Супермены Сталина. Диверсанты Страны Советов

Фронт стремительно двигался на запад. Пятого января 1944 года Николай Прокопюк получил радиограмму из Центра: «С приближением фронта, не дожидаясь дальнейших распоряжений, двигаться на запад, в направление города Бреста».

Бригада численностью 500 человек 10 января 1944 года выступила на запад. Первая боевая операция была проведена 25 января 1944 года против отрядов Украинской Повстанческой армии (УПА). По версии советских журналистов и историков причиной конфликта носила бытовой, а не политический характер. Украинским националистам фашисты передали запас продуктов, оружия и медикаментов. «Бандеровцы» спрятали дары в схроны, а партизаны, с помощью местных жителей, изъяли содержимое тайников. В результате между отрядами УПА и «Охотниками» 25 января произошел бой. Бандиты потеряли 70 человек, а партизаны троих. Хотя основная причина боестолкновения – УПА рассматривала Советский Союз, как и Германию, в качестве оккупанта.

В начале марта бригада Николая Прокопюка начала движение к Бресту.

В Восточной Европе

В конце марта 1944 года бригада «Охотников» начала свой рейд по территории Польши и Словакии. Формально он начался 12 мая, когда все группы отряда собрались в одном месте. А закончился 19 июня 1944 года. За это время было проведено 11 встречных боев, осуществлено 23 диверсии, в которых был подорван и пущен под откос 21 вражеский эшелон и разрушено 3 железнодорожных моста. Было выведено из строя 38 фашистских танков, захвачено много разного оружия Кроме того, на основание разведывательных данных бригады, Авиация Дальнего Действия Красной Армии (АДД) осуществила ряд воздушных налетов на военные объекты врага. Так, в частности, в ночь на 17 мая 1944 года на основание координат, полученных от партизан, АДД нанесла бомбовый удар по скоплению эшелонов противника на станции Хелм, в результате чего было разбито два эшелона с живой силой и подвижной состав с горючим; уничтожена местная база горючего и крупный склад зерна; повреждено несколько паровозов, стоящих в депо.

В июне 1944 года бригада сосредоточилась в Липско-Яновском лесу. Отряд насчитывал 600 бойцов. В этом же лесу базировались и другие партизанские отряды. В общей сложности партизанская группировка насчитывала около трех тысячи человек.

Понятно, что командование Вермахта не могло позволить присутствие такой силы в оперативном тылу германских войск на Восточном фронте. Операция по уничтожению партизанских бригад началась 9 июня 1944 года. Основное наступление 30 тысячной группировки немецких войск началась на рассвете 14 июня 1944 года. Партизанская разведка, захватив несколько «языков» за несколько дней до этой даты, выяснила планы противника. Это позволило занять выгодные, в тактическом и оперативном отношение, позиции и приготовиться к круговой обороне.

Результат первого дня боев. Потери фашистов – 3,5 тысячи человек убитыми и раненными, а партизан – 210 человек. Ночью удалось прорвать кольцо окружения и перебраться в соседней лесной массив. До середины июля 1944 года «Охотники» продолжали сражаться с противником, который регулярно пытался окружить и уничтожить партизан. Затем бригада Николая Прокопюка перебралась в Карпаты, а с 1 августа 1944 года начала действовать на территории восточных районов Словакии. Там он действовал до начала октября 1944 года.

В последних числах сентября отряд подвергся особенно настойчивому преследованию противника. После тяжелого боя 24 сентября 1944 года Николай Прокопюк принял решение выйти в расположение частей Советской Армии. Вырвавшись из окружения, 25 сентября отряд прибыл в район перевала Бескид. Из допроса захваченного пленного немецкого фельдфебеля выяснилось, что фашисты 26 сентября планировали захватить перевал Бескид. И тогда командир «Охотников» изменил свои планы. Было решено удерживать эту стратегически важную высоту до подхода основных частей Красной Армии.

