Стайка золотых рыбок

Несколькими минутами позже дверь тихонько отворилась, и к ним присоединились еще четыре студентки. Они учились курсом старше, чем Алина. Робко просочившись в полуоткрытую щелочку двери, первой вошла невысокая, миловидная девушка с длинной русой косой.

– «Эрмита», да? – робко спросила она и, поманив за собой позади идущих студенток, грациозно проплыла вглубь аудитории. Каждое ее движение отдавало классицизмом литературных произведений прошлого столетия. Тоненькая, хрупкая, она будто только что сошла со страниц какого-нибудь утонченного романа прошлого столетия, с трудом вписываясь в суровую действительность века нынешнего. Ее имя – Алёна, как нельзя лучше, подходило к ее образу.

– Привет всем! Света. – Чуть шире отворяя входную дверь, за Алёной вошла ее подруга, с виду полная ее противоположность. Коротко остриженные, торчащие вверх волосы, толстенные линзы в очках и нескладная фигура, придавали ей вид заядлой альпинистки, готовой с первой минуты ринуться на покорение очередной высоты. Очень живая и уверенная в себе, она почти сразу вошла в курс дела и уже спустя пару минут после прихода резво обсуждала со всеми отдельные детали предстоящей поездки.

Сразу за Светланой вошли еще пара студенток с того же потока, что и предыдущие две. Назвавшись Аней и Людой, они скромно прошли на задние парты и устроились за спинами остальных. За все годы учебы в университете Аня уже побывала в вожатском отряде, в путинном – на ловле рыбы, а так же в отряде проводников. И теперь она решила, что для полной коллекции ей просто необходимо побывать в каком-нибудь из строительных отрядов. Девушка была несказанно рада увидеть на доске объявлений красочный плакат «Эрмиты». Она-то как раз и подала идею своим подругам о том, чтобы познакомиться с единственным женским стройотрядом на факультете.

Людмила бесшумно зашла следом за Аней. Аккуратно поставив набитую учебниками сумку на пол, она привычным движением собрала в пучок растрепавшиеся на весеннем ветру волосы и, робко оглянувшись на остальных, по-школьному сложила перед собой руки и приготовилась слушать.

Девочки проговорили весь вечер, рассказывая о работе, о прелестях стройотрядовской жизни, вспоминая разные забавные истории и делясь фотографиями прошлого лета. Солнце давно село. Шустрые тени деревьев весело отплясывали ветками по оконной раме, шелестя в такт вылетавшим из окна шуткам. Уборщица уже дважды заглядывала в кабинет, боясь прервать оживленную беседу студенток. Вечер подходил к концу, и пора было расходиться по домам, как в дверь постучали. В узкую щель проема робко заглянули двое: маленькая, примерно метр пятьдесят ростом, черноглазая брюнетка, которой на первый взгляд можно было дать не больше пятнадцати и уж никак нельзя сказать, что она учится в университете, и высокая блондинка, немножко робкая, что тенью стояла позади своей подруги. Девочки не смогли прийти раньше из-за дополнительного занятия с преподавателем и уже не надеялись здесь кого-то застать.

– Ох, вы еще здесь?! Ну вот видишь, Оль, а ты боялась, что опоздали! – с облегчением выдохнула брюнетка и весело подмигнула подруге.

– О! Да в нашем полку никак прибыло! – хохотнула, сидевшая на передней парте, Лариса и протянула вошедшим руку.

– Лариса! – живо отозвалась вошедшая брюнетка, театрально склонив голову и крепко сжимая пальцы протянутой руки.

– Лариса… – покосившись на студентку, задумчиво протянула сидевшая на парте девушка.

– Нет, это я Лариса! – словно взъерошенный воробей, выпалила вошедшая, не понимая, о чем речь.

Все студентки дружно расхохотались в ответ, глядя на их озадаченные непониманием лица.

