Полная версия
День ожидания. Телероман
Он молчал. Тогда она достала еще один черный томик.
– Над Хэмингуэей я вообще балдею. Один из его ранних рассказов называется «У нас в Мичигане». Я перечитывала его сотни раз. Вот эти, например, строки: «Лиз сидела в кухне у плиты, делая вид, что читает, и думала о Джиме. Ей не хотелось ложиться спать, она знала, что Джим пройдет через кухню, и ей хотелось еще раз увидеть его и унести эти воспоминания о нем с собой в постель.
Она изо всех сил думала о Джиме, когда он вышел в кухню. Глаза у него блестели, волосы были слегка взлохмачены. Лиз опустила голову и стала смотреть в книгу. Джим подошел сзади к ее стулу и остановился, и ей было слышно его дыхание, а потом он обнял ее. Ее груди напряглись и округлились, и соски отвердели под его пальцами. Лиз очень испугалась, – до сих пор никто ее не трогал, – но подумала: «Все-таки он пришел ко мне. Все-таки пришел»…
– Нравится? А вот как Хемингуэй описывает нам первую близость Лиз и Джима: «Они сели под стеной склада, и Джим привлек ее к себе. Ей было страшно.
Одна рука Джима расстегнула ей платье и гладила ее грудь, другая лежала у нее на коленях. Ей было очень страшно, и она не знала, что он будет сейчас делать, но придвинулась к нему еще ближе. Потом рука, тяжело лежавшая у него на коленях, соскользнула, коснулась ее ноги и стала подвигаться выше.
– Не надо, Джим, – сказала Лиз. Рука двинулась дальше. – Нельзя, Джим, нельзя. – Ни Джим, ни тяжелая рука Джима не слушались ее.
Доски были жесткие. Джим что-то делал с нею. Ей было страшно, но она хотела этого. Она сама хотела этого, но это ее пугало.
– Нельзя, Джим, нельзя.
– Нет, можно. Так надо. Ты сама знаешь.
– Нет, Джим, не надо. Нельзя. Ой, нехорошо так. Ой, не надо, больно. Не смей! Ой, Джим! О!» – Таня закончила читать отрывок.
– Я так мечтала оказаться на месте этой Лиз! Чтобы ты подходил ко мне и прижимал меня к спинке стула, так, чтоб раздавался треск и не было понятно, что это трещит, дерево или мои косточки. Хочу праздника, понимаешь, для нас обоих, ты же старше, опытней, ты же не пацан, которому главное, чтобы у него вскочило, воткнулось в нее, подергался чуть-чуть, вылил, вытащил и дал ей пинка под зад – «Иди отсюда, стерва!». Ты меня понял? Хорошо?
– Хорошо… – прошептал он, привлекая Татьяну к себе…
Когда огонь страсти потух, он вдруг вспомнил:
– Танюха, а у тебя ведь завтра первый выпускной экзамен. Сочинение, если не ошибаюсь. А ты не готовишься…
– Ошибаешься. Готовлюсь в поте лица. В прямом смысле этого слова, – Татьяна смахнула ладошкой пот со лба. – Наверняка будет тема о любви. Вот я и напишу. К примеру, о любви Наташи Ростовой: «Наташа Ростова выросла в деревне. Она видела, как весной пробуждается природа, вырастает новая трава, распускаются листья и цветы на деревьях, как закипает кровь у животных. Также закипела кровь и у нее. Наташа влюбилась в князя Андрея, много старше нее, вдовца. Этот выбор был осознанным: Наталье хотелось любви не только платонической, поэтому она предпочла князя. Можно понять шок, который испытала Наталья, узнав от возлюбленного, что свадьба из-за прихоти его старика-отца откладывается на целый год! Ладно бы Андрей оставался рядом, мне кажется, Наталья бы отдалась ему до свадьбы. Так князь Андрей умудрился уехать, оставить возлюбленную одну! Разве так поступают настоящие мужчины?! Неудивительно, что Наталья чуть было не стала любовницей Анатоля Курагина. Я понимаю Наталью по-женски. Не всякая молодая девушка способна ждать своего любимого год. Когда так хочется испытать негу объятий, поцелуев, обнажения под руками любимого. Я ждала своего возлюбленного три года. А вчера я испытала счастье любить и быть любимой. Я стала женщиной… Боже, какое это наслаждение, тянуться к его губам, своим языком находить в его рту его язык и соединяться ими! А тяжесть его рук на моих грудях? Что может сравниться с их лаской? Пенье соловья? Наконец, самое заветное, видеть, как от тебя, твоих слов, твоего тела, твоего запаха в его глазах загорается огонь страсти, руки любимого становятся все настойчивее, они срывают с тебя все, что преграждает доступ к тебе, и ты помогаешь ему, снимаешь его одежды… В эти мгновения я пожалела Наташу Ростову, что ей не удалось получить такое счастье от князя Андрея, но, Толстой догадался отдать ее замуж за Пьера Безухова, у них было много детей, значит, она испытала это безумное счастье соединения в одно целое много раз!»
