Андер и возвращение. Фантастическая повесть

– Да, да, Посол. Я выслушал Вас. Можете не продолжать. Я все понял.

Адмирал вздохнул. Посмотрел в псевдоокно на бескрайнее зеленое поле, окаймленное двумя редкими цепочками берез и осин. Шел грибной дождь.

– Вы знаете, какой сегодня день? Я имею в виду – по земному календарю. Старому земному, – уточнил он.

– Не припоминаю.

Брейвис кивнул.

– Не сомневался в этом. Сегодня день святого Валентина. В этот день у наших предков полагалось посылать любимым признания в любви. Вы отправили сегодня кому-нибудь валентинку, Андер?

Он повернулся к Андеру. «Однако, – подумал Андер, – Капитан Железная башка на старости лет становится сентиментальным.»

– На Земле нынче не празднуют христианские праздники, – заметил он вслух.

Брейвис усмехнулся.

– Да-да, я знаю… Папа Беренгарий – мой друг и сосед. Знаете, как он называет свой бункер? – «Небесный Авиньон». Но это слишком тонко для Вас, – старик пренебрежительно махнул рукой, – Хотя Вы не ответили. Впрочем, это тоже своего рода ответ… Так о чем я? – как бы про себя пробормотал старик.

– Вы что-то поняли, – с еле заметной издевкой подсказал Андер.

– Ах, да… что я понял… Понял, что Вы не понимаете главного. Скажите, сколько сейчас людей живет в Человеческой Зоне?

– В стэйтах? Около сорока миллионов, – ответил Андер.

– Их число за последнее столетие увеличилось? – поинтересовался адмирал.

– Нет, но Вы должны понимать, что низкая рождаемость еще не означает плохой жизни.

Адмирал остановил его рукой:

– Подождите, подождите… Мы с Вами уже не в зале заседаний. У Вас тут только один слушатель – я. Не перед кем блистать красноречием. Меня интересует только суть. И я не о плохой жизни говорю, что бы Вы под этим не понимали. Лучше ответьте, сколько людей за это время переехало в Сумерки?

– Точно не знаю, около десяти миллионов.

– Причем, половина из них – за последние пятнадцать лет. Так вот я Вас хочу спросить, они еще люди?

Андер улыбнулся.

– Разве я не человек? А я живу в Сумерках полжизни.

– Да-да, мы об этом уже говорили. Вы не перестали быть человеком, – уточнил Брейвис, – и, наверно, у Вас это вряд ли получится. А вот Ваши дети, и дети Вам подобных людьми уже точно не будут. Они станут эрзац-ленсами со странной и им самим чуждой физиологией. С урезанной куцей культурой, воспринятой от чуждого окружения и своих родителей, еле-еле этой культурой овладевших. Сколько людей сохранит человеческую идентичность через шестьдесят лет? Это же будет еще при Вашей жизни. Представляете? Земляне следующего поколения уже не будут знать сонетов Шекспира и сказок братьев Гримм. Для них Моцарт будет странной какафонией, и «Мона Лиза» – измазанным куском ветхой ткани.

Андер развел руками.

– Но послушайте, этих людей никто не принуждает. Ни ехать в Сумерки, ни отказываться от родной культуры. Это их свободный выбор, выбор свободных людей.

Брейвис покачал головой.

– Поразительно. Вы – сын ученого, получивший хорошее образование, очень неглупый человек. И не понимаете одной очень простой вещи. Народ, культура, цивилизация – это ведь не только живущие сейчас, с их желаниями, знаниями и заблуждениями. Человечество – это еще и все, кто в него входил до нас, и те, кто войдет потом. Наши предки через пот и кровь, смерти и страшные ошибки, создали нас, нашу культуру, наш мир и донесли их до нас. И мы ответственны перед ними за то, чтобы богатство, доставшееся такой дорогой ценой, не было нами промотано и растрачено впустую, а преумножено, и донесено до наших потомков.

Он замолчал.

– Ну так помогите им, – сказал Андер.

– Что? – не понял Брейвис.

– Чтобы сохранить человечество на Земле – надо быть на Земле. А сейчас Вас там нет.

Андер приблизился к адмиралу и посмотрел ему прямо в глаза.

