Свет далёкой звезды

– Хорошо, я постараюсь ответить. Помнишь, ты сказал, что сразу увидел во мне человека, который тебя понимает? У меня такое же чувство возникло давно, когда я прочла твою первую книгу. Твоё мировоззрение, твоя жизненная позиция, отношение к людям и их поступкам – словом, всё, что я увидела на её страницах, настолько мне было близко и понятно, будто вышло из-под моего пера. Но всё это написала не я, а ты – человек, живущий далеко от меня и даже не подозревающий о моём существовании. Порой поступки персонажей и развития событий оказывались для меня неожиданными, но это было не важно. Я верила всему, что ты написал. Понимала и принимала твои мысли, чувства, взгляды. Тогда я и представить себе не могла, что однажды мы встретимся. Я видела тебя на экране телевизора, читала твои стихи и прозу и была счастлива оттого, что ты есть. И в то же время я понимала, что для меня ты недосягаем, словно яркая, но бесконечно далёкая звезда…

Вадим поморщился, придав лицу комично-страдальческое выражение.

– Леночка, я не люблю, когда меня называют «звездой». У меня от этого слова изжога.

Он и сам не вполне понимал, зачем сказал это. Наверное, чтобы скрыть чувство неловкости. А сказав, вдруг испугался, что эта неуместная фраза оборвёт те прекрасные, но ещё очень тонкие нити, которые протянулись между ними. Он осторожно взял женщину за руку.

– Прости! Я не должен был перебивать тебя.

Вероятно, испуг и смущение отразились на его лице слишком заметно. На собеседницу они произвели неожиданно сильное впечатление. Лена смотрела на Вадима с трогательной нежностью. Её необыкновенные серые глаза блестели.

– Всё в порядке, Вадик, – сказала она мягким голосом. – Я назвала тебя звездой не в привычном затёрто-пошлом понимании. Ты для меня настоящая звезда, без всяких кавычек. И твои книги я всегда воспринимала как свет далёкой звезды. Я ответила на твой вопрос?

– Да. Теперь я постараюсь рассказать о том, что тебя интересует. Хотя, боюсь, это будет очень непросто сделать.

За окном послышался шум. Подъехала машина, захлопали дверцы и зазвучали голоса. Вадим отодвинул оконную занавеску. На стоянке возле чёрного «Линкольна», оживлённо разговаривая и жестикулируя, толпилась группа людей.

– Что там? – спросила Лена.

– Мы обнаружены, – ответил Вадим. – И как им это удалось? Москва – огромный город. Нет, эти люди заняты явно не своим делом. Им надо бросать творческую работу и создавать частное сыскное агентство. Я даже название придумал: «Кира и компания». Ну вот, Леночка, опять я ушёл от ответа.

– Что будем делать?

– Скрываться. К машине путь нам отрезан. Придётся обратиться за помощью к персоналу ресторана.

Он позвал официантку и объяснил ей сложившуюся ситуацию. Девушка охотно согласилась помочь. Она провела своих подопечных через служебные помещения, где Берестову пришлось раздать несколько автографов, и вывела их во двор. Стояла тёплая сентябрьская ночь. Вадим и Лена прошли несколько кварталов, любуясь ночной столицей.

– Хочешь, зайдём ещё куда-нибудь? – спросил Берестов свою спутницу. – В Москве много ночных заведений.

– Нет, – сказала она. – Давай просто погуляем.

– Хорошо. Однако будет лучше, если мы уедем подальше отсюда. Здесь поблизости есть стоянка такси.

Спустя несколько минут жёлтая «Волга» стремительно мчалась по ночным улицам, увозя своих пассажиров в другой район города.

* * *

Близилось утро. Ещё было темно – сентябрьская ночь не спешила сдавать свои позиции, но мрак уже редел, не был таким плотным, как полчаса тому назад. Двое беглецов по ступенькам спустились на площадку, расположенную у самой воды закованной в бетон Москва-реки. Они разместились на скамейке, одиноко стоявшей здесь. От реки веяло утренней прохладой. Вадим осторожно обнял женщину.

– Замёрзла?

– Немного.

Она прижалась к нему, положив голову на плечо. Так они сидели и молчали, слушая, как плещется вода у их ног. Где-то в стороне проносились машины, мигали светофоры, светили уличные фонари. Но всё это было там, в другом мире. А здесь царили тишина и покой, нарушаемые лишь плеском речной воды.

– О чём ты сейчас думаешь? – спросила Лена.

