Солнечный ход

барак бабрак бароккорококо

Дмитрию Невелеву

Послушайте, вилли, вы или забыли,что мили под килем, виляя, уплыли?Вы или забили на то, что финтилиленивые тили в типичной квартире.Об Осе и Ёсе, о Вели и Мире,о том, что уже замочили в сортиремальчишек, драчёныхна красном клистире…Послушайте, вилли,так быть или были?Так слыть или слыли?Так срать или срали,когда ускорялось дурацкое ралли —и жизнь проносилась,как муха под килем,гремя плавниками по мелям и милямпустого пространственного одночасья…И вся эта муторная —пидорасья —страналюбовалась изящным скольженьемтого, что казалось небес отраженьем,и тем, чем горчила,как водка и деготь,судьба, острой щепкойцелуя под ноготь?Послушайте, вилли, равили, тютили,фаэли, растрелли, говели, постили,барокки, бабраки, канары, сантьягии красно звенящие медные стяги,и вялотекущие белые суки,и белые-белыемамины руки.2000

Шутка

Смерть такая каверзная штука,что ее давнище пережив,я ищу уверенного друга,в том, что он бессовестен и лжив.Мы включаем лампочки в потемках,мы взрываем замки в облаках,и в газетных маленьких колонкахмельком вспоминаем о богах,о любви, о творчестве, о вере,о себе, как это ни смешно…Кто кому приоткрывает дверив то, что им уже предрешено?Я уйду в зеленые высотыза слеженьем зловеликих глаз.Я уйду туда, где пахнут сотысолнцем, отразившимся от нас.

Леде

Я не тоской приду к тебе болотной,незримым светом наполняя тьму,прижмусь к твоим рукамщекой бесплотнойи рядом по-мальчишески усну.Мы будем вместе так, что никакимипричудами земли не разлучить.Мы полетим лучами золотымилазурный сок с вишневых листьев пить.Людьми земными встанут наши тени,их окрылит возвышенная речь,в которую рекой впадает время,как в океан, переставая течь.

Голоса

Я был скорее звуком, чем —

стыдно сказать – лучом.

И. БродскийПосмотришь на слово – свет.Произнесешь – звук.А если сказать про себя,совсем не произнося,окажешься где-то вне,и гулкий сердечный стукне сможет пробиться сквозьбесплотные голоса.Как описать тот свет,в котором есть всё… и неткасаний, зрачков, ушей,трехвекторных плоскостей,и время – не от и до —ни смерти, ни дней, ни лет —один первозданный светбез цвета и без частей,мерцания светлых лицна рифмах крылатых плит,на гранях парящих слов,сложившихся в строгий ряд,здесь образами миров —объемами пирамидбесплотные голосапечалятся и творят.Листает века Шекспир,Высоцкий выводит SOS,и Бродский рисует Римна фоне стеклянных звезд…

Кони

По валунам горной рекикаждым копытомцокая точно в цель.Люди смотрели на небо,как будто с рукипили воду,спасавшую ихот несметных потерь.Ну куда же ты скачешь?Зачем ты рифмуешь лесас городами, ручьи —с бесконечным ознобом души?Неужели ты думаешьСлову важны словеса?Если видишь точнее,то вытащи и покажи.Мне шаманский твой при́говор,как пригово́р для тебя.Мне картавый твой выговор,как валуны, пригубя,по которым копытамицокают кони в ночи.Безошибочно точно,не трогая пламя свечи.

Путешествие

Можно врать пером,щекоча горло,можно рвать словом,лишенным смысла.Главное, чтобы по жизни перлакарта двух полушарий,меняя числане дней, а кресел в аэропланеи полок в спальном купе вагона,в котором, прильнувк оконной раме,ты понимаешь,что нет законастихосложения,правил грамматики,прочих условностей и привычек.В одной части светацарят прагматики.В другой —канареечный посвист птичек.Если же ехать довольно быстро,то можно тормознутьи утро, и возраст.Пусть будет на палубе чисто-чистои веет пронзительно свежий воздух.Нет ничего преисполненней смысла,чем следить по карте названия точек,проплывающих снизу.У этого мысаслегка раздраженныйбожественный почерк,а тот континентпохож на индийскийкувшин с бесконечнымцветным узором.Простите. Конечно,двойное виски.Смотрите,планета с косым пробором.

