Мистическая Москва. Башня Якова Брюса

Ксения Рождественская

Мистическая Москва. Башня Якова Брюса

Глава 1

Звук шагов гулко раздавался под сводами замка и пропадал где-то высоко над головой. Каменная лестница неумолимо вилась вверх, не давая возможности остановиться и перевести дух. Она считала ступени. Двести восемьдесят пять, двести восемьдесят шесть, двести восемьдесят семь, а конца пути все не было.

Ноги почти уже не несли ее, но останавливаться было нельзя. Она и сама не понимала почему. Какой-то неведомый раньше страх гнал ее вперед. Правда, она прилагала все свои усилия, чтобы этот дикий страх не одержал над ней победу и не заставил мчаться вверх, перепрыгивая через несколько ступеней, навстречу неизвестности, но нервы были на пределе.

Похоже, она находилась в башне. Иначе чем еще можно было объяснить узкую винтовую лестницу? Зачем она здесь? Как сюда попала? Чей это замок? С каждым шагом сердце стучало все громче и громче, так что ей вдруг показалось, что обитатели замка скоро услышат этот оглушительный стук.

Она остановилась и попыталась перевести дыхание. Ноги дрожали. Видимо, сказывалось отсутствие тренировки. Она давным-давно не поднималась так высоко. На мрачных стенах кое-где горели факелы. Пламя одного из них внезапно качнулось, и она торопливо продолжила путь, недоумевая, почему нельзя повернуть назад.

Казалось, что может быть проще? Остановиться, развернуться на сто восемьдесят градусов и с облегчением пошагать вниз. Однако тело не слушалось ее. Мозг подавал одни команды, а руки и ноги жили своей собственной жизнью.

Еще несколько десятков ступенек, и силы почти оставили ее. Кто построил сие сооружение? Неужели есть люди, которые поднимаются сюда каждый день? Вероятно, да. А как иначе доставлять сюда еду, воду и прочие нужные предметы?

Она не могла ответить себе, с чего вдруг решила, что в башне живут люди. На первый взгляд никаких признаков жизни здесь не наблюдалось. За исключением горящих факелов. Но это ничего не значило. Вполне возможно, что наверху окажется всего лишь лесенка на крышу.

Однако что-то мешало поверить в это. Она была уверена, что башня обитаема. И там наверху есть люди. Не один, не два, их наверняка больше. И все они выполняют важную и страшную миссию.

Лестница сделала еще один виток, и она вдруг услышала невнятные голоса. Теперь у нее не осталось никаких сомнений, что башня обитаема. Ноги стали совсем ватными. Ей не хотелось продолжать подъем, но остановиться она уже не могла. Против своей воли она передвигала конечностями и вытирала бегущие по щекам слезы.

Появление слез ее очень удивило. Она никогда не плакала просто так. В последний раз это произошло очень-очень давно, и для этого всегда была серьезная причина. Что же с ней сейчас происходит? Да, ей страшно и даже жутко, но наличие слез совсем непонятно. Словно они катились по ее лицу по собственной инициативе.

Голоса стали более явственными, так что она даже начала различать интонацию. Властный низкий голос раздавал кому-то указания, не забывая при этом ругаться на непонятливых. Еще один поворот, и перед ней возникла дверь. Высокая, тяжелая, окованная листами красного железа. Дверь была приоткрыта, именно поэтому она и слышала голоса.

С трудом преодолевая страх и невесть откуда взявшееся омерзение, она заглянула внутрь. Неизвестно, что она ожидала там разглядеть, но увиденная картина внезапно вызвала в ней острый интерес. Притаившись у двери, она стала с жадностью вглядываться в полумрак, время от времени освещаемый короткими синими вспышками.

Помещение оказалось довольно большим. Во всяком случае, другого его конца видно не было. Можно было только догадываться о его размерах. В комнате ровными рядами стояли столы. На них она увидела многочисленные колбы, пузырьки, спиртовки, баночки. Иногда в спиртовках вспыхивал огонь, и тогда помещение освещалось тусклым и загадочным светом.