В течение пяти суток, вместе с двумя батальонами 869-го полка 271-й дивизии и минометной батареей из 496-го горновьючного Остропольского дважды Краснознаменного полка Резерва Главного Командования, которые смогли прорваться к партизанам, они удерживали перевал. Об интенсивности боев можно судить по такому факту. Например, 28 сентября предпринял 16 атак, причем две из них были ночными. Все попытки командования 271-й дивизии прислать дополнительные части закончились неудачей. Поэтому, Николаю Прокопюку было приказано самому изыскать пути воссоединения с Красной Армией. Позиции на Бескаде было приказано оставить. Ранним утром 30 сентября 1944 года партизаны перешли линию фронта в районе села Воля Михова. При обороне перевала бригада «Охотников» потеряла 6 человек убитыми, 8 человек пропали без вести при прорыве, а 34 человека было ранено.101

Разведгруппа А. Коваленко из бригады Николая Прокопюка, перебазировавшейся на юг Польши, установила связь с командующим 2-м округом Армии Людовой102 подполковником Мечиславом Мочаром и действовала совместно с его разведкой. Было установлено местонахождение двух танковых дивизий немцев в районе Ковеля, разведана система оборонительных сооружений в районе Краков – Новый Тарч, выявлены важные объекты в районе Нового Сонча и на станции Холм.103

Официально боевые действия партизанская бригада прекратила 1 октября 1944 года. Награждены орденами и медалями 290 партизан. Кроме того, 75 человек удостоились наград Польской народной республики, а 135 – Чехословацкой Социалистической Республики.104 Командиру спецгруппы НКВД – партизанской бригады «Охотники» Николаю Архиповичу Прокопюку за образцовое выполнение специальных заданий в тылу противника и проявленные при этом отвагу и героизм 5 ноября 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.105

«Миша пограничник»

В одном из залов ведомственного музея пограничных войск на стене висят два портрета: командира партизанского соединения подполковника Николая Прокопюка и командира роты младшего лейтенанта Михаила Петрова. Оба удостоены звания Герой Советского Союза и кавалеры польских орденов. Хотя их объединяет не только награды, но и то, что в ОМСБОН они пришли из пограничных войск, и оба, еще до Великой Отечественной войны, не раз смотрели смерти в лицо. Первый, когда боролся с бандитами и контрабандистами, а потом в Испании. Второй, когда участвовал в задержание нарушителей границы на реке Сан.

У Михаила Петрова типичная для тех лет боевая биография. Родился в 1918 году, в 1939 году был призван в армию. Служил на границе в Перемышленском погранотряде. С утра 22 июня 1941 года в течение пяти суток оборонял участок границы. Потом поступил приказ отходить. С боями, прорываясь из окружения, в течение 27 суток отступал до самого Воронежа. Когда погиб начальник штаба, Михаил Петров принял командование на себя.

Из их пограничного отряда летом 1941 года уцелело только 16 человек. Остальные погибли. Осенью 1941 года был зачислен в ОМСБОН. Когда о его боевой биографии в 1942 году узнал Николай Прокопюк, то на раздумывая зачислили в свою опергруппу.106

Когда летели в самолете за линию фронта, то Николай Прокопюк обнаружил, что его подчиненный нарушил приказ и взял с собой зеленую пограничную фуражку. Свой поступок он объяснил просто: «Товарищ командир, я в ней от Перемышля до Воронежа прошел! Извините, но не брошу! Не смогу. Это я на тот случай, если придется в смертный бой идти. Она, фуражка, все равно, что знамя».107

Бои после победы

После возвращения в октябре 1944 года в Москву Николай Прокопюк стал начальником отделения 4-го Управления НКГБ, руководимого Павлом Судоплатовым. Вскоре последовала новая командировка, но на сей раз не на Запад, а на Восток – в Китай. Вместе с китайскими коммунистами сотрудники отдела спецзаданий организовали разведывательно-диверсионные группы, которым удалось оказать эффективное противодействие восставшим в провинции Синьцзян уйгурским сепаратистам, финансируемым и снабжаемым оружием правительством Чан Кайши.

В Китае он находился до начала 1946 года и затем прибыл в Москву. В июле 1946 года его направляют в Дрезден, где он стал начальником отдела внутренних дел Советской военной администрации земли Саксония (Дрезден).Обстановку там сложно назвать мирной и спокойной.

