флотом тут же направил ходатайство в Москву о присвоении нескольким офицерам звания Героя России и награждении многих моряков орденами и медалями. Остается только гадать, какие же подвиги совершили эти «герои» на потешном выходе кораблей в море?

Руководители Северного флота в последние 30 лет были так избалованы высшими наградами государства, что любой поход кораблей, испытание новой техники и оружия считали величайшим событием в истории флота. То, что военный флот обязан делать согласно своему боевому предназначению, «флотоводцами» Северного флота преподносилось как небывалое боевое достижение. За время строительства в СССР океанского ракетно-ядерного флота на Северном флоте более 60 моряков были награждены высшей наградой государства – Золотой Звездой. Во время кровопролитной войны 1941–1945 годов звания Героя Советского Союза удостоилось около 80 моряков-североморцев.

С 1945 года по настоящее время Северный флот не участвовал ни в одном морском бою, а Героев мирного времени оказалось почти столько же, сколько их было за все время Великой Отечественной войны. Многие читатели возразят мне и скажут, что Северный флот был самым мощным флотом СССР, что таков он и сегодня, что североморцы являются первопроходцами в освоении атомного флота, Арктики, в кругосветных плаваниях подводных лодок. За это они заслуженно награждались высшими наградами Родины. Соглашусь с такой оценкой дел моряков-североморцев в послевоенной истории флота. Действительно, многие моряки на Северном флоте справедливо награждены высокими государственными наградами. Меня удивляет в этом деле совсем другое. Почему любой переход атомной подводной лодки с Севера на Камчатку командование Северного флота считало героическим походом, а такой же переход АПЛ с Камчатки на Север для них был обыкновенным межтеатровым переходом. Ни один командир атомной подводной лодки, которая совершила плавание с Тихого океана на Север, не был представлен к присвоению звания Героя, а всем командирам-североморцам за подобный переход с Севера на Тихоокеанский флот было присвоено звание Героя.

Мало того, когда в 1994 году АПЛ 949А проекта «Омск» готовилась к переходу с Северного флота на Тихоокеанский флот и когда перед 300-летием Российского флота за этот переход «замаячили» звезды Героев, против тихоокеанского экипажа начала вестись грязная интрига, организованная командованием Северного флота. По их мнению, АПЛ «Омск», которая предназначалась Тихоокеанскому флоту и на которой находился тихоокеанский экипаж с момента начала постройки подводной лодки, на Камчатку должен переводить североморский экипаж. Для того чтобы сменить экипажи, в ход были пущены самые подлые приемы и аргументы. Тихоокеанский экипаж ежемесячно подвергался необоснованным проверкам и предвзятым оценкам служебной деятельности. После каждой проверки в Москву направлялись служебные телеграммы о том, что тихоокеанцы не имеют опыта подледного плавания, что у них низкий моральный дух, что они плохие профессионалы и плохо подготовили к походу подводную лодку. В конце каждой телеграммы следовал вывод: АПЛ «Омск» не может быть допущена к переходу в Тихий океан из-за неготовности экипажа – и просили разрешения заменить тихоокеанский экипаж на североморский. Проверка АПЛ «Омск» комиссией Главного штаба ВМФ показала всю несостоятельность доводов командующего Северным флотом. Подводная лодка «Омск» с тихоокеанским экипажем благополучно завершила переход на Камчатку, и экипаж получил «запланированные» награды, в том числе и звезды Героев России. Но другой экипаж тихоокеанского флота, который в 1997 году переводил на Тихоокеанский флот новую АПЛ «Томск», таких наград не получил – в отместку за «Омск». Вот так на Северном флоте рождалось большинство Героев. Там давно поняли, что для присвоения звания Героя нужен не подвиг, а соответствующий случай: юбилейная дата вождя, начало партийного съезда, круглая дата какого-нибудь исторического события, выдвижение самих себя в инициаторы социалистического соревнования в Вооруженных Силах или показ высшим должностным лицам государства липовой мощи флота.

