Репутацию самых ярых англоманов имели Морозовы. Кстати, первая текстильная фабрика на британский манер была оборудована Кнопом именно для них. При Савве Васильевиче Морозове в Орехове-Зуеве появилась Англичанская улица. Тимофей Савич Морозов имел прозвище «Англичанин». Савва Тимофеевич Морозов прослушал курс лекций по химии в Кембридже, знакомился с особенностями текстильного производства в Манчестере и Ливерпуле. Николай Давыдович Морозов (душа Московского биржевого комитета) «любил все английское и считался англичанином». Михаил Абрамович Морозов был известен в Москве под именем «Джентльмен». Арсений Иванович Морозов получил образование в Англии несколько лет жил в Манчестере и говорил по-английски без акцента[45].

Деловыми и семейными узами Морозовы были соединены с родами текстильных фабрикантов Хлудовых и Рябушинских, также вовлеченных в русско-английские связи. Хлудовы являлись компаньонами Л. Кнопа по Кренгольмской текстильной мануфактуре и имели в Ливерпуле свою контору. Савелий Иванович Хлудов был большим приятелем Кнопа. Алексей Хлудов и его сын Иван часто бывали в Англии. Герасим Иванович Хлудов «смахивал на англичанина». Неоднократно ездил в Великобританию П.М. Рябушинский[46].

Отпрыски этих (и связанных с ними) фамилий, появившиеся на свет в 1860-1870-е гг., были культурно ориентированы на Великобританию и материально заинтересованы в политическом сближении России с этой страной. Именно из них сформировалась группа «молодых» московских предпринимателей: П.П. Рябушинский, В.П. Рябушинский, С.Т. Морозов, И.А. Морозов, Н.Д. Морозов, С.Н. Третьяков, А.С. Вишняков, С.И. Четвериков, А.И. Коновалов. Большинство из них в религиозном отношении принадлежало к старообрядчеству. Их личный и предпринимательский опыт обогатился в ходе разнородных контактов с Великобританией. Причем соперники английского бизнеса – немцы из Германии – являлись и их конкурентами. Соответственно, борясь с немецкой экономической экспансией, московские фабриканты действовали в русле интересов Великобритании.

В руках немцев находились текстильные фабрики Царства Польского (сосредоточенные преимущественно в Лодзи). И московские купцы в 1880-е стали всячески воздействовать на правительство, чтобы оно затруднило ввоз в Россию (и через её территорию в Иран) лодзинских и германских тканей. Продвижению немецкой текстильной продукции на азиатские рынки способствовал введенный при Александре II для экономического оживления Закавказья беспошлинной транзит товаров через эту территорию[47]. За ликвидацию закавказского транзита в 1882–1883 гг. активно выступали В. и Д. Морозовы, Е.В. Морозов, Савва Морозов, братья Рябушинские, А. Четвериков, Иван Коновалов, братья Третьяковы. В результате в 1883 г. беспошлинный транзит был отменен. Интересно, что, как отметила Л.В. Куприянова, «отмена таможенной свободы для закавказской транзитной торговли на первых порах не принесла столь желанного для российских предпринимателей преобладания на персидских рынках». Больше всех выиграли англичане. Принятые меры привели к расцвету английской торговли в Персидском заливе[48].

Затем московские купцы ещё не раз выступали с протекционистскими инициативами, в том числе и с теми, которые носили ярко выраженный антинемецкий характер. Так, например, Московским биржевым комитетом было подано ходатайство о восстановлении таможенной границы между польским губерниями и Россией[49].

Эстафету «отцов» подхватили «молодые» московские капиталисты. Издавшаяся с 1907 г. в Москве газета Рябушинских «Утро России» отличалась антипатией ко всему немецкому, а, особенно, к – немецкой промышленности[50]. П.П. Рябушинский осенью 1910 г. сыграл ключевую роль в организации протестов предпринимателей Москвы против соглашения с Германией о строительстве ветки Багдадской железной дороги к Тегерану. Одновременно «Утро России» резко выступило против «традиционной дружбы» с Германией, которую в связи с переговорами Николая II и Вильгельма II в Потсдаме восхвалял правительственный официоз «Россия»[51].

