Симфония по творениям святителя Феофана, Затворника Вышенского

Благодаря деятельному участию архимандрита Георгия в Рязанской епархии в 1996 году был создан журнал «Вышенский паломник», посвященный святителю Феофану и вместивший в себя духовно-просветительские труды отца Георгия о великом архипастыре.

Изучая духовное наследие святителя Феофана, архимандрит Георгий более двадцати лет работал в архивах Петербурга, Владимира и Тамбова. Результатом этих трудов была составленная им «Симфония» по творениям святителя, издание которой при жизни отца Георгия не было осуществлено.

На заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 5 октября 1994 года архимандрит Георгий (Тертышников) был назначен членом Синодальной комиссии по канонизации святых.

Трудами архимандрита Георгия были подготовлены материалы по канонизации святителя Феофана, Затворника Вышенского, совершившейся 6 июня 1988 года.

Архимандрит Георгий подготовил также материалы к канонизации преподобных схимонаха Кирилла и схимонахини Марии, родителей преподобного Сергия Радонежского; старца Варнавы Гефсиманского; архимандрита Антония (Медведева), причисленного к лику местных радонежских святых через две недели после смерти отца Георгия.

Богословские статьи и проповеди архимандрита Георгия были опубликованы в различных печатных изданиях:

– в журналах: «Журнал Московской Патриархии», «Богословские труды», «Москва», «Православная беседа», «Альфа и Омега» (Москва), «Путь Православия», «Троицкое слово» (Свято-Троице-Сергиева Лавра), Stimme der Orthodoxie (Берлин), EKKLHSIA, «Православний вшник» (Киев), «Рязанский церковный вестник», «Вышенский паломник» (Рязань), «Православное слово», «Сеятель» (Нижний Новгород), «Русь» (Ростов Великий);

– в газетах: «Русь Державная», «Православная Москва», «Лампада», «Русский вестник» (Москва), «Хотьковский вестник», «Просторы России» (Орел), «Литературный Иркутск», «Колокол» (Сергиев Посад), «Благовест» (Рязань).

Архимандрит Георгий участвовал в работе многих богословских конференций:

– в торжественном вечере «История и современная жизнь Троице-Сергиевой Лавры», посвященном 600-летию со дня блаженной кончины преподобного Сергия, игумена Радонежского и всея России чудотворца (29 сентября 1992 года, Сергиев Посад);

– в конференции «Русский монастырь как центр духовной культуры» (6 декабря 1992 года, Москва);

– в Чтениях памяти святителя Феофана, Затворника Вышенского, к 100-летию со дня преставления (17 января 1994 года, Рязань);

– в Православных богословских чтениях «Богословское наследие святителя Феофана Затворника» (27 июня 1994 года, Владимир);

– в Международной конференции «Монашество и монастыри в России» (23 ноября 1994 года, Москва);

– во Всероссийской научно-практической конференции «Подготовка учителя к духовно-нравственному образованию и воспитанию учащихся» (29 мая 1996 года, Рязань);

– в Макарьевских чтениях «Почитание святых» (7 июня 1996 года, Можайск);

– в Питиримовских духовно-образовательных чтениях (30 октября 1996 года, Мичуринск).

С 1992-го по октябрь 1998 года архимандритом Георгием на православной радиостанции «Радонеж» были произнесены проповеди на различные темы, проведены беседы по библейской истории, а также об основах православной веры и нравственности по творениям святителя Феофана Затворника.

В 1995 году, по благословению священноначалия, отцом архимандритом были прочитаны лекции о русском монашестве для Центральной православной радиостанции Греции.

В этом же году архимандрит Георгий посетил святой град Иерусалим, монастыри и храмы Палестины.

В праздничные и воскресные дни архимандрит Георгий произносил проповеди в Свято-Троице-Сергиевой Лавре, в Московской Духовной Академии, в храмах Московского Кремля.

Бесценна научно-богословская деятельность отца Георгия в глазах Церкви, но не менее достойны внимания его труды как пастыря и духовника.

Руководство душ в деле спасения во все времена считалось труднейшей задачей, которая под силу лишь немногим, особо опытным в духовной жизни людям.