Утренняя сказка

В День рождения Аделисолнце нежится в постелив накрахмаленных лучах.Там в одной из скальных складок,пенно-горек, темно-сладок,прячет тысячи разгадокв карих гущах и ручьяхафриканских ароматовсонный берег, нежный страх.Вдруг ускачет по обоямзайчик солнечный, с собоювсех изысканных жирафови вальяжных львов забрав.По горам и по долинам,по коленям и ложбинамвереницей бесконечнойзвери грустно побредут.Их никто не остановитостро вздернутой ладошкой,их никто не образумитстрогим взглядом свысока.Только сдвинет осторожногоры грозною гармошкойот стены до горизонтачья-то мудрая рука.Только голосом неместнымкашлянет, как гром небесный,и густым табачным дымомзастит сладостный простор.И тогда, конечно, зверипобегут скорей к Адели,а не то туркмен с метлоюих развеет, словно сор.Тоньше перышка, качаясь,ты потягивалась хрупко,озаряла мир улыбкойи каталась на слоне,словно девочка на шареили тающей луне.

Январский дождь

Вот и дождь прошел в конце января.Купола, как зонтики, над страной.Бьются капли грустные, говоря,что творят недоброе за стеной.Речь течет обратно: урлы-курлы.Солнце свет сливает, как водосток,и хвостами по небу журавлинеумело пятятся на восток,где багрянец зарева под луной,словно смотрит строго бельмесый глаз,на страну, которую ты со мнойпровожаешь ласково в оный раз.Все пройдет, любимая, как дожди,как дрожит под поездом твердь земли.Ты прижмись теплее и расскажи,как мы жили в сказочной той дали,где леса не сохли, росли хлеба,где красавиц юных в уме не счесть,где за кромкой света искал тебя,не надеясь даже и выжить здесь.2014

ПРЕКРАСНЫМ ЖЕНЩИНАМ

Укротитель

О женщины, я вас всегда любил,как укротитель сладкую угрозу,когда ему прекрасный крокодилв зубах преподносил живую розу.

В змеином царстве

В змеином царстве лучшую змеюя выбираю для услады сердца.И, как птенца, ей сердце отдаю,чтоб стать причастнымк тайнам изуверства.

Добро скучно

Мне говорила томная дуэнья,что за нее ходили на дуэлии там теряли чудные мгновенья,которыми до этого горели.Рассказывала злая поэтесса,что Клеопатра вышла из шатра,чтобы придать немного интересатому, что исходило от добра.Добро скучно.И что же с ним поделать?Объять? Никак.Распять? За просто так.О женщины,как вам присуща смелостьнад смертьювозноситься на кострах.

Монологи

Зачем пытаться видеть,знать, творить,ведь ни одной еще не удавалосьпреодолеть щекочущую прытьи обрести высокую усталость.Быть может, в старости,когда отпляшет плоть,в слепых огняхразгуливать овчаркой,я поднимусь, чтоб небо приколотьотравленнойанглийскою булавкой.

Витрина

То возносясь с изяществом стрижа,То улыбаясь мудростью дельфина,Он обещал, что будет хорошаЛюбви люминесцентная витрина.

Сироп любви

И что за глупость – быть или не быть?Будь я одной из тысячи Офелий,Я снова стану Богу в уши литьСироп любви из ядовитых зелий.

Зачем менять миры, шары, закон?

Зачем пенять, стенать, напоминать,с кем водку пить,с кем хлеб ломать,с кем спать.Мне надоесть бывает очень сложно,бред мудрости я выучил подкожно.Он бередил мне зубы и хребет.Зимой морозил, подавал совет:держись тепла,но вдруг тепло заноситкуда-нибудь за тридцать —тридцать восемь,что для Москвы, наверное, подходит,но мне – никак.А там луна восходит,там по волнам нудистская дорога,соблазнами невинного порокакичится, бля…Морская, бля, природа,как утвержденье жизни,как свободамужских начал…В ночной тени причалпощечиной встречает шепот яхты.И гальки крик плеснет прощально:– Ах ты…запрыгает, – паскуда, пидарас!Уставший капитан в который раззаметит шефу: «Надо брать охрану,чтобы картинка не ломала рамубеззвучия в лучах ночных светил, —ни то со дна, что я не досмолил,пробьются маршем строевые фразы,и купленный в Зимбабве крокодил,съест все сословья,вдохновляя массы —на плац и клацать до утра нутром…Так пусть молчит,пока не знает местасвоим рыданьям страстная невеста.Ей время плытьс арабским женихом,как воск со свечки в голубую чашумечети…» Мать! Забрали Машу нашутуда, где нет ни свечек, ни икон.Зачем менять миры, шары, закон,когда и тут достаточно просторадля встреч с абсурдом,для momento more,когда и здесь от каждого окна…То зубы ноют, то болит спина.

Вместо

Ты поставил меня на границемежду временем и пространством.Я такой нагой на пустой странице,что безумно хочется стать засранцем.Что ты делаешь, друг мой ситный?Мне до фени твои приколы,мне до фени твой ужин сытный,мне до фени твои уколы.Или сам ты забыл, замулил,и себя ты повел нечестно, —то ли пули, а то ли дули,то ли вместе, а то ли вместо.Кто потянет такие муки?Для чего же ты мне подбросилслов нечаянных злые звуки,слез отчаянных из-под весел?

