bannerbanner
Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири
Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири

Полная версия

Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
7 из 9

Данные языкознания. Для решения вопроса о происхождении славян данные лингвистики имеют решающее значение. Однако между лингвистами нет единства. В XIX в. была популярна идея о германо-балто-славянской языковой общности. Затем индоевропейские языки разделили на группы кентум и сатем, названные в зависимости от произношения числа «сто» на латыни и санскрите. Германские, кельтские, италийские, греческий, венетский, иллирийские и тохарские языки оказались в группе кентум. Индоиранские, славянские, балтские, армянский и фракийские языки – в группе сатем. Хотя многие лингвисты не признают этого разделения, оно подтверждается при статистическом анализе основных слов в индоевропейских языках[45]. Внутри группы сатем балтские и славянские языки образовали балто-славянскую подгруппу.

Лингвисты не сомневаются, что балтские языки – латышский, литовский, мёртвый прусский – и языки славян близки по лексике (до 1600 общих корней), фонетике (произношение слов) и морфологии (имеют грамматическое сходство). Ещё в XIX в. Август Шлёцер выдвинул представление об общем балто-славянском языке, давшем начало языкам балтов и славян. Есть сторонники и противники близкого родства балтских и славянских языков. Первые либо признают существование общего балто-славянского праязыка, либо считают, что славянский язык образовался из балтских периферийных диалектов. Вторые указывают на древние языковые связи балтов и фракийцев, на контакты праславян с италиками, кельтами и иллирийцами и на разный характер языковой близости балтов и славян с германцами. Сходство балтских и славянских языков объясняют общим индоевропейским происхождением и длительным проживанием по соседству.

Лингвисты расходятся во мнении о месте славянской прародины. Ф.П. Филин так обобщает сведения о природе, существовавшие в древнеславянском языке: «Обилие в лексиконе общеславянского языка названий для разновидностей озер, болот, лесов говорит само за себя. Наличие в общеславянском языке разнообразных названий животных и птиц, живущих в лесах и болотах, деревьев и растений умеренной лесостепной зоны, рыб, типичных для водоемов этой зоны, и в то же время отсутствие общеславянских наименований специфических особенностей гор, степей и моря – все это дает однозначные материалы для определенного вывода о прародине славян… Прародина славян… находилась в стороне от морей, гор и степей, в лесной полосе умеренной зоны, богатой озерами и болотами».

В 1908 г. Юзеф Ростафинский предложил «буковый аргумент» для нахождения славянской прародины. Он исходил из того, что славяне и балты не знали дерево бук (слово «бук» заимствовано из немецкого). Ростафинский писал: «Славяне… не знали лиственницы, пихты и бука». Тогда не было известно, что во II–I тысячелетиях до н. э. бук широко прорастал в Восточной Европе: его пыльцу обнаружили на большей части Европейской России и Украины. Так что выбор прародины славян не ограничен «буковым аргументом», но по-прежнему сохраняют силу аргументы против гор и моря.

Процесс появления диалектов и разделения праязыка на дочерние языки сходен с географическим видообразованием, о чём я писал раньше. Ещё С.П. Толстов обратил внимание, что родственные племена, проживающие на смежных территориях, хорошо понимают друг друга, а противоположные окраины обширной культурно-языковой области уже друг друга не понимают. Если заменить географическую изменчивость языка на географическую изменчивость популяций, то мы получим ситуацию видообразования у животных.

У животных географическое видообразование – не единственный, но наиболее распространенный способ появления новых видов. Для него характерно видообразование на периферии ареала обитания вида. В центральной зоне сохраняется наибольшее сходство с предковой формой. При этом популяции, обитающие на разных краях ареала вида, могут различаться не меньше, чем разные родственные виды. Нередко они не способны скрещиваться и давать плодовитое потомство. Такие же законы действовали при разделении индоевропейских языков, когда на периферии (благодаря миграциям) оформились хетто-лувийские и тохарские языки, а в центре ещё почти тысячелетие существовала индоевропейская общность (в том числе предков славян) и при предполагаемом обособлении праславян как периферийного диалекта балтской языковой общности.

