Уральская Обь

Дальнейший путь вниз по долине протекал молча и как бы во сне. Озёра, камни, снег – всё непрерывно чередовалось, дорога тянулась бесконечно. Со светом солнца, полностью озарившим ущелье, местность сильно преобразилась: серо-стальные озёра заголубели, пепельного оттенка снег стал ослепительно белым, камни окрасились в гамму красно-бурых тонов. Кристаллы льда, покрывающие поверхность вытянувшегося вдоль борта ущелья километрового озера, всё так же волшебно позвякивали, когда мы проходили мимо, но теперь ещё и сверкали, будто некие драгоценности… А лёд в озере, доселе малозаметный, ещё не оттаявший, и потому не отделившийся от дна, предстал окрашенными бутылочно-зелёными, обрывающимися до чёрнильного в глубину, склонами… Любуясь на это, я не мог не зачерпнуть горсть длинных кристаллов и не ощутить их холода на ладони. Сосульки таяли на глазах, и мне было жаль эту простую земную красу. Как и кустики шикши, цветущие нежным розовым цветом, невольно придавливаемые нашими шагами к жёсткой земле. Какую-то трогательность будила во мне суровая красота природы вокруг, большое чувство уважения к каждому проявлению её жизни – зародыш настоящей любви. «Не тронь, – подсказывало сердце, – оно, как и всё, так долго цеплялось корнями из последних сил, ждало момента появиться на свет, а ты…» Я вспомнил убогие растеньица по краям городского асфальта, зачернённые газовыми выхлопами, невежеством изуродованные, к которым мы привыкли относиться без жалости и смысла, и кристаллы выпали из моих рук. «Твоё существование мимолётно, – говорила природа языком аллегорий вот уже несколько дней подряд, – как полёт мотылька. Ты и эти кристаллы льда равны, ты также можешь быть вырван из своего мира незримой рукой. Поэтому не делай ничего напрасно». И я начал понимать, что жизнь в дикой природе – это совсем иная логика построения бытия, чем та, к которой мы с детства приучаемся. Другая, отличная от западноевропейской, философия.

Благодаря игре светотени мы теперь смогли рассмотреть и борта ущелья, по которому шли, узреть его зазубренные, словно гнилые кости, вершины и скальные трещины многометровой высоты. Разглядывая эти мрачные склоны, я с удивлением подумал о невысокой по сравнению с ними горной границе с Европой, где мы только что побывали. Перепад высот между Пайером и грядой Европа-Азия составляет всего шестьсот метров на расстоянии в один километр. Как могло образоваться такое резкое понижение среди горных высот? Обращаю на это внимание своего спутника, но он остается безучастным. С самых верховьев Ваня отстаёт, мне часто приходится останавливаться и ждать его. Я тоже устал, но всё же нахожу в себе силы бегать фотографировать. Когда поднимались, всю фотосъемку был вынужден отложить «на потом», и вот теперь навёрстываю упущенное, в иной раз даже принуждая себя это делать, потому как знаю, что, скорее всего, больше не увижу этих гор никогда. Каждое мгновение пребывания здесь мне видится самостоятельным произведением, и такое многозначительное отношение к любому происходящему в путешествии моменту присутствует всегда. Жизнь представляется бесценным даром, столь кратким, как будто время сжалось в тугой комок или вдруг резко набрало ход. На фоне недавнего риска и окружающей суровости это выглядит до такой степени невозможным, что вынуждает усомниться в человеческой системе ценностей: а всё ли люди понимают правильно и вообще знают ли, где она, золотая середина? Не в центре же супермаркета, в самом деле!..

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Елани – отлогие предгорья или поляны, безлесные или редко облесённые. – Прим. авт.