Сальвадор Дали: король сюрреализма и гениальный безумец. Выдающиеся художники мира

Родители нарекли будущего короля сюрреализма Сальвадором, что означает Спаситель. Сам художник любил размышлять на эту тему, указывая, что он сошёл с небес, чтобы спасти живопись.

После появления фотоаппарата, передававшего все тонкости сюжета, трудно было просто писать картины. Импрессионисты26 во главе с Мане27 и Моне28 погрузились в яркость красок, и это у них прекрасно получилось. Винсент Ван Гог логически завершил импрессионизм, став постимпрессионистом. Экспрессионисты29, тут нельзя не вспомнить Эдварда Мунка30, через живопись старались передать свои эмоциональные переживания.

В России живопись «спасали» Казимир Малевич31 и Василий Кандинский32. Их искусство понято и принято далеко не всеми. «Чёрный квадрат» Малевича поставил жирную точку в отношении всего искусства. По мнению Александра Таирова33, «Квадрат» содержит в себе все написанные до Малевича картины. Я же добавляю: не только написанные до создания этого шедевра, но и все созданные позже и ещё не написанные совсем. Вот таков этот загадочный «Квадрат».

Как бы ни было увлекательно повествование о современных направлениях в искусстве и великих художниках, нам стоит вернуться к главному герою книги. В пять лет Сальвадор Дали совершает поступок, который заставляет задуматься о его садистских наклонностях. Он познакомился с мальчиком. Они шествовали по мосту, мальчик ехал на велосипеде. Дали нежно положил руки на его плечи и вдруг толкнул мальчика с четырёхметровой высоты на скалы. Тот получил серьёзные травмы. По собственному признанию Дали, этот поступок принёс ему много радости. Для него с того дня даже трава стала зеленее. Не зря уже позже живописец часто обращается к творчеству маркиза де Сада34. Как, впрочем, и многие другие сюрреалисты. Стоит отметить, что слово «садизм» произошло от фамилии этого всемирно известного человека, оставившего сочинения, которые не стоит читать, не будучи морально устоявшимся человеком. Например, в «120 днях Содома, или Школе разврата» он описывает низменные сексуальные отклонения французской элиты в конце правления Людовика XIV.

Вот мальчику уже шесть лет. Вся семья и гости собираются выйти на улицу наблюдать за кометой Галлея. Сальвадор вначале не хочет идти, но наконец соглашается. Выбежав в коридор, он замечает свою трёхлетнюю сестру, стоящую на четвереньках. Недолго думая, хулиган пинает сестру по голове и мчится дальше. Но не тут-то было. За происшествием наблюдал отец, он поймал сына и запер в комнате. Комету будущий художник так и не увидел, хотя своим рёвом сотрясал весь дом.

По мнению Карлоса Рохаса (и с ним трудно не согласиться), Сальвадор Дали так сильно был поглощён собой, что не переносил внимания близких к иному объекту. Поняв, что комета занимает окружающих больше его, он на подсознательном уровне совершает отвратительный поступок, который вновь возвращает внимание к нему35.

Ана Мария и её брат любили играть в целлюлозных уток, которые славно плавали. Однажды Сальвадор схватил молоток и разбил всех уточек, чем сильно расстроил сестру. В этом поступке опять прослеживается маниакальное желание ребёнка быть в центре внимания. Уже не комета, а игрушки мешали этому, за что и поплатились.

Вся семья Дали вместе с няней Лусией по воскресеньям обожали гулять прямо по железнодорожным путям. Лусия надевала платок, закрепляя его шпильками. Сальвадор и здесь старался привлечь к себе внимание. Он неожиданно подкрадывался к девушке и пытался сорвать этот платок. Отец оттаскивал мальчика от няни, но безуспешно. Сорванец вырывался и продолжал своё действо. Мирная прогулка заканчивалась всеобщим криком: «Лусия кричала, потому что ей было больно. Отец – потому что сын не повиновался. Сальвадор – потому что хотелось сорвать платок, но не получалось. Кричала даже мама – потому что боялась, что за скандалом они не увидят поезда и попадут под колеса»36.