– О том, что мне очень хорошо с тобой, – ответил он. – Я никогда не был так счастлив, как теперь.

– Вадим, это неправда! – воскликнула Лена с укоризной в голосе. – Зачем ты меня обманываешь?

– Это правда!

– Мне трудно поверить. Ты живёшь интересной жизнью. Тебя окружают интересные люди. Я уверена, что ты много раз был счастлив – иначе просто не может быть.

– Да, ты права, – согласился Вадим. – Было всё – и пылкая влюблённость, и, как говорил товарищ Сталин, головокружение от успехов. Но вот такой тихой радости, такой счастливой умиротворённости я не испытывал никогда. Лена, я люблю тебя! Я очень тебя люблю! – признался он неожиданно для себя самого.

Она резко отстранилась от него и судорожно вздохнула:

– Вадим!..

И вновь он испугался, что неосторожной фразой всё испортил, поэтому поспешил исправить оплошность.

– Леночка, я всё понимаю. Мы едва знакомы. У нас большая разница в возрасте. Но пусть моё признание тебя не тревожит. Ты не обязана отвечать на мои чувства. Я просто люблю тебя и ничего не требую взамен.

Лена сидела, спрятав лицо в ладонях. Вадиму показалось, что она плачет. Он осторожно тронул женщину за плечо.

– Поверь, я очень дорожу нашей встречей. Она для меня – подарок судьбы. Как бы дальше не сложилась жизнь, эта ночь навсегда останется в моём сердце. Я всю жизнь ждал тебя. Возможно, мы никогда больше не увидимся, но я всегда буду думать о тебе. Мне важно знать, что ты есть и что ты иногда тоже думаешь обо мне. Ведь на это я могу рассчитывать?

Лена повернула к нему мокрое от слёз лицо.

– Ты ничего не понимаешь, Вадик! К чему эти оправдания? Ты говоришь, что мы едва знакомы. Наверное, для тебя так оно и есть. Но я тебя знаю давно, много лет. И всегда видела в тебе родственную душу, близкого человека. Разве я не говорила об этом? Ты мне очень дорог!

От волнения у Вадима сердце лихорадочно забилось.

– Скажи, ты любишь меня? – спросил он.

– Да, – чуть слышно выдохнула она.

Берестов вновь обнял женщину, привлёк её к себе. Она прижалась лицом к его груди, негромко всхлипывая.

– Милая! Прекрасная! Несравненная моя женщина! – говорил Вадим, целуя её волосы. – Я счастлив! Я безумно счастлив! А ты? Ты счастлива?

– Да, – ответила она, продолжая всхлипывать.

– Почему же ты плачешь?

– Мне страшно.

– Почему? Чего ты боишься?

– Потому что эта ночь – сказка. А сказки быстро заканчиваются. Днём всё будет иначе.

– День ничего не изменит, поверь! – сказал он убеждённо. – Ведь ты же говорила мне, что всё зависит от нас самих.

Лена крепче прижалась к нему.

– Ты прав, Вадик, всё зависит только от нас, – сказала она уже спокойным голосом. – Не знаю, почему мне вдруг стало тревожно. Наверное, потому что счастье пришло так неожиданно. И теперь я боюсь, что оно окажется очень хрупким. Но я обещаю тебе, что больше не буду говорить об этом.

Уже рассвело. Город погасил фонари. Молочный туман тянулся вдоль реки. Утро было прохладным. Вадим наклонился к своей спутнице, коснулся губами её виска.

– Нам надо идти, Леночка. Иначе мы здесь совсем замёрзнем.

Они поднялись по ступенькам, и пошли по тротуару, держась за руки, словно дети. На улицах царило оживление – большой город проснулся. Вадим Берестов, популярный автор и исполнитель своих песен, был рад тому, что может спокойно бродить по улицам города с любимой женщиной. В утренней суете никто его не узнавал, никому до него не было дела.

– Куда мы идём? – спросила Лена.

– Куда глаза глядят, – сказал он с улыбкой. – Надеюсь, что мы набредём на тёплое, уютное местечко, где нас напоят горячим кофе.

Вскоре им на пути попалось кафе, открытое в этот ранний час. Они заняли столик у окна. Вадим заказал кофе. А потом они сидели, согреваясь горячим напитком, смотрели друг другу в глаза и счастливо улыбались.

– Устала? – спросил Вадим.

– Да, – ответила Лена. – Мне кажется, что я засыпаю. Как ты?

– Я тоже устал. Глаза слипаются. Но это самая приятная усталость в моей жизни. Жаль, что ночь так коротка.