Несколько человек ходили от стола к столу и наблюдали за происходящими там процессами. Остальные сновали туда-сюда, и было совсем непонятно, что они делают. Больше всего людей собралось в центре комнаты. Здесь разместился огромный стол, видимо, сделанный из железа. Правда, он оказался гораздо ниже, чем все остальные, но значительно шире. Он был абсолютно пуст. Два человека с ведрами и тряпками в руках суетились вокруг, пытаясь начистить его до блеска. Стол был немного странным. Его поверхность не была ровной, как положено. Края оказались слегка приподнятыми, а середина – вогнутой.

Ей стало насколько интересно, что она тут же забыла о своей усталости и проскользнула в комнату, прячась за одним из многочисленных столов. Немного осмотревшись и выбрав тот, на котором не происходило никаких химических процессов, она пристроилась под широкой дубовой крышкой и замерла, пытаясь ничего не пропустить.

Командовал в этом беспорядке круглолицый мужчина среднего роста. Он сидел на высоком стуле и наблюдал за суетой своих подчиненных. Она сразу поняла, что именно он является здесь хозяином. Весь его облик и властное выражение лица говорили о том, что человек привык повелевать.

Длинные, завитые белокурые волосы, широкий кафтан, узкие штаны. Все это вызывало одновременно страх и удивление. Кто он такой, этот странный человек? Что за нелепая прическа и манера одеваться?

И только спустя несколько минут она поняла, что волосы – это парик, а если говорить об одежде, то, скорее всего, это она выпадает из общей картины своими брюками и футболкой. Но вместо того чтобы удивиться, она восприняла всю эту театральщину как само собой разумеющееся и, пошире раскрыв глаза, продолжила наблюдать за странным действом.

Между тем мужчина поерзал на своем стуле и махнул рукой куда-то вдаль:

– Ванька, холоп! Что ж ты делаешь, зараза! Зачем потушил огонь?

– Нечаянно я, барин, – повесил тот голову.

Однако на его лице не отразилось никакого раскаяния. Тут же от стены отлепилась тень и молча взмахнула чем-то тонким и длинным. Ванька пронзительно закричал и схватился за ногу.

– А ну, за работу, – прорычала тень. – И она поняла, что это еще один слуга, только рангом повыше, с хлыстом в руке.

– Молодец, Бориска, – удовлетворенно причмокнул мужчина и кивнул в такт своим словам.

Тень, ни слова не говоря, скрылась в неосвещенной части комнаты. Оттуда тут же послышались короткие сильные удары, а вслед за ними болезненные возгласы. Очевидно, Бориска продолжал наводить порядок.

Она снова перевела глаза на мужчину. Почему-то ей очень хотелось разглядеть его получше.

Она бы дала ему лет пятьдесят – пятьдесят пять. Но возможно, ему и больше. В таком освещении сложно было определить возраст. Очевидно, мужчина привык не только сидеть на стуле и командовать, но и действовать, потому что все его движения были быстрыми, стремительными, а в осанке не чувствовалось усталости.

Он наблюдал за работой с таким явным интересом и нетерпением, словно от этого зависела вся его жизнь. Иногда он вздыхал и поглядывал в окно, за которым сияли крупные звезды. Очевидно, время поджимало мужчину, но ускорить процесс он был не в состоянии.

Только сейчас она поняла, что на дворе стоит глубокая ночь, и удивилась. Что она здесь делает? В такое время нужно лежать в кровати и смотреть хорошие, добрые сны. Однако в этой комнате, похоже, понятия не имели, что такое спокойный сон. Работа кипела…

Но вот один из слуг радостно вскрикнул, и тут же под его руками вспыхнул оранжевый язычок пламени. Он не погас, как это случалось с остальными вспышками, а остался гореть ровным загадочным светом, то и дело меняя свой оттенок от светло-желтого до пурпурно-красного и вновь возвращаясь к ярко-апельсиновому цвету.

– Получилось! – ахнул мужчина и проворно спрыгнул со стула. – Получилось!! – повторил он и сжал в объятиях обезумевшего от радости помощника. – Это значит, что мы достигли своей цели.

Он сделал выразительную паузу и оглядел своих подчиненных. Шум тут же прекратился. Даже чистильщики стола замерли с тряпками в руках.

– Вы понимаете, что это значит? – едва сдерживая торжество, спросил он. Вокруг по-прежнему стояла полнейшая тишина. – Это значит, что мы обхитрили смерть! Ее больше нет! И об этом знаем только мы. Вы и я! Вы понимаете, что это значит?