О времени появления славянского языка среди лингвистов нет согласия. Многие считали, что выделение славянского из балто-славянской общности произошло в канун новой эры или за несколько столетий до него. В.Н. Топоров считает, что протославянский, один из южных диалектов древнебалтского языка, обособился в ХХ в. до н. э. В праславянский он перешёл приблизительно в V в. до н. э. и затем развился в древнеславянский язык. По мнению О.Н. Трубачёва, «вопрос сейчас не в том, что древняя история праславянского может измеряться масштабами II и III тыс. до н. э., а в том, что мы в принципе затрудняемся даже условно датировать “появление” или “выделение” праславянского или праславянских диалектов из индоевропейского…»

Ситуация, казалось, улучшилась с появлением в 1952 г. метода глоттохронологии, позволяющего определить относительное или абсолютное время расхождения родственных языков. В глоттохронологии изучают изменения основного словарного состава, т. е. наиболее конкретных и важных для жизни понятий, типа: идти, говорить, есть, человек, рука, вода, огонь, один, два, я, ты. Из таких основных слов составлены списки в 100 или 200 слов, которые используют для статистического анализа. Сравнивают списки и подсчитывают количество слов, имеющих общий источник. Чем их меньше, тем раньше произошло разделение языков. Скоро выявились недостатки метода. Оказалось, что он не работает, когда языки слишком близки или, напротив, слишком далеки. Был и принципиальный недостаток: создатель метода М. Сводеш исходил из постоянной скорости изменения слов, тогда как слова меняются с разной скоростью. В конце 1980-х гг. С.А. Старостин повысил надёжность метода: он исключил из списка основных слов все языковые заимствования и предложил формулу, учитывающую коэффициенты стабильности слов. Тем не менее лингвисты относятся к глоттохронологии с настороженностью.

Между тем три недавних исследования дали довольно сходные результаты о времени расхождения балтов и славян. Р. Грей и К. Аткинсон (2003) на основании статистического анализа лексики 87 индоевропейских языков получили, что индоевропейский праязык начал распадаться 7800–9500 лет до н. э. Разделение балтских и славянских языков началось около 1400 лет до н. э.[46]. С.А. Старостин на конференции в Санта-Фе (2004) представил результаты применения своей модификации метода глоттохронологии. Согласно его данным, распад индоевропейского языка начался 4700 лет до н. э., а языки балтов и славян стали обособляться друг от друга 1200 лет до н. э.[47]. П. Новотна и В. Блажек (2007), используя метод Старостина, получили, что расхождение языка балтов и славян произошло в 1340–1400 гг. до н. э.[48] Итак, славяне обособились от балтов 1200–1400 лет до н. э.

Данные антропологии и антропогенетики. Территория Восточной и Центральной Европы, заселенная славянами к началу I тысячелетия н. э., имела европеоидное население со времени прихода Homo sapiens в Европу. В эпоху мезолита население сохраняло облик кроманьонцев – высокий рост, длинноголовость, широкое лицо, резко выступающий нос. С неолита начало меняться соотношение длины и ширины мозгового отдела черепа – голова становится короче и шире. Проследить физические изменения предков славян не представляется возможным в связи с распространенностью у них обряда трупосожжения. В краниологических сериях X–XII вв. славяне антропологически довольно сходны. У них преобладала длинно– и среднеголовость, резко профилированное среднеширокое лицо и среднее или сильное выступание носа. В междуречье Одера и Днепра славяне относительно широколицы. К западу, югу и востоку величина скулового диаметра убывает за счёт смешения с германцами (на западе), финно-уграми (на востоке) и населением Балкан (на юге). Пропорции черепа отличают славян от германцев и сближают их с балтами[49].

