Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Совершенно иная интерпретация этого сюжета содержится в воспоминаниях чиновника В.А. Рышкова: «Когда государь и Витте удалились, он [Менделеев. – Э.С.] сказал окружающим: “А? Каков Витте? Настоящий министр финансов, даже в мелочах не может удержаться, чтоб не сжульничать!”» По мнению Рышкова, этот эпизод ярко характеризовал Витте именно как главу финансового ведомства: жульничество было его второй натурой[80].

При несомненных громадных способностях и профессиональной компетентности, у министра были серьезные пробелы в образовании. Один из самых талантливых и противоречивых публицистов эпохи, В.В. Розанов, замечал:

Грустную сторону Витте составляет то, что он вовсе не интеллигентен. Именно: как математик (по образованию) и финансист (по призванию). Это вещи вовсе не идейные, не духовные. Витте вовсе не духовен. ‹…› Вероятно, он даже «Птички Божией» Пушкина не читал никогда или забыл, что она есть; и едва ли он мог бы, не заснув, прочитать хотя одну страницу из Паскаля, Канта, Эмерсона или Рёскина. Точно философия и поэзия не рождались при нем или он не рождался при поэзии и философии. «Не заметили друг друга». Это вполне в нем отвратительно. ‹…› Нельзя было 15 лет не восхищаться [его умом и энергией. – Э.С.]. Все время прибавляя в душе:

– Ах, если бы он был и образован. Развит, духовен.

Но этого не было[81].

В глазах Розанова, как и многих других представителей образованной публики, этот недостаток был значимым. Суждения об односторонности образования министра финансов, его слабом владении французским языком, недостаточном знакомстве с мировой художественной литературой и историей, малой начитанности вне своей специальности стали общим местом при оценке сановника[82].

Практически сразу после вступления Витте в должность министра финансов стали отмечать, что его влияние в правительстве резко и неуклонно возрастает. Уже в 1894 году Суворин писал в «Новом времени»: «Министр финансов сделался первым министром по значению и по влиянию на других министров ‹…› есть общая политика правительства, которая не может быть поглощена политикой Министерства финансов». По мнению издателя, это произошло независимо от Витте: «…личность министра может сделать такой порядок только более определенным»[83].

Некоторые же объясняли этот факт личными качествами Витте, его властностью. «Как только граф Витте сделался министром финансов, – писал министр иностранных дел в 1906–1910 годах А.П. Извольский, – он сейчас же обнаружил явную склонность доминировать над другими членами кабинета и стал de facto, если не de jure, действительным главой русского правительства»[84].

Были и те, кто полагал, что Витте умело воспользовался полномочиями, которые дал ему его пост, и обратил это положение в свою пользу в у году собственному честолюбию. «Главною задачею каждого ведомства, – утверждал один из организаторов концессий на реке Ялу, приведших к Русско-японской войне, и влиятельный противник Сергея Юльевича В.М. Вонлярлярский, – было ладить с министром финансов, чтоб получить желательные для ведомства кредиты по государственному бюджету. С.Ю. Витте прекрасно учел это положение и из министра финансов легко создал положение хозяина всей экономической жизни России или, вернее, безответственного экономического диктатора»[85].

В то же время личные качества, выдающие в нем человека, чуждого столичным условностям и традициям, самобытность и индивидуальность были в глазах многих его силой. «Все же надо признать, – писал видный представитель бюрократии С.Д. Урусов, – С.Ю. Витте внес в министерскую деятельность свои собственные приемы, свежесть провинциала, не стеснявшегося традициями, свежесть и бесцеремонность homo novus, некоторый азарт счастливого игрока – словом, всколыхнул ингерманландское болото»[86].

Несмотря на отталкивающие и противоречивые черты Витте, на фоне других бюрократов он представлялся особенной фигурой. При широко распространенном в российском обществе негативном отношении к чиновничеству, состоявшему, по общему мнению, «либо из идиотов, либо из мошенников»[87], Витте в глазах многих всегда оказывался на порядок выше других, хотя его и оценивали подчас как «одноглазого среди слепых»[88]. Близко знакомый с министром граф С.Д. Шереметев считал Витте незаурядным человеком, но бывал иногда шокирован сочетанием в нем самых несовместимых черт: «Неужели никогда не выяснится для меня истинная сущность (начинка) этого удивительного, ошеломляющего человека, с его сочетанием противоречивых оказательств [проявлений. – Примеч. ред.], то отталкивающих, то невольно захватывающих вас какою-то особой, словно магическою силою… “Чур меня”, – хотелось бы иногда сказать»[89]. Эти суждения о министре финансов были обусловлены тем, что российское общество невысоко ценило качество столичной бюрократической элиты. «Мы были бы и смирнее, и умнее, будь наши государственные люди талантливы, как, например, в Англии. Но – государственных талантов у нас нет. И вот мы поднимаем на щитах даже такого, как Витте», – заявлял в частном письме один из представителей общества[90].