– Короче, у нас две Ларисы, – давясь от смеха, выпалила Юля. – Главное теперь не перепутать.

– Кого? Меня с ней?! – удивленно раскрыв рот от наигранного негодования, Лариса, что сидела на парте возле Юли, резво спрыгнула на пол и, наполнив до отказа легкие воздухом, подбоченившись, с высоты свое роста в метр восемьдесят, будто на ребенка посмотрела на вновь прибывшую Ларису в метр пятьдесят. Разница в обхватах груди Ларисы первой и Ларисы второй оказалась столько же ощутимой на взгляд как и в их росте.

– А если так! – не собираясь сдаваться, маленькая Лариса подскочила и одним прыжком оказалась на стуле, взирая на теску, так же, свысока, как до этого та глядела на нее.

– Как там говорится в мыльных сериалах: «и тут они нашли друг друга»! – прыснула со смеху Татьяна.

– Да ладно вам, – махнула им Алина, смахивая, появившуюся от смеха, слезу. – Что если мы будем звать одну Лора, а другую Лариса. Вроде так проще будет: маленькая – Лора, большая – Лариса.

На том и порешили: раз Лора маленькая, то и имя у нее маленькое, а соответственно большая Лариса осталась Ларисой, как прежде.

К концу вечера их стало двенадцать – двенадцать эрмитовцев.

«Ну что ж, не густо», – подумала, Алина, – «Вообще-то, двенадцать – число хорошее».

Еще немного поболтав об их предстоящей поездке, девушки договорились собраться вновь уже после приезда бывшего командира с их будущего места дислокации и разошлись.

Шоколадные закрома

Две недели спустя, как раз после Галиного приезда, Алина вновь собрала свой немногочисленный отряд. Не успев отойти от шумного учебного дня, стены одной из аудитории вновь заполнились звонкими девичьими голосами.

Восторгу бывшего командира не было конца.

– Девчонки, там такая природа!.. Если б вы только видели! – восклицала она. Разводя в стороны руками, Галя пыталась передать, слушавшим ее студенткам, всю степень своего ликования. – Такой воздух! Закачаешься! Куда там нашему Байкалу… И речка там есть и песчаные берега, прямо как в сказке.

– А что за речка? Мелкая небось, – фыркнула недоверчиво Лера.

– Я бы не сказала! – Галя хмыкнула в ответ, стараясь откинуть как можно дальше любую мало-мальски негативную мысль. – Может где и мелкая, но быстрющая и до того прозрачная, что каждый камешек виден. А рыба, зато там какая! Сногсшибательная!

– Что, такая же быстрая как течение или такая же мелкая? – хихикнул кто-то из новичков.

– Наивкуснейшая! – Галя закатила глаза, пытаясь мимикой передать непревзойденный вкус вышеупомянутой рыбы. – Вот такая! – и она отмерила пальцами расстояние сантиметров в десять длиной, после чего плавно подняла указательный палец вверх и со знанием дела покрутила его перед носом. – Намного нежнее нашего омуля.

– Так уж и вкуснее, – скептически протянула Даша, отмеряя то же расстояние своими пальцами и удивленно поднимая брови. – Что здесь есть-то! – она недоверчиво поморщила нос. – Хотя скорей всего это нам не грозит, мы ведь не на рыбалку едем.

– Ой, девчонки! А шоколада там – завались! Все полки забиты, сортов этак пять или десять будет. Честно-честно! – она округлила глаза и интенсивно закивала в ответ на недоверчивые лица слушательниц. – И все полки сгухой завалены.

– Сгущенкой?! – с наслаждением протянула Лора и тотчас закрыла глаза, пытаясь представить столь великое чудо, как полки, заставленные банками сгущенного молока.

