– Повторяю: мы, если повезет, сможем узнать, чем занимался Лонгдейл, что было в сфере его поисков на текущий момент, а дальше дедукция, Ватсон, дедукция.

– А почему «если повезет»?

– Потому что Лонгдейл, по моим прикидкам, провел у Коэна от силы минут пятнадцать и вернулся злой как сто чертей, поливая профессора последними словами. Не похоже, чтобы у них состоялся такой уж задушевный профессиональный разговор.

– Но вы считаете, что нам стоит увидеться с Коэном?

– Я убеждена в этом, дорогой маркиз. И намерена сейчас же ему позвонить.

– Сэр! – раздалось с водительского сиденья.

– Да, Джеймс?

– Я за то, чтобы никаких рандеву, тем более связанных с Лонгдейлом, сегодня не было. Мы даже не поехали к старушке Нэнни.

– Два момента, Джеймс, – отозвалась Эли. – Первое: договариваться я буду не на сегодня, это понятно. Второе: у вас завидный слух.

– Полагалось бы. – Артур хохотнул. – Дворецкий, к тому же водитель лимузина. Это профессиональное.

Робертсон смущенно кашлянул и поднял перегородку, отделявшую его от пассажиров.

Эли рылась в списке набранных номеров, пытаясь найти нужный.

– Ага, – произнесла она и нажала кнопку вызова.

Прошло несколько секунд.

– Алло. Добрый вечер, профессор Коэн. Вероятно, вы меня не помните. Несколько дней назад я звонила вам, договаривалась о вашей встрече с профессором Лонгдейлом. Я его ассистент. К сожалению, нет. Почему «к сожалению»? Речь не о встрече с профессором. Два дня назад он был убит. – Пауза. – Полиция занимается этим вопросом, выясняет, кем и за что. Нет. О его встрече с вами я их не информировала. Да. Но мне и моему жениху очень нужно встретиться с вами. Дело в том, что он помимо своей воли оказался впутанным в это очень неприятное дело. Нам хотелось бы узнать хоть что-то о вашем разговоре с Лонгдейлом. Абсолютно конфиденциально. Лично вам никакими неприятностями это не грозит. Даю слово. – Эли прикрыла микрофон рукой и тихонько проговорила: – По-моему, он листает свой ежедневник.

– Жениху?.. – удивленно прошептал Артур. – А разве мы не?..

– Да, профессор. В полдень? Безусловно. Ровно в полдень мы у вас. Да, я знаю, где находится колледж Марии Магдалины. Благодарю вас, профессор. Да, до встречи. Еще раз спасибо. – Она нажала кнопку отбоя. – Ну вот и все. Нас ждут завтра. Если повезет, то хоть что-то мы выясним.

– Странно, что вы хотите наводить справки об интересах вашего бывшего босса у профессора Оксфорда. Лонгдейл что, не делился с вами проблемами, которые его занимали? – удивленно спросил Артур.

– Я была чем-то вроде технического секретаря, – пояснила Эли. – Позвони. Разыщи. Договорись. Перенеси срок. Кроме того, я не была при нем постоянно.

– Понятно, – заявил МакГрегор. – Девушка по вызову.

Она шлепнула его по руке.

Перегородка, отделявшая их от Джеймса, опустилась, и водитель-дворецкий произнес:

– Прибыли. Просьба оставаться на местах.

Робертсон открыл дверцу, вышел на улицу и, наигранно потягиваясь, осмотрелся. Потом он подошел к машине, выпустил из нее хозяина и его гостью.

– Чисто, – сказал водитель. – Ничего похожего на «Смарт», людей в черном поблизости нет. Но входим побыстрее.

Артур взбежал по ступенькам и уже нажимал кнопки кодового замка. Тот щелкнул, МакГрегор с силой толкнул массивную входную дверь и дал знак рукой, мол, вперед! Эли, а следом за ней Джеймс нырнули внутрь, и дверь закрылась.

Глава 10

Перед выходом Лилит еще раз посмотрелась в зеркало. Не много ли туши на бровях? Не слишком ли агрессивный цвет помады она на сегодня выбрала?

Да. Много туши. Да. Агрессивный цвет.

Смотрелось все это действительно довольно пошло. Но зато в самый раз, чтобы подцепить самца, если попадется подходящий.