– Жаль. Нам опять не хватило времени, чтобы поговорить о главном.

– Это не так, – Вадим взял её руки в свои. – Самые главные слова мы друг другу уже сказали. Ты женщина, о которой я всегда мечтал. Судьба подарила мне тебя. Я не хочу расставаться с тобой. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ты ведь тоже этого хочешь?

– Да.

– Значит, решено! Мы будем вместе. Отныне я начну новую жизнь. Я расстанусь с женщиной, которая за долгие годы совместной жизни так и не стала близким мне человеком. Я покину творческий конвейер, чего бы мне это ни стоило. Иначе мне никогда не стать настоящим писателем.

– Ты сказал: «Чего бы это ни стоило». У тебя могут быть неприятности?

– Неприятности будут. Слишком много людей задействовано в цепочке, в которой я являюсь основным звеном. Они не захотят останавливать конвейер, приносящий прибыль. Некоторые из них потеряют весьма ощутимый доход. Эти люди постараются любым способом заставить меня вернуться. В противном случае обяжут возместить убытки. На это у них есть все основания. Но сейчас меня это не пугает. Я уже всё решил для себя. Прежде я не мог решиться, потому что не чувствовал ничьей поддержки. А теперь у меня есть ты. Теперь мы с тобой вместе.

Лена грустно улыбнулась.

– Пока это только мечты. Нам обоим предстоит решить ряд непростых вопросов. Не будем строить воздушных замков.

– Лена! – невольно воскликнул Берестов, поражённый её словами. – К чему эти сомнения? Ты можешь передумать?

– Нет, Вадик, я не передумаю! – торопливо ответила Лена. – Но… не знаю. Мне почему-то тревожно. Я сделаю всё, что от меня зависит. Мне практически нечего терять. Но тебе, возможно, надо будет хорошо подумать над выбором.

– О каком выборе ты говоришь? Ты же сама мне сказала…

– Вадик, я говорю не о работе. Меня беспокоит другое. Сейчас ты сердит на свою жену. Вероятно, тому есть причины. Но потом эмоции утихнут. Не будешь ли ты жалеть о том, что оттолкнул женщину, которая тебя любит? Не могу забыть, какими глазами она на тебя смотрела.

– Чушь! – Вадим грохнул кулаком по столу так, что чашки звякнули. – Не любит она меня, Лена! Я уже говорил тебе об этом. Я ведь не первый год сочиняю. Многое из того, что сейчас популярно, написано давно. Просто раньше я был никому не известен. Стихи время от времени публиковались в городской газете, а проза вообще ложилась в стол. Времена были тяжёлые. На производстве зарплату подолгу не выдавали. Газета гонорары выплачивала регулярно, но суммы были незначительные. Вот тогда я в полной мере ощутил, какие чувства ко мне испытывает моя «любящая» жена. Сколько злости и презрения выплеснулось на меня в то время за неумение зарабатывать деньги.

– Но это объяснимо. Её тоже можно понять…

– Можно понять?! – переспросил Вадим со злым сарказмом. – Что же она сама не проявила таких способностей? Нет, это была не её забота. А я считаю, что близкие люди должны решать проблемы вместе, сообща. Сколько раз я слышал: «Бросай свою дурацкую писанину. Ищи настоящее занятие»! А потом вдруг всё изменилось. Меня заметили. Я стал популярен. Жизнь стала комфортной и красивой. Вот тут-то у Киры и проснулась любовь ко мне. А ведь я не изменился. Я всё тот же! И занимаюсь тем же, чем занимался тогда. Только теперь это стало моей основной работой. Но сейчас моя благоверная в восторге от моей «писанины». Но в этом восторге нет ни крупицы уважения к моему таланту. Настоящее уважение проявляется до всеобщего признания, до того, как талант стал приносить прибыль. Помнишь восторженную фразу булгаковской Маргариты: «Ты – мастер!»? А ведь Мастер в материальном отношении ничего не добился.

Берестов усмехнулся, качая головой.

– Опять меня заносит. Не сердись, Леночка, – сказал он уже спокойным голосом. – Всё очень легко проверить. Я говорю о чувствах Киры ко мне.

Он умолк, погружённый в свои мысли. Лена тоже молчала. После затянувшейся паузы Вадим продолжил:

– Ты очень точно попала в цель, когда сказала, что моё лучшее произведение ещё не написано. Года полтора назад у меня зародилась идея романа, к работе над которым я так и не приступил. Но я часто думаю о нём. Прокручиваю в голове сюжет, что-то изменяю, что-то добавляю. По сути, идея произведения окончательно сформирована. Но время идёт, и я боюсь, что растеряю то, что пока хранится лишь в моей голове. Леночка, ты даже представить себе не можешь, как мне дорог этот ещё ненаписанный мною роман!