Теперь со всех сторон послышалось тихое бормотание, а головы опустились вниз, словно в поклоне.

– Мы только начинаем наш путь вперед, – дрожащим от нетерпения голосом продолжил мужчина. – Это всего лишь первые, несмелые шаги. Но именно с них начнется новая эпоха человеческой жизни. Эпоха власти и денег. К нам будет стоять очередь из желающих получить хоть каплю заветного эликсира, а я стану отбирать только самых достойных и богатых. Не каждый обретет шанс получить вторую жизнь. Я лично буду за этим следить!

Он буквально выкрикнул последнюю фразу, и его слова замерли под каменным сводом.

– Вы гений, хозяин, – послышался почтительный голос, и от стены отделилась давешняя тень. Она сделала несколько шагов вперед, подойдя вплотную к мужчине, и ее взору предстал человечек лет сорока с весьма уродливой внешностью и короткими ногами. – Я не зря выбрал именно вас в стремлении служить самому лучшему!

– Ты всегда отличался умом и верностью, Бориска, – хохотнул тот. – Я очень это ценю, помни об этом.

– Я помню, – кивнул тот и низко опустил голову. – Да и как может быть иначе? Ведь вы спасли меня от смерти.

– Один раз спас, – подтвердил мужчина. – И надеюсь, что мне еще не раз представится такой случай. Я умею ценить преданность и верность. Вы меня слышите? – он повысил голос, обращаясь теперь ко всем присутствующим в комнате.

– Слышим, господин, – раздался нестройный хор.

– Сегодня мы переступили последнюю черту, отделяющую нас от мира мертвых. Я хочу, чтобы вы поняли это. Теперь мы всесильны. Нам больше не страшны болезни, войны, происки недругов. Самое главное, вовремя доставить тело погибшего друга в эту лабораторию. А дальше я приложу все усилия, чтобы вы, мои дорогие друзья, вновь ощутили радость существования.

– Слава господину! – взревел Бориска и поднял вверх свою плетку.

Его слова тут же прокатились эхом по комнате, подхваченные остальными присутствующими.

– Писарь, доставай перо! – распорядился мужчина. – Пиши: «Тридцатого апреля тысяча семьсот тридцать пятого года великим ученым Яковом Брюсом, то есть мной, была раскрыта тайна бессмертия. После долгих и мучительных поисков волшебного эликсира его состав наконец-то был найден. Все записи относительно поисков волшебных компонентов находятся в укромном месте, известном только моему самому верному и преданному слуге. Но главный ингредиент находится в моей бесценной голове, – он постучал себя по лбу. – Таким образом, никто никогда не сможет познать тайну бессмертия без моего участия. Вряд ли найдется еще один подобный гений, которой сможет переступить за черту недозволенного, ибо такой шанс выпадает лишь избранным». Ну, как? – он посмотрел на Бориску. – Может, еще чего добавить?

– Все замечательно, – тихо ответил тот. – Секрет раскрывать нельзя. Мало ли кто захочет им воспользоваться. А вот о вашем несравненном уме можно написать еще чуток.

– Вот это как раз и ни к чему, – раздуваясь от гордости, заявил мужчина. – Ни к чему хвастать тем, чем наградила тебя природа. Ибо именно ей я обязан своей гениальностью. Ну и немного своему упорству и настойчивости. Итак, нам предстоит исполнить грандиозный эксперимент, – вновь взмахнул он руками. – Не зря мы работали день и ночь. Наши усилия увенчались успехом, и ждать до утра я не хочу. Мне не терпится испробовать волшебное средство прямо сейчас.

– А может, все-таки дождемся утра? – робко спросил Бориска.

– А зачем? – удивился Брюс. – Это даже хорошо, что сейчас ночь. Нам никто не помешает. Помните, что дело, которым мы занимаемся, совсем не богоугодное. Только всевышнему принадлежит право давать и отнимать жизнь. Я же хочу присвоить себе его лавры. И пусть ни один смертный не прознает, что мои эксперименты увенчались успехом.

– Но ведь об этом все равно узнают, – возразил тот.