Маленький Сальвадор умело манипулировал своими родителями: он имитировал различные припадки или громко ревел. Как-то раз мать, сестра и мальчуган шествовали по улице, проходя мимо кондитерской. Дали обратил внимание на сладкую луковую косу и возжелал её: «Хочу лука! Хочу лука!» Но магазинчик был закрыт. Мать пыталась отвести кричащего ребёнка от витрины, но у неё это плохо получалась. Сальвадор продолжал кричать: «Хо-о-очу лу-у-у-ука! Хо-о-очу лу-у-у-ука!» Прохожие с удивлением наблюдали за происходящим. Большими усилиями матери удалось утащить мальчика от злополучной витрины.

В «Моей тайной жизни» Дали пишет, что в детстве специально нарушал запреты: писал в кроватку ради удовольствия, пытался проникнуть на кухню и украсть что-нибудь вкусное, пока оно ещё готовилось, криком и кашлем изводил родителей. Несоблюдение правил стало для него визитной карточкой, ибо это позволяло громко заявлять о собственном «я».

Талант Дали проявился уже в четыре года, когда он разрисовывал скатерть и край детской кроватки. К своему творчеству юный художник относился ответственно, концентрируясь на процессе. Однажды за работу отец получил крупную сумму, но среди купюр была одна фальшивая. Сальвадор без труда выделил её из общей массы.

Мальчик рос. Первые эротические желания у Сальвадора связаны с пробегающими мимо соседками, в своих книгах он называл их женщинами-кобылицами. В воспоминаниях художник приводит забавную историю о том, как он гулял со взрослыми женщинами, и вдруг одна из них совершает невероятное действие, которое мальчику прежде не доводилось видеть. Вот повествование от первого лица: «Склонив головку, та раздвигает ноги, а потом медленно, почти незаметно и с каким-то нескромным изяществом поднимает юбки до высоты бёдер и придерживает их руками. Её напряжённая неподвижность выражает какое-то ожидание. Явно видно, что вот-вот должно произойти что-то необычно важное. По крайней мере на протяжении полуминуты царит давящая тишина, как вдруг из-под юбок внезапно начинает бить сильная струя жидкости, образуя на земле между её ступнями пенистую лужицу. Иссушенная почва впитывает часть мочи, но остаток растекается во все стороны в виде мелких змеек, которые множатся так стремительно, что, хоть моя „дама в вуали“ и отскакивает от вёртких струек, они всё равно добегают до её вычищенных мелом белых туфелек»37. Женщина замечает, что мальчик внимательно наблюдает за ней, и одаривает его улыбкой. Две оставшиеся дамы присоединяются к этому действу. И вот уже три струи бьют по почве, оглушая Сальвадора. Домой он возвращался обескураженным, плетясь позади этих проказниц.

В первый класс Сальвадор пошёл без явного удовольствия. Его записали в обычную муниципальную школу сеньора Трайта. Впоследствии этому периоду художник посвятил целую главу в «Моей тайной жизни», обозначив её как выдуманные воспоминания. Хотя, конечно, нельзя сказать, что он не фантазировал в других частях своей книги. В школу ходить он не желал и закатывал постоянные истерики. Его одноклассниками были дети из бедных семей. Лакированные ботинки и наличие карманных денег явно выделяли мальчика из всей ребятни. В следующем году отец отдал его в католический колледж, где учились дети из обеспеченных семей.

Все школьные тетради Дали были изрисованы гоночными машинами, бастующими рабочими, римскими воинами, фантастическими животными и карикатурами на одноклассников. Самого себя он изображал в окружении красивейших женщин со стройными ногами. У нарисованного попугая нос ничем не отличался от чудищ Арчимбольдо38.

Чрезмерное внимание и забота со стороны родителей и няни не способствовали развитию храбрости у ребёнка. Уже в детском возрасте Дали отличался трусостью, что мешало его дружбе со сверстниками. Позже одиночество благоприятно сказалось на занятии живописью.

Мама художника нежно относилась к своему взбалмошному сыну. Почти все капризы мальчугана моментально исполнялись. Однажды Фелипа Доменеч спросила у Дали: «Сердечко моё, скажи, чего тебе хочется? Чего, ну скажи»39? «Сердечко» не растерялось и попросило у матери разместить в прачечной свою художественную мастерскую. Вот так началась профессиональная карьера великого гения, короля сюрреализма, творчество которого перевернуло весь мир искусства.

Получив желаемое, маленький художник оборудовал прачечную и всё свободное время проводил там. В возрасте десяти лет Сальвадор написал свою первую настоящую картину, названную «Пейзаж». На деревянной доске масляными красками в импрессионистической манере был изображён пейзаж, отличавшийся внятной перспективой.