Лена осторожно спросила:

– А почему ты решил, что твои коллеги, то есть люди из той цепочки, не поддержат твои планы? Как я догадываюсь, ты ещё не разговаривал с ними об этом.

– Не разговаривал, но знаю: не поддержат.

– Почему? Сюжет недостаточно острый?

– Нет, причина не в этом, – сказал Вадим. – Сюжет их вполне устроит. Да и само понятие «острый сюжет» можно истолковывать по-разному. Дело в том, что меня опять притянут к конвейеру. Мне придётся работать, считаясь со скоростью его движения. В итоге получится очередная удачная вещь, пользующаяся широким спросом. Но останется чувство неудовлетворённости и, как ты верно заметила, ощущение недоговорённости. А я хочу написать классический роман со всеми присущими ему атрибутами. Я хочу работать, скрупулёзно подбирая каждое слово, тщательно оттачивая фразы. Такая работа потребует много, очень много времени. Кто станет ждать? И ещё. Я не смогу написать роман в Москве. Мне просто не дадут это сделать. Поэтому я хочу забраться в какую-нибудь глухомань, где у меня будет возможность работать в том режиме, который будет полезен произведению, а не «общим интересам». Вот тогда в полной мере проявятся истинные чувства, которые Кира испытывает ко мне, – Вадим заглянул собеседнице в глаза и спросил: – Лена, а ты готова поехать со мной в далёкую, глухую деревеньку?

Женщина ответила ему трогательной улыбкой.

– Да! Да! – сказала она тихим, но твёрдым голосом. – Я хочу всегда и везде быть рядом с тобой.

– А если на это потребуется год или два? Или ещё больше?

– Это не страшно. Однако есть ещё один человек, которого я безумно люблю, и чьи интересы для меня не менее важны.

Вадим не сразу понял, о ком она говорит. А когда понял, почувствовал себя неловко.

– Извини, Лена! – сказал он, не пряча своего смущения. – Я даже не спросил, как зовут твою дочурку.

– Извинения принимаются, – ответила Лена, счастливо улыбаясь. – А дочку мою зовут Алёнушка.

– Обещаю, что буду любить твою дочь! – горячо произнёс Вадим, прижав ладони к груди. – Я её уже люблю! И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы она была счастлива.

Он критически взглянул на стол, на котором стояли две пустые чашки из-под кофе.

– Однако кавалер из меня никудышный. Угощаю даму одними разговорами. Сейчас закажу завтрак.

Он поднялся со стула. Лена тоже встала.

– Спасибо, Вадик, но я не голодна. У меня сейчас одна мечта – добраться до постели. Ты проводишь меня до гостиницы?

– Да, – сказал Вадим и после небольшой заминки добавил: – Но есть другой вариант.

Лена вопросительно смотрела на него. А он не знал, как предложить ей то, что могло её обидеть. Наконец, решился.

– Помнишь, я говорил тебе, что в Москве живёт мой друг Анатолий?

– Помню. Вы с ним дружны с детства.

– Верно. Он настоящий друг, на которого я всегда могу рассчитывать. Поэтому, как только твёрдо обосновался в Москве, сразу же помог Толику перебраться сюда.

– Теперь он твой должник?

– Глупости! Мы не ведём учёта взаимных услуг. Просто помогаем друг другу по мере возможности. У Толи под Москвой есть дача, на которой я время от времени прячусь от избытка внимания к моей персоне. Кроме того, у меня есть доверенность на право пользования его машиной. Имеются дубликаты ключей. Об этом не знает никто, кроме Толика и его жены Людмилы. Мы можем прямо сейчас поехать на дачу. А вечером я отвезу тебя куда надо – в гостиницу, в аэропорт.

Лена опустила голову. Потом посмотрела ему в глаза и сказала виноватым голосом:

– Прости, Вадик, я не могу! Пойми меня правильно. Я пока ещё замужняя женщина. Артём ничего не знает. Я должна сначала объясниться с ним, иначе это будет похоже на предательство. Увидимся вечером. Хорошо?

Вадим смотрел в её серые глаза и с нежностью думал о том, что встретил самую прекрасную в мире женщину.

– У тебя необыкновенные глаза, – сказал он. – Я хочу поцеловать их.