Бесенку

Надеюсь я, что твой бесеноксумеет выпрыгнуть туда,где улыбается спросонокему зеленая звезда —зеленый глаз вселенских истин.И вдруг поймешь ты, что всегдана свете был ты кем-то мыслим,как солнце, воздух и вода.

Работа над ошибкой

О, как же я хотел вплестисьв извивы пламенных проклятий,чтобы соединилась жизньмоя с восходом на закате.Преодолев земную ночья стал смотреть на вас с улыбкой.И в каждой бляди видел дочь —и в ней работал над ошибкой.

Ты научишься думать стихами

Ты научишься думать стихами,наступая ногой на огонь.Будешь ласково спорить с веками,положив их себе на ладонь.И поглаживать, словно котенка,не открывшего пасмурных глаз.Ты научишься видеть в потемкахсамых ярких и трепетных фраз.

Беатриче

Сколько разя тебя поднимал над землей,Беатриче моя, Беатриче!Ты была мне сестрой,ты была мне женой,ты была мне отрыжкою птичьей,из которойпостроили землю стрижи,звонким ласточкамтрепетно вторя.Мне слюна твоих истиндороже, чем жизнь,и понятнее здешнего горя.Сколько разя вычерчивал светом мечту,но она оставалась мечтою.Сколько разотправлял караваны по тутишину неземного покоя.Может быть, моя мысльбыла слишком труднадля того, чтобыздесь воплотиться.Беатриче моя, ты навеки одна,наша самая синяя птица.

Маленькая сказка

Мне нравится слышать,как замедляется стуксердца, прижатого к ухумоей души.Я буду по долу бегатьот всех разлук,размахивать майкойи складывать шалаши…Бездомный шмеленокстанет заглядывать в теплый мир,любой паучонок,любой муравей – как в сказку,а я буду с ними шутить,выходя из ветвей,порой надевая,порою снимая маску.

Жанне

Самой страшной наукой была для менята, в которой рукою касалась огня.Я смотрела в себя, я пыталась понять,как ее от огня, испугавшись, отнять.Жанна д ́Арк – это шкваркав небесном пюре.Так и бегает с вилкой по шару кюре,залезает на крыши и тычет туда,где лишь воздух и солнце,луна и вода.Отобедать извольте плодами земными.Вам уже никогдане подняться над ними.

Над светом на волоске

Я себя за волос с макушкипривязывал к небу,я летал над светом на волоске,я губами в губывстречался с летомодичалым родинкой на виске.То весна травинкойменя касалась,то хмельная осеньсмотрела в грязь,то зима убийцейс ножом казалась,под гусиной кожей ко мне крадясь…Эта кожа без перьев,как смех беззубый,как свиная щетина,как рупь на чай.Мне земля без перьев,как хлеб едина,пополам разрезанный невзначай.

Я во сне был ногой

Я нашел в нашем мире дыру.Ее долго старались скрыть.Я засунул руку в его нору —и мне расхотелось жить.Ах, зачем же он сноварешил стать собой?Я увидел сон:я во сне был ногой.Она ходит там,где нельзя ходить.Она щупает пальцамичерствый хлеб.И зачем-то тянется белая нитьи зачем-то совесть уходит в Не,в небытие или к звездам,или еще куда-то:туда, где нет хлеба,туда, где все радостно и пиздато.Там у меня на коленкесидит половинка неба.

В Лете

Я знаю только то,что ничего не знаюпро то, что и когдапридет на смену маю…Как будто бы июнь,как будто снова лето.А я стою по грудь —меня щекочет Лета.И ласковый Харонвеселками смешными,меня со всех сторонконями пристяжными —на бережок другой.С той стороны – и с этой.А я ему: «Мужик!Я не купил билетаеще на твой пароми покупать не стану.А в Лету я зашел,лишь для того, чтоб ранув груди своей промытьи дальше в путь пуститься.Меня на суше ждетрумяная девица».

Высокое искусство

Блеск мишуры придуман не Богами —и тем ему назначена цена.И сколько ни топчи его ногами,как виноград,ни счастья, ни вина.

Лейбирий 2

Мне во сне пришел Лейбсон.Волосатый, без кальсон.Молодой такой, вихрастый,Мефистофель самый красныйиз рожденных на земле.Сколько было в королене прошедших в счастье пешек,как хрустел во рту орешекстрашных знаний…На столешевелился человешек.Пели бабочки в траве.

Веселая луна

Луна пробивалась сквозь листья.Луна проступала, как мысли,и вновь рисовала дорогунаверх, к седобровому Богу,И медью своей любоваласьв реке, что ступнями касалась.И светом звеня, заливалась,как смехом.Ни старость, ни младостьее не могли огорчить.Ах, как же она любоваласьземлей, где мне выпало жить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.