В тринадцать лет Сальвадор Дали получает свою первую премию за лучший рисунок. Описание этого момента со слов юного художника следующее: «Ночью темно – как у волка в горле. Я собираюсь рисовать. Завтра будет вручение премий. Придётся долго ждать, пока решат, кому дадут премию.

Алькальд Висенс Рос наконец приехал, но мы ещё долго ждали своей очереди, потому что сначала вручали премии девочкам. Мы же тем временем пели и дурачились. А в небе дрожали звезды.

Наконец-то нас позвали. Вошёл алькальд. Встал. С ним рядом учитель и секретарь. Вызвали меня:

– Сальвадор Дали.

– Здесь, – отвечаю я и иду к кафедре.

Алькальд торжественно произносит речь:

– С огромным удовольствием вручаю тебе премию! Во-первых, потому что тем самым имею возможность почтить семейство Дали, а также нашу Академию, которая взрастила столь замечательного художника!

– Благодарю!

Я иду на своё место с премией – первой премией! – и изо всех сил стараюсь не расхохотаться (я тогда был очень смешлив). А потом гуляю по бульвару и наконец отправляюсь домой, где все просто сияют от удовольствия, раз «ребёнок прославил нашу фамилию», а также «взрастившую его Академию» – как сказал сам алькальд – слово в слово»40.

В этом детском изложении завораживает сравнение «Ночью темно – как у волка в горле». С одной стороны, это довольно сильная метафора, с другой – пока ещё навеяна детскими сказками.

Один из первых автопортретов Сальвадор Дали написал в 1918 году41. На холсте изображена фигура созидающего художника. Мазки довольно крупные, и сложно уловить подробности события. Дали сидит на стуле в центре мастерской перед мольбертом. В левой руке – краски, в правой – кисть. Фигура героя плавно переходит в тень: брюки и тень практически одинакового коричневого цвета. Хотя тень светлее, и она растекается по полу до левого нижнего угла. Рубаха на герое светло-синяя, волосы почему-то коричневые, в цвет брюк. Рисунок на холсте чуть темнее уличного вида. Что на нем изображено, совершенно непонятно. Мольберт довольно неуклюжий, сделан вручную из грубых, необработанных досок, которые также видны на обвязке веранды. Раскраска стены около двери напоминает синеватый стиль Ван Гога. Справа в углу стоит пустой стул. Он как бы призывает зрителя присесть и насладиться моментом. Картина очень экспрессивна, энергична. Сальвадору Дали на момент создания работы было всего четырнадцать лет.

В этом же 1918 году в праздник Креста Господня состоялась выставка работ юного художника Дали и акварелиста Рамона Рейга. Газеты не обошли вниманием это замечательное событие, что вызвало большую радость как семьи Дали, так и его соседей. Он уже был не просто мальчиком-хулиганом, но признанной личностью.

Как и любой подросток, Сальвадор Дали пристрастился к «этому». Вот так он описывает свой первый случай: «„Это“ случилось однажды вечером в туалете Института42 и ужасно меня разочаровало… Мной овладело сильнейшее чувство вины: я был уверен, что „это“ – совсем другое. Вопреки собственному разочарованию, я проделал „это“ ещё раз, обещая себе, что он будет последним. Но по происшествии трёх дней искушение стало нестерпимым. Словом, мне редко удавалось выдержать больше трёх суток, и чем дольше я боролся с этим, тем дольше длилось занятия „этим“»43.

О своём онанизме Сальвадор Дали открыто писал в воспоминаниях. Юношеская забава не оставила его и во взрослой жизни. Некоторые полагают, что полноценный секс между Сальвадором и его женой Галой происходил нечасто. По крайней мере, не так часто, как это хотелось довольно раскованной супруге. Совместная мастурбация лишь отчасти решала эту проблему.

В своих картинах мастер любил изображать кузнечиков. Когда Дали был ещё ребёнком, и позже эти насекомые наводили ужас на художника. Как только эта тварь оказывалась вблизи Сальвадора, тот незамедлительно ретировался. Одноклассники разгадали эту тайну и начали специально пугать мальчика, отлавливая самых крупных экземпляров и бросая их ему за шиворот. Дали с ужасом вспоминал те моменты.