В марте 1948 года после окончания германской командировки ему присвоили звание полковника и перевели в центральный аппарат МВД СССР. Это назначение было не случайным. Вспомнили про довоенный опыт борьбы чекиста с политическим и уголовным бандитизмом. Только теперь, кроме Западной Украины, к «горячим точкам» добавилась Прибалтика с ее «лесными братьями».

С 1948 по 1950 год Николай Прокапюк работал в Главном управлении по борьбе с бандитизмом МВД СССР (в мае-июне 1948 года – зам. начальника 8-го отдела, в июне 1948 года – августе 1950 года – зам. начальника 1-го отдела).108

Главное управление по борьбе с бандитизмом – последнее место службы Николая Прокопюка: 11 августа 1950 года по состоянию здоровья он уволился в запас.109

С 1961 года – персональный пенсионер союзного значения.110 До конца своих дней активно занимался общественной деятельностью.

В середине шестидесятых годов прошлого века его пригласили главным консультантом на съемку четырех серийного телевизионного фильма о советских чекистах «Операция „Трест“». В 1968 году состоялась премьера этой ленты.111

Герой Советского Союза, кавалер двух орденов Ленина, трех орденов Красного Знамени, восьми польских и чехословацких орденов Николай Прокопюк скончался в Москве 11 июня 1975 года. Его похоронили на Новодевичьем кладбище.112

Глава четвертая. «А помнишь, как все начиналось…»

Порой чужие заслуги чекистам – участникам партизанского движения приписывали не в годы «холодной войны», а в наши дни. Стремление журналистов понятно – хотят напомнить о тех, чьи имена незаслуженно забыты. А заодно, похвалить или, наоборот, очернить республиканские органы госбезопасности.

Этот ветеран партизанского движения имел обычную боевую биографию, похожую на ту, что была у сотен его коллег. Осенью 1941 года он оказался за линией фронта, несколько месяцев искал партизан, потом в отряде прошел все ступеньки служебной лестницы, последняя его должность – командир разведывательно-диверсионной группы. Родина по достоинству оценила его ратный труд – заслуженно присвоив ему звание Героя Советского Союза.

А современные журналисты решили «отредактировать» его военную биографию. Вот как начиналась одна из статей:

«Он входил в одно из самых засекреченных подразделений, действовавших в годы Великой Отечественной на территории оккупированной Беларуси. Сотрудник Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ) Николай Михайлашев почти три года пускал под откос вражеские эшелоны, подрывал мосты и взлетно-посадочные полосы фашистских аэродромов».113

Так сообщила о кадровом чекисте Николае Афанасьевичи Михайлашеве одна из белорусских газет в марте 2004 года. Возможно, что журналист, подготовивший эту статью, использовал один из первоисточников – воспоминания самого героя (очерк был опубликованный в сборнике «Фронт без линии фронта» в 1975 году). В этом произведение, названом незамысловато – «Невидимый фронт», Николай Михайлашев изложил героическую версию того, чем он занимался в годы войны. В общем, почти все в этом произведение соответствует действительности, но вот детали. А они самые важные в таких работах.

Словосочетание «героическая версия» появилась не случайно. Дело в том, что в Минске в 1971 году автор издал книгу «Буря гнева». В ней звучала иная версия того, чем занимался чекист в первый военный год. Проблема в том, что она затерялась среди десятка других мемуаров партизан, поэтому об этой работе знали немногие.

Авторы других публикаций, которые появились в наши дни, зачислили чекиста в ряды бойцов ОМСБОНа.114 Понятно, что почетно иметь еще одного Героя Советского Союза в списке личного состава этого элитного разведывательно-диверсионного подразделения Лубянки. Вот только Николай Михайлашев попал в спецотряд «Вперед» этой воинской части уже за линией фронта вместе с десятками, если не сотнями партизан. Специальную подготовку на базе ОМСБОНа он не проходил, в «действующем резерве» центрального аппарата НКВД-НКГБ не состоял (так в кадрах проходило большинство командиров спецотрядов и членов спецотряда), так как за линию фронта был заброшен белорусскими органами госбезопасности.