Вот уже, который год по стране чеканным размашистым шагов под лозунгами «эпоха свободы» и «эра гласности» маршировала «перестройка». Широкой отмашью русской души она сметала с прилавков рынков, магазинов, ларьков все до чего могла дотянуться ее щедрая многообещающая рука, видимо готовя страну к чему-то более новому и прогрессивному. «Наконец, все всем будет поровну!», – в унисон вещали увесистые тексты с плакатов и разнаряженные ведущие с экранов телевизоров. Крупы, сахар, масло – все было по талонам. А продуктов, таких как шоколад, сгущенка, даже простые леденцы, можно было достать только по Его Величество – «Большому блату». А какой же блат у студентов? В тот вечер девочки сидели и, раскрыв рты, слушали красочные излияния бывшего командира про несметные богатства магазинов дальнего севера.

– Ох, Галка! И как это у тебя получается?! – первой не выдержала Татьяна. – Ведь казалось бы: север, тайга, медведи, ничего особенного и тут… Да я ради шоколада – хоть на край света! Плевала я на медведей…

– Думаешь, ты одна такая? – задумчиво хмыкнула Люда.

Не прошло и полминуты, как уже все наперебой обсуждали «шоколадные реки и молочные берега» далекого северного поселка под названием Ербогачен.

– Однако, будьте начеку, – прервала Галина их бурные рассуждения о «продовольственном рае» поселка, – начальник их районного управления – пройдоха каких мало. Черный, кудрявый, вот с таким чубом, – она отмерила рукой от своего лба расстояние в пол-локтя, не меньше, – Вы там, потверже с ним. Покажите, что тоже не лыком шиты. А то, он кого хочешь, обдурить может. – Она звонко хмыкнула, видно припомнив некоторые детали совсем еще недавнего разговора с начальником РСУ. – Я ему, правда, тоже дала понять, что девчонки у нас не сахар.

– Ты хоть расскажи, какой они нам объект для работы приготовили? – подсаживаясь поближе к бывшему командиру, спросила Алина, – А то после твоих рассказов о тамошнем благолепии у меня сплошной шоколад в голове, да и не только у меня, как я понимаю, – она, хихикнув, кивнула в сторону наперебой обсуждавших сладости бойцов. – Вон, видишь? После твоих слов, все хоть сейчас в бой!

– Они там, короче, затеяли школу новую строить, деревянную. Каркас уже стоит буквой «Г» из двух корпусов. Ничего так себе, симпатично получилось. Только вот загвоздка: стены штукатурить надо, а работников нет. Ну есть там один дед шатко-валкий на всю школу. Только, куда ему одному такой объем работ? – Галя пожала плечами и усмехнулась. – Они к лету один из корпусов обещались под ключ сдать, хотя если честно – вряд ли.

– Да уж, – поддержала Алина. У нее перед глазами стройными рядами тут же выросли серые стены Владивостокской больницы, что они штукатурили год назад. – Чтоб за лето под ключ – тут отряд нужен.

– Вот и я этому пройдохе из РСУ говорю, что, раз из дерева, мол, то по дранке штукатурить надо, без сопловки, кидаешь раствор на стену и затираешь. – Набитая за годы летних тренировок Галина рука, тут же подлетела вверх и начала размахивать из стороны в сторону, изображая резкий взмах мастерком и размашистые движения полутером. – С одной стороны, легче – с сопловкой не надо мучиться, а с другой стороны – опять же мороки много, равнять дольше.

– Ну и как на твой взгляд, – пессимистически отозвалась Алина, – за лето реально хотя бы половину заштукатурить.

– Вас двенадцать, да? – Галя задумчиво обвела взглядом всех, находившихся в комнате. Алина кивнула в ответ. – Думаю, если взяться, как следует, то это возможно, – после короткой паузы протянула Галина. – Во всяком случае, начальник РСУ пообещал, что если вы хотя бы один корпус к сентябрю закончите, то он вам премию выдаст в размере зарплаты. Уж очень ему перед правлением отчитаться надо, – заговорщицки подмигнула она.

