Сожженные мосты

Не нравится? Ну и…

Примерно на пятой минуте поездки я понял, что мы едем не в дом предварительного заключения Кресты. Хотя бы потому, что в Кресты на «Руссо-Балтах» не ездят.

А когда до меня дошло наконец, куда мы едем, я даже побелел от ужаса, хмель как рукой сняло. Предстать… в таком виде… достойном пьяного забулдыги, но никак не русского флотского офицера… да все предки в гробах не по разу перевернутся…

Подъехали мы не к парадному – к черному входу любимого Государем Александровского дворца. По темным, неприметным лестницам, по узким коридорам мы шли и шли, открывали двери. В трех местах нас остановили для проверки документов, в двух – обыскали. Такого, какое происходило в девятнадцатом веке – когда Каракозов запросто подкрался к Государю на дальность пистолетного выстрела, – больше просто не могло быть.

Но и террористы сейчас другие – не то что этот жалкий неудачник, который и стрелять толком не умел.

– Извольте ожидать, сударь…

Я огляделся. Темные, бесконечные ряды книг, многоярусные полки из дорогих пород дерева. Несколько старых, рассохшихся стульев, пара столов, лампа под зеленым абажуром…

Попал…

Государь появился в библиотеке быстро, я прождал всего минут пятнадцать. Как и обычно, он был в простой казачьей форме без знаков различия – почему-то он любил эту форму даже больше, чем синюю, военно-воздушных сил, где он служил.

– Ваше Императорское Величество! – Я искренне надеялся, что о моем состоянии Государь не догадается.

– Присядьте.

Я остался стоять. Государь тяжело опустился на стул…

– Знаете, князь, – с какой-то едкой горечью в голосе проговорил Государь, – я мечтал… в свое время… чтобы у меня было много детей… Трое мальчишек как минимум. Трое братьев. К сожалению… после Ксении врачи сказали, что детей у нас больше не будет. Тяжелые роды…

Я молча стоял навытяжку перед Государем. Слушал – в ужасе. Того, что я услышал сейчас, – не знал никто. Впервые я понял, насколько устал этот человек, вынужденный отвечать за целую Империю, насколько тяжек тот крест, который он несет ежедневно и ежеминутно. И насколько Государь постарел. Выглядел он на экране еще более чем… но теперь мне стало понятно, что все это ухищрения гримеров и не более…

– Присядьте же, капитан… не стойте навытяжку… не на строевом смотру…

– Ваше…

– Сядьте!

Я сел – единственный стул был напротив.

– Ваше Императорское Величество… Во всем виноват я и только я… Готов понести любое наказание…

– Ай, бросьте! – раздраженно махнул рукой Государь. – Не надо этого сейчас! Я прекрасно знаю, кто и в чем виноват! Я прекрасно знаю о ваших чувствах к Ксении еще с детских лет. И я прекрасно знаю, как моя дочь умеет манипулировать людьми. К сожалению, я не смог ей дать такого воспитания, какое следовало бы дать… и Мария тоже с этим не справилась. Николая я не смог воспитать… но его воспитал кадетский корпус. А вот для девочек у нас нет… кадетских корпусов… и Смольный[8] ничего хорошего дать ей не смог… Если кого и наказывать – так наказывать надо меня… Что дальше собираетесь делать?

Я молча опустил голову.

– Она отказалась?

– Так точно.

– Тогда – да поможет нам всем Господь…

Посидели. Молча.

– Вот что, сударь. Выбор был у вас. Выбор был у нее. К сожалению… что сделано, то сделано… И виновата в том, что теперь на нас льется грязь со всех сторон, что мы стали посмешищем… моя дочь. Увы… она так и не научилась ценить отношение людей к ней… и не поняла, что искренние чувства дороже всего на свете. Если вы останетесь здесь… будет только хуже. Я имею в виду… ту историю… с кнутом… и с пожаром.