Таким образом, деловой мир, в котором с молодости вращался С.Ю. Витте, закрепил в нем до конца жизни те личностные качества, которые самым непосредственным образом влияли на его репутацию. Биография министра напрямую определяла его репрезентацию: он стал воплощением «самодержавного дельца», носителем нового, капиталистического образа мыслей и действий.

1.2. Министр финансов и его политика на страницах периодической печати

Должность министра финансов в конце XIX века была не только ключевой, но и, несомненно, одной из самых сложных в правительстве. Российская империя стояла перед серьезными вызовами: дефицит бюджета, огромный внешний долг, бедность и земельная неустроенность крестьянства (основной податной массы населения). Положение осложнялось и внешними факторами, которые Россия не могла игнорировать. Недавнее объединение Германии и Русско-турецкие войны ясно демонстрировали, что страна со слабой экономикой и неразвитой национальной промышленностью не может рассчитывать на военное превосходство в случаях международных конфликтов.

Россия в начале XX века оставалась преимущественно крестьянской, патриархально-земледельческой страной. Это было особенно заметно во внешней торговле: примерно половину экспортного дохода империи составляли продажи зерна, а фактически всю вторую половину обеспечивали природные ресурсы. В ходу была поговорка: «Настоящий министр финансов в России – это урожай»[91]. Новый глава финансового ведомства понимал: чтобы Россия могла оставаться великой державой, правительство должно пойти на серьезные реформы.

В необходимости глубоких реформ в экономической и социально-политической жизни России в последнее десятилетие XIX века были убеждены и представители периодической печати, как консервативной, так и либеральной. На страницах прессы Витте выступал как исключительно энергичный чиновник, чьи опыт и навыки управления станут важным подспорьем в решении стоящих перед ним сложных задач. Прежде всего его рассматривали в качестве министра-практика.

Среди газет начала XX века выделялось «Новое время» – своим качеством, высокой степенью влияния и информативностью. «Новое время» было в числе немногих изданий, которые читал император, поэтому позиция газеты могла повлиять на карьеру даже самого высокопоставленного бюрократа. Хотя редактор «Нового времени», А.С. Суворин, рассматривал свою газету как «парламент мнений», за ней закрепилась репутация «неофициального официоза»[92]. Благодаря родству с известным славянофильским писателем Р.А. Фадеевым Витте установил хорошие отношения с издателем «Нового времени». О том, что к моменту появления Сергея Юльевича в Петербурге в 1889 году они с Сувориным были знакомы, свидетельствует их переписка[93]. Еще в 1870-х годах Витте поместил в «Новом времени» две свои статьи[94]. Министр регулярно читал газету и относился к ней с большим вниманием[95].

Сотрудники «Нового времени» были готовы оправдать многие недостатки Витте масштабом стоящих перед ним задач[96]. М.О. Меньшиков, отвечая в одной из своих статей на поток обвинений в адрес Витте, заключавшихся в том, что цена его реформ слишком высока, утверждал: «Что народу очень тяжело, это бесспорно. Но оттого ли, спрошу я, что правительством предприняты грандиозные планы? Или оттого, что они предприняты слишком поздно? ‹…› Планы г. Витте ничем не шире страны, для которой предложены. ‹…› Мне кажется, решительной заслугой С.Ю. Витте следует счесть то, что он вместе с Вышнеградским увидел истинные размеры России. Недаром оба министра – математики»[97]. В одном из своих «Маленьких писем» 1893 года А.С. Суворин отметил Витте как представителя нового в российской политике направления – «юго-западничества», намекнув на связь министра с Киевом и большой опыт частной службы. По определению Суворина, это направление характеризовалось «прямо жизненными задачами, не идеями, не теориями, а практикою идей, приложением их к жизни и известною смелостью»[98].

Вместе с тем отношения «Нового времени» и министра финансов были неоднозначными. Благодаря помощи Витте контрагентство Суворина стало фактически монополистом по продаже печатной продукции на Варшавской железной дороге[99]. Алексей Сергеевич далеко не во всем был согласен с политикой Витте (издатель был противником девальвации и широкого привлечения иностранных капиталов). Но при этом он считал министра «одним из даровитейших людей» эпохи[100].