– А носилки с раствором будет, кому таскать? – Алина попыталась представить в общих чертах сам процесс и будущее место работы, – есть у него кто на примете, или там все тот же шатко-валкий дед?

– Начальник вам в подмогу четверых парней дает, только что школу закончили. Так вот чтоб лето попусту не болтались, будут с вами работать.

– А что с жильем? – откликнулась Татьяна. После того, как обсуждения сгущенного молока с шоколадом слегка улеглись, слух студенток начал снова улавливать другие темы разговоров, витавшие в воздухе.

– В качестве жилья он вам Дом Пионеров отдает. Ничего такой, симпатичный, двухэтажный теремок из сказки напоминает. С острой крышей, петушка золотого на острие не хватает, – хихикнув, растянулась в улыбке Галина, – и с балкончиком. Рядом с ним летняя кухня – хибара такая, словно из сказки о рыбаке и рыбке и небольшой огород вокруг, весь заросший сорняками, правда. Всем необходимым начальник обещал обеспечить.

– Необходимым говоришь? – весело подбоченилась, сидевшая, по своему обыкновению, верхом на столе, Лариса. – А вниманием?

– Вот чем-чем, а вниманием, думаю, вы там обделены не будете, рассмеялась Галя, – там пожалуй, уже весь поселок гудит новостями, о том, что к ним на лето целый отряд приезжает молодых и незамужних. Ах, да, вспомнила! – она легонько шлепнула себя по лбу, – Аля, от вас для начала, наверное, кто-нибудь квартирьерами, выдвинется, так? А потом только все остальные?

– Да, – уверенно подтвердила Алина.

– Так вот, там вас будут встречать. Пацан один из РСУ, как же его? – Галя поморщила лоб, пытаясь вспомнить имя парнишки из районного управления. – Слава, кажись, зовут. Да там у них почитай весь поселок работает, все строят, строят, куда только?..

– Дык, для медведей однозначно! Тайга ведь большая, понимать надо, подрастающее поколение и все такое, – со знанием дела, словно доцент научной лаборатории, поправив на носу очки, съязвила Света, девочки прыснули со смеху.

– Так вот, – изо всех сил стараясь быть серьезной, продолжала Галя, – встретит там вас светлый такой, симпатичный…

– Медведь что ли, из того, как его, «подрастающего поколения»? – ошарашено округлила глаза сидевшая рядом со Светой Алёна.

– Да ну вас, ешкин кот! – пытаясь заглушить смех, громко выпалила бывший командир. – Парень!

– Ну так и говори! – подвела итог Лариса, смахивая с ресниц выступившие от смеха слезы. – А то мы тут аж засомневались, куда это ты нас заманиваешь…

Легкий весенний ветерок дул из приоткрытого окна аудитории. Но, не смотря на вечернюю прохладу в комнате было тепло и уютно от задорного смеха студенток.

– Короче, – кое-как вылетело из смеющихся уст Галины, – этот белобрысый…

– Медведь… – заговорщицки прикрывая рот ладошкой, добавила Лора.

– Мед.., – чуть не обронила Галя и чертыхнулась, – ПАРЕНЬ! – с наигранной злостью выпалила она, – ОН-ТО ВАС ТАМ И ВСТРЕТИТ! – Девочки пуще прежнего закатывались смехом, – Ну что? Едем! – выдержав паузу и подождав пока все более-менее успокоятся, по-бойцовски заключила бывший командир отряда.

– Едем! – в один голос воскликнули студентки и наперебой принялись обсуждать детали летней поездки.

Кто поедет квартирьерами, с целью приготовить «место дислокации» для всего отряда, и кто двинется следов, во «втором потоке». Кто что может взять с собой: волейбольные мячи, теннисные ракетки, бадминтон и прочие необходимые вещи для отдыха на природе. Ведь не все же время им предстоит трудиться в поте лица на упомянутой Галей стройке? Алина возьмет с собой гитару и, как выяснилось, у Светы тоже будет своя, так что нехватки в музыкальном студенческом инструменте у них не предвидится. Теннисные ракетки Людмилы и Анин маленький переносной магнитофон пришлись как нельзя кстати и стали прекрасным дополнением к списку необходимых вещей отряда.