Отец Георгий хорошо понимал великую ответственность, но и великую пользу духовничества и любил повторять: «Спасение без духовника возможно, а духовное возрастание очень затруднительно».

Сам батюшка был духовником и отцом для своих чад в полном смысле этого слова. Побывав однажды у него на исповеди, невозможно было не прийти вновь. Ко всем необыкновенно внимательный, батюшка особенно старался опекать людей малоцерковных, делающих только первые шаги в Православии. Поисповедовав их (обычно перед Причастием), он просил приходить на следующий день для беседы. Разговор с отцом Георгием, обладавшим даром слова и даром учительства, был очень интересным, содержательным, его отношение – внимательным и любовным. Все это привлекало людей и давало им возможность утвердиться в вере. Среди духовных чад отца Георгия были миряне и монахи, ученые и простецы, и каждому из них он мог дать то, что для того было полезно. «Меня поражало его знание человеческой души, – вспоминает один из духовных сыновей отца Георгия, – какая-то изящная рассудительность в обращении с людьми. Он умел “подобрать ключ” даже к закрытым для общения душам, согреть своим участием, иногда тактично вразумить». Во всяком человеке батюшка видел прежде всего образ Божий, и именно это было причиной его трепетного отношения к душе каждого. Такое его внутреннее расположение всегда чувствовалось во всех разговорах, в самой манере говорить, и люди тянулись к нему, стараясь отвечать тем же.

Хочется привести здесь один эпизод из жизни батюшки, характеризующий его как человека высокого пастырского духа. Рассказан он очевидцем, духовным сыном отца Георгия: «Когда я находился на исповеди у батюшки, в храм вошел человек, выглядевший как душевнобольной. Он стал неподалеку от места, где сидя принимал исповедь архимандрит Георгий, и принялся класть земные поклоны, целуя церковный пол. Потом, крестообразно вытянув руки, лег на живот, упершись левой ногой в батюшкин аналой. Для того чтобы пройти, людям приходилось переступать через распростертое на полу тело, кто-то споткнулся. Искушение, да и только. Отец Георгий, указав на лежащего, шепотом говорит мне: “Спроси, как его зовут”. Я подошел, нагнулся и спросил. Батюшка поправил меня: “Нет, не так. Ты стань на колени возле него и, наклонившись, спроси. И передай ему от меня, чтобы он подвинулся”. Я послушался. Незнакомец слабым голосом назвал свое имя. На просьбу передвинуться он отполз немного в сторону. Проблему, связанную с передвижением мимо него, это никак не решило. Отец Георгий тогда через меня передает: “Скажи, что я тебя послал сказать ему, что у нас здесь не лежат. Пусть переляжет туда, где люстра”. Молча выслушав меня, странный мужчина уполз туда, куда ему было сказано, при этом потревожив встретившихся на пути бабушек. Пока я называл на исповеди свои грехи, к батюшке подошла пожилая уборщица. Старушка возмутилась неуместностью долулежания. Она громко высказала отцу Георгию то, что думает по этому поводу. Вызвалась принять решительные меры. “Не трогайте этого человека, он смиренный, – попросил отец Георгий. – Он пришел в храм помолиться. Подумайте, если не в храм и не в монастырь, то куда же еще идти молиться?” После этих слов архимандрит Георгий встал и, подойдя к исповедующему иеромонаху, находящемуся рядом с новым месторасположением скорбно лежащего человека, спросил: “Отец (имя я не помню), скажите, где у нас в храме можно лежать? Наверное, за свечным ящиком?” Иеромонах с достоинством отвечал: “Да, отец Георгий, за ящиком”. Тогда батюшка склонился над унылой, распластанной на полу фигурой и, как будто даже извиняясь, произнес: “Пришло наше “начальство”. Оно недовольно, ругается на нас, не могли бы вы перелечь отсюда за ящик, у нас там лежат”. Такое обращение возымело свое действие. Мужчина поднялся на ноги и удалился. Взаимное согласие достигнуто. Отец Георгий для меня служил примером и остается таковым по сей день».