Деловая газета «Биржевые ведомости» пользовалась в 1890-е годы популярностью и выражала взгляды либерально настроенной части общества. Известный журналист А.Е. Кауфман вспоминал: «Подписчиками 16-рублевой газеты [имеется в виду цена годовой подписки. – Э.С.] являлись почти исключительно банковские и промышленные деятели: одно название ее, не говоря уж о высокой подписной плате, мешало ее проникновению в широкие массы»[101]. С 1893 года для расширения аудитории «Биржевые ведомости» стали выходить во втором издании, рассчитанном на массового читателя. Как утверждал старейший сотрудник газеты И.И. Ясинский, это было сделано с помощью министра финансов Витте – для того, чтобы со страниц издания пропагандировать те или иные мероприятия финансового ведомства[102].

Сергей Юльевич и редактор газеты С.М. Проппер были близко знакомы, благодаря протекции Витте Проппер получил чин советника коммерции[103]. На страницах газеты Витте представал энергичным и деловитым министром, чьи личные качества и инициатива были главным условием успешности преобразований. Так, на протяжении 1895 года, когда проводимая министром реформа денежного обращения стала предметом острых дискуссий в обществе, в «Биржевых ведомостях» неоднократно подчеркивалось, что министр имеет необходимый багаж теоретических знаний в своей области, а сама реформа хорошо продумана и подготовлена[104]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Руманов А.В. Как живет граф Витте? // Новый мир. 1909. 7 февраля.

2

Не одинок был К.П. Победоносцев, утверждая, что в «ежедневной печати скопляется какая-то роковая, таинственная, разлагающая сила, нависшая над человечеством» (Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М.: Русская книга, 1993. С. 132).

3

Известный государственный деятель В.И. Гурко писал: «Общественное мнение для Витте было важно не само себе, не как указание того или иного образа действий, и даже не как творческое начало, а лишь как орудие для достижения своих, им самим заранее намеченных целей. ‹…› Общественное мнение было для него важным, но лишь подсобным средством для укрепления своего положения» (Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника / Вступ. ст. Н.П. Соколова и А.Д. Степанского; публ. и коммент. Н.П. Соколова. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 63).

4

Из архива С.Ю. Витте: Воспоминания / Примеч. Б.В. Ананьича и др.; Российская академия наук; Санкт-Петербургский институт истории; Колумбийский университет в Нью-Йорке, Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории и культуры. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. Т. 1. Рассказы в стенографической записи. Кн. 1; Кн. 2; Т. 2. Рукописные заметки.

5

Яблоневский А. Граф Витте. Политический атеист // Киевская мысль. 1915. 1 марта.

6

Обзор основных этапов дискуссии по этому поводу см. в книге: Гавра Д.П. Общественное мнение как социологическая теория и социальный институт. СПб.: Институт социально-экономических проблем Российской академии наук, 1995.

7

Вплоть до середины XIX века термин «общество» часто относили к светскому, аристократическому обществу, ориентированному исключительно на определенное социальное поведение и хорошие манеры. После Великих реформ к представителям «общества» стали относить также и широкие слои разночинцев – интеллигенцию – и даже купечество. В то же время продолжало существовать представление о так называемом простом народе как о некоей темной массе. Подробнее о категории «образованное общество» см.: Коцонис Я. Как крестьян делали отсталыми: Сельскохозяйственные кооперативы и аграрный вопрос в России 1861–1914 / Авторизов. пер. с англ. В. Макарова. М.: Новое литературное обозрение, 2006.

8

Волков В.В. Формы общественной жизни: публичная сфера и понятие общества в Российской империи: Дис…. канд. социол. наук. Кембридж, 1995. С. 172–173. Этот термин активно использовался разночинцами, литературными критиками, интеллектуалами – выходцами из средних слоев. См. также: Clowes E.W., Kassow S.D., West J.L. ‘Obshchestwennost’ as civil society // Between Tsar and People: Educated Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia / Ed. by E.W. Clowes, S.D. Kassow, and J.L. West. Prinseton, N.J.: Prinseton University Press, 1991. P. 5–14.

9

Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. См. также мемуары одного из лидеров кадетской партии: Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России: Воспоминания современника // Приложение к «Иллюстрированной России». Париж, 1936.

10

Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. С. 22–27.