Следует отметить, что для «Утра России» вообще была характерна антигерманская риторика. Газета проповедовала идею «великого славянского возрождения», когда «гений славянского племени» сможет «бесстрашно» дать отпор «исконным угнетателям славянства» – «тевтонам»[52].

Стремление защитит славян от натиска «германизма» было сердцевиной идеологии неославизма. В Россию из Австро-Венгрии её привез чешский политик Карел Крамарж. Отметим, что он встретил такой радушный приём в московском литературно-философском салоне двоюродной племянницы В.А. Морозовой – Надежды Николаевны Абрикосовой (в девичестве Хлудовой), что, в конце концов, женился на ней[53].

Неославизм как способ соединить Россию с Великобританией, оторвав её от Австро-Венгрии и Германии, нашел мощную поддержку и на страницах газеты Рябушинского. Его пропагандистом стал ведущий публицист «Утра России» Т. Ардов (В.Г. Тардов). Он постоянно указывал читателям на близость «страшного столкновения славянства с чудовищем германизма». Ещё осенью 1911 г. «Утро России» опубликовало статью «Близость большой войны» с подзаголовком «неизбежность войны России с Германией»[54]. В июне 1913 г. газета призывала Россию и Францию «лихорадочно» готовиться к военному столкновению с Германией, поскольку «общеевропейская война стала исторической необходимостью»[55]. Когда указанные пророчества сбылись, Т. Ардов (в номере от 25 июля 1914 г.) с гордостью напомнил читателям о своих «гимнах» войне[56].

Впрочем, Ардов был не автором, а лишь транслятором этих идей. Идеологическое направление «Утра России» определял П.Б. Струве. П.П. Рябушинский постоянно советовался с ним по вопросам политического курса газеты и составу её сотрудников[57]. Именно Струве сконструировал для братьев Рябушинских неославистскую платформу на основе своей концепции «Великой России».

Статья под таким названием была опубликована Струве в журнале «Русская мысль» (№ 1 за 1908 год). Заметное влияние на её содержание оказали идеи Крамаржа о роли России в славянском мире и необходимости для неё примириться с поляками для подъёма своего престижа среди славян.

Великая Россия, как славянская держава, должна была, согласно Струве, направить все силы для достижения экономического и политического господства в бассейне Черного моря. Это подразумевало, во-первых, отказ от строительства «ни для чего не нужного линейного флота, предназначенного для Балтийского моря и Тихого океана» (и внушавшего большие опасения Великобритании); во-вторых – прекращение активности на дальневосточном и азиатском направлениях, где русские интересы постоянно сталкивались с английскими. Зато на Ближнем Востоке (включая Балканский полуостров), уверял Струве «мы будем иметь великолепную защиту в союзе с Францией и в соглашении с Англией, которое в случае необходимости может быть соответствующим образом расширено и углублено». Ибо, как писал кадетский публицист, «реальная политика утверждения русского могущества на Черном море неразрывно связана с прочным англо-русским соглашением, которое для нас не менее важно, чем франко-русский союз»[58].

При этом Струве ни словом не обмолвился о Мюрцштегских договоренностях, которые ещё существовали на момент написания статьи и обеспечивали России совместное с Австро-Венгрией доминирование на Балканах. Впрочем, это неудивительно, ведь Австро-Венгрия и Германия рассматривались Струве как основные противники России. В своей статье он пугал читателей тем, что «на западной границе может назреть для нас великая беда» и намекал на интерес Германии к российской Прибалтике[59].

Эти идеи, усиленные изрядной порцией «здорового милитаризма» были развиты в двухтомнике «Великая Россия. Сборник статей по военным и общественным вопросам»[60]. Книга была издана в 1911–1912 гг. В.П. Рябушинским, а её идейным вдохновителем стал П.Б. Струве[61].