– Ваше Императорское Величество, если позволять каждому подонку…

– У нас есть суд, – перебил меня Государь. – Правда, не всегда хочется выносить туда… свое грязное белье. А еще у нас есть свобода слова…

– Свобода правды, Ваше Императорское Величество. Но не лжи.

– А кто отличит одно от другого? В наше поганое время правда сливается с ложью. Правда – это то, что крикнули громче. Да и… в следующий раз ведь и пистолет возьмете. Все эти борзописцы… они горой друг за друга. Вы едва не убили одного из них… сожгли типографию… теперь они от вас не отстанут… добьются вашей крови, хотя бы из вредности…

Государь снова замолчал, будто что-то досчитывая в уме… принимая какое-то решение.

– Относительно вас, князь… Поздравляю с успешным окончанием Академии. Надеюсь, вы поймете, почему я вас прошу не присутствовать на общей церемонии…

– Так точно, Ваше Величество…

– Второе. Сегодня я подписал рескрипт. Первое, вам присваивается звание контр-адмирала Российского флота… не перебивайте, прошу вас. Второе, начиная с завтрашнего дня вы назначаетесь посланником Российской империи при дворе Его Величества Шахиншаха Персии. Это ваше официальное звание и ваше место службы.

Я молчал, осознавая…

– Не слышу!

– Служу России и престолу!!! – вскочив, гаркнул я, как полагается по уставу.

– Вот так. Не кричите. Я еще не все сказал, князь… Как думаете, почему посланником назначаетесь вы, при том что у вас отсутствует опыт дипломатической работы?

– Не могу знать, Ваше Величество…

– Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство… – процитировал петровский указ Государь, – мало найдется фраз, схожих с этой по разрушительному воздействию на умы. Если не можете знать – попробуйте догадаться…

Персия… Если это не ссылка – то что? Персия… Вассальное государство, персидский шахиншах является вассалом российского императора. Довольно развитое в промышленном отношении, имеет собственную промышленность, налаженную в основном русскими инженерами и на русском оборудовании. Энергетически полностью независимо, имеет огромные запасы нефти и газа. Все добытое продает Российской империи для глубокой переработки. Восемь атомных станций, двадцать энергоблоков последнего поколения. Армия слабая… в основном ориентированная на подавление возможных беспорядков. Есть Министерство внутренних дел с подчиненными ему силами и силы безопасности. Три базы русской армии, на каждой из них – по усиленной дивизии, плюс база Черноморского флота в Бендер-Аббасе. Присутствие русской армии оплачивается как фактор безопасности страны и стабильности режима. Есть так называемые «туземные части». Выгодное стратегическое положение, выход к Персидскому заливу. Нестабильная граница с Афганистаном, через нее постоянно просачиваются исламские экстремисты. Они есть и в самой Персии и считаются угрозой режиму шахиншаха. В отличие от Российской империи, нормального взаимодействия с мусульманскими общинами и духовенством наладить так и не удалось, часть населения относится к правящему режиму враждебно.

В целом страна считается довольно спокойным местом службы, даже престижным. Дело в том, что с давних времен за службу на Восточных территориях капает полтора оклада, за службу за границей – два. Поэтому… желающих на мое место достаточно…

В чем же все-таки дело? Там что-то происходит? «Ваше официальное место службы» – намек на то, что будет и неофициальное?

«Отсутствует опыт дипломатический работы…» Это верно. Но назначаюсь именно я. Значит, есть какой-то опыт, которого у меня в достатке. Какой? Агентурная разведка? Силовая разведка? Организация специальных операций? Или по дипломной работе – «Нетрадиционные способы нейтрализации авианосного ордера противника»?

– Там что-то происходит…

– Близко…

– Что-то связанное с военными. Опять Британия, Ваше Величество?

– Возможно. Я подозреваю, что без Британии и здесь не обошлось. Думайте – для чего мне нужен человек, которому я могу полностью доверять?

Вопрос был настолько интересным, что я даже не оценил с ходу сказанное Государем – «человек, которому я могу полностью доверять». Это была одна из высших аттестаций, которую можно получить в государстве. Личное доверие монарха. Это дороже любых званий и орденов, это заслуживает того, чтобы быть высеченным на фамильном гербе.