В один прекрасный день Сальвадор решил пойти на хитрость. Он объявил всем, что начал болезненно бояться бумажных самолётиков. Сверстники тут же проверили это на деле: Дали с криком убегал от летящих самоделок. Это позволило ему отвлечь ребят от кузнечиков.

Страх перед кузнечиками у Сальвадора не был врождённым. В возрасте семи-восьми лет он любил ловить этих насекомых, и это доставляло ему удовольствие. Однажды на берегу в Кадакесе Дали случайно поймал маленькую рыбку. Посмотрев ей в глаза, юный рыбак заключил, что у неё лицо, как у кузнечика. Страх и ужас охватили его. С брезгливостью он отбросил скользкую рыбёшку. После этого случая Дали стал панически бояться кузнечиков.

На подсознательном уровне рыбка с её слизью ассоциировалась у Сальвадора с отрезанным пенисом. Страх кастрации как наказание за онанизм явно преследовал художника с юных лет. Он опасался не самих насекомых, а наказания за мастурбацию.

В творчестве Дали довольно часто касался этой неловкой темы. Например, в 1929 году он пишет картину «Великий мастурбатор». На холсте художник отобразил собственную голову. Она лежит, упираясь носом в землю. Огромный кузнечик впился прямо в лицо. На щеках персонажа розовый оттенок, показывающий стыд за содеянное. На других картинах символом самоудовлетворения выступает большая, красная мужская рука («Аппарат и рука» [1927], «Мрачная игра» [1929], «Рука [Угрызения совести]» [1930]).

Кроме переживаний о мастурбации Сальвадора преследовал комплекс маленького пениса. В юном возрасте мальчик приметил, что у сверстников половой член больше. Эти переживания сопровождали его всю жизнь, что в принципе сыграло положительную роль для его творчества, которым он компенсировал свой недостаток. Хотя стоит отметить, что основная его движущая сила заключалась не в сексуальных расстройствах, а в осознании себя великим. Теория Адлера на примере Дали оказалась сильнее представлений Фрейда.

Но в любой оценке действий или фобий другого человека стоит учитывать то, что Данте выразил следующим образом44:

Никто не должен быть в сужденьях слишком смел.

Как те, что ценят хлеб, который не поспел;

Я видел мёртвым куст в жестокие морозы,

Весною же на нем вновь распускались розы;

Я видел, как корабль, избегавший бурь и скал,

В виду у гавани надеждой погибал45.

Желание быть в центре внимание обусловлено наличием серьёзных комплексов. Например, в детстве Сальвадор придумал забавную игру: за десять сентимо он у сверстников покупал пять. Когда в результате таких чудно придуманных операций Дали оставался без гроша, он брал тетрадь и делал вид, что что-то записывает. Потом взглядом победителя смотрел на обескураженных сверстников, произнося: «Ура, я снова в выигрыше». Те громко называли его сумасшедшим, доставляя удовольствие «одарённому» меняле.

Но этого было мало забияке, и он решил внезапно нападать около школы на мальчиков ниже ростом и слабее его. Однажды его жертвой стал скрипач. Заметив его, Сальвадор разбежался что есть силы и наскочил на музыканта. Скрипка отлетела вбок. Хулиган несколько раз прыгнул по инструменту, нанеся ему довольно существенный ущерб. Однако жертва быстро пришла в себя и бросилась мстить. Дали убегал со всех ног, но был настигнут. Он истерически орал, падал на коленки, просил пощады. Но это никак не повлияло на скрипача, который отвешивал ему тумак за тумаком.

Внезапно появился учитель и приостановил избиение. Дали пришлось объясняться за сломанную скрипку, и вот что он выдумал: «Я только что изничтожил его инструмент, чтобы в конце концов неопровержимо доказать этому любителю скрипки превосходство живописи над музыкой»46. Собравшиеся зеваки попросили разъяснить, как он это сделал. Дали спокойно ответил, что в этом ему помогли ботинки. Толпа приняла этот бред, как и следует толпе: многие поверили, иные, сомневающиеся, решили воздержаться от дискуссии. Сальвадор чувствовал себя победителем. Впоследствии во многих его картинах появлялся образ музыкальных инструментов, часто скрипок.