Восторгу студенток не было конца. Беспорядочно усыпанная столами и стульями, украшенная разводами серых стен, аудитория, в которой собирался отряд, вдруг, немыслимым образом, преобразилась в необычайно яркую и радужную сокровищницу идей. Каждую минуту, словно неоткуда, на свет божий появлялись все новые красочные планы, связанные с поездкой. Каждый уголок помещения, вдруг заполнился щекотливым искрящимся духом авантюризма.

Что же манило, что тянуло туда юных студенток – интеллектуальное поколение «пансиона благородных девиц», как за глаза называли, благодаря его историческому прошлому, корпус математического факультета в котором учились девушки. Казалось бы, куда? В глушь, тайгу, где едва были видны проблески цивилизации, где не было ни отопления, ни горячей воды, где лишь пару десятков лет назад люди узнали, что такое телевидение, а о таких вещах, как компьютер и подавно не слыхивали. Что это было? Дань истории? Тоска по великим свершениям и открытиям, что порой так не хватает в наш угрюмый век? «Молодое поколение девяностых» – ведь это далеко не шестидесятые, романтика давно была не в моде. На смену ей, грубо выталкивая локтями конкурентов, твердым шагом наступала коммерция. Однако в тот весенний вечер двенадцать юный созданий в компании с их бывшим командиром сидели в ярко освещенной аудитории и весело обсуждали детали их предстоящей поездки. Алине было приятно наблюдать, как в озорных глазах студенток вспыхивали огоньки легкого азарта.

– Слушай, а может, ты с нами командиром поедешь? Как в былые времена, а? – стараясь быть незамеченной, обратилась к Гале Алина. – Все-таки у тебя опыт, да и развеяться бы не помешало. А то я в этом деле новичок.

– Да какой ты новичок! – вспыхнула, было, Галя, но, оглянувшись по сторонам, побоялась прервать оживленную беседу будущих бойцов отряда и несколько снизила тон. – У тебя все задатки лидера. Я же видела тебя во Владике, как ты с девчонками управляешься и все такое. Короче не дрейф! Да к тому же, у меня распределение, – задумчиво добавила она, – туда же во Владивосток, представляешь?!

– Не может быть! Классно! – порадовалась за нее Алина.

– А ты же знаешь, как сейчас трудно с распределением. Поговаривают, мы последний поток, у которого вообще существует такое понятие как «распределение на работу». – Галя философски хмыкнула в такт какой-то вдруг посетившей ее голову мысли, но не стала высказывать ее вслух, а глянула на всех присутствующих в комнате и продолжала, – Девчонки вроде у вас собрались хорошие, так что не волнуйся, если что, они тебе помогут, – она одобряюще похлопала Алину по плечу. – Да, чуть не забыла, вот! – Она вытащила из кармана аккуратно сложенный вчетверо листок бумаги. – Это начальник тамошний мне оставил. – Галя развернула листок, и подала его Алине. На нем размашистым мужским подчерком был нацарапан номер телефона. – Короче, как купите билеты, созвонись с ним, сообщи число, когда прилетаете, он вас будет ждать.

– Договорились! – Алина улыбнулась и спрятала листок с телефоном в карман сумки. – Спасибо, что съездила туда!

– Да ну, делов-то, какие проблемы! – махнула рукой бывший командир, словно поездка за три тысячи километров была для нее не больше чем поход в ближайшее кафе напротив их корпуса. – Если честно, была рада развеяться перед работой.