Самое печальное в истории с экипажами Тихоокеанского флота то, что необъективную оценку уровня их подготовленности давал «флотоводец», чья служебная деятельность имеет непосредственное отношение к гибели двух атомных подводных лодок: К-429 Тихоокеанского флота и К-278 «Комсомолец» Северного флота. Эти катастрофы стали следствием неудовлетворительной профессиональной подготовки этого адмирала. Следователи не доказали его вины, но мы, подводники, знаем, какова была его роль в этих трагедиях на море. Главнокомандующий ВМФ не стал привлекать этого «флотоводца» к ответственности за гибель АПЛ К-429. Его последующий служебный рост обернулся для ВМФ и страны огромными бедами и несчастьями. В 1989 году он лично направил в поход неподготовленный экипаж АПЛ К-278 «Комсомолец». Этот поход закончился гибелью подводной лодки и большей части экипажа.

Предвзято оценивая уровень подготовленности тихоокеанского экипажа АПЛ «Омск», этот командующий Северным флотом абсолютно не интересовался тем, с каким качеством отрабатывал учебно-боевые задачи первый экипаж К-141 «Курск». Недостатки и просчеты в профессиональной подготовке первого экипажа АПЛ «Курск» в 1995–1998 годах были допущены командованием 7-й дивизии и 1-й флотилии подводных лодок, когда Северным флотом управлял этот «флотоводец». Гибель К-141 «Курск» произошла из-за нескольких причин, в том числе из-за полного разрушения основ боевой подготовки экипажей подводных лодок, несоблюдения элементарных требований правил подводной службы, неспособности штабов к управлению. Негативные явления на флоте начались давно, но расцвели они буйным цветом на Северном флоте при нем. Видно, этот адмирал все усилия в руководстве флотом направлял на то, чтобы отвоевать у Главного штаба ВМФ всякими сомнительными приемами многочисленные призы за липовые достижения в боевой подготовке и на то, чтобы разнарядки на звания Героев не уходили на другие флоты. Этот «флотоводец» в 1999 году досрочно ушел на пенсию. Руководство Северным флотом перешло к его ученикам. Они руководили флотом так, как их научил этому учитель. Через год с небольшим произошла страшная трагедия с экипажем АПЛ «Курск», а чуть позже и с немногочисленным экипажем списанной с боевого состава АПЛ К-159. Действительно, в истории общества велика роль личности. На Северном флоте было много личностей, для которых гибель или авария корабля стали своего рода трамплином к достижению самых высоких должностей и воинских званий. К сожалению, приходится об этом говорить, потому что все это имеет непосредственное отношение к теме моего рассказа – гибели АПЛ К-141 «Курск».

В ноябре 1999 года командование 7-й дивизии подводных лодок ставит экипажу «Курска» задачу: к началу декабря 1999 года подготовиться к сдаче показной первой курсовой задачи. Любое показное мероприятие боевой подготовки – это один из способов обучения командного состава кораблей и штабов правильной методике проведения боевой учебы на кораблях и в штабах. Показная первая курсовая задача для экипажа корабля в первую очередь требует образцовой подготовки каждого моряка и экипажа в целом по вопросам повседневной организации службы, готовности к обслуживанию боевой техники и оружия, ведению борьбы за живучесть при стоянке корабля у пирса, подготовки корабля к приему оружия и к плаванию в море. Это самая трудная курсовая задача изо всех тех, которые отрабатывают экипажи кораблей. Для ее подготовки экипаж должен выполнить большой объем различной работы: откорректировать корабельную документацию, привести в порядок оружие, технику и весь корабль в целом, отработать все боевые и повседневные корабельные расписания, боевые учения и тренировки, восстановить профессиональные навыки каждого матроса, мичмана, офицера, погрузить на корабль необходимые запасы оружия и материальных средств. Что же происходило с экипажем АПЛ «Курск» в то время, когда ему была поставлена задача подготовить показную первую курсовую задачу? После возвращения с моря в октябре часть экипажа ушла на профилактический отдых, часть матросов уволилась в запас. Оставшиеся на борту АПЛ подводники проводили послепоходовый ремонт, занимались планированием боевой подготовки на новый, 2000 год обучения. Фактически на подводной лодке ежедневно шли работы, которые невозможно совмещать с отработкой и подготовкой курсовой задачи, тем более показной. Видно, в штабе 7-й дивизии и 1-й флотилии не думали головой, когда неукомплектованному экипажу АПЛ, который недавно вернулся с дальнего похода, ставили задачу подготовить в начале декабря 1999 года показную курсовую задачу. Начальники на Северном флоте игнорировали даже тот факт, что в начале декабря во всех Вооруженных Силах РФ проходят организационно-методические сборы и боевая подготовка в это время не проводится.