Но недолгое время суждено было прожить батюшке. На пятьдесят восьмом году, после непродолжительной болезни (последние три дня отец Георгий находился в больнице), он ушел из этого мира. Кончина его была христианской, непостыдной и мирной: незадолго перед ней его пособоровали братья Лавры, а за полчаса до смерти Господь сподобил батюшку приобщиться Святых Христовых Таин. 2 октября 1998 года перестало биться доброе, отзывчивое сердце пастыря и христианина. Отпевание архимандрита Георгия совершалось 4 октября в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры после поздней литургии собором духовенства. Службу возглавлял ректор МДАиС преосвященный Евгений, епископ Верейский (ныне архиепископ), который в кратком слове рассказал о жизни батюшки, его заслугах и трудах на пользу Церкви. Было зачитано слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II: «Выражаю вам, братии Лавры, профессорско-преподавательской корпорации, студентам московских духовных школ, глубокое соболезнование в связи с безвременной кончиной архимандрита Георгия, долголетнего насельника Лавры, наставника и педагога духовных школ, богослова, исследователя и ревностного проповедника слова Божия. Мы ценим труды покойного, которые он понес для Церкви Христовой. Мы молимся вместе со всеми, кто провожает его в путь всея земли, да упокоит Господь душу покойного служителя алтаря Господня в селениях праведных, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная. Царствие Небесное и упокоение со праведными новопреставленному архимандриту Георгию». В телеграмме епископа Майкопского и Армавирского Филарета (Карагодина) архимандрит Георгий (Тертышников) назван одним из «лучших иноков Сергиевой Лавры».

Молящихся при отпевании присутствовало множество, но при этом не было никакой сутолоки и суеты. Атмосфера в храме была необычайно спокойной и умиротворенной. Проникновенно и слаженно пели хоры. Боль утраты смягчалась духовной радостью, какая бывает при смерти святых людей. Солнечный луч, проникнув в окна с южной стороны собора, в конце отпевания осенил гроб с телом батюшки. И было радостно, что и природа радуется еще одному праведнику, отходящему ко Господу.

Когда гроб с телом почившего был вынесен из Успенского собора, сотни людей следовали за ним под заупокойный звон лаврских колоколов.

Казалось, что не в скорбный последний путь провожают они батюшку, а в небесные обители: так торжественно и глубоко звучало «Святый Боже».

На лаврском подворье, у стен храма Нерукотворного Образа в селе Деулино, обрело место покоя многотрудное тело дорогого батюшки отца Георгия.

Знаменательно, что последние написанные отцом Георгием строки были посвящены также святителю Феофану. Начатая рукопись осталась незавершенной и лежала на рабочем столе келии отца Георгия в день его кончины. Читая ее, невольно замечаешь, что размышления и чувства отца Георгия по поводу отшествия в жизнь вечную великого наставника и учителя – святителя Феофана – очень близки нашим сегодняшним переживаниям, вызванным безвременной кончиной дорогого архимандрита Георгия. Вот выдержки из его последней работы: «Все, кто только знал о почившем святителе, для кого он был незаменимым руководителем, кто обязан был ему сокровищами ума, кто находил у него утешение в скорбях, ободрение и помощь в подвиге жизни, а таковых много-много на святой Руси, – все они глубоко чувствуют свое сиротство, свою незаменимую потерю. Но это не обычная скорбь, скорбь, которая бывает у людей при утрате дорогого человека… Скорбь о разлуке с богомудрым архипастырем растворялась у всех его почитателей с духовной радостью, ибо они верили, что почивший святитель прославлен Господом за свои труды и подвиги и является ходатаем у Престола Божия за всех живущих на земле… Богомудрый учитель, великий подвижник, усердный молитвенник о нас, грешных, преосвященный епископ Феофан оставил свое земное житие на земле. Как верный раб, верим, теперь вошел в радость Господа; как победоносный воин Христов, он увенчан теперь неувядаемым венцом небесной славы. Для него, жившего во Христе и по заповедям Христовым, смерть есть действительно не лишение, а приобретение».

Будучи очень скромным в повседневной жизни, архимандрит Георгий был неленостным проповедником слова Божия. Его наставления останутся в благодарной памяти всех, кто его слушал и с ним общался. Вот некоторые из них.

«Что капля в сравнении с беспредельной пучиной, то настоящая жизнь в сравнении с жизнью будущего века».

«Братия и сестры! Дорожите временем, – наставляет нас святой апостол Павел, – потому что дни лукавы[9]. Дорожите временем: оно дороже золота, им покупается блаженная вечность… Потому убоимся потерять хоть один день, зная, что он не возвратится».

«Последователь Христа должен все свои внутренние и внешние действия располагать по воле Божией, принося свою свободу в жертву Богу. Отличительная черта истинно христианской деятельности – делать шаги не иначе как уверившись, что на то есть воля Божия».

«Жизнь наша по справедливости считается странствованием, и мы, как странники, должны всегда молить Господа, чтобы Он указал нам истинный путь и помог беспрепятственно пройти поприще нашей жизни и достигнуть Царства Небесного».

«Каждый шаг в невидимой борьбе нашей должен быть ознаменован подвигом, страданием, окроплен потом усилия над собою. Состояние идущих к совершенству есть состояние борьбы – напряженной, непрестанной и болезненной. Это и называется шествием тесным путем, который ведет в жизнь вечную… Разленение и присвоение себе льгот суть гибель духовности в человеке. Их надо страшиться и избегать, как огня вечного».

«В жизни последователя Христа каждый день бывают минуты, когда он находится один, даже если он и не заботится об этом намеренно. Эти минуты необходимо использовать для духовного совершенствования».

«Если угодно Господу и не пагубно для человека, то дается ему и внешнее счастье, но внутреннее блаженство неотъемлемо от чистой и богоугодной жизни, которая при всех внешних лишениях и недостатках всякому приносит мир и радость».

«На крест преданности в волю Божию восходят уже совершеннейшие христиане, поэтому предание себя Господу есть верх совершенства христианского. Оно возникает по отсечении всех земных чувств и расположений».

«Земная жизнь человека должна быть непрерывной цепью добрых дел с той минуты, как он начинает осознавать себя в этом мире, и до той, как выйдет из него».

Житие святителя Феофана и его богословское наследие

В жизни христианской Церкви в каждый известный период ее исторического существования выдвигались личности, которые являлись яркими носителями и выразителями высоких духовных стремлений и к авторитетному голосу которых прислушивались многие современники. Влияние этих духовных наставников в большинстве ограничивалось пределами своего Отечества и своего времени.

Но были и такие духовные светила, свет которых ярко сиял на всю тогдашнюю Вселенную и своим отблеском озарял всю последующую жизнь Церкви. Таковы, например, вселенские учители и святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст.

Наша Русская Церковь, принявшая Православную веру от Вселенской Церкви, имела немало еще и своих Богом избранных учителей и руководителей.

Одним из таких наших святых отцов XIX столетия был епископ Феофан, Затворник Вышенский, причисленный к лику святых на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1988 году.

Епископ Феофан, в миру Георгий Васильевич Говоров, родился 10 января 1815 года в селе Чернавское Елецкого уезда Орловской губернии.

Его отец, Василий Тимофеевич Говоров, после окончания Орловской Семинарии был священником Владимирской церкви села Чернавское и всю жизнь отличался истинным благочестием. Как известный и почитаемый среди духовенства пастырь, он был назначен на важную и ответственную должность благочинного, которую исполнял в течение 30 лет, заслужив одобрение начальства, любовь и уважение подчиненных.

Мать будущего святителя, Татьяна Ивановна, происходила из священнической семьи. Она имела тихий, кроткий нрав и любвеобильное сердце.

Первоначальное образование отрок Георгий получил в родительском доме. Благочестивые родители старались дать ему воспитание в духе христианской любви и церковности.

Уже в детстве у Георгия ярко проявились характерные черты личности: от отца он унаследовал живость и чистоту ума, от матери – нежное, любящее сердце, кротость, скромность и впечатлительность.

В 1823 году Георгий поступил в Ливенское Духовное Училище, смотрителем которого был настоятель Георгиевской церкви протоиерей Василий Скрябин. Нравственный и духовный климат в Училище был самый благоприятный.

Способный, хорошо подготовленный отрок Георгий легко прошел курс Духовного Училища и через шесть лет (в 1829 году) в числе лучших учеников был переведен в Орловскую Семинарию. Во главе ее стоял тогда архимандрит Исидор (Никольский) – будущий митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский. Преподавателями Семинарии были люди исключительно даровитые и усердные. Учителем словесности, например, был тогда иеромонах Платон (Городецкий), впоследствии митрополит Киевский и Галицкий; философские науки преподавал профессор Евфимий Андреевич Остромысленский, увлекавший юных семинаристов своими замечательными лекциями. Георгий Говоров с большим интересом изучал преподаваемые науки, но особенный интерес возбудили в нем уроки психологии.

В годы учебы, после паломничества в Задонский монастырь, где почивали мощи святителя Тихона Задонского, в то время еще не прославленного, у Георгия появилось необычайное, все более возрастающее благоговение к святителю Тихону Задонскому.

Отлично окончив Семинарию, в 1837 году Георгий Васильевич Говоров получает назначение в Киевскую Духовную Академию, которая в те годы находилась в расцвете научно-богословской мысли.

Киевский митрополит Филарет (Амфитеатров), прозванный за святость жизни «Филаретом благочестивым», уделял большое внимание развитию внутренней духовно-религиозной жизни студентов Академии. Это было благодатное время как по доброму нравственному направлению жизни Академии, так и по обилию талантов в профессорской корпорации. В Академии завершилось образование Георгия Говорова и ясно определилось общее направление его нравственной жизни.

В первые годы учебы Говорова ректором Академии был архимандрит Иннокентий (Борисов), впоследствии архиепископ Херсонский, знаменитый церковный проповедник, читавший лекции по богословским наукам.

Отец Иннокентий обладал необычайной способностью неотразимо влиять на всех окружающих и своих воспитанников. Как образцовый профессор и церковный вития, он своими вдохновенными импровизациями на тему учений святых отцов увлекал и приводил в восторг слушателей.

Инспектором Киевской Академии с 1838 года был архимандрит Димитрий (Муретов, скончался в 1883 году в сане архиепископа Херсонского), блиставший наряду с отцом Иннокентием силой мысли, красотой и глубиной изложения богословских наук. Его лекции по догматическому богословию, глубоко содержательные и проникнутые христианской любовью, производили сильное впечатление на слушателей. Это был глубоко благочестивый человек, отличавшийся весьма редким трудолюбием.

В то время Киевская Духовная Академия имела выдающихся наставников и воспитателей, которые сообщали студентам высочайшие истины христианской веры и благочестия в убедительной и доступной форме.

Особенно выделялся протоиерей Иоанн Скворцов, преподаватель истории философии и метафизики, который имел обширные познания в области философии, излагал в лекциях самое существенное и заботился о ясности, доступности и логичности преподаваемого материала.

Большое влияние на юношей имел в то время профессор красноречия Яков Кузьмич Амфитеатров, у которого студент Говоров учился глубокой христианской убежденности и ясности мысли.

В Киевской Академии студент Говоров продолжал успешно учиться. В профессорских ведомостях он аттестуется как студент, обладающий весьма хорошими способностями, отличающийся усердием и имеющий отличные успехи в науках. Любимыми предметами будущего архипастыря были предметы богословские, и в особенности Священное Писание и церковное красноречие.

При отличных успехах в науках студент Говоров обращал на себя внимание и своим поведением. Академическая инспекция в лице архимандрита Григория (Миткевича, скончался в 1881 году в сане архиепископа Калужского) и иеромонаха Иоанникия (Горского, скончался в 1887 году в сане архиепископа Варшавского) постоянно характеризовала его как человека «весьма скромного», «честного поведения», «отличающегося благонравием, исправностью в отношении своих обязанностей и любовью к богослужению» и как «подающего пример другим» (1, с. 23)[10].

Все эти добрые качества нравственного поведения студента Георгия Говорова предуказывали его путь к иноческой жизни, к которой, очевидно, он с юности себя готовил.

