Полная версия
Страж серебряной графини. Кофейный роман-эспрессо. Фейная дилогия. Том второй
– Светлана, я Вас прошу, умоляю Вас, верните Нежину эту тетрадь!! Зачем она Вам. На фиг Вам сдались эти чертовы сокровища? У Вас же – все есть, даже слишком: вы катаетесь, как сыр в масле, от скуки пишете книги, усыновляете брошенных малюток, покупаете дачи и галереи, кружите головы мужчинам и соблазняете своими стихами всех подряд, без разбора. У Вас есть все: лесть и комплименты, обожание и любовь, капризы и поклонение, а у.. У меня есть только он.. Александр.. Сандо, но он и смотреть не хочет в мою сторону, с тех пор, как его увлекла эта идея найти сокровища чокнутой мадам Норд, разбогатеть, вслепую, легко… Дура, носатая дура. Она увлекла его пустыми баснями! – Белесый верзила в сером кашне плаксиво кашляет, и зачем то ломает ноготь на большом пальце левой руки, с перстнем в виде масонской пчелы. Плоская гемма в серебре не закрывает и половины фаланги, как принято обычно, перстень явно мал вертлявому Арлекино – Коломбино.19
_
«Черти принесли!» – фыркаю я почти – про себя, набирая в грудь воздуху, и слегка трясу головой, осторожно сжимая в ладонях плечи фея. Они дрожат.
– Противно, да? – шепчет внезапно она, горячо, освежая мое ухо запахом лаванды и лайма, идущим, скользящим прямо от волос и норковой пелерины – И откуда – то знает мое имя. Черт! – Фей морщится, трет пальчиками висок. – Ах, милый… Как он мне надоел.. До тошноты.. Возьми вот, отдай ему! – Шепчет она, фыркая, и чуть проглатывая буквы, как всегда, торопясь, при сильном волнении. – Пусть убирается к Богу в рай, вместе со своим милым Нежиным… – И она вытаскивает из – под палантина плоскую коричневую тетрадь, в футляре – застежке, точь в точь, как та, что лежала недавно в огромном ящике, вскрытом Мишкиным твердым, стальным резаком.
Вот только Арлекин на ней кажется – чуть больше и держит он в руке шляпу без страусового пера. Шляпу, похожую на смятый блин..
Проследив за моим не на шутку изумленным взглядом, фей улыбается и лукаво лепечет, всячески подавляя рвущийся наружу смех:
– Лешик так наклеил, баловник! Может, Нежин и не заметит? Ты знаешь, я измучилась напрочь, копируя Виолкины каракули! Чуть с ума не сошла… Но самое сложное, любимый, было копировать твой перевод с этим готическим наклонением и петельками. – Она еле заметно грозит мне пальчиком и прижимает его к губам. – Наверное, я теперь стану самым большим специалистом в поддельном бретонском, да, милый? Отдай ему все это, Бога ради, и пусть уходит… Любовь моя, он мне, правда – надоел! – Фей чуть – чуть повышает голос, капризно ломая нежно – серебряную октаву нот – Я устала, от Вас, мсьё, забирайте Вашу тетрадь и катитесь к черту. Дорогой, отдай ее ему. Пусть он уходит восвояси! Меня от него тошнит. Заприте за ним крепче.
Фей поворачивается к нам спиной и изящно дефилирует по садовой дорожке, к дому, слегка покачивая бедрами, в шуршании гипюровых роз, страстно облепивших ее тело.
– Молодой человек, забудьте сюда дорогу, – напевает Ланушка, делая над головой кокетливый прощальный жест изящной, длинопалой ручкой. – А господину Нежину передайте, что я искренне за него рада, он, наконец – то, обрел настоящую любовь. То, что нужно было ему. Осталось только добавить к ней сокровища, если Вы, конечно, их отыщете. Желаю удачи!
Гравий дорожки чуть слышно поскрипывает под туфельками фея, распахивается входная дверь, выпуская дынно – тыквенный квадрат света, затем снова все меркнет в подвижной апрельской сумеречности, ошеломленности и прозрачности молочно – серого цвета, жемчужных переливов, которыми полон дрожащий воздух.
Незнакомец в сером плаще, с плаксиво дрожащими карминовыми губами, тонкой, цыплячьей шеей, растворяется в нем мгновенно, нервно засунув в широкий карман плаща злополучную тетрадь. Слышно, как в проулке, куда он быстро сворачивает, сутулясь и меряя тропку воробьиными шагами, хлопает дверца автомобиля. Кто его ждал там? Нежин? Еще не хватало, чтоб он знал дорогу сюда! – Я нервно передергиваю плечами. – Или это было просто – такси? – И я не замечаю, как произношу последнюю фразу вслух.
– Лишним не парься, Грэг! – хрипло басит Ворохов, запирая калитку. -Припрется еще, я его прибью, по тихому, и в стенку бассейна вмурую, никто и не заметит. Будет себе лежать спокойненько там, лучше, чем на кладбище… И феюшка наша рядом плавать будет, рыбка золотая… Так то.
…В сумерках я вижу отчетливо, как в левом глазу Ворохова вспыхивает насмешливая искра. Он явно – подмигивает мне. В этом я твердо уверен. В отличие от всего остального, сказанного им только что…
Глава девятая. Собачья химера, или Подарок от Фаринелли
.. Никуша, всплескивая мокрыми руками, позабыв вытереть их о передник, бежит за Микки, весело тараторя:
– Стой, проказник, куда ты?! Стой, вытру… Мамусенька будет ругаться, нельзя же в комнату… мокрый.. – Дочурка в непритворном ужасе, прижимает ладошечки к щекам, и умоляюще смотрит на меня:
– Папа, папочка, он убежал… Я хотела его вытереть..