– Адмирал, медицина на Земле достигла невероятных высот. Это, собственно, один из подарков ленсов человечеству. На Земле Вы можете прожить еще лет пятьдесят как минимум. И это будет не дряхлая старость, а вполне деятельная зрелость. Вы потратили предыдушие шестьдесят лет на благо человечества. Так как Вы его понимали. Вы ошиблись, это оказалась ложная цель. Но еще не поздно все исправить. Вы можете вторую половину жизни потратить на великое дело возвращения людей из Внеземелья домой. Ваш опыт, Ваш авторитет, да одно Ваше имя может убедить миллионы.

Более того, среди живущих на Земле есть немало тех, кто может Вам поверить, пойти за Вами. Так помогите им сохранить в себе человечество, а человечеству сохранить в себе их.

Адмирал изумленно воззрился на Андера.

– Так вот почему Вы приняли мое приглашение…

– Послушайте, – взволнованно сказал Андер, – у меня как у чрезвычайного посла есть много прав, в том числе при особых обстоятельствах единоличным решением давать членство в Цехе. Я могу сделать Вас клиентом Цеха прямо сейчас, не сходя с места. Пойдемте со мной. Вы говорили, что всегда мечтали вернуться на Земле. Вы там будете через сутки.

Он протянул руку Брейвису.

Адмирал откинулся в кресле, скрестив руки на груди. Чуть склонив голову, он разглядывал Андера как занятное насекомое. Его взгляд как будто потух.

– Бесполезно, – тихо, но отчетливо проговорил он.

– Но почему? – Андер даже слегка привстал, – Всего два шага до выхода из зоны, и все. Они не посмеют…

– Да это я не Вам, – Брейвис досадливо махнул рукой, – да и не о Вас, вообще-то. Не так Вы мне и интересны сами по себе. Я – обо всех ленсонах. Просто Вы – эталонный экземпляр.

Он устало вздохнул.

– Сами эти переговоры – ошибка. Следовало просто продолжать войну. До полного уничтожения. Либо Внеземелья, либо ленсов.

– И до нашего уничтожения, адмирал? – уточнил Андер.

Брейвис брезгливо скривился.

– А вас уже и так нет. Вы – часть задника на этой картине. Причем, неодушевленная.

Лицо Андера вдруг приняло сосредоточенный вид. Он что-то пробормотал одними губами. Будто вспомнив, где находится, уставился на Брейвиса, силясь поймать нить разговора.

– Вы, кажется, торопитесь, Посол, – с издевательской участливостью поинтересовался Брейвис, – Ленсы зовут?

Он отвернулся от Андера:

– Ортан! Отведите инопланетного Посла, куда ему будет угодно.

На обратном пути Андер размышлял, насколько, на самом деле, сильным стимулом для него на переговорах было соперничество с кумиром юности. «Как это трогательно, однако, – мрачно думал он, – в ранней молодости почти молиться на великого человека, а через тридцать лет встретиться с ним на равных и победить в честном поединке. И отправить на заклание.»

Андер дошел до дверей межсекционного лифта. Ортан следовал за ним в полуметре. Они остановились. Стало слышно мерное гудение лифтовых механизмов. Андер вспомнил, что для перехода из одной миссии в другую на Станции используются специальные устройства из-за разницы в угловых скоростях секций. «Так вот откуда это чувство тяжести, – сообразил Андер, – Всего лишь более сильное псевдотяготение».

Он повернулся к адъютанту Брейвиса.

– Благодарю Вас, Ортан, дальше – я сам.

Ортан никак не отреагировал. Андер наблюдал за ним искоса. Итакиец достал из кармана старомодной куртки пачку сигарет, вытащил одну, поджег. Андера слегка передернуло от неожиданности. Он почувствовал пахучий удушливый дым и невольно отстранился.

– Зачем Вы приходили? – резко спросил Ортан, не глядя на Андера.

– Он пригласил меня, Вы же знаете, – безо всякого удивления отозвался Андер.

– Зачем Вы приходили, Андер? – Ортан раздраженно повысил голос.

Андер выпрямился и смерил Ортана презрительным взглядом.

– Я хотел спасти адмирала. По крайней мере, попытался.

Ортан моргнул, несколько раз поднес сигарету к губам, отчаянно швырнул на пол, и, не погасив, поспешно удалился.

3.

Из красного дневника:

«…Всегда ли можно точно определить момент, когда совершается предательство? Когда делается последний шаг, после которого вдруг обнаруживается, что ты уже играешь уже на другой стороне?