– Это – конечно! Но пусть лучше позже, чем раньше. Это случится тогда, когда я буду готов представить людям свое открытие. А до тех пор пусть все идет своим чередом. Тем более у эликсира есть один недостаток…

За спиной послышался шорох, и она вздрогнула. Кто-то проскользнул в башню и замер под соседним столом. Она тщетно пыталась рассмотреть незваного гостя, но полумрак надежно скрывал того, кто пришел сюда тайком. Посверлив глазами пару минут темноту, она вновь переключилась на занимательное действо. В конце концов, это гораздо интереснее, чем наблюдать за тем, кто схоронился в нескольких метрах от нее.

– Недостаток серьезный, но не безнадежный, – продолжил Брюс, выдержав небольшую паузу. – Мертвое тело не должно находиться без воздействия эликсира более пяти минут. Иначе смерть окончательно возымеет над ним свою силу. Помните, в этом пузырьке мертвая вода, – он продемонстрировал слугам колбу с синеватой жидкостью. – Именно с ее помощью можно составлять отрубленные или поврежденные части тела. – А здесь – живая, – Брюс вытянул руку с оранжевой жидкостью. – Ею следует полить мертвеца, но только после того, как вы убедитесь, что все части тела срослись правильно. Итак, прежде всего нужно полить грудную клетку, чтобы заставить сердце приготовиться к работе. Затем пройтись над животом, на секунду задерживаясь возле каждого органа, и только после того оросить руки и ноги. В самом конце полить голову, вылив на нее остатки жидкости. Причем и черепная коробка и лицо должны быть политы как следует, ибо только после этого организм начнет свою работу по воссозданию жизни.

– Мы все помним, господин, – громко ответил Бориска, – можешь на нас рассчитывать.

– Я знаю, – кивнул Яков Брюс. – Вы самые верные и преданные мои друзья. Но я должен убедиться, что вы действительно ничего не забыли.

Липкий пот потек по ее телу. Только сейчас она поняла, какой эксперимент должен осуществиться прямо на ее глазах. Похоже, этот ненормальный собрался умертвить кого-то из слуг, чтобы доказать на практике свою нелепую, ужаснейшую теорию. Но неужели кто-то согласится пожертвовать своей жизнью ради этого сумасшествия?

Видимо, такие желающие были, потому что приготовления к эксперименту подходили к концу. Железный стол наконец-то был вычищен, хотя особой разницы она не увидела, и слуги, сложив тряпки в ведра, сделали несколько шагов назад. Бориска сделал распоряжения, и несколько ближних столов были сдвинуты друг к другу. С них убрали все лишнее, оставили только несколько колб и мензурок. Яков Брюс торжественно выставил большую бутыль с синеватой жидкостью и погладил ее ладонью. Синие огоньки, вспыхивавшие в ней, то и дело освещали бутылку, и ей показалось, что где-то там, прямо в центре мутной жидкости мечутся какие-то тени. Словно неприкаянные души, пытающиеся найти выход.

Внезапно стало очень страшно. Она поняла, что все эти разговоры не пустой звук. Вот-вот на ее глазах осуществится что-то жуткое и пугающее. Ей нужно уйти, убежать, ускользнуть, пока не поздно, но она не могла найти в себе сил сдвинуться с места. Ноги совершенно отказывались ей повиноваться, руки впились в деревянную ножку стола, а глаза неотрывно следили за приготовлениями.

Между тем Брюс взял в руки вторую бутыль, заботливо поднесенную ему Бориской, и, немного задержав ее в руках, тоже поместил на стол. Теперь помимо инструментов и колбочек здесь находились две большие бутыли с загадочной жидкостью. Мертвая и живая вода. Как в сказке… Но как же страшно! Поджилки трясутся, а мозг готов разорваться на кусочки в ожидании жуткого момента!

– Начнем, пожалуй, – наконец произнес Брюс и снял с себя кафтан.

«Матерь божья, – пронеслось у нее в голове. – Да он же собирается ставить опыт на себе!»

Помощники молча наблюдали за его приготовлениями. Вот вся одежда оказалась на полу, и совершенно обнаженный мужчина шагнул на железный стол. Только сейчас она поняла, каково было его предназначение. Вероятно, здесь и будут лишать Якова Брюса жизни.