Результаты молекулярно-генетических исследований внесли важные дополнения. Оказалось, что западные и восточные славяне отличаются от западных европейцев по гаплогруппам Y-ДНК[50]. Для лужицких сорбов, поляков, украинцев, белорусов, русских южной и Центральной России, словаков характерна высокая частота гаплогруппы R1a (50–60 %). У чехов, словенцев, русских северной России, хорватов и у балтов – литовцев и латышей, частота R1a – 34–39 %. Для сербов и болгар характерна низкая частота R1a – 15–16 %[51]. Такая же или более низкая частота R1a встречается у народов Западной Европы – от 8 – 12 % у немцев до 1 % у ирландцев. В Западной Европе преобладают гаплогруппы R1b. Полученные данные позволяют сделать выводы: 1) западные и восточные славяне близко родственны по мужской линии; 2) у балканских славян доля славянских предков значительна только у словенцев и хорватов; 2) между предками славян и западных европейцев за последние 18 тыс. лет (время разделения R1a и R1b) не было массового смешения по мужской линии.

Археологические данные. Археология может локализовать ареал культуры, определить время её существования, тип хозяйства, контакты с другими культурами. Иногда удаётся выявить преемственность культур. Но культуры не отвечают на вопрос о языке создателей. Известны случаи, когда носители одной культуры говорят на разных языках. Самый поразительный пример – шательперонская культура во Франции (29 000 – 35 000 лет до н. э.). Носителями культуры были два вида человека – неандерталец (Homo neanderthalensis) и наш предок – кроманьонец (Homo sapiens). Тем не менее большинство гипотез о происхождении славян основано на результатах археологических исследований.

Гипотезы о происхождении славян. Существует четыре основные гипотезы происхождения славян: а) дунайская гипотеза; б) висло-одерская гипотеза; в) висло-днепровская гипотеза; г) днепро-припятская гипотеза. О дунайской прародине славян писал ещё М.В. Ломоносов. Сторонниками дунайской прародины были С.М. Соловьёв, П.И. Шафарик и В.О. Ключевский. Из современных учёных происхождение славян из Среднего Подунавья – Паннонии подробно обосновал Олег Николаевич Трубачёв[52]. Основанием для гипотезы послужила славянская мифология – историческая память народа, отражённая в ПВЛ, чешских и польских хрониках, народных песнях, и выявленный автором древний пласт заимствований славян из языка италийцев, германцев и иллирийцев. Согласно Трубачёву, славяне выделились из индоевропейской языковой общности в III тысячелетии до н. э. Паннония оставалась их местом жительства, но большая часть славяне мигрировала на север; славяне перешли Карпаты и расселились полосой от Вислы до Днепра, вступив в тесные взаимодействия с жившими по соседству балтами.

Гипотеза Трубачёва, при важности его языковых находок, уязвима в нескольких отношениях. Во-первых, у неё слабое археологическое прикрытие. Древней славянской культуры в Паннонии не найдено: ссылка на несколько звучащих по-славянски топонимов/этнонимов, упомянутых римлянами, недостаточна и может быть объяснена совпадением слов. Во-вторых, глоттохронология, которую Трубачёв презирает, говорит о выделении славянского языка из языка балто-славян или балтов во II тысячелетии до н. э. – 3200–3400 лет назад. В-третьих, данные антропогенетики свидетельствуют о сравнительной редкости брачных связей предков славян и западных европейцев.

Идею о славянской прародине в междуречье Эльбы и Буга – висло-одерскую гипотезу — предложил в 1771 г. Август Шлёцер[53]. В конце XIX в. гипотезу поддержали польские историки. В первой половине XX в. польские археологи связали этногенез славян с экспансией лужицкой культуры на земли бассейна Одры и Вислы в период бронзового и в начале железного века. Сторонником “западной” прародины славян выступил крупный лингвист Тадеуш Лер-Сплавинский[54]. Сложение праславянской культурно-языковой общности представлялось польским учёным в следующем виде. В конце неолита (III тысячелетие до н. э.) обширную область от Эльбы до среднего течения Днепра занимали племена культуры шнуровой керамики – предки балто-славян и германцев.

Во II тысячелетии до н. э. «шнуровиков» разделили пришедшие из Южной Германии и Подунавья племена унетицкой культуры. Исчез тшинецкий комплекс шнуровой культуры: вместо него развилась лужицкая культура, охватившая бассейны Одра и Вислы от Балтийского моря до предгорий Карпат. Племена лужицкой культуры отделили западное крыло «шнуровцев», т. е. предков германцев, от восточного крыла – предков балтов, а сами стали основой формирования праславян. Лужицкую экспансию следует считать началом распада балто-славянской языковой общности. Сложение восточных славян польские учёные считают вторичным, ссылаясь, в частности, на отсутствие славянских названий крупных рек на Украине.