Рябушинские поддерживали деньгами и другие начинания Струве. П.П. Рябушинский, по выражению М.Н. Покровского, «был наиболее щедрым снабжателем кадет»[62]. Известно, например, что в конце 1910 г. он перевел на имя П.Б. Струве 1000 рублей в качестве подписной платы на редактируемый им журнал «Русская мысль»[63]. На средства В.П. Рябушинского в 1913 г. был издан труд П.Б. Струве «Хозяйство и цена»[64].

Московских кадетов «субсидировал» и тесно связанный с Рябушин-скими лидер группы «молодых» гласных-предпринимателей Московской городской думы, председатель правления Московского купеческого общества взаимного кредита Алексей Семенович Вишняков[65]. Кроме того члены кадетской партии (А.А. Мануйлов, Ф.Ф. Кокошкин, П.И. Новгородцев, С.А. Муромцев) преподавали в основанном им Московском коммерческом институте[66]. Компаньон А.С. Вишнякова, А.И. Шамшин, выдвигался московскими кадетами на выборах в I и II Государственные думы кандидатом в выборщики[67].

Как спонсоры московских кадетов известны и Морозовы. Варвара Алексеевна Морозова (урожденная Хлудова), жена Абрама Абрамовича Морозова, овдовев, жила в гражданском браке с профессором Московского университета В.М. Соболевским, редактором-издателем газеты «Русские ведомости», где часто печатались публицисты партии Народной Свободы. В особняке Морозовой на Воздвиженке («Португальский замок») проходили собрания редакции «Русских ведомостей», на которых бывали многие профессора Московского университета, земские и городские деятели, как правило, принадлежавшие к кадетской партии. На музыкально-литературных вечерах у Морозовой присутствовал весь цвет московской либеральной интеллигенции. В мае 1905 г. здесь прошёл учредительный съезд Союза Союзов[68].

В.А. Морозова открыто спонсировала конституционных демократов[69]. Кроме того она финансировала Пречистенские рабочие курсы и Общество народных университетов, с которыми активно сотрудничали преподаватели-кадеты[70].

Невестка В.А. Морозовой, Маргарита Кирилловна (урожденная Мамонтова), вдова Морозова-«Джентльмена», тоже давала деньги конституционным демократам[71]. В её особняке на Смоленском бульваре собирался философский кружок, где часто бывал член правления акционерного общества Серпуховской бумагопрядильни С.В. Лурье, ставший посредником между московскими текстильными фабрикантами и кадетами[72]. Лурье писал на исторические темы, увлекался философией и искусством и входил в состав редакций «Русских ведомостей», «Русской мысли» и «Московского еженедельника».

Отметим, что во всех трех вышеназванных органах много печатался С.А. Котляревский, член ЦК партии Народной Свободы и главный кадетский идеолог русско-английского сближения. Его единомышленник П.Б. Струве редактировал «Русскую мысль» и принимал деятельное участие в издании «Московского еженедельника», пайщицей которого являлась М.К. Морозова. В число пайщиков этого журнала входил и уже упомянутый А.С. Вишняков[73].

Впрочем, московские текстильные фабриканты давали деньги не только кадетам. Савва Морозов щедро финансировал большевиков[74]. Племянник А.В. Морозова, фабрикант Н.П. Шмит, средствами своего дяди оплачивал покупку оружия для рабочих во время вооруженного восстания в Москве в декабре 1905 года[75]. Маргарита Кирилловна Морозова в 1905 г. устраивала «тэт-а-тэты» не только с либералами, но и с меньшевиками и эсерами[76]. П.П. Рябушинский и А.И. Коновалов приглашали в свои особняки, наряду с кадетами, прогрессистов, левых октябристов, большевиков, меньшевиков, эсеров[77].