В разгар битвы с турками император отдает любимого коня младшего сына спешенному в бою военачальнику. Взбешенный принц, дождавшись, когда поражение турок становится явным, на глазах у обоих войск скачет на сторону противника. Он подъезжает к разгромленному султану и предлагает тому свой меч и свою преданность. Принц переезжает поле. На одном его конце он еще верный сын, защитник веры и империи, на другом – уже предатель, изменивший всему, что только что казалось самым важным.

Рискну предположить: такое явное предательство происходит гораздо реже, чем постепенное, когда каждый шаг мал и кажется незначительным компромиссом. И только после множества таких небольших шажков вдруг оказывается, что поле перейдено. И над тобой совсем другой штандарт. И ты в другом строю, а твои бывшие соратники напротив – через поле.»

Глава 2. Станция миров. Миссия Земли

Андер торопливо вошел в аппартаменты Цеха мостовщиков. Мирского встречал его у входа.

– Что случилось, Энди? – спросил Андер, – Из-за Вашего вызова мне пришлось скомкать разговор.

– Ну и как старик? Ничего не получилось? – Мирский заинтересованно наклонил большую голову.

Андер махнул рукой.

– Сильно сдал, но это все тот же Брейвис. Капитан Железная башка. Чего Вы хотите, Энди? Девяносто лет, в таком возрасте взгляды не меняют.

– Но попробовать стоило, – заметил Мирский.

– Да, – кивнул Андер, – стоило. Но, вернемся к нашим баранам. Вызов первого уровня, выше – только возобновление войны.

– Великие хотят Вас видеть, Андер. Через час.

– Вот как, – Андер помрачнел, – Чего они хотят? Что-нибудь уже известно?

Мирский покачал головой.

– Только, что это касается Договора.

– Но он уже всеми подписан, – Андер приподнял бровь, – Я думал, остальное – наше с Итакой дело.

– Это все, что я знаю.

– Вы уже оповестили Цех?

Мирский отрицательно помотал головой.

– Я подумал, что лучше сначала узнать, чего хотят Великие.

– Логично, – согласился Андер.

***

Посол Андер, резидент Сумерек Нор Рипет из клана Рипет и первый подмастерье Посла Энди Мирский собрались в аппартаментах Посла Цеха перед большим экраном.

Ровно в назначенный срок включилось изображение. В центре экрана на возвышении сидели трое вандов. В полутьме влажно поблескивали выпученные глаза и зеленоватая кожа рептилий. Сидящий в центре ванд разинул зубастый рот и издал гортанный звук. Транслятор перевел:

– Господин Посол и сопровождающие. Великие хотят донести до Вас дополнительную информацию о вступлении решения Великих по конфликту Земли и Итаки в силу. Готовы ли Вы выслушать волю Великих?

Андер глянул на Рипета и Мирского. Мирский изобразил кислую гримасу. Рипет перевернул зеленую кисть тыльной стороной.

– Готовы, – ответил Андер.

Теперь вещал ванд, сидящий слева:

– По известной Великим информации Землю населяют две расы – ленсы и люди. В настоящее время по решению Великих заключен мирный договор между Внеземельем людей и Сумерками. Однако, поскольку Сумерки фактически представляют только одну расу – ленсов, для вступления в силу требуется ратификация договора полномочными представителями людей Земли. Ратификация следует провести в течение сорока земных суток включая текущие.

Андер медленно откинулся на спинку кресла. Мирский разинул рот от изумления. Левый ванд замолчал. Открыл рот центральный.

– Можете задавать вопросы.

– Великие введены в заблуждение! – воскликнул резидент Рипет, – Ленсы – не раса, а цивилизационное сообщество, в которое входят представители разных рас. На Земле в Сумерках живут ленсы разного происхождения, в том числе и человеческого. Но Цех мостовщиков на этих переговорах и их представитель.

Андер сделал предостерегающий жест, но махнул рукой.

– Первое предупреждение, – каркнул ванд, – Великие предложили вам не оспаривать их решение или факты, на основании которых оно принято. Можно только задавать вопросы.

– Простите резидента Рипета, – мягко проговорил Андер, – он просто не совсем верно сформулировал вопрос. А именно: почему полномочий Посольства недостаточно для признания договора заключенным, если Цех мостовщиков уполномочен всеми Цехами Сумерек, которые, в свою очередь, представляют и людей Сумерек, в том числе?