И на могильной плите тоже…

Кажется, понял…

– Происходит что-то, во что замешаны наши? Русские?

– В точку. Просто великолепно. Вы помните про Каху Несторовича? Помните, что тогда произошло?

Еще бы забыть… Те похороны не забудешь. И произошедшее тоже.

Каха Несторович погиб в Багдаде восьмого сентября две тысячи первого года в результате террористического акта. Вместе с ним погибли еще сто сорок человек, теракт произошел на церемонии официального вступления в должность генерал-губернатора Междуречья. Каким-то образом на территорию дворца, где проходила официальная церемония, проник смертник, обвязавшийся поясом с октолом. Должность генерал-губернатора дается обычно особо заслуженным людям, которым пора на пенсию и требуется что-то необременительное. Выйти на пенсию, пожить как человеку Кахе Несторовичу так и не было суждено…

– Помню…

– Все подумали тогда, что эта должность дается исключительно в знак признания заслуг, как пенсион. На это и рассчитывалось. Меньше года назад господин Цакая сидел на том самом месте, на котором сейчас сидите вы. И говорили мы о том же самом. Очевидно, кто-то раскусил истинный замысел – сразу. И решил прервать игру в самом начале.

– Каков же был замысел, Ваше Величество?

– Замысел? Замысел был в том, что следовало хотя бы понять, что происходит. Несмотря на проведенную в Бейруте зачистку, спокойнее не становится. Террористическая война продолжается – Тегеран, Багдад, Иерусалим. Снова Бейрут – террористическая сеть там восстановилась подозрительно быстро. Все это не просто так. И мы снова вынуждены начинать с самого начала…

Вот так вот… Кровь, пролитая в Бейруте, оказалась пролитой напрасно. Хотя нет – пролитая за Родину кровь напрасно пролитой не бывает.

Никогда…

– Приказывайте, Ваше Императорское Величество.

– Приказывать я вам не могу. Хотя бы потому, что не знаю, каким именно должен быть приказ. Приказал бы, если бы мог. И не только вам. Пока что я могу вас просто просить…

Государь махнул рукой:

– Будьте настороже. Будьте всегда настороже. Ваша задача – понять, что происходит. Как только поймем – сможем действовать. Я надеюсь только на одно – что мы сможем понять до того, как станет слишком поздно. До того, как польется большая кровь. Слишком много ее пролито за последние годы…

– Кому я буду подчиняться?

– Никому. Действовать будете из Тегерана – но в зону ваших интересов должен попадать весь Восток. Из Тегерана – потому что там спокойнее и потому что там есть для вас вакантная должность. Информацию будет от вас принимать тайный советник Путилов Владимир Владимирович. Но и ему вы не будете подчиняться. Подчиняться вы будете исключительно собственной совести. Я бы просил вас навестить господина Путилова как можно быстрее. А потом – отправляться к месту службы. Времени у нас очень и очень мало…

22 мая 2002 года

Персия

Дорога на Исфахан

А все-таки Бог есть…

В последнее время модным стал атеизм. Безбожие. Люди отрицают Бога, отрицая тем самым и те моральные устои, которые поддерживаются его властью. Конечно, верить никого не заставишь, а неискренняя вера – хуже безверия. Но задумывался ли кто-нибудь, что способен натворить человек без Бога в душе? И не важно, как этот Бог будет называться. Иисус, Аллах или Будда – какая разница, как назвать…

Господь един. Едина и правда его. Едины и заповеди его – не убей, не укради, не соверши злодеяние. В последнее время находятся подонки, с именем Бога на устах убивающие людей, – небесный суд вынесет им приговор, даже если они избегнут суда земного. Я в это верю. Потому что иначе – нельзя.

Но иногда чаша терпения Господа нашего переполняется людскими злодеяниями. Напомнить, что тогда бывает?

«И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем. И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его».