11

Цит. по: Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витте и его время. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. С. 121. Интересно отношение императора Николая II к общественному мнению. Витте вспоминал: «Ранее, когда мне приходилось при докладе говорить: таково общественное мнение, то государь иногда с сердцем говорил: “А мне какое дело до общественного мнения!” Государь совершенно справедливо [курсив мой. – Э.С.] считал, что общественное мнение – это есть мнение “интеллигентов”, а что касается его мнения об интеллигентах, то ‹…› раз за столом кто-то произнес слово “интеллигент”, на что государь заметил: “Как мне противно это слово”, – добавив, вероятно, саркастически, что следует приказать Академии наук вычеркнуть это слово из русского словаря» (Из архива С.Ю. Витте. Т. 2. С. 112).

12

Рейтблат А.И. От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 114.

13

Типична, к примеру, его фраза о том, что «общественное мнение выражается в прессе» (Из архива С.Ю. Витте. Т. 2. С. 450).

14

Рок[шанин] Н. Из Москвы: Очерки и снимки // Новости и Биржевая газета. 1894. 11 июня.

15

Русский труд. 1899. 2 октября.

16

Меньшиков М.О. Побольше опрятности // Меньшиков М.О. Письма к ближним. СПб., 1902. С. 49.

17

По сути, земские учреждения, ведавшие здравоохранением, просвещением, решавшие хозяйственные вопросы городской жизни, были неполитическим институтом. Еще одно место для обсуждения общественно значимых вопросов – театр, но вплоть до конца XIX века на сцене обсуждались в основном моральные проблемы. Пресса, в силу ее большей тиражированности и доступности, была наиболее удобным местом для выражения общественного мнения, трактуемого как сфера публичности.

18

См.: Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи 1802–1917: Библиографический справочник. СПб.: Дмитрий Буланин, 2002. С. 127–130. См. также: Крымская А.С., Гаврилова И.Ю. С.Ю. Витте в отечественной литературе (1999–2008 гг.): Библиографический список // На изломе эпох. Вклад С.Ю. Витте в развитие российской государственности: Исследования и публикации: В 2 т. СПб.: Лики России, 2014. Т. 2. С.Ю. Витте и его современники. С. 90–120.

19

Мигулин П.П. Реформа денежного обращения в России и промышленный кризис (1893–1902). Харьков: Типо-Литография «Печатное дело» князя К.Н. Гагарина, 1902. С. 155–167; Глинский Б.Б. Граф Сергей Юльевич Витте (Материалы для биографии) // Исторический вестник. 1915. Т. 140. № 4. С. 223–229; Лутохин Д.А. С.Ю. Витте как министр финансов. Пг.: Типография «Двигатель», 1915. С. 6.

20

Гиндин И.Ф. Государство и экономика в годы управления С.Ю. Витте // Вопросы истории. 2006. № 12; 2007. № 1–9. Работа была написана в советское время, однако впервые опубликована уже после смерти автора, его сыном. См. также: Он же. Об основах экономической политики царского правительства в конце XIX – начале XX вв. // Материалы по истории СССР. М.: Издательство АН СССР, 1959. Т. 6. С. 200–205.

21

Laue T.H. von. Sergei Witte and the Industrialization of Russia. New York: Atheneum, 1974 (© 1963). Р. 117.

22

Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витте, М.П. Драгоманов и «Вольное слово» // Исследования по отечественному источниковедению. Л.: Институт истории АН СССР, Ленинградское отделение, 1964. Вып. 7. С. 163–176; Они же. И.А. Вышнеградский и С.Ю. Витте – корреспонденты «Московских новостей» // Проблемы общественной жизни и экономическая политика России XIX – начала XX веков. Л.: Институт истории АН СССР, Ленинградское отделение, 1972. С. 12–33; Они же. Опыт критики мемуаров С.Ю. Витте (в связи с его публицистической деятельностью в 1907–1915 гг.) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. М.; Л.: Институт истории АН СССР, Ленинградское отделение, 1963. Вып. 5. С. 298–374.

23

Они же. С.Ю. Витте – мемуарист. СПб.: РАН, Институт российской истории, Санкт-Петербургский филиал, 1994.

24

См., например, фундаментальную работу этих ученых, в которой подведены итоги многолетних исследований личности Витте и различных аспектов его бурной деятельности: Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витте и его время.

25

Самонов С.В. Министр финансов С.Ю. Витте и его политика в общественном мнении России (1892–1903): Дис…. канд. ист. наук. М., 2008. См. также статьи на основе материалов диссертации: Он же. Министр финансов С.Ю. Витте глазами русской периодической печати (по материалам газет «Новое время», «Биржевые ведомости» и «Русский труд») // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2008. № 2. С. 69–78; Он же. «Бывал буквально на кресте распят…»: Министр финансов Витте и пресса // Родина. 2008. № 1. С. 47–51.