В последние десятилетия гипотезу о западной прародине славян развивал Валентин Васильевич Седов[55]. Древнейшей славянской культурой он считал культуру подклёшевых погребений (400–100 гг. до н. э.), получившую название по способу накрывать погребальные урны большим сосудом; по-польски «клёш» – «опрокинутый вверх дном». В конце II в. до н. э. под сильным кельтским влиянием культура подклёшевых погребений трансформируется в пшеворскую культуру. В её составе выделяются два региона: западный – одерский, заселенный главным образом восточногерманским населением, и восточный – висленский, где преобладали славяне. По мнению Седова, с пшеворской культурой связана происхождением славянская пражско-корчакская культура. Следует заметить, что гипотеза о западном происхождении славян во многом умозрительна. Бездоказательными выглядят представления о германо-балто-славянской языковой общности, приписываемой племенам шнуровой керамики. Нет доказательств славяноязычности создателей культуры подклёшевых погребений. Нет доказательств происхождения пражско-корчакской культуры от пшеворской.

Висло-днепровская гипотеза многие годы привлекала симпатии учёных. Она рисовала славное славянское прошлое, где прародителями были восточные и западные славяне. Согласно гипотезе прародина славян располагалась между средним течением Днепра на востоке и верховьями Вислы на западе и от верховий Днестра и Южного Буга на юге до Припяти на севере. В прародину входили Западная Украина, Южная Белоруссия и Юго-Восточная Польша. Своим развитием гипотеза во многом обязана труду чешского историка и археолога Любора Нидерле «Славянские древности» (1901–1925). Нидерле очертил местообитание ранних славян и указал на их древность, отметив контакты славян со скифами в VIII и VII вв. до н. э. Многие народы, перечисленные Геродотом, были славяне: «Я не колеблясь yтвеpждаю, что сpеди yпомянyтых Геpодотом севеpных соседей скифов не только невpы на Волыни и Киевщине, но, веpоятно, и бyдины, обитавшие междy Днепpом и Доном, и даже скифы, именyемые пахаpями… помещённые Геpодотом к севеpy от собственно степных областей… были, несомненно, славянами».

Висло-днепровская гипотеза была популярна среди славистов, особенно в СССР. Наиболее законченный вид она приобрела у Бориса Александровича Рыбакова (1981)[56]. Рыбаков следовал схеме предыстории славян лингвиста Б.В. Горнунга, различавшего период языковых предков славян (V–III тысячелетия до н. э.), протославян (конец III – начало II тысячелетия до н. э.) и праславян (с середины II тысячелетия до н. э.). В сроках выделения праславян из германо-балто-славянской языковой общности Рыбаков полагался на Горнунга. Историю славян Рыбаков начинает с праславянского периода и выделяет в нём пять этапов – с XV в. до н. э. по VII в. н. э. Свою периодизацию Рыбаков подкрепляет картографически:

«Основа концепции элементарно проста: существуют три добротные, тщательно составленные разными исследователями археологические карты, имеющие, по мнению ряда учёных, то или иное отношение к славянскому этногенезу. Это – в хронологическом порядке – карты тшинецко-комаровской культуры XV–XII вв. до н. э., раннепшеворской и зарубинецкой культур (II в. до н. э. – II в. н. э.) и карта славянской культуры VI–VII вв. н. э. типа Прага-Корчак… Произведем же наложение всех трёх карт одна на другую… мы увидим поразительное совпадение всех трёх карт…»[57].