Ей вдруг захотелось выбежать из своего укрытия и заорать во весь голос: «Что же вы, дураки, делаете?» Но вместо этого она еще сильнее вцепилась в деревянную ножку и вытаращила глаза. За соседним столом послышался шорох. Вероятно, там тоже внимательно наблюдали за всем происходящим.

Яков осторожно лег на стол, раскинул в стороны руки и ноги и замер. Бориска взял в руки топор и провел по его острию пальцем.

– Хорошо наточен? – поинтересовался Брюс, словно речь шла всего лишь о ноже для разделки мяса.

– Отлично, – кивнул тот. – Вы же знаете, я все делаю на совесть.

– Лишний раз проверить не помешает, – сказал Яков и закрыл глаза. – Начинай.

Словно по команде слуги отошли назад и оказались в нескольких метрах от стола. Бориска поднял топор, размахнулся и с одного раза отрубил Брюсу голову. Она отлетела на другой конец железной поверхности, повернулась вокруг себя и замерла. Глаза Якова удивленно взирали на все происходящее, а рот раскрылся в безмолвном вскрике. Из шеи толчками стала вытекать кровь.

Она с ужасом наблюдала за этим действом. Ей казалось, что это не может происходить на самом деле. Все это неправда. Жуткая, дикая, ужасная неправда! Однако неожиданно подкатившая к горлу тошнота дала ей понять, что все это происходит на самом деле. Прямо на ее глазах разворачивается чудовищный эксперимент, равного которому она еще никогда не наблюдала. С трудом сдержав дурноту, она заставила себя смотреть дальше.

Между тем Бориска размахнулся еще раз и отрубил Якову руку, а следом за ней и вторую. Затем Брюс лишился и ног. Теперь перед ней лежало то, что еще минуту назад было человеком. Только сейчас она поняла, почему поверхность стола была такой странной формы. Благодаря этому кровь не растеклась по столу, она скопилась под телом, завершая ужасную и неправдоподобную картину.

«Что теперь будет?» – пронеслось в ее голове.

И тут же, словно в ответ на ее вопрос, Бориска стал аккуратно прилаживать части тела, плотно прикладывая их к нужным местам. Дольше всего он возился с головой. Она никак не хотела ложиться ровно и то и дело норовила откатиться в сторону.

Ей показалось, что пролетела целая вечность, на самом деле прошло не более минуты.

– Подайте синюю бутыль, – распорядился Бориска.

Один из слуг тут же подхватил склянку и аккуратно вручил ее.

– Сначала нужно полить на сердце, – вслух сказал он, слегка переворачивая бутыль.

Несколько капель упало на бледную кожу, и вверх тут же взвился небольшой парок.

– Затем на другие органы, – продолжал бормотать он, словно боясь забыть заповеди Брюса. – Потом в места соединения рук и ног.

Каждый раз, когда на тело капала синяя жидкость, раздавался слабый звук, будто в огонь попадала вода, и от кожи отрывалось облачко беловатого пара.

– И в последнюю очередь следует обильно полить голову.

Бориска осторожно вылил остатки жидкости сначала на лоб, потом на лицо и, облегченно вздохнув, отдал склянку слуге. Тот с почтением принял бутыль и поставил ее на стол.

– А теперь будем ждать! – торжественно сообщил он и сделал шаг в сторону. – Процесс заживления тканей может занять какое-то время.

Она поймала себя на мысли, что совсем не дышит. Страх куда-то ушел. Осталось лишь острое желание досмотреть это действо до конца. Неожиданно она перестала сомневаться в успехе эксперимента. Как бы это странно ни звучало, но она почти верила, что все получится.

С трудом переведя дух, она наблюдала за превращениями, происходящими с телом Брюса. Сначала в местах, где конечности были отделены от тела, показались красноватые шрамы. С каждой секундой они становились все бледнее и бледнее, а потом и вовсе исчезли. Она могла бы поклясться, что Бориска не отрубал конечности своему господину, и ей это просто показалось.

С шеей процесс заживления происходил немного дольше. Толстая уродливая полоса никак не хотела менять свой цвет, но вот и она порозовела и через несколько секунд исчезла, словно голова никогда не отделялась от тела. А еще через минуту послышался странный чавкающий звук, будто кто-то всасывает жидкость.