– Танюша, если ты завтра так напишешь в действительности, тебя выгонят из школы! – изумился Градов.
– Не выгонят, не посмеют, – махнула рукой Таня.
– Почему?
– У меня мама в ЦК работает. Шеф-поваром Первого секретаря.
– Ясно… – медленно произнес Градов и как-то по-особенному посмотрел на девушку:
– Ты не станешь меня осуждать? Я еще Тебя хочу…
– Сегодня я согласна до бесконечности… Идем в ванную комнату…
Несколько минут спустя он поцеловал ее мокрые губы и лицо:
– Спасибо, любимая!
– Ты всегда будешь благодарить меня за это? – удивилась Таня.
– Всегда, любимая…
Вылезли из ванны, растерли друг друга полотенцами, Таня ушла к себе в комнату. Вернулась она, одетая в точно такой же наряд, как утром, только светло-розового цвета.
– Мой милый, не пора ли нам пообедать? – спросила Таня.
– Я думаю, пора! – охотно ответил Градов, потирая ладони друг о друга.
– Тогда на кухню, у нас там полный холодильник вчерашних запасов, надо все только хорошенько разогреть и поставить на стол. Но ты вчера доказал мне свою профессиональность как повара, так что голод нам в обозримом будущем не грозит! – засмеялась Таня.
Они отправились на кухню и принялись дружно накрывать обед. Через десяток минут на столике располагался аппетитный натюрморт. В центре вновь возвышалась бутылка «Наполеона».
– Виточка, твоя очередь произносить тост! – напомнила ему Таня.
Градов наполнил их рюмки. Протянул одну Тане. Поднял свою. Несколько секунд молча смотрел на свою подругу.
– Честно говоря, Таня, я даже не знаю, как правильно назвать то, чем мы сегодня занимаемся. Скорее всего, это просто сумасшествие, затмение какое-то. Но мне хорошо в этом сумасшествии, я горю от твоих лучей, обжигаюсь тобою и не хочу остывать! За наш сегодняшний огонь! Пусть он никогда не угасает!
Они чокнулись и выпили залпом. Дружно налегли на еду.
– Витя, какое у тебя самое любимое блюдо? – жуя, спросила девушка.
– Я очень непривередлив в еде. Ем почти все подряд. Самое любимое, пожалуй, то, что сегодня на столе – куры, плов. Очень люблю пельмени, манты, самсу, словом, узбекскую кухню. Ужасный сластена. Обожаю все печеное, конфеты. – Виктор перечислил все свои вкусовые пристрастия.
– Посмотри, как удивительно совпадают наши вкусы! Я ведь до жути люблю тоже самое! У меня есть тост, наливай! – хозяйка пододвинула бутылку. Градов усвоил, что Тане возражать не стоит, да и рюмки были маленькими, поэтому он разлил еще коньяку.
– Есть еще одно определение любви. Говорят, когда-то Бог разделил людей на две половинки, мужчину и женщину. И с тех пор люди ищут свои половинки. Мне бы очень хотелось, чтобы наши половинки подошли друг другу! Выпьем за это!
Они выпили. За чаем с конфетами Градов вдруг спросил Таню:
– Таня, а если завтра тебе попадется любовь не в «Войне и мире», а в «Анне Карениной», что тогда напишешь?
– Про Анну Каренину? Пожалуйста.