Ербогачен

Три дня подряд на севере области шли проливные дожди. Огромное песчаное пространство, вырубленное в самом сердце тайги, недалеко от берега Нижней Тунгуски, предназначенное под аэропорт Ербогачена нещадно размыло. Самолеты не принимали. И вот уже, который день в унисон доске объявлений аэропорта монотонно-гаркающий голос ведущего, пролетая где-то под потолком, выкашливал лишь одно: «Полет на Ербогачен отменен в связи с погодными условиями». Будто какая-то сверхъестественная сила взяла и разгневалась, и по немыслимой, только ей одной известной причине решила не пускать Алину с ее отрядом в тот затерянный край, без меры заливая его потоками воды, размывая дороги, заставляя отменять полеты, делая их невозможными. Каждое утро, жадно вслушиваясь в прогноз погоды, Алина, Юля и Лариса, ехавшие «квартирьерами», к шести утра бежали в аэропорт, в надежде на милость погоды. Но вот уже почти половина недели, как каждое утро с пробуждением кашлявшего из микрофона голоса их ожидало разочарование. Толпы народа, скопившиеся за это время, с тюками, авоськами, чемоданами сутками дежурили в аэропорту, изо дня в день, ожидая разрешения на посадку. Студентки совсем было отчаялись, как на четвертые сутки небо, вдруг, неожиданно разъяснилось и, вопреки зазубренной за последние дни фразе об отмене рейсов, ведущий вдруг сообщил, что полеты возобновляются, а значит девочкам все-таки удастся увидеть тот заколдованный край, в который разгневанная природа так упорно старалась не пускать их все предшествующие дни.

Битком набитый, маленький АН-24, плавно снижая высоту, пошел на посадку. Пассажиры как по команде оживились, и жадно всматриваясь в тусклые просветы иллюминаторов, радостно переговариваясь друг с другом, начали перекладывать свой багаж, неуклюже стаскивая его с верхних полок самолета.

Залитый солнцем, мягкий песчаный аэропорт приветливо встретил вновь прибывших, едва покачивая верхушками, окружавших его высоченных сосен. Не дожидаясь остановки двигателей, пассажиры вскакивали с мест и, взваливая на плечи тюки и авоськи, с шумом пробирались к выходу, активно работая во все стороны локтями.

Пестрая толпа встречающих, со всех ног ринулась к самолету, выкрикивая наперебой приветствия то ли пилоту, то ли приехавшим пассажирам, вываливающимся из душного, пропахшего потом салона. Наматывая круги вокруг только что приземлившегося чудовища, с яростным лаем и визгом носились огромные дворовые псы и маленькие собачонки, подстегиваемые общей суматохой. Их лай с резко-отрывистого переходил в завывание, едва они замечали, как замершая перед ними, железная птица готовится выплюнуть наружу их ненаглядных хозяев.

Вешаясь на шеи приехавшим мамашам, захлебываясь от радости, верещали дети. Один за другим из багажного отсека летели чемоданы, тюки и сумки, сопровождаемые громкими выкриками подлетавших к ним мужчин. Получив багаж, вновь прибывшие, влекомые толпой, тут же попадали в крепкие объятия своих родных и близких, которые в свою очередь негласно приняв на себя эстафету, со смехом и дикими воплями увлекали их к стоявшим за оградой аэропорта УАЗикам и мопедам.

Алина, Юля и Лариса, оглушенные непривычным гомоном, раскрыв рты и робко поглядывая в иллюминаторы, оставались сидеть в мягких креслах самолета, не рискуя нарушить образовавшуюся перед ними сумятицу. Выросшие в городе, девушки впервые стали свидетелями такого события. В тот миг их небольшой АН-24 вовсе не казался им одним из гордых представителей воздушного транспорта. А будто нахохлившийся рейсовый автобус, что доехал до конечной остановки, он устало выпускал своих пассажиров, чтобы через пару часов взять на борт новых и груженым осликом, тронуться в обратный путь.

– А вы что сидите? – услышали девушки удивленный возглас проводника, выпустившего наружу последнего из приезжих.