Точно такая же ситуация была в 1-й флотилии подводных лодок в 1988–1989 годах, когда с многочисленными нарушениями требований служебных документов экипаж АПЛ К-278 «Комсомолец» отрабатывал первую курсовую задачу перед выходом в свой последний поход. Командующий в то время 1-й флотилией адмирал после гибели своей подводной лодки стал командующим Северным флотом. Горький опыт 1-й флотилии никого ничему не научил. Тем более что за такой «опыт» никто из должностных лиц не пострадал. Нарушали уставные документы адмиралы, а отвечали за эти нарушения подводники своими жизнями. Это стало уже традицией на Северном флоте.

В начале декабря 1999 года во всех частях ВМФ в связи с началом нового учебного года проходил так называемый организационный период. В это время в частях проводились методические сборы, занятия по сколачиванию подразделений после осеннего увольнения военнослужащих в запас, отрабатывалась установленная организация повседневной службы. Во время организационного периода боевая подготовка на кораблях и в частях ВМФ не проводится. Однако экипаж «Курска» не участвовал в проведении мероприятий оргпериода – он сдавал показную курсовую задачу. Командование и штаб 7-й дивизии оценили подготовленность экипажа по первой задаче на «хорошо», и в середине декабря подводники убыли в отпуск за 1999 год. Никакого похода в Средиземное море в новом учебном году для него не планировалось. Послепоходовый ремонт на подводной лодке продолжил резервный экипаж.

Близился 2000 год. Складывается впечатление, что экипаж как бы хотел задержать его наступление. Подводники находились в отпуске за 1999 год, и старый год для них продолжался и после новогодних праздников. Но жизненная нить экипажа К-141 «Курск», сплетенная из 118 волокон – судеб подводников, уже находилась в руке грозной богини судьбы Атропос. Она приготовилась к тому, чтобы эту нить безжалостно оборвать. Помешать богине исполнить чудовищный и несправедливый приговор могли адмиралы ВМФ и Северного флота, но они этого не сделали. Жизнями моряков экипажа АПЛ «Курск» вскоре распорядится богиня судьбы.

Все когда-нибудь кончается. Закончился и отпуск экипажа К-141 «Курск». Прибыв в Видяево, подводники с удивлением узнали о запланированном в сентябре 2000 года очередном походе в Средиземное море. Согласно плану подготовки к этому походу они должны немедленно убыть еще в один отпуск, теперь уже за 2000 год. Первый экипаж АПЛ «Курск» снова убывает в отпуск и возвращается из него только в конце мая 2000 года. Глядя на план подготовки к походу, который командование 7-й дивизии разработало для экипажа, поражаешься тому, что начальники не предусмотрели для подводников ни одного часа, ни одного дня резервного времени. Экипаж прибыл из второго отпуска 25 мая, а 26 мая уже начал прием подводной лодки у второго экипажа. Но до начала приема принимающему экипажу нужно ознакомиться со всеми служебными документами, которые накопились за время его отсутствия в дивизии, разработать соответствующие документы по организации приема подводной лодки и утвердить их у старшего начальника, укомплектовать свой экипаж до штатной численности. Только после выполнения подобных организационных мероприятий разрешается начинать прием корабля от другого экипажа.

Май в Вооруженных Силах РФ – это месяц подведения итогов первого учебного полугодия и уточнения планов боевой подготовки на второе полугодие. В это время с учебных отрядов ВМФ в боевые части начинает прибывать молодое пополнение. В начале июня во всех частях проводится такой же оргпериод, как и перед началом учебного года. Однако для экипажа АПЛ «Курск», так же как и в декабре 1999 года, штаб не планирует отработку задач оргпериода. Он планирует на это время отработку первой курсовой задачи (первую курсовую задачу все экипажи боевых кораблей ВМФ отрабатывают дважды в год). Экипаж К-141 «Курск» сдал первую курсовую задачу 22 июня, а 23 июня начал проводить на корабле планово-предупредительный ремонт. Все моряки знают, что после сдачи курсовых задач экипажам кораблей предоставляется несколько суток на устранение недостатков, что были отмечены в ходе сдачи задачи. Экипаж «Курска» почему-то оказался исключением из этого морского правила. В связи с этим вызывает интерес служебный документ, рапорт командира первого экипажа АПЛ «Курск» на имя командира 7-й дивизии. В этом рапорте командир докладывает командиру дивизии об устранении недостатков по первой курсовой задаче. Штаб дивизии принял задачу 22 июня, рапорт командира «Курска» подписал также 22 июня, но подпись командира подводной лодки поддельная. Кто-то на Северном флоте изготовил этот фальшивый документ для того, чтобы скрыть факт некачественной отработки первой курсовой задачи экипажем. За предоставленное штабом дивизии на отработку курсовой задачи время отработать ее с высоким качеством просто невозможно.