Шахиншах Персии был незаурядным правителем, истинным правителем Востока – мудрым, хитрым, жестоким. Но и старшим среди людей, начальникам народа, будет суд по деяниям их, и тем суровей будет приговор, чем выше они стояли. Никто не свободен от заповедей Божьих, и никто не избегнет гнева его и возмездия по делам своим.

Вот так…

Это был просто удивительный день, светлый, солнечный, но в то же время нежаркий. Солнце словно щадило землю, иссушенную почти двумя неделями засухи. Ни малейшего дуновения ветерка, все как будто застыло. Застыло в ожидании…

Первой шла полицейская машина. Светло-зеленый полубронированный русский внедорожник «Егерь» с форсированным мотором ходко катил по трассе, завывая сиреной и сгоняя на обочины тех, кому не повезло ехать в этот день тем же маршрутом, что и шах. На всякий случай в крыше был прорезан люк, а в люке был установлен крупнокалиберный пулемет со щитом. Случаи, когда охранявшие шаха бойцы Гвардии Бессмертных открывали огонь по зазевавшимся, не успевшим убраться с дороги водителям, уже были.

Вторым ехал броневик. Это был уникальный броневик, сделанный для охраны шахиншаха в Священной Римской империи. Обычный русский бронетранспортер, какой служил основной машиной прикрытия раньше, не подходил – слишком тяжел и тихоходен, из-за него весь кортеж шаха был вынужден тащиться со скоростью девяносто километров в час. И тогда в Священной Римской империи на моторных заводах Даймлера заказали бронетранспортер, сделанный на основе шасси магистрального грузовика. Его пришлось разрабатывать заново, ни один из существующих кузовов бронетранспортеров на это шасси не вставал. Разработали – этакий шоссейный бронетранспортер, с неважной проходимостью, но способный поддерживать «крейсерские» сто сорок. Безумно дорогой – но у шахиншаха Персии деньги водились.

А дальше…

А дальше, один за другим, вытянувшись на дороге стрелой, шли восемь совершенно одинаковых черных бронированных «Руссо-Балтов» без номеров, постоянно тасуясь в красивом дорожном танце на скорости сто сорок километров в час. Восемь лимузинов – это больше, чем у русского императора, обходившегося в таких случаях пятью. Но Восток – это не Россия, здесь и восьми может не хватить…

Замыкали колонну два грузовика, тоже бронированных, скоростных, на шасси, «Даймлера», битком набитых бойцами Гвардии Бессмертных – личной охраны шаха. В целом шаха при его обычных поездках по стране только в кортеже охранял чуть ли не батальон.

В одном из лимузинов, укрытый сантиметрами брони, взирая на несущийся навстречу мир – его мир, – наслаждаясь кондиционированной прохладой, в одиночестве сидел средних лет человек в полувоенной форме, с позолоченным пистолетом на поясе. Со стороны могло показаться, что человек спит, он сидел закрыв глаза – но он не спал. Он – думал…

Война шла больше двухсот лет. Северная империя – и южная империя. Персы – и русские. Великая игра, как это потом назвали британцы. Все заметнее слабела Оттоманская империя, Блистательная Порта, все заметнее слабели и они – персы. В двадцатом веке не стало ни Блистательной Порты, ни Персии в таком виде, в каком они были до этого.

В отличие от Блистательной Порты, Персии удалось сохранить независимость. Свергнув шаха, на персидский престол взошел генерал казачьей бригады Ага-хан. Генерал русской казачьей бригады – она стояла в Персии еще с XIX века, возглавлялась русскими инструкторами и служила великолепным средством обеспечения русских национальных интересов в Персии. Так на свет родилась династия Пехлеви, сменившая слабых и коррумпированных Каджаров.

Первое, что сделал Ага-хан, – обратился к русскому императору с просьбой принять Персию в свой вассалитет, что и произошло в пятидесятые годы. Персия формально сохранила свою независимость, война обошла ее стороной.