Таким образом, кадеты не были единственными клиентами московской текстильной буржуазии. По мнению американского исследователя Дж. Л. Веста взгляды Рябушинского и их соратников, в частности Морозова, были во многом определены их связью со старообрядчеством[78]. Никонианство для них представлялось главным злом. Оно же было неразрывно связано с царским режимом. Падение самодержавия означало бы конец никонианства[79]. Поэтому Рябушинские и Морозовы готовы были поддерживать любые оппозиционные силы. В том числе и кадетов. Но не только их.

К тому же то, что П.П. Рябушинский, А.С. Вишняков, В. А. и М.К. Морозовы оказывали финансовую помощь конституционным демократам, не означало, что московская организация партии Народной Свободы являлась политическим орудием своих спонсоров. Иначе московским фабрикантам не пришлось бы вступать в Союз 17 октября или создавать собственные политические структуры типа Умеренно-прогрессивной партии.

Если политическая часть программы партии Народной Свободы носила либеральный характер, то социально-экономическая часть, в большей степени, имела социалистическую окраску народнического толка. В соответствии с народническими установками кадеты враждебно относились к русской промышленности, как к искусственному порождению политики царского правительства[80]. Естественно, что российская буржуазия не считала, что партия Народной Свободы отражает её интересы и критиковала кадетов за пренебрежительное отношение к отечественной промышленности. В свою очередь и они, как правило, находились на антибуржуазных позициях и выступали против гласного, политически оформленного сотрудничества с лидерами и организациями предпринимательского сообщества. Симпатии кадетов к забастовочному движению, заявления их лидеров о том, что КДП «никогда не будет стоять на страже» «узких классовых интересов» промышленников[81], устойчивая неприязнь кадетской прессы к буржуазии – всё это отталкивало от партии Народной Свободы политически активных предпринимателей.

Характерно, что глава Совета Азовско-Донского банка (спонсора петербургских кадетов) М.М. Федоров, вступивший было в КДП, через год вышел из неё, перейдя в партию Мирного Обновления. К мирнообновленцам примкнул и П.П. Рябушинский. До этого он побывал в Союзе 17 октября, а вот в партию кадетов никогда не входил[82].

Проведенное мною исследование политических симпатий московской буржуазии показало, что крупное купечество, широко внедрявшее передовые технологии, выпускавшее качественную продукцию, активно работавшее в представительных предпринимательских организациях, т. е. олицетворявшее буржуазию как класс, в 1906–1907 гг. отдавало явное предпочтение октябристам[83]. Кадеты же никак не пытались исправить эту ситуацию.

Исключение в этом отношении среди них составлял только П.Б. Струве. Осенью 1908 г. он стал вдохновителем так называемых «экономических собеседований», проходивших сначала в особняке А.И. Коновалова, ас 1909 г. – у П.П. Рябушинского[84]. Кроме П.Б.Струве кадетскую интеллигенцию на встречах у Коновалова и Рябушинского представляли С.А.Котляревский (он играл роль председателя), П.И. Новгородцев, А.А. Мануйлов, А.К. Дживилегов, И.М. Гольдштейн, иногда Н.Н. Щепкин и А.И. Шингарёв. Струве надеялся, что, пообщавшись с деловыми людьми, его коллеги из московского учёного мира, а за ними и вся интеллигенция поймут: «производительный процесс есть не “хищничество”, а творчество самых основ культуры»[85].

Однако участники бесед с предпринимательской стороны (С.И. Четвериков, П.А. Бурышкин) в мемуарах сетовали, что цели эти собрания мало достигли, «общения между наукой и промышленностью не произошло». Говорили всегда одни и те же, почти всегда ограничиваясь «общими местами». И самое главное: эти собрания «не “выковывали” идеологию “класса производителей”»[86].