Приблизительно так же необдуманно была спланирована отработка всех элементов плана подготовки к новому походу. Это видно из анализа одной рабочей недели экипажа. Согласно приказу командующего 1-й флотилии подводных лодок, с 19 по 27 июля 2000 года на АПЛ К-141 «Курск» проводился планово-предупредительный ремонт. Корабельный устав ВМФ запрещает во время проведения такого ремонта отвлекать личный состав экипажа на какие-либо другие дела. Как говорят, уставы пишутся не для начальников, а для подчиненных.

Вот как проходила неделя ремонта на «Курске»:

20 июля экипаж подвергается проверке офицерами Главного штаба ВМФ. В этот же день производится погрузка на подводную лодку торпедного боезапаса;

21 июля экипаж уходит с АПЛ на учебный полигон для отработки элементов борьбы за живучесть;

22 июля проводятся сборы во флотилии по специальной подготовке;

24 июля экипаж проводит тренировки в учебном центре;

25 июля экипаж проверяется офицерами штаба 7-й дивизии;

26 июля экипаж проверяется офицерами штаба 1-й флотилии;

27 июля экипаж проверяется офицерами штаба Северного флота;

28 июля экипаж вышел в море на глубоководное погружение.

Профессионалы-подводники, прочитав эти строки, не поверят в то, что в подводной службе могут происходить подобные случаи. Они скажут, что такого случая, чтобы подводная лодка ежедневно подвергалась каким-либо проверкам, чтобы она вышла в море без базовой подготовки, без подготовки к глубоководному погружению, без проведения профилактического ремонта, просто не может быть. Сожалею, но они ошибутся. На Северном флоте с экипажем К-141 «Курск» было именно так.

Нет необходимости говорить о том, что первая курсовая задача была отработана так, как позволили это сделать руководители флота, флотилии дивизии. Напомню, что неприемлемый для экипажа К-141 «Курск» сценарий отработки первой курсовой задачи был спланирован штабом 7-й дивизии дважды: в декабре 1999 года и в июне 2000 года.

А теперь давайте разберемся, почему флотские начальники так торопили экипаж «Курска» с отработкой курсовой задачи и не давали ему даже дня передышки.

Служебные документы ВМФ устанавливают жесткие требования, которые предъявляются к перволинейным экипажам атомных подводных лодок. Если перволинейный экипаж атомной подводной лодки имеет перерыв в плавании более 9 месяцев, он должен быть выведен из первой линии. Для восстановления линейности ему необходимо отработать повторно полный курс боевой подготовки. Это очень долгий и затратный процесс. В ВМФ потеря линейности экипажа подводной лодки считается серьезным происшествием и снижением боеготовности флота. Подобные случаи на флотах не допускаются. Экипаж АПЛ «Курск» прибыл с моря 19 октября 1999 года и до 11 июля 2000 года в море не выходил. Перерыв в плавании составил 8 месяцев 21 день. Если бы произошла задержка с выходом в море на 9 дней, первый экипаж К-141 «Курск» потерял бы линейность. Вот поэтому все усилия начальников 7-й дивизии, 1-й флотилии и Северного флота были направлены не на качественную подготовку подводников, а на сохранение линейности экипажа «Курска» любым способом. Способ у «флотоводцев» Северного флота в данном случае был только один – игнорировать все требования служебных документов по вопросам боевой подготовки экипажа этой подводной лодки. Это они и сделали. Документы ВМФ требуют от командования флотов проводить специальные проверки уровня профессиональной подготовки тем экипажам подводных лодок, которые имеют перерыв в плавании более 6 месяцев. Экипаж К-141 «Курск» имел перерыв в плавании более 8 месяцев, но специальной проверки уровня подготовленности этого экипажа в море не проводилось.