По рассказам родителей – гори они в аду! – Лилит знала, что еще лет тридцать назад в Сохо, где она по-прежнему жила в родительском таунхаусе, таких ухищрений не понадобилось бы. В те годы тамошние обитатели пили, гудели, трахались и дрались по поводу и без. Однако и сейчас в районе Брад-лейн хватало пабов, баров и развеселой, раскрепощенной до предела публики.

Лилит выглядела в самый раз. Не совсем как проститутка. Незачем волновать ночных бабочек по поводу того, что у них одной конкуренткой больше. Но она была в достаточно откровенной одежде и с весьма ярким макияжем для того, чтобы дать понять избранному ею осеменителю, что женщина очень даже не прочь.

Впрочем, ночных бабочек она и так не насторожила бы. Они ловят клиентов, фланируя по тротуару. Лилит же всегда предпочитала охоту в интерьере.

Сейчас она направлялась на Бервик-стрит, где баров и пабов было в избытке, как в старые времена, известные ей лишь по рассказам. Это было совсем недалеко от ее жилища, расположенного на Брад-лейн. Удобно со всех точек зрения. Она даже знала, куда конкретно пойдет. Туда, где ей везло больше, чем раз-другой.

Выйдя на Бервик, светившуюся вывесками и окнами увеселительных заведений, она увидела трудяг-бабочек в расстегнутых накидках из искусственного меха, в высоченных сапогах и коротеньких юбках, позволявших видеть кружевные трусики. Если таковые вообще наличествовали. Бабочки парами и по одной прохаживались по тротуару взад и вперед, изредка нагибались к окошкам остановившихся машин и двигались дальше либо садились в одну из них, если повезет.

Лилит прошла полквартала, направляясь к заведению с бесхитростным, но красноречивым названием «As Before[23]». Уже открывая дверь, она поняла, что вечер может быть удачным. Бар гудел. В гуле голосов тонула даже гитара Эрика Клэптона, выплакивающая очередной блюз из динамиков музыкального автомата. Несколько голов повернулось в сторону женщины, входящей в заведение. Пара выпивох оценивающе почмокала губами.

Она не стала идти вглубь, а села за столик справа от входа. Во-первых, только он и был свободен. Во-вторых, с него прекрасно просматривался не только зал, но и вся стойка, у которой стояли человек десять, запивавших виски пенистым светлым пивом.

Лилит неспешным взором обвела помещение. Пока никого, кто мог бы привлечь ее внимание.

Шатаясь, к ее столику подкатил небритый тип лет пятидесяти с красными навыкате глазами и кружкой пива в руке.

Свободной рукой он указал на стул напротив Лилит, изобразил подобие улыбки и с трудом произнес:

– Можно?

Она выставила вперед ладонь, сделала отрицательный жест.

– Я жду человека.

Небритый тип, похоже, удивился.

– А я разве не человек?

Лилит нахмурилась. Ей не хотелось звать вышибалу, но качавшийся перед столиком пьянчужка ломал всю ее нехитрую, но проверенную стратегию охоты.

– Человек. А теперь исчезни. Пока мой бойфренд не помог тебе это сделать.

Небритый выпивоха покрутил головой и буркнул:

– Нет у тебя никакого бойфренда. Но не хочешь, так и хрен с тобой.

К облегчению Лилит, этот тип отчалил к стойке бара. Подойдя к ней, он, пошатнувшись, ткнулся плечом в странного даже по меркам Сохо персонажа: почти двухметрового детину лет тридцати пяти в ковбойской шляпе и сапожках на высоких каблуках. Тот как раз опрокидывал в рот очередную стопку, и толчок в плечо заставил его пролить виски на подбородок. Поставив пустую стопку на стойку, ковбой обеими руками поднял пьянчужку за воротник куртки, встряхнул и швырнул в сторону входной двери, до которой тот доехал уже на заднице.

Потом он повернул голову к Лилит, приподнял шляпу и слегка поклонился ей.

«Значит, заметил, как это существо лезло ко мне», – подумала она, улыбнулась и кивнула ковбою. Как бы благодарно. Но и приглашающе.

Он приподнял кружку с пивом и сделал жест в ее сторону. Лилит отрицательно покачала головой и двумя пальцами – большим и указательным – дала понять, что предпочла бы что-то не столь объемистое.

Через несколько секунд он стоял у ее столика, снова приподнял шляпу и представился:

– Джек Мэйсон, мэм. Вы позволите мне вас угостить? Бренди, виски, шерри?

– Благодарю вас. От рюмочки шерри я бы не отказалась.