На самом деле все было не так героически, как повествует об этом журналист Николай Чернушевич и автор очерка «Невидимый фронт». Достаточно взглянуть на послужной список героя периода Великой Отечественной войны. Если и было секретное подразделение, то это спецгруппа «Буря», которая в тылу противника провела всего лишь 75 суток (если считать с момента ее создания до соединения с регулярными частями Красной Армии). Она была сформирована на базе партизанских соединений, поэтому не о какой-то секретности говорить сложно.

Сам чекист попал за линию фронта значительно раньше создания «Бури». Когда началась война, то он находился в отпуске. А ранним утром 22 июня 1941 года сидел в поезде, который отправлялся с Белорусского вокзала Москвы. Всех гражданских пассажиров высадили, их место заняли военные с семьями, и эшелон стремительно покатил на Запад. Ночью окна были закрыты черной бумагой – светомаскировка. Из Минска 23 июня ему удалось на «попутном» эшелоне добраться до Городея. Станцию разбомбили фашистские самолеты, поэтому до места службы ему пришлось добираться пешком. Из Несвижа он позвонил дежурному Ганцевического райотдела НКГБ, но связь прервалась – поселок захватили немцы.

Вместе с отступающими частями Красной Армии в конце июня 1941 года он добрался до Могилева. В этого город из Минска эвакуировали центральный аппарат НКГБ Беларуси. Там спешно создали специальный истребительный отряд (такие подразделения комплектовались чекистами и милиционерами), подчинявшейся Особой группе НКВД БССР. Командовал этим воинским формированием бывший пограничник, начальник контрразведывательного отдела НКГБ Бараничевской области капитан Кирилл Андреевич Рубинов.

В своей книге «Буря гнева» чекист лишь упомянул о нем, а между тем пограничник заслуживает большего внимания. Дело в том, что до мая 1940 года он служил в погранвойсках, ну а потом его перевели в военную контрразведку. В мае 1941 года его назначили руководителем спецгруппы НКГБ БССР «Березка». Какие конкретно задачи должно было решать это и аналогичные ему подразделения – мы расскажем в одной из будущих книг. А пока скажем лишь, что капитан Рубинов погиб 31 августа 1942 года на оккупированной фашистами территории. Он сражался в составе одного из отрядов советских партизан действовавших на оккупированной территории.115

Отряд 29 июня 1941 года на грузовиках выехал на боевое задание – ловить вражеских шпионов и диверсантов в Кличевском и Осиповическом районах Могилевской области. На место они прибыли только 3 июля 1941 года. Выслушали по радио выступление Иосифа Сталина.

На следующий день вступили в бой с немецкой разведывательно-диверсионной группой и полностью ее уничтожили. А вот 5 июля 1841 года получили приказ Наркомата о том, что отряду нужно остаться в тылу врага для организации партизанского движения. При этом подразделение не обеспечили тем, без чего невозможно организовать любое подполье – деньгами, оружием и связью.116

Николай Михайлашев так описал реакцию бойцов на это распоряжение руководства:

«Поначалу это распоряжение поставило в тупик многих: ведь никто из нас не знал, как и из кого следовало создавать партизанские отряды, где эти отряды должны базироваться, где взять для них оружия и боеприпасы».

На собрание отряда мнения разделились. Часть бойцов вернулось обратно в Могилев (78 человек), а 23 чекиста во главе с командиром решили остаться за линией фронта.117 Судьба ушедших неизвестна. Скорее всего, они погибли в пути. А если и смогли благополучно перейти линию фронта, то их бы не похвалили за нарушение приказа. Дело в том, что нарком госбезопасности Белорусской ССР Лаврентий Фомич Цанава в «Докладной записки НКГБ БССР в НКГБ СССР и НКВД СССР об организации партизанских отрядов и групп» (документ датирован 5 июля 1941 года) сообщил в Москву, что еще 26 июня 1941 года в Осиповический район был направлен партизанский отряд в количестве 101 человека под командованием капитана Рубинова.118

Хотя изначально отряд должен был действовать на советской территории. Об этом свидетельствуют два важных обстоятельства.

Во-первых, «бунт» части бойцов, которые решили уйти обратно, за линию фронта. Учитывая железную дисциплину, можно предположить, что в Могилеве, перед отправкой, они не получили приказа оставаться в тылу врага. Если бы такой приказ был – они бы беспрекословно подчинились.