И Таня начала с ходу импровизировать:
«Некоторые мои одноклассники называют Анну Каренину из одноименного романа Л.Н.Толстого шлюхой. Грубо, скажете вы. Но вспомним, что сам Лев Николаевич свою любимую героиню Наташу Ростову называл ничуть не лучше – самкой. Да, именно так, откройте Х главу первой части эпилога: „Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка“. Наталье повезло. Она нашла свое счастье в браке с Пьером Безуховым. Не повезло Анне. Если руководствоваться определением древних индийцев о сумме трех влечений, дающих в итоге любовь, то, мне кажется, что ее муж Каренин давал Анне к моменту ее встречи с Вронским только влечение ума. Анна его уважала как мужа и отца своего ребенка. Но старый Каренин перестал давать ей влечение тела (а, на мой взгляд, вряд ли когда-то и давал жене такое влечение, скорее, оба просто исполняли супружеский долг, ложась в постель). Вот почему Анна обратила внимание на гораздо более молодого Вронского. Бравый офицер стал ее любовником. И, живи Анна по законам своего общества, ничего бы страшного не произошло: она бы успешно сочетала мужа и любовника, как это делали тогда многие, а сегодня абсолютное большинство женщин. Но Анна просто заблудилась в трех соснах: муже, любовнике и сыне. Кроме влечения тела, Вронский не был способен дать Анне ничего. Поэтому, осознав, что она причиняет горе сразу трем мужчинам, включая сына, Анна предпочла трагический финал. Осуждаю ли я ее? Нет, я ее понимаю. Но на ее месте никогда бы не стала лишать себя жизни. Не знаю, как бы я поступила, у меня еще очень мало жизненного опыта, пока я еще не замужем. Но, если муж перестанет меня в чем-то удовлетворять, я, скорее всего, заведу себе любовника. И сама признаюсь об этом мужу…»
– Ты серьезно, милая моя? – грозно спросил Градов.
– Вполне. Перестанешь меня удовлетворять – хоть умом, хоть сердцем, хоть телом – моментально найду себе любовника. А уж если по всем направлениям сразу недовольна буду – брошу! – решительно ответила Таня.
– Кстати, молодой человек, вам не кажется, что несколько раз за сутки использовав для своего удовольствия порядочную девушку, кроме слов благодарности вам следует сказать еще что-то? Если вы это скажете, я обещаю вам устроить грандиозный финал нашего любовного праздника…
Градов оглянулся по сторонам, потом увидел в вазе на окне свой букет гвоздик. Взял вазу в руки.
– Конечно, Таня, мне давно следовало бы сказать тебе эти слова. И одеться бы надо по этому случаю. Но голым тебе будет виднее вся правота моих слов.
Он встал на колени перед ней.
– Танечка, милая, я люблю тебя! Выходи за меня замуж! Семь раз отмерь, один раз отрежь. Я рад, что сегодня могу мерить, сколько захочу. Меня влечет к тебе твое тело, меня влечет к тебе твой ум. И сердце наверняка тоже. Будь моей женой!..
– Встань! Я согласна… Если завтра мне попадется просто сочинение на свободную тему о любви, я напишу, что я нашла свою половинку, мы убедились, что половинки наши могут составлять одно целое, по крайней мере из наших тел, а ума и сердца сольются постепенно. Я напишу нашей литераторше, тридцатилетней старой деве, какое это счастье, принадлежать мужчине. Я счастлива сегодня…
– Пойдем спать в мою спальню. Только будильник заведем на шесть утра. В 9 уже экзамен.
Они легли на ее кровать. Таня доверчиво прижалась к его плечу. Ее левая рука обняла его. Вскоре они заснули.
Утром в понедельник Градов, разбудив Таню, попытался вновь овладеть ею.
– Нет, нет, мой родной, перерыв до вечера. Я сейчас образцовая ученица. Сочинение до трех, встречаемся дома в 15.15 и идем в ЗАГС подавать заявления. Хорошо?
– Да, моя любимая…
Градов пришел на несколько минут раньше, одетый в белую финку с галстуком, черные брюки, темные очки. В руках он держал букет на этот раз белых гвоздик. Позвонив, он убедился, что Тани еще нет дома. Спустился вниз, сел на скамеечку у подъезда. А вот и Таня. Она шла навстречу очень медленно, выглядела явно уставшей. Но, увидев Виктора, резко ускорила шаг.
– Поздравляю, Танюша! – Градов протянул ей цветы.
– С чем в этот раз?