Ковбой отправился к стойке, откуда вскоре вернулся с двумя стопками: шерри для дамы и виски для себя.

– Ваше здоровье! – он поднял стопку и махом ее опрокинул.

Женщина пригубила свой шерри.

– Меня зовут Лиззи, – сказала она и протянула Мэйсону руку, которую тот, вопреки ее ожиданиям, не поцеловал, а мягко пожал.

– Рад знакомству с вами, Лиззи. Вы, я полагаю, отсюда?

– Отсюда? Вы имеете в виду Англию, Лондон или Сохо?

– И то, и другое, и третье.

– Что ж, это и есть ответ: и то, и другое, и третье. Я живу через пару улиц отсюда. Всю свою жизнь. А вы, Джек?

Она незаметно бросила взгляд на его левую руку. Окольцован. Ну и что? Не под венец же ей с ним идти.

– Я? – переспросил он. – Оклахома. Соединенные Штаты. Чуть дальше чем пара улиц отсюда. – Он заржал так громко, что клиенты за соседними столиками повернулись в их сторону. – Пардон, мэм. Да, чуть дальше. Чуть-чуть. – Тут он заметил, что ее рюмка уже пуста. – Повторим? Или сменим мелодию?

– Разве что на глоток бренди.

– Считайте до десяти, – отчеканил Мэйсон и зашагал к стойке.

Внезапно по ее спине пробежал холодок. «Сменим мелодию». И ее действительно сменили – на музыкальном автомате. Сейчас Клэптон пел свою пронзительную балладу My Father’s Eyes[24].

Лилит застыла, вспомнив, как все шире и шире раскрывались глаза ее отца, наливались кровью то ли от боли, то ли от запредельного изумления, когда наточенный кухонный нож вошел ему в живот по самую рукоять.

«Мистер Оклахома» поставил на стол стопку виски, бокал бренди, наполненный на палец, опустился на стул, озабоченно посмотрел на Лилит.

– Что-то не так?

Она заставила себя улыбнуться. Ей вовсе не хотелось терять этого могучего самца с белоснежными зубами и светло-русой шевелюрой, примятой стетсоном.

– Нет-нет, Джек, все в порядке. – Она первой подняла свой бокал, чокнулась с ним и добавила: – За Оклахому!

– За вас, Лиззи. За красавицу родом из Сохо!

Они выпили. Он достал из кармана замшевой куртки пачку сигарет, чертыхнулся и снова сунул ее в карман.

– Черт бы драл эту Европу! Ни в одном баре не покурить. А что за удовольствие стопка без табака? Или здесь все-таки есть заведения, где можно провести время действительно по-человечески?

«Пора, – решила Лилит. – Самое время, уже можно».

– Увы, Джек, – произнесла она. – Таких заведений на Бервик-стрит уже нет. Но…

Он вопросительно взглянул на нее. Во взгляде мелькнула тень догадки.

– Но?.. – переспросил американец.

– Но в своем доме я устанавливаю правила сама. И курить там не запрещено.

– Я правильно тебя понял, Лиз? – Он еще не был уверен.

– Это минут десять-пятнадцать ходьбы. Если, конечно, ты…

– Надо бы прихватить с собой пинту чего-нибудь для настроения.

– Дома все есть.

– Тогда вашу ручку, мэм. – Он встал, подождал, пока поднимется она, и предложил ей руку.

Так, под руку, они вышли из ставшего для нее уже неинтересным и ненужным заведения.

– Виски у меня, правда, нет, – сказала она, роясь в глубинах настенного бара в гостиной. – Есть хорошая лимонная водка. Устроит?

– В самый раз, – отозвался Джек из-за стола.

Лилит выставила на стол тарелки с сыром и ветчиной, стопку для Мэйсона и стакан для себя, на который ее гость с удивлением воззрился.

– Я выпью апельсинового сока, если не возражаешь. – Лилит улыбнулась. – Ты, наверное, решил, что это для водки?

Он расхохотался, закурил и поинтересовался:

– Наверное, тебе завтра на работу?

– Так и есть.

Они сидели, жуя бутерброды, Джек радостно догонял водку табаком. Лилит подумала, не поставить ли что-нибудь вечернее на CD-плейер. Но настроение было и так вполне добротное. Джек ей откровенно нравился, в его глазах она видела то, что хотела: негаснущий огонек желания.

– Джек, – внезапно сказала женщина. – Можно нескромный вопрос?

– Дорогая Лиззи, все, что тебе угодно.