Во-вторых, следует обратить внимание на дату приказа о преобразование истребительного в партизанский отряд и то, что на следующий день район захватили немцы. Высока вероятность того, что отряд выполнял директиву НКГБ СССР №168 «О задачах органов госбезопасности в условиях военного времени» (от 1 июля 1941 года). В десятом пункте этого документа было сказано:

«В случае вынужденного отхода частей Красной Армии работники органов НКГБ обязаны до последней минуты оставаться на своих боевых постах в городах и селах, борясь с врагом всеми возможными способами до последней капли крови.

Эвакуироваться можно только с последними частями Красной Армии…».119

Вот сотрудники госбезопасности и сражались. А 5 июля им приказали остаться на оккупированной территории. А может, они просто не успели эвакуироваться вместе с отступающими частями Красной Армии. Такое тоже бывало часто.

Сам чекист, в своем очерке, придерживался такой версии – якобы отряд изначально имел приказ «двигаться в Кличевский район и оттуда пробиваться в тыл противника и поднимать народ на священную войну с оккупантами». До этого населенного пункта группа добралась только в начале июля. Сдали партийные билеты и 5 июля и ушли в лес.120 Сразу возникает вопрос, а почему партбилеты нельзя было сдать в Могилеве, непосредственно перед отправкой на задание? Учитывая строгое отношение к этому документу, маловероятно, что чекистам позволили с ними разгуливать по тылу врага.

Через несколько дней, он и еще двое чекистов утратили связь с отрядом и в течение нескольких месяцев действовал самостоятельно. Подробнее об этом будет рассказано ниже. До ноября 1941 года он искал связи с местными партизанскими отрядами. Ему не очень доверяли, да и «народные мстители» осенью 1941 года действовали не очень активно, поэтому реально Николай Михайлашев в составе партизанского отряда начал воевать только в начале 1942 года.

Попав в партизанский отряд, Николай Михайлашев прошел все ступеньки иерархической лестницы: командир группы, взвода, зам. командира партизанского отряда в Гомельской области,

С августа 1942 года – зам. начальника разведки специального отряда «Вперед».

С мая 1943 года – зам. командира по разведке Добрушской партизанского отряда (бригады) имени И. В. Сталина. Старший оперуполномоченный

В марте – июле 1944 года – командир специального разведывательно-диверсионного отряда «Буря»; отряд уничтожил 43 немецких железнодорожных эшелона.121 Подробнее об этом будет рассказано ниже.

Вспоминая былые сражения

Рассказанную выше биографию Николай Михайлашева можно прочесть в одном из биографических справочников или узнать из мемуаров самого героя.

Книга «Группа гнева» была опубликована в 1971 году. Даже с учетом того, что в то время требовалось демонстрировать мощь «дубины народной войны», отдельные эпизоды звучат очень пикантно, даже в наши дни. И отличаются от того, что написал белорусский журналист в уже из процитированной в начале главы статьи:

«… через неделю после начала войны ушел Михайлашев вместе с небольшой диверсионной группой во вражеский тыл на первое боевое задание.

Первая стычка с фашистами у чекистов произошла на шоссе неподалеку от Кличева. Вооруженные ручными пулеметами партизаны подожгли два грузовика с немецкими солдатами».122

На самом деле бой произошел из-за того, что чекист грубо нарушил приказ. Вместе с двумя товарищами его послали на разведку – оценить интенсивность движения на автодороге. Увидев колону грузовиков, он не выдержал и открыл огонь из ручного пулемета. Немцы ответили. Он побежал, бросив оружие, потом вернулся и забрал его. Когда дошли втроем до места стоянки отряда, то обнаружили, что все ушли. По версии самого чекиста – противник начал обстреливать из артиллерии лес и в т.ч. место стоянки. Мы же склоны придерживаться другой версии. Услышав интенсивную стрельбу, командир отряда решил, что разведчиков обнаружили, и решил срочно уходить.