– Не волнуйся, детка, он сам себя вытрет! – улыбаюсь я. – Ну, как? Очень грязный?
– Да —а… – Девочка пожимает плечами. Она явно удивлена. – Как будто неделю по улице бегал. А он же – домашний, даже и бантик у него есть..
– Бантик? Это хорошо. А что написано на бантике? – я смотрю на дочурку с нескрываемым удовольствием. Она разрумянилась, глазки блестят, оттененные мохнатыми ресницами и пшеничным золотом волос, свободно спадающих ниже талии, закрученных в тугие колечки. Сдернув с себя мокрый передник, она осторожно открывает крышку бельевой корзины и кладет его туда, вместе с носовым платком и полотенцем.
– Микки. Его имя. И какой-то номер: 978 -54 11. – Девочка задумчива. – Телефон?
– Да, наверное, детка. – киваю я. – Надо позвонить. Вернуть хозяину.
– Папа, папочка, не надо! – Дочурка порывисто обнимает мои колени.– Не надо, папа! Пусть он у нас будет! Можно? Он там голодный, у этого.. червяка… я знаю… Я когда его мыла, от него пахло помойкой, как от меня вот.. раньше.. Он на помойке кушать искал.. Они его не кормили… Папочка, можно он с нами будет?
– Детка моя, я не против, в принципе, но надо у хозяина же спросить… И потом… мамочка.
– Она разрешила, папа… Она сразу разрешила, я спрашивала…
– Я не о том, ласточка! – нетерпеливо машу рукой. – Понимаешь, мамочка, она.. ходит нетвердо, всегда торопится… А Микки он – маленький, верткий. Я просто боюсь, что помешает ей… Ты сможешь за ним смотреть так, чтобы он никогда не мешал маме?
– Да. – Никуша смотрит на меня внимательно и серьезно. – Папочка, не бойся, я сумею. Если надо, я его на руки возьму. Я знаю, что мамусеньке нельзя падать. Мне крестный говорил. И Анечка. Я знаю, папа. Не бойся.
– Да. Это хорошо, детка. На том и закончим.. Давай – ка, вытрем здесь воду, чтобы никто не упал! – Я подмигиваю Никуше.
– Да, и мамусенька.. Папочка, а почему она вчера так плакала, когда пришла домой? Наверное, у нее ножки заболели, да?
– Плакала? Когда, где? – Я в недоумении закусываю губу, чуть не до крови. – Разве? Я не видел… Как, что?
– Ну, она еще плакала, и так лицо к верху поднимала, чтобы я не заметила, и все шептала: «от скуки книжки пишу… как сыр»…
Разве мамочкины книжки это – от скуки? Мне Анечка читала книжку мамину про Лику, я плакала, и про Арлекина… Девочка же – умерла, это же – горе и правда написано, про ее папу капитана, какая же это скука?20. _ Никушенька в недоумении пожимает плечами. – Мамочка расстроилась… Кто ей сказал, что она от скуки все это пишет? Какой то Ник в мониторе, что ли? Дурак какой нибудь, да?
– Солнышко, я не знаю. – Растерянно бормочу я, осторожно обнимая девочку за плечи. – Может быть. У нее, ты же знаешь, много читателей, все разные, иногда говорят неприятное. А Ник – это кто?
– Не знаю. Мама сказала, что у него нет имени, что он Ник… Папа, а это правда, что мама, когда маленькая была, долго лежала в гипсе, да? Ходила с палочками?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Транстрем – выдающийся шведский поэт и психолог, просветитель. Лауреат Нобелевской премии по литературе 2011 года.
2
Богиня. Моя голубка. (итал)
3
Роберт Фрост – выдающийся американский поэт, эссеист и критик середины двадцатого столетия. Стихотворение Р. Фроста «Заснеженный вечер» блистательно переведено Г. М. Дашевским на русский язык в ноябре 2013 года, как образец баллады в народном духе.
4
Здесь в значении – недостойный человек, бродяга, авантюрист. (франц.) Автор.
5
Рагацци (итал) – ребята, друзья. Автор.
6
Имеется ввиду древнегреческий астроном и математик, поэт Фалет. Творчество его мало изучено. Был основателем математической школы в Греции.
7
Жители полуострова Итака – Автор.
8
Стихи в тексте – авторские, за исключением специально оговоренных случаев.
9
Имеется в виду Марина Цветаева и ее знаменитая пражская поэма «Крысолов», основанная на средневековых легендах..
10
Д. Мацуев – музыкант, пианист. Основатель музыкального фестиваля. А. Архангельский – писатель, литературный критик, педагог. Ведущий шоу «Тем временем».
11
Вера Лотар – Шевченко – выдающийся исполнительница пьес Скрябина, Черни, Листа, Шопена. Музыкальный теоретик и педагог по классу фортепиано. Преподавала в Новосибирской Государственной консерватории, отбыв срок в лагерях, как жена «врага народа». По происхождению – француженка, родилась в Париже.
12
Имеется в виду выдающийся исполнитель современности, оперный певец Дм. Хворостовский, часто дающий концерты только в дорогих залах..
13
То есть, осужденная по сто пятой статье, как жена врага народа.
14
Здесь – корсет.
15
Автором сохранены в тексте особенности и обороты речи, присущие ребенку.
16
Любимая (польск).
17
Да? Да я слушаю Вас, мсье комиссар. Одну минуту, сейчас я приглашу к телефону профессора. (франц.)
18
Не горячись, Грэг! Ради Бога. Береги фея. Что ему надо? (итал. Автор.)
19
Персонажи итальянской комедии масок. Здесь употреблено в ироническом ключе. Автор.
20
См повесть"Аллея, длинною в жизнь» Св. Макаренко Астриковой.