– Я не могла не заметить, что на твоей руке кольцо. У тебя семья?

– Это тебя смущает, Лиз?

– Нет. Просто хотелось знать, есть ли у тебя дети?

Он расплылся в белозубой улыбке.

– Трое белокурых чертенят. Погодки. Мальчик, девочка, потом еще мальчуган. Хочешь посмотреть?

Она закивала. Джек сунул руку во внутренний карман куртки, достал бумажник, вынул из него фотографию, протянул ее Лилит. Жена Джека ее интересовала мало, но детишки и впрямь были чудо. Все трое гораздо больше похожи на Джека, чем на его половину. Хорошие гены. По нынешним временам очень дефицитный товар.

Мэйсон потянулся за бутылкой. Лилит остановила его, взяв за ладонь.

– Джек, мне не хотелось бы, чтобы ты опьянел. До того как…

– Лиззи, золотце мое, за это можешь не переживать. Впустую нынешняя ночь не пройдет, обещаю. В своем молодце я уверен.

– Но я прошу тебя. – Она встала, протянула ему руку.

Он тоже поднялся со стула, с сожалением бросив взгляд на бутылку водки.

– Пойдем.

«Кровать в спальне не слишком широка, – подумал Мэйсон. – Хотя мне, с младых ногтей упражнявшемуся на заднем сиденье отцовской машины, много пространства и не требуется».

Лиззи опустилась на колени, расстегнула молнию его джинсов. Она вытащила наружу член, который мгновенно пришел в состояние боеготовности, сначала принялась поглаживать его руками, а потом стала целовать, щекоча языком. Джек слегка нагнулся, расстегнул и снял ее блузку, рывком сорвал черный кружевной бюстгальтер, подставил ладони под тяжелые полные груди.

Она еще с минуту поиграла с его «бойцом», встала, несколькими движениями сбросила с себя юбку и трусики, взяла его ладонь и приложила к гладко выбритому лобку. Он скользнул пальцами ниже, раздвинул набрякшие от желания губы ее «киски» и почувствовал, что женщина буквально плывет.

Лилит сделала шаг назад и упала на кровать. Он навис над ней, раздвинул ее ноги и продолжал ласкать взмокшее влагалище и клитор ловкими, умелыми пальцами. Она вскинула руки, вытащила подушку из-под головы, потом приподняла крепкие ягодицы и сунула ее под себя.

Он хохотнул.

– Чтобы вошел под самый корень? Не волнуйся, Лиззи, мы с приятелем тебя не обидим. У дверей топтаться не будем, въедем по полной.

Она молча взяла его подрагивающий от напряжения член двумя руками и ввела в себя.

– Джек… – пересохшими губами прошептала женщина. – Ну же… Ну…

Он вошел в нее сначала на какой-то дюйм и тут же двинул тазом назад. Еще раз. И еще. Потом мужчина одним движением вогнал член на всю глубину и почувствовал, как его лобок прижался к гладенькой поверхности ее венерина холмика.

Она вскрикнула, но не от боли, нет. Это был вскрик дикого желания. По всему ее телу прошла судорога.

– Возьми меня, Джек. Возьми всю. Сейчас. Джек, Джек, Джек…

Сначала он двигался медленно, но под ее горячечный шепот возбудился до предела и теперь гнал так, словно опаздывал на поезд, чувствовал, что вот-вот выстрелит тугой струей, – и это всего-то пару минут спустя после начала. Мужчина пытался сдержаться, но не смог. Со стоном он разгрузился в нее, чувствуя, как сперма толчками бьет внутрь ее пещеры.

Она тоже стонала, чувствовала горячую струю и торжествующе выкрикивала:

– Да, Джек! Да! В меня! Все в меня! До последней капли! Джек…

Он упал рядом с ней, на самый край кровати, чувствуя, что краснеет от стыда.

«Кончил как подросток, – подумал американец. – Словно в первый раз. А ведь и выпито было немало. Но вот поди ж ты».

– Прости, Лиз. Вторым заходом мы сделаем все как надо.

Она лежала не шевелясь, не пробуя даже прикоснуться к нему, к его члену, и просто прошептала:

– Все прекрасно, дорогой мой. Все как надо.

Он попытался перевернуть ее, чтобы потом взять сзади, чувствовал, что почти готов.

Но Лиз отвела его руку.

– Нет, Джек. Мне нужно полежать так. Не шевелясь. Полежи и ты.