Предпринимателей раздражали книжный догматизм кадетских экономистов, их нежелание вникать в конкретные рыночные реалии[87]. Кадеты приветствовали проявления оппозиционности со стороны московской буржуазии, но сами не хотели сделать ни одного шага навстречу её интересам. В этой связи примечателен ход обсуждения на экономических собеседованиях 1912 г. вопроса о заключении нового русско-германского торгового договора, призванного заменить конвенцию 1904 года. Если кадеты хотели понижения германских пошлин на русский хлеб, то промышленникам казалось необходимым увеличить обложение немецких товаров. Однако было понятно, что Германия не пойдёт на односторонние уступки по обоим направлениям. Следовательно, придётся поступиться либо интересами сельскохозяйственного экспорта, либо промышленности. Конституционные демократы предпочли пренебречь выгодами промышленности. А.И. Шингарёв заявил в Государственной думе: вновь «наше сельское хозяйство под иго Германии мы не отдадим»[88].

П.П. Рябушинский попытался было переубедить кадетов. Он говорил, что индустриализация России обеспечит российскому земледелию внутренний рынок сбыта, избавив его от зависимости по отношению к германским потребителям. Но для быстрого развития отечественной промышленности необходимо защитить её от конкуренции немецких товаров высокими таможенными пошлинами. Однако кадеты не приняли его аргументов. С возражениями выступил А.А. Мануйлов, полагавший, что быстрота и результаты индустриализации «величины гадательные» и исходить из них при заключении договора преждевременно[89]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Булдаков В.П., Леонтьева Т.Г. Война, породившая революцию. М., 2015.

Осипова Е.В. Социология Вильфредо Парето: Политический аспект. СПб., 2004; Волкова Н.Н. Элитология В. Парето как концептуальное обоснование политической структуризации общества // Проблемы социально-экономического развития Сибири. 2–9. Т.1; Данилов А.Н., Елсуков А.Н. Методологическое учение В. Парето и его идеи о научном статусе социологии // Вопросы философии. 2010. № 8; Кондрашов КС. Антагонизм разных типов элит на примере идей В. Парето // Наука и современность. 2010. № 5–2; Володин КС. Гаэтано Моска и Вильфредо Парето: обзор теории // Pro nunc: современные политические процессы. 2012. № 1 (11); Елин С.П. Особенности взгляда Парето на роль элит в системе социального равновесия общества // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусства. 2012. № 20; Лазуткина Е.В. Некоторые вопросы теории элиты Вильфредо Парето и современность // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. 2014. № 2 (28).

Pareto V. The Rise and Fall of the Elites: The Application of the Theoretical Sociology. N.Y., 1968; Парето В. Компендиум по общей социологии. М., 2008; Парето В. Трансформация демократии. М., 2011. Подробный анализ взглядов Парето см.: Осипова Е.В. Указ. соч.

Вебер М. Харизматическое господство // Социологические исследования. 1988. № 5. С. 134–138.

Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. Проблемы бюрократии у Макса Вебера // Вопросы философии. 1991. №З.С.174–182.

Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб., 2000. Т.2. С.162 – 167.

Подробнее см. Шепелёв Л.Е. Аппарат власти в России. Эпоха Александра I и Николая I. СПб., 2007. С.74 – 84.

Куликов С.В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004.

Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. М., 2002. Т.1. С.533.

Цит. по: Пайпс Р. Русская революция: В 3 кн. Кн. I Агония старого режима. 1905–1917. М., 2005. С.333.

Лукоянов И.В. Камарилья // Россия и Первая мировая война (материалы международного коллоквиума). СПб., 1999. С.231.

Куликов С. В лучших традициях отечественной археографии // Российская история. 2015. № 3. С.193, 194.

Кислицын С.А. Контрэлиты, оппозиции и фронды в политической истории России. М., 2011.

Подробнее об этом см.: Селезнев Ф.А. Либералы и социалисты— предшественники кадетской партии // Вопросы истории. 2006. № 9.

Протасов Л.Г. Политическая элита 1917 г.: проблема идентификации // Политическая элита России первой четверти XX в.: Памяти профессора Виталия Ивановича Старцева. СПб., 2006. С.219.