А вот, что написал сам Николай Михайлашев в очерке «Невидимый фронт». Оказывается капитан Рубинов сам «разделили отряд на маленькие группы, предоставил им отправиться в любой из оккупированных районов и действовать там самостоятельно».123 Странно было ожидать такой поступок от бывшего пограничника. Ведь ему-то должно быть известно, что нейтрализовать двух-трех диверсантов значительно проще, чем целый отряд. Да и утверждение о том, что бойцы сами должны выбрать район дислокации тоже звучит нелепо. Все разведывательно-диверсионные отряды, которые переправлялись через линию фронта, имели четкий приказ – где и чем они должны были заниматься. В противном случае их существование было бессмысленным.

Другой эпизод из ранней боевой деятельности Николая Михайлашева, который по разному описан в газетной статье и в книге.

«Его, Федора Лопачева, с которым Николаю Афанасьевичу придется воевать вместе почти до конца войны, да Михаила Виноходова задержал немецкий патруль. Солдаты потребовали открыть сумку Лопачева, в которой оказалось белье со штампом НКГБ. Не растерялся Михайлашев: успел первым выхватить пистолет. Да вот беда – не досчитались они с Лопачевым после перестрелки Миши Виноходова…».124

Если придерживаться точности, то не в сумку, а портфель. А белье имело штамп «Центральной школы НКГБ». Автор мемуаров просто сообщает эту деталь, позволяя внимательным читателем подумать над этим фактом. Представьте на мгновенье диверсанта, который бегает по тылам противника с кожаным портфелем и форме сотрудника НКВД. Что бы подумали, встретив такого человека? Наверно, что он не успел эвакуироваться вместе с коллегами по работе. Вы бы поверили в то, что это – боец разведывательно-диверсионного отряда? Скорее всего, нет.

Другое нарушение исторической правды – Михайлашев с Лопачевым потеряли друга во время перехода шоссе Гомель – Могилев ночью, как минимум, через две недели после схватки с немецкими мотоциклистами. Автор «Бури гнева» утверждает, что произошло с этим человеком – ему неизвестна. Может, он выжил тогда, а погиб позднее.

И таких эпизодов вначале карьеры партизана Николая Михайлашева много. Просто опыта разведывательно-диверсионной работы в тылу противника у него не было. Не успели обучить, так как противник стремительно наступал. Чекисту всему приходилось учиться на «ходу». Да и где он мог приобрести необходимые навыки непосредственно перед Великой Отечественной войной? Достаточно прочесть его биографию.

Родился 19 декабря 1917 года в станице Прочноокопская (ныне Краснодарский край) в крестьянской семье. Окончил среднюю школу, работал секретарем многотиражной газеты консервного комбината. Член ВКП (б) с 1939 года.125 В органах НКВД с 1939 года. Служил старшим оперуполномоченным в поселке городского типа Ганцевичи и городке Сатолин.126

В партизанском отряде

Первые месяцы в тылу врага были школой выживания в суровых природных условиях. Вместе с другом они перемещались от деревне к деревне, рискуя в любой момент нарваться на карателей. От идеи добраться до линии фронта они отказались – понимали безнадежность этой затеи. Изучив трофейную карту (забрали у убитого мотоциклиста) выбрали район, где, по их мнению, должны находиться партизаны

До места предполагаемой дислокации добирались более пятидесяти суток. Первый контакт с представителем местных партизан Тихоном Кондратьевичем Коротким установили 7 сентября 1941 года. Прошло еще несколько месяцев до момента встречи с командирами местных партизан.127

А вот как этот эпизод описал белорусский журналист.

«Начали с поселка Гута, что в Осиповичском районе, – построили землянку. Вскоре в окрестностях действовали уже три подпольные группы. Сложней обстояло дело с боеприпасами, добывать их поначалу приходилось в бою, на немецких складах. После удачной диверсии на лесопильном заводе в Чечерске и захвата Кляпинской мельницы в отряды влились свежие силы, возникла обширная партизанская зона. К началу мая 1942-го уже тысячные соединения народных мстителей находились в подчинении Гомельского подпольного горкома».128

Отряда у Николая Михайлашева, как такого, не было. Были жители деревни Гута, которые жили в собственных домах и в лес планировали уйти в случае необходимости. Эта группа влилась в уже существующую в районе структуру партизанских отрядов и подполья в начале января 1942 года. Нашлось место и чекистам. Руководство «народных мстителей» интересовали их навыки в оперативно-розыскной деятельности.