– Полежать? Да я уже готов к бою! Вот, положи на него руку.

– Нет, Джек. Мне нужно полежать. – Она подтянула колени к груди.

Хмыкнув, он сунул руку под голову и задумался. Внезапно его осенило.

– Эй, эй, эй! Да ты что, забеременеть стараешься?

Услышав ее спокойное и короткое «да», Джек почувствовал, как словно подкошенный упал его «боец». Мэйсон сел на кровати, потом встал и лихорадочно, не понимая, куда и почему он торопится, стал одеваться.

Его насторожила не сама ситуация. Хочет девка залететь – ее проблема. Но что-то в этой Лиззи было не так.

Размашистым шагом пройдя в столовую, он налил себе полный бокал водки и залпом его осушил.

Джек немедленно налил второй, и тут из спальни раздалось:

– Выходная дверь просто захлопывается. Услышишь щелчок, значит, все в порядке.

«Черта с два в порядке, – подумал он, опрокидывая второй бокал. – С тобой, дорогая, что-то крепко не так».

Выйдя из квартиры и захлопнув дверь, он все-таки на всякий случай подергал ее. Все нормально. Отдыхай, Лиз, старушка. Спасибо за хорошую водку.

Глава 11

Они сидели, расслабившись, в креслах гостиной. Артур с наслаждением курил уже третью сигарету, хотя до Эли ему было далеко. Она прикуривала одну сигарету от другой и провоняла все помещение едким дымом «Голуаза».

В дверях появился Джеймс и отрапортовал:

– Салли позвонила снизу. Ростбиф готов. Жюльен тоже. Салат нарезан. Мне только на кухню заглянуть или стоит спуститься и в погреб?

– Принеси пару бутылок калифорнийского мерло две тысячи восьмого года. Пусть французские снобы убедятся, что достойное вино умеют делать не только во Франции.

– Ха! – произнесла Эли, выдохнув при этом облако дыма. – Но ведь не в Шотландии же.

– Что нет, то нет, – согласился с ней Артур и поднялся с кресла. – Что ж, переезжаем в столовую?

Поднялась и Эли.

Джеймс кивнул и направился в коридор, бросив на ходу:

– Мы поднимемся вместе с Салли. На поднос и вино у меня рук не хватит.

– Кто такая Салли? – спросила Эли Артура.

– Кухарка. Нет, «кухарка» звучит унизительно. Кулинар – да еще какой!

– Тем более непонятно, почему кулинар, да еще какой, должен бежать с подносом в столовую с дворецким на пару. А как же серая мышка? Что случилось с вашей скромницей-горничной?

– Салли живет здесь, в особняке. У нее квартирка внизу, рядом с кухней. А серая мышка… если вы о Лилит, виконтесса, то она ночует дома.

– У нее свое жилье в Лондоне? – Эли подняла брови.

– Теперь свое. Таунхауз, оставшийся ей от родителей. В Сохо.

– Район, конечно, развеселый, – заметила Эли, снова садясь в кресло и закуривая, должно быть, сотую сигарету за вечер. – Присядьте, виконт. Мистер Робертсон позовет нас, когда ужин будет на столе. Родители мышки, я полагаю, умерли, да?

– Можно сказать и так, – ответил МакГрегор, сев в кресло и добыв из кармана вельветового пиджака пачку сигарет. – Конечно, умерли, да. Правда, не совсем своей смертью.

– То есть? – Эли вытянула шею. – Убиты?

– Да.

– И вы знаете детали?

– Мне ли их не знать. Я же участвовал и в следственных действиях, и в судебных разбирательствах.

– А вы-то каким боком ко всему этому относитесь?

– Лилит все-таки работала у меня. Я считал себя обязанным помочь ей чем мог.

– Ей? Ее в чем-то обвиняли?

Артур вздохнул.

– Это не очень веселая история, Эли.

– У большинства людей не очень веселая жизнь. Не тяните, баронет.

– Ах, уже не виконт? – заметил МакГрегор. – В двух словах: отец пытался изнасиловать Лилит, когда ее мать вмешалась, он перерезал ей горло охотничьим ножом. Серая мышка, как вы ее назвали, убила отца, всадив ему в живот огромный кухонный нож.

– Боже, да это настоящий триллер! Надо думать, он пытался поиметь дочурку и раньше? Ведь не вдруг же – ни с того и ни с сего?