Ванд разинул крокодилью пасть. Транслятор так же бесстрастно продолжил:

– Извинение принимается. Слушайте ответ Великих. Кроме Сумерек на Земле есть еще так называемые стэйты, в которых живут разумные расы людей. Эти разумные представляют цивилизацию, возникшую на Земле еще до появления на ней ленсов. Цех мостовщиков не уполномочен заключать соглашения от их имени.

– Прошу прощения у Великих, – пробурчал Рипет, – но при чем здесь стэйтики? Война велась между Сумерками и Итакой.

– Слушайте ответ Великих, – каркнул ванд, – Война, действительно, велась между Сумерками и Итакой. Но условия заключаемого договора имеют отношение к жизни на всей Земле, включая вопросы таможни, культурного обмена и иммиграции. Особенно важен вопрос иммиграции. Согласно договору Сумерки соглашаются на допуск на Землю, в том числе, на постоянное жительство любого представителя человеческой расы, который этого пожелает. В том числе участвовавших в военных действиях. Великим известно, что Сумерки полагают последних убийцами. При этом Великим также известно, что по существующим в Сумерках воззрениям убийство – не преступление, а следствие опасного безумия. По этой причине в Сумерках к таким применяют полную принудительную коррекцию сознания во внесудебном порядке по медицинским показаниям. По этой же причине к таким существам не применяются помилование и амнистия. Указанное Великими положение договора не предполагает допуск иммигрантов – бывших участников военных действий в Сумерки. Таким образом, Сумерки дают обязательство доставить в стэйты человеческой расы существ, которых они сами считают безумцами, представляющими опасность для жизни разумных. Следовательно, без согласия жителей стэйтов договор не следует считать справедливым.

Рипет дернулся, но Андер чувствительно наступил ему на ногу. Резидент осекся.

– Прошу прощения, – сказал Андер, – в связи с этим возникает очень серьезный технический вопрос. У стэйтов нет единой структуры управления или представительства. Как же мы сможем получить от них ответ, который будет принят Великими?

– Слушайте ответ Великих, – также монотонно проскрежетал транслятор, – Сумерки обладают достаточным уровнем технологий, чтобы помочь людям стэйтов решить технические проблемы проявления общей воли в указанный Великими срок. Если же жители стэйтов не захотят в течение указанного срока составить постоянный или временный единый орган представительства их большей части, то это и будет означать их незаинтересованность в заключении договора.

Андер осторожно положил руку на плечо едва ли не трясущегося от ярости Рипета.

– Еще один вопрос. Почему это условие не объявили во время оглашения общего решения арбитража Великих по договору – спросил Андер, – В присутствии представителей Итаки? Доведена ли информация об этом дополнительном условии до них?

– Ответ на первый вопрос, Посол Андер: Великие посчитали это не целесообразным. Ответ на второй: нет, не доведена. По условиям договора на прекращение огня и взаимный отвод вооруженных сил выделен период, эквивалентный сотне земных суток. Дальнейшие этапы, связанные с передачей опорных пунктов, обмена посольствами и зключением торговых и миграционных соглашенйи, начнутся уже после этого. Или не начнутся. Если в течение сорока дней договор не будет ратифицирован людьми стэйтов и не вступит в силу, Великие сообщат об этом властям Итаки. Если к этому времени взаимное убийство разумных будет прекращено даже без действующего договора – это все равно будет благом для мира Разума. Это ответ на последний вопрос.

Ванды встали как по команде. Андер и Мирский тоже поднялись. Рипет с недовольным видом оторвался от кресла последним.

– Да будет с вами Разум, – хором каркнули ванды.

– Да будет с вами Разум, – нестройно ответили представители Сумерек.

Экран погас. Андер развернулся к Рипету.

– Что Вы хотели сказать Великим, мост Рипет?

– Это еще имеет значение? – огрызнулся Рипет.

– Да, мост Рипет, – спокойно подтвердил Андер, – Если Вы считали необходимым довести это до сведения Великих на официальной аудиенции по вопросу, касающемуся судьбы планеты Земля, мне важно это знать.

Рипет нахмурился:

– Хорошо, посол Андер. Вы не дали мне сказать Великим, что в большинстве стэйтов итакийских убийц вовсе не считают опасными безумцами. Это если очень коротко.