Репутация хулигана крепко закрепилась за Дали. В один прекрасный день мальчик шёл в школу. Увидев толпу кричащих школьников, он попытался к ним приблизиться. К его большому удивлению, учащиеся разбежались, оставив на том месте, где они стояли, горящий флаг Испании. Сальвадор вообразил, что его испугались. Он бодро подошёл к пылающему флагу и некоторое время наслаждался языками пламени. Но беглецы испугались не Дали, а взвода солдат, который двигался за его спиной. Так сорванец стал героем. Людская молва гласила, что Сальвадор Дали сжёг испанский флаг, нисколько не испугавшись надвигающегося возмездия. В это поверили и местные власти, но юный возраст помог избежать наказания.

Будущему гению сюрреализма несказанно повезло не только с родителями, но и с друзьями семьи, среди которых стоит выделить Пичотов, проживающих в Кадакесе. Это была очень дружная и творческая семья с семью детьми: Рамонет – художник, друг Пабло Пикассо47; Рикардо – виолончелист; Льюис – скрипач-виртуоз; Мария – оперная певица; Жозеп – парковый архитектор; лишь Антони и Мерседес ничем примечательным не отличались.

Маленький Сальвадор с удовольствием оставался гостить в столь одарённой семье. Под художественную мастерскую они оборудовали бедняцкую лачугу, где посреди комнаты стоял большой мольберт, а деревянный, весь источенный червями шкаф, находящийся сбоку, служил соответствующим антуражем.

Когда Сальвадору Дали было семь лет, в доме у Пичотов он познакомился с двадцатидевятилетним Пикассо. Кубист провёл в доме Пичотов целое лето. Настоящее знакомство двух титанов живописи состоялось в 1926 году, через пятнадцать лет после первой встречи48.

Первое признание среди Пичотов Дали получил, когда изысканно и в то же время сверхреалистично изобразил вишни на деревянной двери. Когда кто-заметил, что не хватает хвостиков, Сальвадор просто стал отрывать их от ягод и приклеивать к картине. Так же он поступил с древоточцами, стараясь оживить картину. Увидев это, сеньор Пичот произнёс: «Это гениально». Для мальчика это стало настоящим триумфом. С этого момента вера в собственную гениальность у Дали стала незыблемой. Возможно, Пичот для Дали имел то же значение, что Чимабуэ49 для Джотто.

В этот период Сальвадор Дали восторгался импрессионизмом. По его словам, он существенно развил стиль, внеся собственную изюминку. Юный художник героически трудился в мастерской Пичотов, взращивая свой талант, а заодно и манию величия, часто опираясь на бредовые идеи.

С 1914 по 1918 год Испания сохраняла нейтралитет, не участвуя в Первой мировой войне. Страна, в том числе и Каталония, активно развивалась. Однажды местные сепаратисты решили провести масштабный митинг. Школьники образовали свою собственную протестную группу. Сальвадору Дали было доверено выступить перед жителями. Вот так он планировал начать свою речь: «Кровавое жертвоприношение, которое только что завершилось, пробуждает в порабощённых народах не только надежду, но и их политическое самосознание»50… Однако, выйдя на сцену, оратор стушевался. Прошло больше минуты, а Сальвадор молчал. Паника постепенно стала овладевать им. Поняв, что большого позора не избежать, юнец громко прокричал: «Да здравствует Германия! Да здравствует Россия», – и со всей силы пнул стул, который, как мячик, полетел в собравшихся. Собравшиеся как будто этого и ждали. Мгновенно толпа поделилась на несколько непримиримых лагерей, кулаками отстаивающих свою правоту.

Сальвадор спокойно покинул сцену и ушёл домой. Уже позже ему стало известно, как растолковали его выходку. Якобы Дали в двух фразах намекнул, что в России случилась революция, и она подаёт всем надежду. В Германии крепнет рабочее движение, и победа не за горами. В Первой мировой войне нет ни победителей, ни побеждённых. Всё только начинается. После этого происшествия о Дали стали ходить легенды, чему он был очень рад.