Теперь давайте оценим уровень профессиональной подготовки двух абстрактных экипажей атомных подводных лодок. Первый экипаж не выходил в море 8 месяцев и 21 день, второй – 9 месяцев и 1 день. Даже неспециалисту подводного дела ясно, что уровень профессиональной подготовки этих экипажей мало чем отличается друг от друга. Из-за длительного перерыва в плавании в море оба экипажа потеряли свои профессиональные навыки.

Однако официальные документы ВМФ утверждают обратное. Согласно этим документам первый абстрактный экипаж считается перволинейным и может решать задачи в море любой сложности. Второй экипаж считается нелинейным, и ему разрешается выходить в море под наблюдением старших начальников и только для выполнения простейших задач.

Длительные перерывы в плавании экипажей подводных лодок возникают только в тех объединениях и соединениях флотов, где происходит безучетное и некачественное планирование боевой подготовки. В 1-й флотилии подводных лодок в 1989 году допустили длительный перерыв в плавании экипажа К-278 «Комсомолец». В результате он потерял свой перволинейный уровень подготовки. Командующий флотилии скрыл этот факт и отправил подводную лодку на погибель в море. Через 11 лет в этой же флотилии его ученики решили применить этот «служебный опыт» в своей практике. Новый командующий 1-й флотилии послал в море решать сложные задачи боевой учебы экипаж К-141 «Курск». Он не был к этому подготовлен. Расплата за профессиональное невежество адмирала – 118 жизней моряков-подводников и назначение его в Москву на должность помощника начальника Главного штаба ВМФ. Неплохой служебный рост для адмирала – прямого виновника катастрофы своей подводной лодки.

Глава V

Пролог морской трагедии

Годовым планом боевой подготовки Северного флота в августе 2000 года на флоте предусматривалось провести сбор-поход кораблей под руководством командующего флотом. Сбор-поход – одна из узаконенных форм боевой учебы. Чтобы подготовить такие учения, штабам флота необходимо заранее разработать ряд учебно-боевых документов, организовать подготовку боевых и обеспечивающих частей флота, проверить готовность их к выходу в море. Командование Северного флота решило «упростить» процесс подготовки к сбору-походу и придумало новую форму подготовки сил – «комплексная боевая подготовка сил АМГ». Такой формы боевой подготовки не значилось ни в одном служебном документе ВМФ. Установленный комплект учебных документов, который предусматривает подготовку и проведение сбора-похода, на «комплексную боевую подготовку» штаб Северного флота не разрабатывал. Ограничились разработкой плана выхода кораблей, который по структуре напоминал план выполнения боевых упражнений, и рассылкой в объединения и соединения флота примитивных указаний и распоряжений. Эти документы на рассмотрение главнокомандующему ВМФ не представлялись.

Главный штаб ВМФ молчаливо согласился с тем, что на Северном флоте самовольно изменили годовой план боевой подготовки и в очередной раз решили провести липовые тактические учения. В Москве также согласились с тем, что на флоте во время подготовки «комплексного выхода на боевую подготовку» не выполнили две директивы Главного штаба ВМФ, которые предписывали во время сбора-похода кораблей провести совместные учения спасательных сил ВМФ и спасательных сил флота, а также контрольные испытания аккумуляторной батареи торпеды УСЭТ-80. Учения спасательных сил вообще не разрабатывались, а на контрольные испытания торпеды командование флота направило совсем не тех офицеров, которые должны были эти испытания проводить. Северный флот часто отличался неисполнительностью, но был неприкасаемым.

Те немногочисленные документы, которые штаб флота разработал на «комплексную боевую подготовку…», в августе 2000 года имели много недостатков и не обеспечивали безопасность плавания сил в море. Вот несколько примеров таких недостатков.

Морские районы подводных лодок были определены таким образом, что, выполняя боевые упражнения, каждая АПЛ могла получить серьезные повреждения от учебного оружия соседней подводной лодки. Одной из атомных подводных лодок была назначена глубина погружения больше чем имеющиеся в районе отличительные глубины (отличительные глубины – глубины возвышенностей морского дна, которые резко отличаются от окружающих глубин и которые создают опасность для мореплавания). К-141 «Курск» запланировали морской район, который не предназначался для совместного плавания противолодочных надводных кораблей и атомных подводных лодок.