Резко вынырнув из столь необычно развивающегося перед ее глазами киносюжета в повседневную реальность, Алина поднялась, взвалила на плечи рюкзак и, кивнув в благодарность проводнику за то, что разбудил ее, направилась к выходу. Лариса с Юлей проследовали за ней. Осторожно спустившись по узкому трапу, девушки оглянулись вокруг. Кругом простиралось огромное песчаное пространство, со всех сторон обрисованное толстой темно-зеленой полосой, основание которой пестрело яркими пятнами таежных цветов. Вдалеке затих шум моторов, увозивших вглубь деревни последних пассажиров. Откуда-то из глубины поселка послышалось приглушенное буханье сторожевого пса. В опустившейся на поле тишине Алина впервые услышала, как шумит тайга.

Игривой чуть слышной присказкой шелеста молодых кустарников, начинала она песнь свою с шутливой частушки, увлекая потоки нот все выше и выше. Нижние ветви непоседливых сосен, огромной волной подхватив их напев, нехотя склоняясь перед порывами ветра, уносили ту песнь в поднебесье, вкрадчиво развивая ее перебором пушистых зеленых лапищ. Взъерошив прическу ажурных вершин, с воем обрушивали они на случайного попавшегося путника всю силу самых заповедных рапсодий, будто пытались заворожить, опоить его одной из таинственных, загадочных фантазий, заманить к несметным богатствам своим, спрятанным где-то в непроходимой таежной глуши. И воздух! Какой был воздух!

Алина от наслаждения закрыла глаза. Запах сосновой смолы и сочных зеленых трав, чудесным образом переплетавшийся с едва ощутимым дуновением костра, манил за собой в сочные складки зеленого бархата леса, пробуждая безумное желание оторваться от земли и слившись с неугомонным ветром, улететь далеко-далеко за пределы реальности. Сердце робким мотыльком затрепетало в груди. Девушке вдруг показалось, будто это все не случайно, что-то ждет ее здесь, что-то необычное, сказочно-волшебное.

– И что дальше? – Резвый голос подруги, вмиг вывел Алину из забвения. Лариса, важно упершись в бока, стояла у трапа АН-24 и, гордо выпятив грудь вперед, взирала на опустевший аэропорт.

– Вроде как, начальник сказал, что нас должны встретить, – пожала плечами Алина, – Слава, кажется. Я же начальнику звонила перед отъездом. Как мне показалось, у него было все на мази.

– Может они что-то перепутали, или забыли про нас? – неуверенно отозвалась Юля. Все еще стоя на верхней ступеньке трапа самолета, она с интересом выглядывала из-за Ларискиной спины, которая полностью закрывала ей передний обзор.

– Смотри, там какой-то белобрысый появился на мотоцикле, – деловито взмахнув рукой в сторону калитки, Лариса невольно сделала несколько шагов навстречу светловолосому пареньку, чем позволила стоявшей за ней подруге, спуститься, наконец, с трапа.

К низкому деревянному забору, ограждавшему вход на взлетную полосу, громко урча, оставляя за собой серые клубы дыма, подъехал мотоцикл. Невысокий, коренастый парень лет двадцати, заглушив мотор, ловко спрыгнул на землю. Привычным жестом откинув назад свисавший на глаза, обесцвеченный чуб, он быстрой походкой поспешил к девушкам.

– Это вы, значит, «Эрмита» будете? – наспех затараторил он. – Как хорошо, что вы прилетели! А то я уже боялся, что опоздал, или рейс опять задержали. – Его серые глаза, обрамленные выгоревшими на солнце ресницами, весело смотрели на студенток. – Я тут к начальству ездил, узнавал, где вас разместить на первое время. У нас как всегда – все в последний момент. – Парень жутко волновался и говорил так быстро, что девушки не успели ему и слова приветствия сказать, как он схватил одну их сумок и, с возгласом, – Ну пойдем, что ли! – быстро потащил ее к калитке.