В семнадцать лет он мастерски выполнил «Автопортрет с рафаэлевской шеей» в стиле импрессионизма, поставив себя на один уровень с великим итальянским живописцем: у Рафаэля Санти есть аналогичный автопортрет от 1506 года. Но Сальвадор Дали идёт дальше. Его шея намного длиннее, чем у создателя «Сикстинской Мадонны», и это показывает довольно высокую самооценку начинающего испанского художника. На картине Дали представил себя далеко не юношей. Небольшая лысина и бакенбарды намекают на возраст. В этом и есть одна из идей Сальвадора Дали: он не хотел быть молодым, ибо считал, что старость сопряжена с мудростью. Высокий стальной лоб как бы намекает на огромные интеллектуальные способности создателя картины. Свет буквально отражается ото лба, как от металлической поверхности. Пока у Сальвадора Дали нет его знаменитых усов. Это немного его молодит. Если Рафаэль написал себя с правой стороны, то Сальвадор Дали – с левой, с небольшим поворотом. Кроме того, на далианском автопортрете нет головного убора, в отличие от первокартины. Дали смотрит на нас как бы сверху вниз, как и подобает смотреть гению на простой народ. Черты его лица более мужские, чем у Рафаэля. Начинающий мастер изобразил себя на фоне залива, вдали на берегу видны домики. Слева деревцо с забавными синими листочками.

В «Моей тайной жизни» Дали описывает свой первый тесный опыт общения с девушкой. Будучи однажды на факультативе, посвящённом Платону, юноша встретился глазами с незнакомкой. Посмотрев друг на друга, они одновременно встали, покинули мероприятие и направились за город. Дали видел жадный взгляд Дуллиты, а именно так её звали, чувствовал биение её сердца. Обнявшись, они долго целовались, и Дали ощущал движение её груди. Готовая ко всему, девушка упала на землю, но вдруг у неё обострился насморк. Она пыталась использовать платье в качестве носового платка, но получалось плохо. У Сальвадора пропало желание. Возможно, он не справился с эмоциями, и произошло семяизвержение.

Дуллита тяжело переживала случившееся. Воспоминания о несовершившемся половом акте тяготили её всё время, пока она общалась с Сальвадором. Она полностью попала под власть своего возлюбленного, который относился к ней то с теплотой, то с показным пренебрежением. Для него она была лабораторной мышкой, над которой юноша ставил опыты по обольщению женщин.

Пыткой для девушки стало то, что Сальвадор Дали не только не любил её, но и не скрывал этого. Он ей говорил об этом прямо, с усмешкой. Такой моральный садизм приносил ему настоящее наслаждение. Их связь оборвалась, когда художник уехал в Мадрид.

В воспоминаниях Аны Марии Сальвадор далеко не изверг. Например, сестра вспоминает, что брат любил общаться с маленькими цыганятами. Как ни странно, они были в восторге от его картин и просто боготворили художника. Однажды они пришли в дом Сальвадора Дали с букетом полевых цветов. По их детским мордашкам текли слезы. Оказалось, что, когда вся семья гостила в Кадакесе, они несколько раз приходили в гости. Но их встречала закрытая дверь. Случайно на кладбище они увидели могилу с табличкой «Баки». Так как для них он был сеньором в баках, то ребята нафантазировали, что их кумир умер. Сестра вывела к ним Сальвадора, и их счастью не было предела. Цыганята повисли у него на шее, долго гладили по голове и были счастливы. Их любимец был жив, он был с ними.

Глава 3. Учёба в Академии Сан-Фернандо

Беззаботная юность Сальвадора Дали оборвалась внезапно: в 1921 году на сорок шестом году жизни от рака умирает его мать Фелипе Доменеч. Впоследствии Сальвадор Дали Куси женится на сестре своей умершей жены, то есть на тёте Сальвадора, что крайне негативно отразилось на отношениях отца и сына.

В сентябре 1922 года Дали в сопровождении отца и сестры прибывает в Мадрид для поступления в Академию Сан-Фернандо. Учебное заведение было основано Филиппом V в 1752 году. Многие художники и архитекторы, окончившие его, прославили испанское искусство по всему миру. Сальвадору Дали предстояло стать одним из них.

Но перед тем как стать великим, ему удалось испить чашу непонимания. Экстравагантность внешнему виду каталонца придавали кудри до плеч, бакенбарды, длинный широкий шарф, мохнатый берет и плащ до пят. Все это вызывало улыбку у жителей Мадрида. Отца же это сильно расстраивало и раздражало. Он понимал, что его сын выглядит белой вороной. В жизни таким часто не везёт, и поэтому Сальвадор Дали Куси прилагал усилия, чтобы сын овладел хоть каким-то практичным ремеслом. Живопись он таковым не считал и полагал, что после окончания Академии Сальвадор сможет преподавать.