Выглядит красиво. Пожалуй, даже слишком. За эффектным фокусом с наложением карт остаются 1000 лет, разделяющих культуры на первой и второй карте, и 400 лет между культурами второй и третьей карт. В промежутках, разумеется, тоже были культуры, но они не уложились в концепцию. Не всё гладко и со второй картой: пшеворцы и зарубинцы не принадлежали к одной культуре, хотя те и другие испытали влияние кельтов (особенно пшеворцы), но на этом сходство кончается. Значительная часть пшеворцев – германцы, а зарубинцы в массе германцами не были; неизвестно даже, было ли германским господствующее племя (бастарны?). Языковая принадлежность носителей культур определяется у Рыбакова необычайно легко. Он следует рекомендациям лингвиста, но Горнунг склонен к рискованным заключениям[58]. Наконец, о совпадении культур на картах. За ним стоит география. Рельеф, растительность, почвы, климат влияют на расселение народов, формирование культуры и государств. Нет ничего удивительного, что этносы, пусть разного происхождения, но имеющие сходный тип хозяйства, осваивают одни и те же экологические ниши. Можно найти немало примеров подобных совпадений.

Возродилась и активно разрабатывается полесско-припятская гипотеза. Гипотеза об изначальном проживании славян в бассейнах Припяти и Тетерева, реках с древней славянской гидронимикой, была популярна в конце XIX – начале ХХ в. среди немецких учёных. Польский литературовед Александр Брюкнер шутил: «Немецкие учёные охотно утопили бы всех славян в болотах Припяти, а славянские – всех немцев в Долларте; совершенно напрасный труд, они там не уместятся; лучше бросить это дело и не жалеть света божьего ни для одних, ни для других». Праславяне действительно не умещались в лесах и болотах Полесья, и сейчас всё больше внимания обращают на Среднее и Верхнее Поднепровье. Своим возрождением днепро-припятская гипотеза (так точнее) обязана совместным семинарам ленинградских языковедов, этнографов, историков и археологов, организованным в 1970 – 1980-х гг. А.С. Гердом и Г.С. Лебедевым при Ленинградском университете и А.С. Мыльниковым при Институте этнографии, и замечательным находкам конца ХХ – начала XXI в., сделанным киевскими археологами.

На ленинградских семинарах было признано существование балто-славянской языковой общности – группы диалектов, занимавших в начале новой эры территорию от Прибалтики до Верхнего Дона. Протославянский язык произошел из окраинных балто-славянских диалектов. Основной причиной его появления было культурное и этническое взаимодействие балто-славян с зарубинецкими племенами. В 1986 г. руководитель семинара Глеб Сергеевич Лебедев писал: «Главное событие, которое, видимо, служит эквивалентом лингвистически выявленному отрыву южной части населения лесной зоны, будущего славянства, от первоначального славяно-балтского единства, связано с появлением во II веке до новой эры – I веке новой эры зарубинецкой культуры». В 1997 г. археолог Марк Борисович Щукин[59] опубликовал статью «Рождение славян», в которой подвёл итоги семинарским дискуссиям.

Согласно Щукину, начало этногенезу славян положил «взрыв» зарубинецкой культуры. Зарубинецкая культура оставлена народом, появившимся на территории Северной Украины и Южной Белоруссии (в конце III в. до н. э.). Зарубинцы были протославяне или германцы, но с сильным влиянием кельтов. Земледельцы и скотоводы, они занимались также ремёслами, выделывали изящные фибулы. Но в первую очередь они были воины. Зарубинцы вели захватнические войны против лесных племен. В середине I в. н. э. зарубинцы, известные римлянам как бастарны (язык неизвестен), были разгромлены сарматами, но частично отступили на север в леса, где смешались с местным населением (балто-славянами).

В Верхнем Поднепровье распространяются археологические памятники, называемые позднезарубинецкими. В Среднем Поднепровье позднезарубинецкие памятники переходят в родственную им киевскую культуру. В конце II в. германцы готы переселяются в Причёрноморье. На огромном пространстве от румынских Карпат до верховьев Сейма и Северского Донца складывается культура, известная под названием черняховской. Кроме германского ядра, она включала местные фракийские, сарматские и раннеславянские племена. Славяне киевской культуры жили чересполосно с черняховцами в Среднем Поднепровье, а в Верхнем Приднестровье существовала зубрицкая культура, предшественница пражско-корчакской. Нашествие гуннов (70-е гг. IV в. н. э.) привело к уходу готов и других германских племён на запад, в сторону распадающейся Римской империи, и на освободившихся землях появилось место для нового народа. Этим народом были нарождающиеся славяне[60].