Лена негромко засмеялась.

– Мои глаза уже видят сны.

– Я хочу поцеловать их, – повторил он.

– Потом, милый, – сказала она. – Мы ведь ещё не прощаемся.

На такси они добрались до гостиницы. Перед расставанием обменялись номерами сотовых телефонов. Для удобства Вадим однажды обзавёлся вторым, «секретным» телефоном. Его всегда поражало, с какой быстротой номер его мобильника становился известен большому кругу людей. От звонков поклонниц не было покоя. Он периодически менял SIM-карту, но всё повторялось с той же невероятной скоростью. Похоже, номер его телефона был ходким товаром. Как всегда, выручил Анатолий. Он купил мобильник, оформил его на себя, а потом передал Вадиму. С тех пор, когда требовалось уединиться, Вадим отключал свой «законный» телефон. А о существовании второго почти никому не было известно. Даже своему приятелю Илье Запрудному он ничего не сказал о нём. Вот этот тайный телефонный номер Вадим дал Лене. Вечером они созвонятся. А сейчас им обоим надо выспаться. Расставшись с любимой женщиной, Вадим отправился домой, с безразличием думая о том, что объяснений с женой ему не избежать.

* * *

Он проспал до четырёх часов дня. Поднялся с тяжёлой головой, словно с глубокого похмелья. Раньше, помнится, нарушение режима сна переносилось значительно легче. Ничего не поделаешь: возраст берёт своё. Его не обманешь. «Стареешь, дружище, – подумал Вадим. – А влюбился, словно мальчишка. А может быть, Толя прав: ты и есть мальчишка, только постаревший?». Он прошёл на кухню, чтобы сварить себе кофе. Кира занималась приготовлением какого-то блюда. На появление мужа никак не отреагировала, словно не заметила его. Вадим порылся в шкафу, нашёл турку и стал готовить бодрящий напиток.

– Развлёкся? – спросила жена, не поворачивая головы.

– Угу, – буркнул он. – А ты как? Хорошо провела время?

– Не надо ёрничать, – сказала она с ледяным спокойствием в голосе. – Я не просила, чтобы ты подыскивал себе замену. Я хотела быть рядом с тобой. Но ты предпочёл мне другую женщину. Ты хотя бы подумал, в какое положение поставил меня?

Вадим пожал плечами.

– Откуда мне было знать, что тебе вдруг захочется быть рядом со мной? Раньше такого стремления я за тобой не замечал.

– Ты много чего не замечал! – воскликнула Кира, потеряв своё хладнокровие. – А я всегда хотела быть рядом с тобой – и в печали, и в радости.

– Ну, насчёт радости спорить не буду, – сказал он.

Она резко повернулась к нему, хотела что-то сказать. Но сдержалась, промолчала. «Осторожничает, – подумал Вадим. – Старается не перегибать палку. Теперь ей есть что терять». Кира глубоко вздохнула и сказала примирительным голосом:

– Вадик, мы прожили вместе много лет. Не удивительно, что за это время у нас накопилось немало взаимных обид. Но ведь было много хорошего. Давай вычеркнем из памяти всё плохое. Будем беречь то, что имеем. Нам надо быть вместе. Нам надо держаться друг за друга. Олежка нас своим вниманием не балует.

Берестов согласно кивнул.

– Да, сынуля вырос законченным эгоистом. В этом ты хорошо постаралась.

– Ну вот, опять ты обвиняешь меня, – с горечью сказала Кира. – Это наш сын, Вадик! Мы его воспитали!

Вадим грустно усмехнулся.

– Нет, Кира, я его не воспитывал. Я не мог его воспитывать, поскольку ты мне рта не давала раскрыть.

Теперь усмехнулась она.

– Неплохое оправдание для мужчины!

Он равнодушно махнул рукой.

– А я и не оправдываюсь. Говорю как есть.

Кира вновь глубоко вздохнула и тихо сказала:

– Давай не будем ссориться.

– Не будем, – согласился он. – Кофе почти готов. Выпью и пойду.

– Куда? – встрепенулась она.

– По своим делам.

Жена умоляюще сложила руки на груди.

– Вадик, не уходи, прошу тебя! Отложи свои дела. Я надеялась, что мы проведём этот вечер вдвоём – посидим за столом при свечах, отметим твой юбилей. Я наготовила разных блюд – все, что ты любишь. Купила хорошего вина.