В восьмидесятые история повторилась – почти в точности. Один из старших офицеров персидской казачьей бригады поднял мятеж. Непонятно, что было тому причиной, непонятно, почему русский царь позволил этому свершиться. Пожилого и, как потом выяснилось, смертельно больного раком шахиншаха Мохаммеда Резу, последнего из династии Пехлеви, казнить не решились – посадили под домашний арест, где он благополучно и скончался от рака через некоторое время. А на шахский престол взошел Мохаммед Хосейни, полковник Персидской казачьей бригады и основатель династии Хосейни.

Первым делом Мохаммед Хосейни посетил Петербург и бросился в ноги русскому императору. Возможно, его целью было вымолить себе прощение, возможно – не допустить, чтобы и его так же свергли, как сверг шаха он сам, возможно, и что-то иное. Как бы то ни было – стороны быстро достигли соглашения. Персидская казачья бригада разоружалась и расформировывалась. Вместо этого на территории Персии на постоянной основе расквартировывались части русской армии. Они, а также вассальный договор, где черным по белому была прописана обязанность России защитить Персию в случае вторжения извне, должны были защищать целостность и ограниченный суверенитет Персии. Все сошлись на том, что новый шах поступил мудро – содержать армию в стране, где армия служит не инструментом защиты, но инструментом политической борьбы, где всего за столетие сменились две царствующие династии, и обе – по воле армии, – лучше кормить расквартированную на своей территории чужую армию. Вернувшись, Хосейни для большей надежности расстрелял многих персидских офицеров.

Того же, что на самом деле задумал Хосейни, никто не мог даже предположить. Это был первый ход в длинной, бесконечно длинной интриге. Государство со слабой армией никем не воспринимается как опасное, способное чему-либо угрожать. И напрасно. Потому что армию можно назвать и по-другому – суть ее от этого не изменится.

Немалые деньги и силы были перенаправлены с финансирования армии, способной бороться с врагом внешним, на армию, способную бороться с врагом внутренним. Народ – вот главная опасность для шаха!

Безопасность шаха обеспечивали сразу несколько структур. Жандармерия – по сути та же армия, только без тяжелого вооружения и обращенная против своего народа. Обычная полиция. САВАК – Министерство государственной безопасности, тайная полиция. Наконец, отобранная, преданная лично шаху Гвардия Бессмертных, подготовленная по нормативам спецвойск. И все это было направлено против персов. И против политических противников.

Сам пришедший к власти в результате государственного переворота, новый шах был настоящим параноиком в вопросах обеспечения собственной безопасности. Переворота, покушения, вооруженного мятежа он боялся смертельно. И возможно, поэтому он был до сих пор жив.

Все офицеры армии, гвардии и жандармерии были разделены на тройки, в обязанности каждого входило следить за другими членами своей тройки. Если один из них участвовал в подготовке переворота или покушения – казнили всех троих. К каждому офицеру иногда подходили и предлагали совершить покушение или поучаствовать в мятеже. Тот, кому это предложили, обязан был в тот же день донести. Кто не донес – исчезал бесследно. В стране вообще был культ шпиономании, процветало и ширилось доносительство. Доносили все и на всех.

Ключевые посты в стране занимали близкие и дальние родственники шаха. Им прощалось все – жадность, глупость, жестокость, – пока они были преданы. Полнейшей, рабской, собачьей верности требовал от своих подданных шах, те же, кто хоть на секунду задумывался, кто осмелился говорить – исчезали. Без следа.