– Насчет «раньше» не утверждала и сама Лилит. Хотя адвокаты настойчиво ей советовали. Все было проще и, пожалуй, трагичнее. Она двумя годами ранее забеременела от своего бойфренда. Который ее, понятно, тут же бросил.

– О, так мышке все-таки знакомо слово «секс»?

– Это не так смешно, Эли, как кажется. Отец настоял на аборте. Сказал, что не желает иметь в доме ублюдков. Аборт делался где-то втихую и черт знает кем. Во всяком случае, позднее гинекологи – уже профессионалы – поставили диагноз: детей она больше иметь не сможет.

– Это действительно не смешно, – негромко произнесла Эли.

– Но это лишь половина истории. Лилит выиграла кучу денег в лотерею. Семьсот с лишним тысяч полновесных фунтов стерлингов.

– Артур, неужели кучу? Для вас это карманные деньги, как я понимаю.

– Возможно. Но для нее и ее родителей – куча. Вместо того чтобы дать возможность всей семье выбраться из Сохо в по-настоящему приличный дом, Лилит потратила все деньги на попытки забеременеть в клиниках репродукции, центрах искусственной инсеминации, экстракорпорального оплодотворения, в Англии, Германии, Швейцарии… Безуспешно.

Во время очередной ссоры – а у них ни один день не проходил без стычек – отец заявил, мол, хочешь залететь, так я тебе это устрою. Здесь, сейчас и задаром. Остальное я уже рассказал.

– Что же решил суд?

– Оправданная самозащита. Не забудьте, до этого папаша убил ее мать.

– Бедная девочка. Я была к ней несправедлива. – Эли с силой вдавила окурок в пепельницу.

Брат Дидимус удобно расположился на большом столе в гостиной, накрыв его покрывалом, сдернутым с дивана. Снайперскую винтовку с оптическим прицелом он уже установил на двуногую сошку. Инфракрасный прицел пока положил рядом.

Столовая в особняке МакГрегора была достаточно ярко освещена. Другое дело, что она пока оставалась пустой. Во имя всех святых, должны же они когда-то жрать, ведь катались едва ли не сутки.

Оп! Появились двое: мужчина и женщина. Дидимус прильнул к окуляру оптики. О, чтоб вас! Пожилая леди в фартуке – явно из служилого люда – и шофер, который ему уже успел надоесть за день. В руках у этого здоровяка – возможно, он же дворецкий – огромный поднос с тарелками и блюдами. Пожилая служанка, или кто она там была, держала в каждой руке по бутылке вина. Сейчас должна пожаловать и его цель.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Геронда – обращение к старцу, особенно монаху или священнослужителю (здесь и далее – примечания автора).

Астиномос – начальник отделения в греческой полиции.

Антипастиномос – младший полицейский чин, могущий исполнять обязанности от постового до участкового небольшого поселения.

«Мы уповаем на науку!» – антитеза официального девиза США «In God We Trust»– «На Бога уповаем!», выбитого на монетах и напечатанного на банкнотах Соединенных Штатов.

Рад видеть вас в добром здравии (исп.).

Для вящей славы Божьей (лат.). Девиз иезуитов.

Крифиос – скрытое, не должное быть открытым (древнегреч.).

Городу и миру (лат.).

Имеется в виду митрополит Никодим (Ротов), глава делегации Русской Православной Церкви по случаю интронизации Папы Римского Иоанна Павла I. 5 сентября в десятом часу утра была назначена аудиенция у Папы. Митрополит Никодим пошел на нее, невзирая на то, что, по свидетельству очевидцев, выглядел очень уставшим. Там с ним случился сердечный приступ, мгновенная остановка сердца. Смерть Никодима породила конспирологическую версию об отравлении русского митрополита ядом в напитке, предназначенном якобы понтифику. Через 22 дня Папа тоже умер от инфаркта миокарда. Никодим был сторонником сближения РПЦ с Ватиканом.

Британские силы специального назначения. Прекрасно тренированы. Известны многими успешными операциями, в т. ч. против превосходящих сил противника и террористических групп.

Реакционная организация внутри Католической церкви. Название означает «Общество – или Братство – Пия». Имеется в виду Папа Пий X. Основана в 1907 г. Пыталась взять на себя функции секретной полиции папского престола, однако внутри Ватикана столкнулась с серьезным противодействием. Весьма вероятно, что группа управляется иезуитами.

Почему бы и нет? (польск.)

<1...5 6 7 8 >

На страницу:

Перейти

7 из 8