Вадим почувствовал себя, словно боксёр, которого зажали в углу. Он был готов к семейным разборкам и ссорам. Они его не пугали. Но такой поворот в поведении супруги оказался настолько неожиданным, что напрочь выбил из колеи, лишил всякой решимости. Берестов в недоумении смотрел на свою уже не молодую, но ещё очень привлекательную жену. Что это? Запоздалые чувства? Искреннее желание быть вместе? Или очень точный расчет?

Закипевший кофе побежал на плиту. Вадим снял турку с печи. Не глядя на жену, спросил:

– Что же ты раньше ничего не сказала?

– Раньше я не могла сказать, – ответила Кира. – Ты пришёл слишком поздно. Я уже спала. А когда проснулась, спал ты.

– Да, верно, – пробормотал Вадим, лихорадочно соображая, как ему выпутаться из этой ситуации. Обидеть человека, который весь день потратил на то, чтобы устроить ему праздник, было выше его сил.

– Вот я и решила приготовить тебе сюрприз, – продолжала жена. – Мне и в голову не пришло, что у тебя сегодня могут появиться какие-то дела.

Скорее всего, она догадывалась, какие дела у него сегодня могли возникнуть. Но ни словом не обмолвилась об этом. Вадим подумал о том, что за долгие годы совместной жизни Кира очень хорошо изучила его, научилась предугадывать его реакцию на те или иные действия и слова. Неглупая женщина! Очень неглупая! Тонко чувствует грань, которую не следует переступать. Он понял, что сдаёт свои позиции.

– Хорошо, я задержусь. Но не надолго.

Она подошла к нему, обняла за шею и ласково шепнула в ухо:

– Надолго и не нужно. До утра меня вполне устроит.

Вадим хотел возразить, но Кира, ласково улыбаясь, прижала указательный палец к его губам.

– Никаких возражений, дорогой! Я приступаю к сервировке стола.

Она занялась своими хлопотами. А Вадим, мысленно ругая себя за мягкотелость, искал выход из создавшегося положения. С Леной они условились, что позвонит он. Так было удобнее. Вероятно, она уже ждёт его звонка. Но он не мог позвонить, не обидев свою законную супругу. А в данный момент Вадим не мог себе этого позволить. Он понимал, что ведёт себя глупо, по-детски, но ничего не мог с собой поделать. Забота и внимание жены обезоружили его. Незаметно сунув мобильник в карман спортивных брюк, он направился в ванную.

– Пойду умоюсь.

Там он закрылся, пустил воду из крана и стал набирать SMS-сообщение:

«Пока не могу вырваться. Не сердись. Позвоню позже».

Потом нажал кнопку, и аппарат сообщил, что письмо отправлено. Когда Вадим вышел из ванной, Кира заканчивала накрывать стол.

– Уже почти всё готово, дорогой, – сказала она ласковым голосом. – Присаживайся к столу. Сейчас принесу вино и составлю тебе компанию.

Она поставила на стол большую красивую бутылку. Берестов любил это вино. Кира всё учла, надо отдать ей должное. Вадим расположился за столом. Жена наклонилась к нему и сказала полушёпотом:

– Подожди меня ещё несколько минут. Мне надо переодеться. Хочу перед тобой выглядеть красиво.

Вадим задержал её за рукав.

– Не нужно. Ты и так хорошо выглядишь.

Это была правда. В атласном халате, расшитом яркими узорами, Кира смотрелась шикарно. У Вадима кольнуло в груди. С этой женщиной он прожил почти четверть века. Когда-то он любил её. Она права: было в их отношениях и хорошее. Трещина между ними пролегла в тот чёрный период, когда вся страна была брошена на выживание. Нельзя сказать, что до этого они жили в полном согласии. Просто то нелёгкое время всё предельно обнажило. Были сказаны слова, которые словно вылетевшие из ствола пули невозможно вернуть обратно. Потом изменились условия жизни, а вместе с ними и отношение жены. Но раны, нанесённые теми словами, так и не зажили в душе.

Кира не стала спорить.

– Хорошо. Если тебе так нравится, я останусь в халате.

Они пили вино, ели приготовленные Кирой блюда и разговаривали. Вадим периодически поглядывал на часы. Время шло, а он не мог придумать, как ему вырваться из дому. Жена, казалось, не замечала его нервозности.

– Тебе не нравится вино? – спрашивала она. – Ты пьёшь такими маленькими глоточками!

Он что-то бормотал в оправдание. И вновь у них продолжалось застолье. Кира рассказывала различные забавные истории. Вадим рассеянно слушал её, а сам не находил себе места. Наконец, он решился: