Н. В. Пугало, канд. юрид. наук, заведующий отделом социального законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (ИЗиСП) – ответственный редактор, гл. 1;

В. Л. Баранков, научный сотрудник отдела социального законодательства ИЗиСП – гл. 10 (в соавторстве с Е. В. Пуляевой);

Н. М. Бевеликова, канд. юрид. наук, заведующий отделом восточноазиатских правовых исследований ИЗиСП – гл. 6;

O.A. Беляева, д-р юрид. наук, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП – гл. 7;

Н. С. Волкова, канд. юрид. наук, Ученый секретарь ИЗиСП – гл. 3 (в соавторстве с Е. В. Пуляевой);

О. В. Гаврилюк, канд. юрид. наук, старший научный сотрудник отдела законодательства о труде и социальном обеспечении ИЗиСП – гл. 12;

М. А. Гармаева, канд. юрид. наук, старший научный сотрудник отдела бюджетного и налогового законодательства – гл. 9 (в соавторстве с Е. И. Спектор);

О. В. Гутников, канд. юрид. наук, заместитель заведующего отделом гражданского законодательства и процесса ИЗиСП – гл. 2;

О. Ю. Еремина, научный сотрудник отдела социального законодательства ИЗиСп – гл. 10 (в соавторстве с Е. В. Пуляевой и В. Л. Баранковым);

Т. Е. Мельник, научный сотрудник отдела социального законодательства ИЗиСП – гл. 4;

Е. В. Пуляева, канд. юрид. наук, старший научный сотрудник отдела социального законодательства ИЗиСП – гл. 3 (в соавторстве с Н. С. Волковой); гл. 10 (в соавторстве с В. Л. Баранковым и О. Ю. Ереминой);

Е. И. Спектор, канд. юрид. наук, заведующий лабораторией правовых проблем противодействия коррупции ИЗиСП – гл. 9 (в соавторстве с М. А. Гармаевой);

Е. О. Тихонова, аспирант отдела социального законодательства ИЗиСП – гл. 5;

A.A. Кирилловых, юрисконсульт Вятской государственной сельскохозяйственной академии, преподаватель Санкт-Петербургского института внешнеэкономических связей, экономики и права (Кировский филиал) – гл. 8;

Е. В. Черепанова, канд. юрид. наук, старший научный сотрудник лаборатории правовых проблем противодействия коррупции ИЗиСП – гл. 11 (в соавторстве с М. Д. Чесноковой);

М. Д. Чеснокова, старший научный сотрудник отдела мониторинга законодательства – гл. 11 (в соавторстве с Е. В. Черепановой).

Предисловие

Интерес к социальной сфере общества, к динамично развивающимся ее институтам традиционен как для работ политологического, экономического и философского характера, так и для правовых исследований. Последние, ставя своими целями анализ и обобщение правовых норм, позволяют выявить новые тенденции во взаимодействии государства и гражданского общества, в реализации принципов социального государства.

Проблемы социальной политики государства сегодня волнуют российских граждан вне зависимости от их материального положения, возраста, социального статуса, места жительства. Ведь социальная сфера – та область общественных отношений, где реализуются интересы каждого человека, его ежедневные потребности, устремления и надежды, социальная функция государства (в ее специфическом, узком понимании).

В трудах экономистов и социологов границы социальной сферы определялись достаточно широко: «…области экономики, которые обслуживают и удовлетворяют социальные потребности людей: промышленность, транспорт, связь, торговля, общественное питание….охрана окружающей среды, физкультура и спорт, здравоохранение и социальная защита и многое другое»[1]. При подобном рассмотрении социальная сфера предстает как область реализации не только социальных прав, но и иных групп комплекса прав человека. Несомненно, социальная сфера – это отношения в области трудового права и обязательное социальное страхование, где в качестве субъектов выступают организации различных организационно-правовых форм, однако преимущественное внимание в рамках настоящего пособия уделено организациям образования, здравоохранения и культуры, поскольку, во-первых, деятельность этих организаций связана с реализацией прав каждого гражданина и его семьи, а во-вторых, именно эти области социальной сферы в последние годы стали объектом многочисленных реформ, модернизаций, проектов.

Последние глобальные изменения в правовом регулировании социальной сферы коснулись практически всех вопросов деятельности организаций образования, здравоохранения, культуры. Назовем лишь наиболее глобальные изменения и тенденции: появление казенных, бюджетных и автономных организаций; переход на новые принципы финансирования (отказ от сметной системы); новые стандарты и нормативы; распространение механизмов государственно-частного партнерства; вовлечение иных субъектов в деятельность организаций социальной сферы (например, наблюдательские, попечительские и иные советы в образовании); оптимизация числа учреждений социальной сферы (закрытие малокомплектных сельских школ); появление саморегулируемых и социально ориентированных организаций и т. п.

Реализация социальных прав граждан (на образование, бесплатную медицинскую помощь, доступ к культурным ценностям и др.) происходит в ходе деятельности соответствующих организаций. К числу организаций, действующих в социальной сфере, относятся государство, государственные органы, юридические лица и общественные организации. Однако анализу в рамках настоящего пособия подвергнуты те элементы их правового статуса, которые: а) связаны с непосредственной реализацией гражданами своих прав; б) обеспечивают возможность взаимодействия организаций с гражданами; в) гарантируют возможность реализации прав граждан в ходе взаимодействия.

Любая организация, являясь, как и физические лица, субъектом права, обладает такой юридической характеристикой, как правовой статус. Будучи совокупностью прав и обязанностей, правовой статус базируется на нормах и институтах, адресованных данной разновидности субъекта права (общий правовой статус), но наиболее ярко специфика деятельности организаций социальной сферы отражена в правах и обязанностях, образующих специальный правовой статус, поэтому предметом настоящего пособия выступают как нормы гражданского, финансового, административного и иных основных, базовых отраслей законодательства, так и акты, формирующие образовательное законодательство, законодательство об охране здоровья граждан и законодательство о культуре (в отдельных случаях – законодательство о социальном обеспечении). Последние и вносят ту специфику в регулирование деятельности субъектов права, функционирующих в социальной сфере, которая не может быть предусмотрена общим законодательством о юридических лицах.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.)[2] в ст. 2 возлагает на государства обязанность принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к полному осуществлению признаваемых в Пакте прав всеми надлежащими способами. Создание и финансирование государством организаций, предназначенных преимущественно для социально-культурных целей, можно рассматривать в качестве одного из таких способов (гарантий) осуществления социальных прав.

До недавнего времени реализация социальных прав вне рамок государственных и муниципальных организаций была невозможна, а преобладающей организационно-правовой формой организаций, функционирующих в социальной сфере, была форма учреждений. Однако широкое вовлечение в процесс оказания социальных услуг иных некоммерческих организаций, все большая коммерциализация подобной деятельности, расширение видового разнообразия самих учреждений (казенные, бюджетные, автономные) требуют особого изучения правовых оснований для функционирования множества организаций в сфере образования, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта.

Изменения правового статуса учреждений культуры, образования, здравоохранения, расширение сферы использования диспозитивного (частноправового) метода регулирования применительно к учреждениям социальной сферы требуют выявления степени реализуемости конституционно закрепленных социальных прав граждан. Многие из них априори предполагают наличие и функционирование организаций с определенными организационно-правовыми формами и собственниками (например, ч. 1 ст. 41 Конституции РФ закреплена бесплатная медицинская помощь, оказываемая в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения). Расширение перечня организаций, в которых граждане реализуют социальные права, требует прогнозирования возможных изменений в механизме их реализации.

Исходя из того, что организации социальной сферы выступают в качестве хозяйствующих субъектов, важными представляются изучение направлений и характеристика взаимодействия между учреждениями социальной сферы и органами управления (федеральный, региональный, местный уровни), между учреждениями и иными организациями, финансирование социальной сферы. Учитывая наличие общих тенденций в механизме реализации социальных благ, в частности глобальное возрастание роли социальных услуг, в работе имеются данные, полученные в результате сравнительно-правового и социологических исследований.

Все направления исследования, обособленные в виде структурных частей научно-практического пособия, имеют общие задачи: показать динамику изменений в правовом статусе организаций социальной сферы, выявить проблемы имеющегося правового регулирования, предложить в связи с этим соответствующие рекомендации для правотворческих органов и правоприменителей.

Глава 1

Организации социальной сферы в механизме реализации социальных прав

Являясь самостоятельной и специфичной группой прав человека, социальные права граждан для своей реализации требуют применения особых институтов, средств и приемов. К особым признакам социальных прав следует отнести: невозможность быть реализованными вне организационной деятельности государства, финансовое участие государства, отсутствие диспозитивных начал при получении «причитающихся благ»[3].

Объект социальных прав – блага и деятельность обязанных лиц. В последнем случае деятельность обязанных лиц, в результате которой только и могут быть реализованы многие социальные права, обозначается как социальные услуги. Теория социальных услуг тесно связана с разрабатываемыми экономистами категориями «общественные блага», «причитающиеся блага», «статусные блага»[4]. При этом речь идет об общественном продукте (вещах и услугах), который в силу ряда требований должен быть потреблен всеми гражданами. Так, X. Ламперт признаком причитающихся благ называет не только определяющие влияние государства на выбор их количества и качества, но и метод, руководствуясь которым государство будет определять как перечень этих благ, так и объем их предоставления[5].

Конституционные предписания определяют основные параметры того, какие блага выступают в качестве причитающихся (становятся объектами социальных прав), каковы их количественные и качественные характеристики (например, бесплатное высшее образование на конкурсной основе – 1 раз, а бесплатные медицинские услуги – по мере возникновения потребности в них), каков порядок распределения этих благ между членами общества.

В настоящее время формируются различные направления в понимании природы социальных услуг и выборе обусловленных методов правового регулирования. Юридическая наука на основе данных социологии, политологии, экономической и иных наук должна представить обществу желательную и возможную для практического использования модель социального государства. Эта модель должна не только конкретизировать благие конституционные пожелания, но и выстроить механизм реализации (включая важнейшие принципы этого процесса) социальных прав граждан.

Институт социальных услуг является неким промежуточным звеном между абстрактной системой социальных прав и реальной практикой их реализации. Данный институт содержит набор конкретно-практических средств реализации гражданами своих прав. Абстрактное благо превращается в опредмеченную услугу: становятся понятны лица, предоставляющие гражданам эту услугу, условия ее получения, характер действий и т. д. Социальные услуги нельзя рассматривать отдельно от системы социальных прав: основные характеристики социальных прав как особой группы прав человека и гражданина не могут быть игнорированы при определении параметров социальных услуг.

Термин «социальные услуги» становится все более употребим именно в широком смысле, а не только как социальное обслуживание отдельных категорий граждан (в отличие от Федерального закона от 10 декабря 1995 г. № 195-ФЗ «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации»[6]), например, выделяются платные социальные услуги, пользователем которых выступает средний класс[7].

В советское время в условиях патерналистского государства получение медицинской помощи и образования гражданами не рассматривалось как получение услуг не только в силу специфического состояния гражданско-правовых отношений (отсутствие частной собственности), но и в силу особого понимания государства как творца благ, их дарителя, но не услугодателя. Современное понимание социального и демократического государства требует его рассмотрения как общественной системы, направленной на удовлетворение запросов граждан, обслуживание общественного интереса. Если в интересах граждан получать от государства определенные блага в форме услуг, то государство, связанное системой международных обязательств и комплексом конституционно закрепленных прав граждан, обязано либо предоставить эти услуги непосредственно через систему государственных органов и учреждений, либо организовать процесс их предоставления негосударственными структурами так, чтобы существенные стороны потребления (бесплатность, общедоступность и т. д.) этих услуг были неизменными.

В ряде исследований сущность социального государства значительно сужается и социальные услуги рассматриваются исключительно с точки зрения потребностей социально незащищенных общественных групп[8]. Между тем в условиях постиндустриального общества эти услуги важны не только для беднейших слоев населения, но и для большей части общества. Цель этих услуг – содействие, а иногда и непосредственное обеспечение человеку достойной жизни и свободного развития. Постепенная эволюция социальных услуг от отдельных видов деятельности в отношении отдельных групп населения к системе различных видов услуг для значительной части общества есть отражение новой модели взаимоотношений общества и государства в условиях XXI в.[9]

Социальные услуги как разновидность публичных услуг – инструмент реализации социальной функции государства. В основе публичной услуги всегда лежит общественное благо. Разновидностью общественных благ выступают социальные услуги. Ответственность за обеспечение достижения такого блага в соответствии со ст. 13 и 14 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах возложена на государство.

Как показывают исследования экономистов, термин «социальные услуги» (в значении образования, медицинской помощи, благотворительных услуг) используется в экономической науке достаточно давно и обозначает одну из категорий услуг как экономическую деятельность наряду с потребительскими, социальными, производственными, распределительными[10].

В ГОСТ Р 50646–94 «Услуги населению. Термины и определения», утвержденном постановлением Госстандарта России от 21 февраля 1994 г. № 34[11] услуги населению подразделяются на материальные и социально-культурные. Под социально-культурными услугами понимаются услуги по удовлетворению духовных, интеллектуальных потребностей и поддержанию нормальной жизнедеятельности. Социально-культурные услуги обеспечивают поддержание и восстановление здоровья, духовное и физическое развитие личности, повышение профессионального мастерства. К ним могут быть отнесены медицинские услуги, услуги культуры, туризма, образования и т. д. Из более узкого подхода к пониманию социальных услуг исходит ГОСТ Р 52143–2003 «Социальное обслуживание населения. Основные виды социальных услуг», утвержденный постановлением Госстандарта России от 24 ноября 2003 г. № 327-ст.[12] Согласно ГОСТу социальные услуги предоставляются населению государственными, муниципальными и иных форм собственности учреждениями социального обслуживания, а также гражданами, занимающимися предпринимательской деятельностью по социальному обслуживанию населения без образования юридического лица. Как указано в ГОСТе, социальные услуги должны предусматривать помощь и всестороннюю поддержку гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Социальные услуги в зависимости от их назначения подразделяются на следующие основные виды: социально-бытовые, социально-медицинские, социально-психологические, социально-педагогические, социально – эконо мические, социально – правовые.

Специфика отношений по реализации социальных прав состоит в том, что это отношения, управомоченным лицом в которых выступает гражданин, а обязанным субъектом – государство в лице его органа и учреждения. И предложение учреждения об оказании услуг – это не предложение о желании оказать услуги; это выполнение уже имеющихся обязательств от имени государства, которые возникли не с момента возникновения юридической связи лица с организацией, оказывающей социальные услуги, а с момента возникновения юридической связи между лицом и государством (рождение, прием в гражданство, вид на жительство).

В некоторых отечественных исследованиях используется термин «общественные услуги». Например, В. Н. Лексин считает, что для всех социальных государств характерно наличие такого явления, как общественные услуги[13]. Однако характеристики этого вида услуг таковы, что можно назвать их социальными: услуги оказываются, как правило, государственными и муниципальными учреждениями и предприятиями, должны быть общедоступными, предоставляться по умеренным ценам или на льготной основе.

Концепция социальных прав[14] исходит из того, что личная инициатива и возможности обладания важнейшими социальными благами не находятся в прямой зависимости друг от друга. Социальные права, в силу их особой связанности с деятельностью и институтами государства, есть такие интересы, которые удовлетворяются путем выполнения соответствующих обязательств государством или уполномоченной им иной стороной. Поэтому конституционно закрепленная связь между получением благ и организациями, их предоставляющими, является основой, определяющей последующее правовое регулирование отношений по реализации социальных прав гражданами и исполнения обязанностей публичных структур.

Система законодательно закрепленных социальных прав выражает требование общества к государству по созданию таких учреждений и программ, которые обеспечивали бы всеобщую безопасность и способствовали всеобщему благосостоянию. Вследствие этого в самом механизме реализации прав граждан приоритетное значение принадлежит системе мер, обеспечивающих (гарантирующих) гражданам возможность полноценного использования того или иного социального права[15]. Качество реализации социальных прав непосредственным образом зависит от того, какие из нижеперечисленных действий совершит государство и в каком объеме:

– нормативное закрепление прав граждан на бесплатное или льготное получение социальных благ;

– определение основных параметров причитающихся социальных благ (кто оказывает, какова процедура, каковы объемы, стандарты качества и т. д.);

– максимально возможное четкое определение алгоритма (последовательности действий) реализации прав граждан;

– создание структур, обеспечивающих реализацию социальных прав граждан;

– надлежащее финансирование этих структур в целях обеспечения качества и доступности услуг;

– установление жестких правил в случае, если доступ к социальным благам осуществляется не государственными структурами, а будет передан частным организациям.

Остаточность принципа вмешательства государства в оказание социальных услуг (деятельность государства ограничивается решением лишь таких проблем, которые рынок не может решить или решит не в полной мере[16]) актуальна лишь в условиях, когда предоставление этих благ уже организовано гражданским обществом. Когда же основной объем социальных услуг предоставляется государственными и квазигосударственными (какими, по сути, в России являются муниципальные организации) структурами, выбор приобретает иной характер. Именно государство должно определить те сферы, где сложились условия для оказания услуг негосударственными организациями без потери их качества и количества для граждан, а также создать систему гарантий того, что параметры оказания услуг в частных организациях не будут ухудшены по сравнению с теми услугами, которые получали граждане в государственных и муниципальных учреждениях.

Со второй половины XX в. ключевым параметром, определяющим эффективность государственного управления в условиях социального государства, стало качество общественных услуг. Государство всеобщего благосостояния (социальное государство) ассоциируется у российских граждан, впитавших в себя идеи советского общества, не только да и, пожалуй, не столько с системой разнообразных финансовых выплат (пенсии, пособия, компенсации и т. п.) или их эквивалентом в форме натуральных благ и льгот, сколько с системой общественных услуг. Эта система общедоступных и бесплатных услуг сопровождала гражданина на протяжении всей его жизни.

Важнейшее достижение социального государства состоит в том, что право потреблять эти услуги никоим образом не обусловлено фактом их оплаты (заметим: не важно, лично ли гражданином, через налоговую систему или третьими лицами), а исключительно статусом гражданина, т. е. благодаря лишь наличию определенной юридической связи между личностью и государством[17]. Когда речь идет об общественных услугах, то признак бесплатности следует понимать широко: как собственно бесплатные или как оплачиваемые символически. В последнем случае оплата не отражает истинной, рыночной стоимости этих услуг. Подобный признак символичности подчиняется общему правилу: государство не позволяет никому (кроме собственно государства на основе предусмотренных правом требований) регулировать распределение или дозирование общественных услуг.

Вслед за советскими конституциями[18] Конституция РФ проводит тесную корреляцию между рядом социальных прав граждан и организационно-правовой формой и собственником тех организаций, в которых граждане получают общественные блага в форме социальных услуг. Так, из толкования ч. 1 ст. 41 Конституции РФ следует, что гражданам России бесплатно медицинская помощь оказывается лишь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения. При буквальном толковании этого конституционного предписания можно прийти к нескольким выводам: 1) лишь в государственных и муниципальных организациях помощь является бесплатной; 2) выбор организационно-правовых форм для оказания бесплатной помощи ограничен учреждением; 3) вся медицинская помощь при условии ее оказания в организациях, имеющих форму учреждения и находящихся в государственной или муниципальной собственности, должна быть бесплатной.

Предпринятая в 1999 г. Государственной Думой попытка получить официальное толкование ст. 41 Конституции РФ успехом не увенчалась. По запросу Государственной Думы о толковании ст. 41 (ч. 1) Конституции РФ было принято решение отказать в принятии к рассмотрению по формальным основаниям (как не отвечающего критерию допустимости обращений в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»[19]). В определении Конституционного Суда РФ от 8 июня 1999 г. № 107-О «По запросу Государственной Думы о толковании статьи 41 (часть 1) Конституции Российской Федерации»[20] указывалось, что позиция Госдумы состояла в том, что положение ч. 1 ст. 41 Конституции РФ является одной из конституционных гарантий прав граждан на медицинскую помощь и не допускает предоставления платных медицинских услуг гражданам в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения.

Однако, ссылаясь на нормы федерального законодательства, конкретизирующего конституционные предписания, Конституционный Суд РФ счел правильным установление ограничений в виде гарантированного объема бесплатной медицинской помощи в соответствии с программами обязательного медицинского страхования и возможность платной деятельности государственных и муниципальных медицинских учреждений.

1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

1 из 4