Статья Щукина до сих пор обсуждается на исторических форумах. Далеко не все её хвалят. Главное возражение вызывают крайне поздние сроки расхождения славян и балтов – I–II вв. н. э. Ведь, по данным глоттохронологии, расхождение балтов и славян произошло самое малое 1200 лет до н. э. Разница слишком велика, чтобы списать её на неточности метода (в целом подтверждающего известные данные о разделении языков). Другой момент – языковая принадлежность зарубинцев. Щукин отождествляет их с бастарнами и полагает, что они говорили на германском, кельтском или языке «промежуточного» типа. Каких-либо доказательств у него нет. Между тем в ареале зарубинецкой культуры после её распада сложились праславянские культуры (киевская, протопражско-корчакская). На исторических форумах высказывают предположение, что праславянами были сами зарубинцы[61]. Это предположение возвращает нас к гипотезе Седова о славяноязычности создателей культуры подклёшевых погребений, потомками которых могли быть зарубинцы.

Гипотезы о происхождении славян содержат слишком много допущений, а за гранью знаний расцветают мифы. Больше известно об истории славян начиная с IV в. В 370 г. готы были разбиты гуннами и в начале V в. переселились на запад. Черняховская культура распалась; одновременно прекратила существование киевская культура. Однако она не исчезает бесследно. На ее основе формируются славянские колочинская и пеньковская культуры[62]. Колочинская культура (IV–V вв.) продолжила развитие киевских традиций лесной зоны. Пеньковская культура (V–VII вв.) распространилась по лесостепи от реки Прут до Полтавской области. Кроме славян, она включила в свой состав некоторые сарматские племена. Большинство археологов отождествляют население пеньковской культуры с антами[63]. С середины IV столетия в Припятском Полесье появляются поселения пражской культуры (IV–VII вв.), вскоре распространившейся на запад на территорию Польши и далее в виде мощной волны славянской миграции достигшей Влтавы, Лабы (Эльбы) и Дуная[64]. Носители пражской культуры были известны в Византии как склавины-склавены.

4. Историческая мифология Древней Руси

А се роды русских князем

Первое князь Рюрик пришед из Немец, роди Игоря

А Игорь роди Святослава

А Святослав роди Володимера, иже крести Рускую землю

А Володимер роди Ярослава; его же грамота в Новегороде.

Троицкий список Новгородской первой летописи, XV в.

4.1. Призвание Рюрика

Летописи о призвании Рюрика. О призвании на княжение Рюрика хорошо знали в Древней Руси, и в первую очередь сами князья Рюриковичи. Но о родине основателя династии ничего не известно. Единственным источником сведений являются ранние списки «Повести временных лет», но они крайне лаконичны. Обстоятельства призвания Рюрика везде начинаются с записи лета 6367 от сотворения мира (859 г. от Рождества Христова), сообщающей, что варяги из «заморя» берут дань со словен, мери и кривичей, хазары же берут с полян, северян и вятичей по серебряной монете и по белке с дыма. Хазар терпели или сильно боялись, а против варягов вспыхнуло восстание, и их изгнали за море. Ниже приведён отрывок текста «Повести временных лет» из Ипатьевской летописи[65], считающейся самой полной и близкой к протографу:

«В лето 6370 [862]. И изгнаша Варягы за море, и не даша имъ дани, и почата сами в собе володети; и не бе в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и быша усобице в них, и воевати сами на ся почаша. И ркоша: “поищемъ сами в собе князя, иже бы володел нами и рядил по ряду, по праву”. Идоша за море к Варягомъ к Руси, – сице бо звахуть ты Варягы Русь, яко се друзии зовутся Свее, друзии же Урмани, Аньгляне, инии Готе, – тако и си. Ркоша Русь Чюдь, Словене, Кривичи и Всь: “земля наша велика и обилна, а наряда въ ней нетъ; да поидете княжить и володеть нами”. И изъбрашася трие брата с роды своими, и пояша по собе всю Русь, и придоша к Словеном первее и срубиша городъ Ладогу, и седе старейший в Ладозе Рюрик, а другий Синеус на Белеозере, а третей Трувор в Изборьсце. И от тех Варяг прозвася Руская земля».

На страницу:
7 из 9