Андер кивнул.

– Я понял Вас, мост Рипет. И, разумеется, Вы как хорошо подготовленный мостовщик сейчас кратко изложили самую суть своего несостоявшегося заявления. Так вот, не буду настаивать, но все же могу предположить, что такая формулировка очень близка к утверждению, что жители стэйтов поддерживают притязания Итаки на Землю. Вряд ли стоит это говорить на официальной встрече с Великими.

– Досточтимый посол Андер, – в голосе Рипета зазвенела сталь, – я не вижу смысла лгать в ситуации, когда мы считаем себя правыми.

Андер вздохнул.

– Извините, мост Рипет. Я не могу назвать себя настолько опытным мостовщиком, чтобы учить резидента Земли, но, по крайней мере, один мой учитель несомненно таков. Так вот он говорил: хороший мостовщик старается лгать только в самых крайних обстоятельствах. Обычно дипломат говорит правду, но только так, чтобы собеседник интерпретировал ее в нужном для мостовщика смысле.

– Я надеюсь, – добавил Андер, – Великие сделают скидку на то, что Вы на Станции недавно. Но все же впредь позволю себе дать Вам дружеский совет – постарайтесь быть сдержанней. Здесь не Земля.

Рипет глухо пробормотал формулу прощания и поспешно удалился. Он выглядел одновременно пристыженным и крайне раздраженным.

– А меня его поведение не удивляет, мост Андер, – следуя взглядом за Рипетом, произнес Мирский, – Их высокомерие и бесцеремонность кого угодно выведут из себя. Вот Вас я понимаю гораздо меньше. Год переговоров коту под хвост.

Андер хмыкнул.

– Вспомните, Энди, сколько раз Вы мне это говорили за последние полгода.

Мирский с сомнением глянул на него.

– А Вы думаете, Каму удастся за несколько дней договориться со стэйтами? И добиться, чтобы они приняли нужное решение, да еще способом, убедительным для Великих?

– Отчего нет? – пожал плечами Андер, – Сумеркам есть чем расплатиться со стэйтами.

– Да кто они, вообще, эти Великие? – взорвался Мирский, – Вы можете мне сказать, шеф?

– Могу, – не замедлил с ответом Андер.

Мирский от неожиданности выпучил глаза. Андер увидел своего холеричного помощника в растерянном онемении и еле сдержал улыбку,

– И кто же?

– Они – Великие Посредники.

– Я серьезно, мост Андер, – слегка обиделся Мирский.

– Так и я серьезно, – парировал Андер.

– Ну, давайте хоть раз проговорим вслух то, о чем все и так говорят, шеф, – возбужденно заявил Мирский, – Давно пора.

– Валяйте, Энди.

Мирский забегал из стороны в сторону.

– Вы видели хоть одного из них? Что про них известно? Нам рассказывают, что Великие – представители древней и невероятно могущественной цивилизации. Что они насктолько далеко ушли от нас, что мы не в состоянии даже отличить результаты их деятельности от природных явлений. Якобы они взрывают сверхновые и создают новые планетные системы, прокладывают внепространственные туннели и творят тому подобные чудеса. Нас заставляют принимать на веру их свершения. При этом своими фантастическими знаниями и технологиями они не делятся под предлогом якобы моральной не готовности других цивилизаций. Спички детям не игрушка.

– Что это значит? – не понял Андер.

– Не знаю, – отмахнулся Мирский, – так говорила моя бабушка. И – внимание, смертельный номер! – общение с ними возможно только через второстепенную и не самую развитую цивилизацию псевдорептилий, которую наверняка бы давно схарчили более сильные, если бы не их роль единственных вещателей воли Великих.

И поразительное дело – эту откровенную ерунду мы должны проглатывать из-за того, что все это официально признает полтора десятка вполне реальных цивилизаций Галактики. Вот скажите, шеф, Вы верите, что Великие, вообще, существуют?

– А это не важно, – спокойно ответил Андер, и прояснил на немой вопрос потерявшего дар речи Мирского, – Важно, что благодаря арбитражу Великих уже несколько тысяч лет в Галактике почти нет войн, а начинающиеся достаточно быстро прекращаются. Если благодаря этому не самым успешным вандам удается играть среди разумных роль, не соответствующую их реальному уровню, то, право слово, за всеобщий мир среди разумных это не самая высокая цена.