– С первым экзаменом и с ЗАГСОМ!
– Ты уверен, что у меня хватит сил дойти сегодня до ЗАГСА?
– Хватит, хватит! В крайнем случае, донесу тебя на руках! – пообещал Виктор.
Они поднялись на ее третий этаж. Таня открыла дверь. В коридоре она обняла Градова и разрыдалась у него на плечах.
– Ты что, глупышка моя… – он гладил Таню, целуя в мокрые глаза.
– Я так боялась, что ты не придешь… – по-детски всхлипывала девушка.
– Разве я дал повод сомневаться в моих словах и поступках? – с удивлением посмотрел на нее Градов.
– Пока нет. Но я же слабая молодая женщина, у которой вторые сутки такие стрессы… – объяснила Таня свою истерику.
– Женщина моя, ты как написала сочинение?
– Вроде как нормально. «Наталья Ростова – любимая героиня Льва Толстого». Слушай, а может мне не переодеваться, а вот так, в парадной школьной форме и пойти в ЗАГС? – озорно предложила она.
– Хочешь, чтоб тетушек инфаркт хватил? Давай поешь, переоденься и помчимся.
В ЗАГСе они сделали все быстро. Сотрудница не показала удивления по поводу раннего возраста невесты – по законам Казбекистана девушки могли вступать там в брак с 16 лет.
Погуляв по городу и поев мороженого в кафе, под вечер они вернулись к Татьяне.
Переодевшись и поставив чай, Таня села рядом с Градовым на диване.
– Кто мы теперь, жених и невеста? – она в упор посмотрела на Виктора.
– Это по бумажкам. Фактически же муж и жена, – спокойно объяснил он.
– И ты не уйдешь от меня уже никогда? – тихо спросила Таня.
– Пока не выгонишь или сама не сбежишь, – усмехнулся жених.
– Я так устала. Давай выпьем чай и пойдем спать, хорошо? – предложила невеста.
– Согласен.
Они легли в ее спальне. Градов пытался с ходу начать заниматься любовью, но Таня остановила его.
– Подожди. Я хочу тебе кое-что сказать, можно?
– Есть проблемы?
– Ты знаешь, после вчерашнего у меня сегодня весь день такое странное ощущение… (дальше она зашептала ему на ухо) будто ты… до сих пор во мне, ну, понимаешь?
– Стараюсь понять.
– У меня даже, оказывается, походка изменилась. Представляешь, когда утром в школе я подошла к своим подругам, они все хором стали меня поздравлять. Спрашиваю, с чем? Отвечают, с тем, что бабой наконец стала. Как узнали? По походке.
– А почему наконец?
– А у нас в классе почти все уже с пацанами трахались. Одна я себя для тебя берегла… – Таня поцеловала Градова. – Витенька, ты правда три года был без женщин?
– Правда.
– Я понимаю, смерть Лиды – страшная трагедия. Год траура естественен. А дальше? Почему не нашел никого?
– Потому что два года назад тебе было всего 15…
– Не ври, ты на меня даже глаз не положил, если б положил, я бы заметила.
– Если честно, я стал замечать твои взгляды, видел, как ты стараешься не пропускать эти воскресные встречи на кладбище, но просто не решился девчонке голову морочить…
– Правильно, чего морочить. Лучше подождать два года и замуж затянуть, – засмеялась Таня.
– А ты разве не хочешь замуж? – изумился он.
– Хочу, дурачок мой, хочу. А совсем интимные вопросы можно? – переменила Таня тему разговора.
– Сколько угодно.
– Всего два. Первый. Ты не считаешь меня испорченной женщиной, извращенкой за вчерашние фантазии? – допытывалась она.
– Нет, разве можно считать извращением то, что было приятно нам обоим? – пояснил Виктор.
– Спасибо за железную логику. И последний вопрос. Ты так рьяно накачиваешь меня своей спермой, хочешь, чтобы я забеременела? – поинтересовалась невеста.
– И как можно быстрее родила, – подтвердил Игорь.
– Пятилетку за три дня? – Таня рассмеялась.
– Не понял?