Она подалась вперед и с удивлением заметила, что кровь медленно, но верно впитывается в тело. Ее становилось все меньше и меньше, и наконец, поверхность стола вновь заблестела металлом. Цвет кожи из бледного превратился в розовый, и она почти ощутила, как вены Брюса набухли, а сердце приготовилось биться.

– Подай оранжевую жидкость, – тихо произнес Бориска. – Пора!

Слуга осторожно снял со стола бутыль, но тут произошло непредвиденное. Из-под соседнего стола метнулась тень и помчалась прямо к Брюсу. В свете синих языков пламени стало видно, что это женщина. Причем уже не очень молодая. Словно фурия, подскочила она к слуге, выхватила у него бутыль и помчалась вон.

Несколько секунд ничего не происходило. Видимо, все впали в оцепенение, которое парализует не только руки и ноги, но и разум. И лишь когда шаги беглянки раздались на лестнице, слуги наконец-то обрели способность двигаться.

– Схватить! – взревел Бориска, щелкая своей плетью. – Немедленно! Зарублю каждого, если не уложитесь в пять минут.

В комнате начался переполох. Десяток испуганных людей пытались протиснуться сквозь узкий дверной проход. Кто-то упал, мешая другим выбраться из комнаты и пуститься в погоню. Поднялся неимоверный шум. Посреди этой суеты надрывался Бориска.

– Догнать! Немедленно!! Немедленннннно!!!!

От ярости и бессилия он пытался разорвать свою плетку, понимая, что время уходит безвозвратно. А ведь нужно еще догнать воровку и принести склянку назад. А если кто-то ее уронит? Тогда драгоценная жидкость будет потеряна. Запасов нет. Их просто не успели выработать.

Бориска в исступлении посмотрел на хозяина. Тело Брюса было готово к новой жизни. Кровь уже разлилась по венам. Даже веки начали дрожать в предвкушении новой жизни.

– Быстрей же, быстрей, – сквозь зубы бормотал Бориска, не смея оставить хозяина одного. – Ну, что же они так медлят? Осталось три минуты.

Он настороженно прислушивался к шагам за дверью, ожидая их приближения, но они только удалялись. По всей башне раздавались вой и ругань и перепуганные крики слуг. Но вот среди этой неразберихи послышался некий звук, разом заставивший Бориску замереть и застыть с безумным выражением в глазах. Этим звуком был звон разбитой бутыли.

В башне неожиданно воцарилась тишина. Слуга полным ужаса взглядом посмотрел на своего хозяина. Сначала ничего не происходило, а потом из груди Брюса вырвался жуткий крик, по телу пробежали электрические разряды, а глаза неожиданно распахнулись и посмотрели вокруг себя.

Вот они нащупали своего помощника, в страхе наблюдавшего за этой картиной, переместились по лаборатории и наконец наткнулись на нее.

Она сидела ни жива ни мертва, не в силах отвести взгляда от этих ужасающих холодных глаз. Чем дольше они на нее смотрели, тем страшнее ей становилось. Она с трудом отдавала себе отчет, что на нее так осмысленно смотрит не человек, а мертвец, который по воле какой-то непреодолимой силы получил шанс на вторую жизнь.

По его телу пробежала последняя волна, и оно с шумом рухнуло на стол. Бориска заметался вокруг хозяина, изрыгая угрозы и молитвы. Он бестолково поднимал и опускал мертвые руки, поворачивал недвижимую голову, и только глаза по-прежнему жили своей собственной жизнью, проникая в ее сознание, овладевая ее мыслями и забираясь прямо в ее нутро.

Она дико закричала, замахала руками, пытаясь защититься от этого монстра, и… проснулась. На улице стояла глубокая ночь. За окном горели фонари, ветер гнал опавшие листья, и все вокруг казалось таким мирным и спокойным, что она никак не могла поверить в то, что это был всего-навсего сон.

Она несколько раз глубоко вздохнула и успокоилась. Конечно же, это сон. А что же еще? Или, может, она неожиданно переместилась в далекое прошлое и наблюдала за работой алхимика? Чушь какая-то! И все-таки непонятно, с чего вдруг такие видения? Фильмы ужасов она не смотрит, фантастику не читает, а страшные истории в последний раз слушала в лагере, сидя у костра.