Мирский усмехнулся и несогласно покрутил головой.

– Воля Ваша, мост Андер, я еще готов принять мир, держащийся на лжи. Но вот в устойчивость мира, держащийся на лжи очевидно глупой, я просто не верю.

Теперь усмехнулся Андер.

– А Вы бы предпочли, Энди, чтобы функции судьи в конфликтах между цивилизациями выполнял кто-то, кроме последнего слова в них обладающий еще силой реально могущественной цивилизации и соответствующими возможностями и амбициями? Представьте себе последствия. Ну а теперь представьте себе, что упомянутые Вами полтора десятка миров управляются не последними дураками. И сделайте выводы.

Мирский с некоторой карикатурностью разинул рот от удивления. Нахмурился.

– И Вы полагаете такое положение вещей правильным даже сейчас? Когда считанные минуты назад эта химера поставила нас в настолько сложное положение?

Андер вздохнул.

– Извините, Энди, но я полагаю, для пересмотра взглядов на правильное устройство Галактики нескольких минут все же маловато.

Мирский развел руками.

– Сдаюсь, шеф. Иногда, как вот сейчас, мне кажется, я слышу не Ваш голос, а голос моста Кама. Я искренне жалею, что мне не посчастливилось иметь такого учителя. Кстати, господин посол, – заметил Мирский, – а Вам не кажется, что пора отправлять срочное сообщение Старейшине Каму?

– Господин первый помощник, – Андер насупился, – Мы не будем отправлять сообщение. Сообщение отправит… вернее, уже отправил резидент Рипет мосту Фаго, если я что-то понимаю в психологии разумных, – поправился он, – А офис Посла, как положено, отправит куратору переговоров на Земле старейшине Каму отчет по форме, который Вы напишете, а я отредактирую. В положенное время. То есть, примерно через пару часов.

Мирский сел, закинул ногу на ногу и развел руками.

– Но тогда первым информацию о дополнительном условии узнает старейшина Фаго.

– Именно так…, – Андер продолжил, четко выговаривая слова, – Получив сообщение, Старейшина Фаго испугается. Он решит, что переговоры со стэйтами и, стало быть, всю ответственность за ратификацию договора стэйтами, возложат на него. Как, собственно, и полагается по его функционалу. И поторопится довести информацию до Совета. Вместе с предложением поручить это важное дело старейшине Каму, куратору переговоров. Что, вообще говоря, и есть единственный устраивающий нас вариант. У Кама с его связями организация съезда стэйтов и убеждение представителей может получиться лучше, чем у других членов Совета.

Мирский хмыкнул и ритмично покивал.

– Неплохо спето, мост Андер… Логика в этом есть, мост Андер… Но отчего Вы так уверены, что старина Фаго, впав в панику, будет действовать логично? Не лучше ли, чтобы мост Кам узнал о дополнительном условии Великих первым? И чтобы он сам предложил Совету свои услуги по организации съезда стэйтов?

Андер помотал головой.

– Нет, не лучше, Энди. Это поручение не должно быть собственной инициативой моста Кама. Члены Совета должны его воспринимать как неявное наказание моста Кама и офиса за допущение этого дополнительного условия. И, стало быть, выполнив его, он как бы искупит вину.

Мирский медленно зааплодировал.

– Хорошо-хорошо, мост Андер. Вы меня убедили. Но что мешает нам все же сообщить информацию мосту Каму? Ему же не обязательно признаваться Совету в своей осведомленности.

Тут он хлопнул себя ладонью по лбу и улыбнулся.

– Ах да, Вы же только что уже ответили на этот вопрос мосту Рипету!

Оба остались довольны импровизацией и пожали друг другу руки.

– Запрос связи от Тоя Гелна, – сообщил комм.

Андер перевел сигнал на большой экран. Появилось грубо вылепленное лицо Гелна. Кшатрий выглядел заметно озадаченным.

– Посол Андер, к Вам посетитель из миссии Итаки с грузом.

Андер приподнял бровь.

– Какая-то проблема, мост Гелн?

– Почему Вы решили… – удивился Гелн.

Андер мягко улыбнулся.

– Иначе вряд ли о посетителе мне сообщал бы начальник службы безопасности миссии. Груз не прошел стандартную проверку?

– Нет, Посол, стандартную проверку груз прошел. Проблема с самой природе груза, – Гелн заколебался.