Историографические обзоры проблемы см: Лебедев В.В. К историографии проблемы выхода России из войны накануне Февральской революции. Обзор // Вопросы истории. 1971. № 8; Евдокимова Н.П. Проблема сепаратных переговоров о мире между Германией и Россией в годы первой мировой войны в работах советских историков // Советская и зарубежная историография новой и новейшей истории. Вып.6. Л., 1981; Васюков В.С. К вопросу о сепаратном мире накануне Февральской революции // Исторические записки. Т.107. М., 1982; Соколов Б.В. К вопросу о сепаратном мире между Россией и Германией (1914–1917 гг.) // История СССР. 1985. № 5.

Игнатьев А.В. Внешняя политика Временного правительства. М., 1974.

Старцев В.И. Революция и власть. Петроградский Совет и Временное правительство в марте – апреле 1917 года. М., 1978. С. 103–157.

Чубаръян А.О. Брестский мир. М., 1964; Аржанов Ф.М. Ленин и Брестский мир. Л., 1968; Фельштинский Ю.Г. Крушение мировой революции. Брестский мир: октябрь 1917 – ноябрь 1918. М., 2014.

Рудая Е.Н. Союзники-враги: Россия и Великобритания глазами друг друга в 1907–1917 гг. // Россия и Европа в XIX–XX вв. М., 1996; Россия и Запад: формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века / под ред. Голубева А.В. М., 1998; Оболенская С.В. Германия и немцы глазами русских (XIX век). М., 2000; Рыбаченок И.С. Россия и Франция: союз интересов и союз сердец. 1891–1897. Русско-французский союз в дипломатических документах, фотографиях, рисунках, карикатурах, стихах, тостах и меню. М., 2004; Давидсон А.Б. Образ Британии в России XIX и XX столетий // Новая и Новейшая история. 2005. № 5; Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века: Эволюция «Образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006; Голубев А.В., Поршнева О.С. Образ союзника в сознании российского общества в контексте мировых войн. М., 2011.

Сергеев Е.Ю. «Иная земля, иное небо…». Запад и военная элита России. 1900–1914 г. М., 2001; Черниловский А.А. Образ первой мировой войны в сознании военной элиты Российской империи. Орел, 2011.

Бовыкин В.И. Очерки внешней политики России. Конец XIX века – 1917 год. М., 1960. С.58.

Игнатьев А.В. Русско-английские отношения накануне Октябрьской революции (февраль-октябрь 1917 г.). М., 1966. С. 91.

Селезнев Ф.А. Конституционные демократы и буржуазия (1905–1917 гг.). Нижний Новгород, 2006. С. 62–63; Селезнев Ф.А. Конституционно-демократическая партия в 1905–1917 гг. Экономическая программа и отношения с буржуазией. Saarbrucken, 2012. С.385.

Томпстон С.Р. Российская внешняя торговля XIX – начала XX в.: организация и финансирование. М., 2008. С.12. С. 79–81, 92, 157, 165–167.

Там же. М., 2008. С. С. 28–34.

Селезнев Ф.А. Конституционные демократы и буржуазия (1905–1917 гг.). С. 82–107.

Подробнее об А.И. Каминке см.: Селезнев Ф.А. Каминка Август Исаакович // Экономическая история России (с древнейших времен до 1917 г.): Энциклопедия: в 2 т. М., 2008. Т.1. С. 935–936.

Федоров М.П. Хлебная конкуренция России с Америкой. СПб., 1883; Его же. Обзор международной хлебной торговли. М., 1889 и др.

См.: Федоров М.П. Реальные основы современной международной политики. Доклад в Обществе востоковедения. СПб., 1909; Его же. Экономические интересы, замешанные в большой европейской войне. (Необходимая справка). СПб., 1913.

Гессен И.В. В двух веках: Жизненный отчёт // Архив русской революции: В 22 т. Т. 21–22. М., 1993. С. 10–11.

Промышленность и торговля в законодательных учреждениях. 1907–1912 гг. СПб., 1912. С.65.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3