Благодатное влияние оказали на Георгия Киево-Печерская Лавра и другие киевские памятники Священной истории, которые были красноречивыми свидетелями подвигов русского иночества. Юный студент нередко посещал Киевскую Лавру, где переживал возвышенные религиозные настроения. Впечатления о подобных посещениях были настолько глубоки и сильны, что святитель до конца жизни с восторгом вспоминал о них: «Киевская Лавра – неземная обитель. Как пройдешь брешь, бывало, так и чуешь, что зашел в другой мир».

В последний год учебы Георгий Говоров решил всецело посвятить себя служению Святой Церкви в иноческом чине. 1 октября 1840 года, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, он подал академическому начальству прошение о пострижении в монашество, в котором писал: «Имея постоянное усердие к занятию богословскими предметами и к уединенной жизни, я, чтобы соединить то и другое на предлежащем мне служении Церкви, положил обет посвятить жизнь свою монашескому званию» (3, с. 422).

15 февраля 1841 года с разрешения академического и высшего духовного начальства Георгий Говоров принял постриг с именем Феофан, что значит «Богом явленный», в честь преподобного Феофана Исповедника. Чин пострижения был совершен в Свято-Духовской церкви Киево-Братского монастыря ректором Академии архимандритом Иеремией (Соловьевым), который стал впоследствии архиепископом Нижегородским.

Вскоре после пострижения монах Феофан вместе со своим сокурсником монахом Макарием (Булгаковым, впоследствии митрополитом Московским) посетили духовника Киево-Печерской Лавры и Киевской Духовной Академии, известного своей примерной подвижнической жизнью и строгим благочестием иеромонаха Парфения, чтобы получить от него наставление и благословение на новую жизнь во Христе. «Вот вы, ученые монахи, – сказал прозорливый старец, – набравши себе правил, помните, что одно нужнее всего: молиться, и молиться непрестанно умом в сердце Богу, – вот чего добивайтесь» (4, с. 9).

Этот совет юные иноки приняли себе за правило и старались, каждый по мере своих сил и даров благодати, выполнять в течение всей жизни.

6 апреля 1841 года инок Феофан тем же ректором Академии Иеремией, в то время уже епископом Чигиринским, викарием киевского митрополита, в большом Успенском соборе Киево-Печерской Лавры был рукоположен в иеродиакона, а 1 июля – в иеромонаха. «Замечательно, – пишет один из жизнеописателей святителя Феофана, – что такой подвижник, как преосвященный Феофан, пострижен в монашество и рукоположен в первые две степени священства таким истинно богомудрым мужем, как преосвященный Иеремия! Так в жизни духовной один ярко горящий светильник горением Божественного света возжигает другие, новые светильники, да во время свое поставлены будут на свещнице и светят всем, иже в храмине суть[11]» (5, с. 571).

Во время этой важной перемены в своей жизни иеромонах Феофан продолжал учебу в Академии и писал курсовое сочинение на тему «Обозрение подзаконной религии». Он успешно сдал выпускные экзамены, а курсовое сочинение в числе лучших было отослано на рассмотрение в Святейший Синод. Постоянный член Синода митрополит Московский Филарет (Дроздов), строгий ценитель богословских сочинений, своим мудрым и проницательным взором заметил даровитость и трудолюбие отца Феофана.

В 1841 году иеромонах Феофан в числе первых окончил Академию со степенью магистра. Началось время его служебной деятельности на учебно-воспитательном поприще.

27 августа 1841 года иеромонах Феофан был назначен ректором Киево-Софиевского Духовного Училища, которое находилось под непосредственным наблюдением киевского митрополита Филарета (Амфитеатрова).

Молодой ректор находился в добрых отношениях со своими прежними учителями и лаврскими иноками, особенно со старцем Парфением, которого почитал как отца.

Под руководством киевских старцев и опытных богословов иеромонах Феофан занялся изучением творений святых отцов, которое с этого времени стало делом всей его жизни. Но недолго трудился он в Киевском Училище: 7 декабря 1842 года он был назначен инспектором Новгородской Духовной Семинарии.