– Анекдот такой есть. Ученые объявили, что через три дня будет конец света. Сели на самолет и решили посмотреть, в каких странах что делают. Летят над Америкой – сплошные спортивные соревнования. Над Германией – вся страна пиво пьет. Над Францией – все любовью занимаются. Над Союзом летят – все вкалывают и повсюду алые лозунги висят: «Пятилетку – за три дня!». Так и ты, хочешь, чтоб я через три дня родила…
– Природу не обманешь, через три дня не родишь. Но я очень хочу девочку, похожую на тебя…
– Девочку?! И это говорит мужчина… А я сына, похожего на тебя…
Глава четвертая. Счастье кончилось
Пионерский лагерь. Панорама гор, коттеджей, бассейна. Молодой мужчина с девчушкой около трех лет в окружении пионеров. Вместе с детьми их вожатая – девушка, чуть старше своих воспитанников, ее очень трудно отличить от ребят, она в такой же парадной форме – темная юбка, белая блузка, пионерский галстук. Мужчина – отец ребенка, в руках у него фотоаппарат, он фотографирует дочь.
Вспышка. Стоп-кадр: Надя – так зовут малышку – на руках у пионеров.
Вспышка. Стоп-кадр: Надя с вожатой.
Вспышка. Стоп-кадр: Надя купается в бассейне. Лена – вожатая, – рядом, страхует ее. Крики ребят: «Надя, Надя!»
Вспышка. Стоп-кадр: Надя на ослике. Ребята держат осла, Лена – Надю.
Отряд идет в столовую. Позади всех Виктор, его дочь и вожатая. Лена спрашивает:
– Виктор Евгеньевич, а что ваша супруга не приезжает к нам в гости, навестить вас и Надю?
– Она в Крыму, в санатории отдыхает.
По лагерю включается громкая связь. Голос радиста:
– Внимание по лагерю! Старший воспитатель, Виктор Евгеньевич, подойдите к начальнику лагеря! Повторяю…
Виктор приседает на корточки перед дочерью, берет ее на руки:
– Надюша, иди в столовую вместе с тетей Леной, она тебя покормит, хорошо?
– А ты пошел работать?
– Да, я пойду работать.
Надя машет отцу рукой:
– Папочка, мы пошли кушать с тетей Леной! Приходи скорей…
Вспышка. Стоп-кадр: Лена с Надей поднимаются по дорожке в столовую. Виктор машет им.
Бирюзовое море в лучах заходящего солнца. Двое – молодая женщина и парень спортивного телосложения целуются под тентом. Те же двое в гостиничном номере. Полураскрытое окно. Мягкий свет бра у раскрытого дивана. Татьяна, это жена Виктора, обращается к своему спутнику:
– У нас с тобой прямо по Евтушенко. Помнишь? «Постель была расстелена, она была растеряна и спрашивала шепотом: «А что потом? А что потом?» Разница лишь в том, что я знаю, как бывает потом… Ну, почему ты молчишь?! Скажи лучше сразу – нет! Не нужна мне чужая жена да еще с ребенком впридачу…
Сергей озадаченно:
– Нет, но…
– Вот видишь, но… Танцевать, целоваться при луне – пожалуйста, объясняться в любви – запросто, предлагать идти замуж – когда изволите, а как узнал, что я еще не развелась со своим сухарем, про дочку узнал – на попятную. Трус!
Сергей подходит к Татьяне, трясет ее за плечи:
– Боюсь только одного: однажды ты изменишь мне, как сейчас изменяешь Виктору.
– Ты же его в глаза не видел. Он хорошо и красиво умеет только говорить, профессия такая, учитель, историк. Не могу я с ним больше, понимаешь, не могу, как увидела тебя, решила, вот оно, счастье мое…
Она обнимает Сергея, целует его, начинает раздеваться, увлекает за собой в постель.
Старый, одноэтажный среднеазиатский город, каким мы привыкли видеть его до землетрясения 1966-го года. Дома, построенные еще до октябрьской революции. У одной из калиток старенькое такси, «Волга-ГАЗ-21». По узкой улочке возвращается домой Виктор. Он только что из школы, в руках – набитый бумагами портфель, сетка с кефиром, хлебом, свертками с продуктами. Виктор входит в калитку, в дом. Обстановка квартиры ничуть не изменилась за многие годы. Более современным стал только телевизор. Очень много книг и журналов. Все остальное по-прежнему: мебель старая, кровати железные, никаких ковров, гарнитуров. На шею Виктора бросается дочка:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