26

Он же. Министр финансов С.Ю. Витте и его политика в общественном мнении России: Автореф. дис…. канд. ист. наук. М., 2008. С. 26.

27

Wchislo F.W. Tales of Imperial Russia: The Life and Times of Sergei Witte, 1849–1915. Oxford; New York: Oxford University Press, 2011.

28

Уортман Р. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии: В 2 т. / Пер. с англ. С.В. Житомирской, И.А. Пильщикова. М.: ОГИ, 2002–2004. Т. 1. От Петра I до смерти Николая I; Т. 2. От Александра II до отречения Николая II. См. также: «Как сделана история»: Обсуждение книги Р. Уортмана «Сценарии власти. Мифы и церемонии российской монархии» // Новое литературное обозрение. 2002. № 56. С. 42–66.

29

Колоницкий Б.И. «Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны. М.: Новое литературное обозрение, 2010.

30

Там же. С. 16.

31

К 1900 году доля грамотного населения в столице составила 70,5 %, а в Москве – 66 % (см.: Лихоманов А.В. Борьба самодержавия за общественное мнение в 1905–1907 годах. СПб.: Издательство Российской национальной библиотеки, 1997. С. 19).

32

Сонина Е.С. Петербургская универсальная газета конца XIX века. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2004. С. 48–51.

33

Сонина Е.С. Петербургская универсальная газета конца XIX века. С. 48–58, 65–68.

34

Герасимов Ю.К. Театральная критика с 1890-х годов до 1917 года // Очерки истории русской театральной критики. Конец XIX – начало XX в. Л.: Искусство, 1979. С. 9–10.

35

Иванов А. «Виттова пляска» // Черная сотня: Историческая энциклопедия 1900–1917 / Сост. А.Д. Степанов, А.А. Иванов; отв. ред. О.А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2008. С. 38.

36

Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. С. 507.

37

Урусов С.Д. Записки. Три года государственной службы / Вступ. ст., подгот. текста, сост. и коммент. Н.Б. Хайловой. М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 765.

38

Используются издания: Альбом революционной сатиры / Под общ. ред. С.И. Мицкевича. М.: Государственное издательство, 1926; Стихотворная сатира первой русской революции (1905–1907) / Библиотека поэта. Малая серия. М.: Советский писатель, 1985; Исаков С. 1905 год в сатире и карикатуре. М.: Прибой, 1928. Также привлекается ряд сатирических произведений, обнаруженных в фондах Государственного архива Российской Федерации (далее – ГАРФ).

39

Иванов Ю. «Вы слыхали…»: Слухи и страхи уездной России // Родина. 2006. № 7. С. 63. См. также материалы научной конференции, посвященной слухам как особому феномену: Слухи в России XIX–XX вв. Неформальная коммуникация и «крутые повороты» российской истории: Сб. статей / [Редкол.: И.В. Нарский и др.] Челябинск: Каменный пояс, 2011.

40

РГИА. Ф. 1622. С.Ю. Витте.

41

Ульянова Л.В. Политическая полиция как интеллектуальная среда (конец XIX – начало XX веков) // Пути России. Современное интеллектуальное пространство: школы, направления, поколения / Под общ. ред. М.Г. Пугачевой, В.С. Вахштайна. М.: Университетская книга, 2009. Т. XVI. С. 203–208.

42

Лутохин Д.А. С.Ю. Витте как министр финансов. С. 21.

43

Бухарин Н.И. Наш вождь, наш учитель, наш отец // Известия. 1936. 21 января.

44

Добролюбов Н.А. Что такое обломовщина? // Добролюбов Н.А. Русские классики: Избранные литературно-критические статьи / Издание подготовил Ю.Г. Оксман. М.: Наука, 1970. С. 38.

45

Там же. С. 40.

46

Колышко И.И. Великий распад: Воспоминания / Сост., вступ. ст., подгот. текста и коммент. И.В. Лукоянова. СПб.: Нестор-История, 2009. С. 117.

47

См. главу о «железнодорожных королях» Поляковых в монографии: Ананьич Б.В. Банкирские дома в России. 1860–1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. 2-е изд., испр. и доп. М.: РОССПЭН, 2006. С. 99–148.

48

Верховской В.М. Исторический очерк развития железных дорог в России. СПб., 1899. Т. 2. С. 593. Цит. по: Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией / Авторизов. пер. с англ. Н. Мишаковой. М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 109.