Да многих из тех, кто жадным взором смотрел на престол, уже нет. Но предатели – остались. И рано или поздно они поплатятся. Все – поплатятся…

Сейчас шах ехал в Исфахан. Ехал по отличной скоростной трассе, проложенной двадцать лет назад русскими инженерами. И то, что он собирался открывать там – завод по производству удобрений, – было построено тоже русскими инженерами. И это хорошо. Но – до времени. А когда придет время, история повернет свой ход, как было не раз. И последние – станут первыми…

Колонна въезжала на мост, когда это произошло. Мост этот был не через реку, мост был через ущелье. Внизу, по бетонному желобу, искрясь, протекала вода – это была система ирригации, тоже разработанная русскими и дающая возможность снимать по три урожая на этой прежде нищей и бесплодной земле. Мост был простой, бетонный, на четырех огромных опорах. И когда кортеж шаха несся по мосту, а головной «Егерь» успел съехать с него – все четыре опоры вдруг дохнули дымом и пламенем, словно там, внизу, разверзся ад…

От синхронного подрыва всех опор моста содрогнулась земля…

Шаха спасло чудо. Автомобиль, в котором он ехал, постоянно менял свое место в кортеже – и сейчас он по странному, прихотливому велению судьбы был первым из восьми. Это его и спасло – опытный водитель, почувствовав, как содрогнулась земля, больше по инстинкту, приказывавшему убираться как можно быстрее с места нападения, со всей дури врезал по газам. И восьмилитровый, восьмицилиндровый мотор-монстр под бронированным капотом выдернул машину с моста. Мост какое-то время – может, секунду, может, две – постоял на искореженных взрывом бетонно-стальных остатках того, что было когда-то его опорами, словно раздумывая, что же делать дальше. А потом медленно, в клубах пыли и дыма, начал оседать, проваливаться вниз, проваливаться очень медленно, со странным звуком, похожим на стон.

Шах протянул руку к микрофону, потому что иначе общаться с водителем, отделенным от него бронированной перегородкой, было невозможно.

– Стой!

Водитель послушно затормозил, машина пошла юзом, но тут же выправилась…

Шах сам, не дожидаясь, пока подбежит охрана, вышел из машины, жадно втянул ноздрями воздух, улавливая едкую смесь запахов – взрывчатка, пыль, дым…

– Ваше Сиятельство, нам следует уезжать! Они могут попытаться еще раз!

Смерив подбежавшего лейтенанта из Гвардии пустым, бессмысленным, мертвым взглядом, шах направился к обрыву, рукотворному обрыву, созданному за несколько секунд несколькими сотнями килограммов, а то и тоннами взрывчатки. Поняв, что, кроме него, командовать немногими уцелевшими телохранителями – девять человек, считая тех, кто в броневике, и водителей, – некому, лейтенант начал расставлять людей так, чтобы отрезать этот участок шоссе от дороги и обеспечить хоть какую-то безопасность. Снеся, смяв по дороге пару легковушек, бронетранспортер развернулся, встав поперек дороги и направив ствол скорострельной автоматической пушки на скопление машин. Остальные солдаты рассыпались по обочинам, направив винтовки во все стороны, чтобы обеспечить периметр.

Шах неспешно подошел к тому месту, где серая лента дороги обрывалась, посмотрел вниз. Поднятая взрывом пыль еще не осела, но внизу, среди искореженных обломков моста, уже можно было различить раздавленные машины и несколько черных, разбросанных, словно игрушки, раздавленных бетонными плитами бронированных лимузинов, в одном из которых мог ехать и он сам.

– Хорошо…

Лейтенант Табриз из Гвардии, почтительно державшийся за несколько шагов от шаха, держащий наготове свое оружие, едва заметно вздрогнул, когда услышал это…

А потом шах опустился на колени головой к Мекке – и начал читать Фатиху…

Прим. автора. Те, кто знаком с историей Ближнего Востока, наверное, поймут, с какого реально жившего и правившего человека списан шахиншах Хосейни. Многое из того, что будет описано дальше, также либо имело место в действительности, либо задумывалось, но было сорвано действиями служб безопасности.

28 мая 2002 года

Санкт-Петербург

Здание Собственной Его Императорского Величества канцелярии

Третий отдел

Собственная Его Императорская канцелярия располагалась в самом центре города, в старинном, с колоннами здании. Когда-то раньше здесь же располагался и Третий отдел, в те благословенные времена вообще в Империи было потише, да и преступники были не такими изощренными. Ну, посудите сами: типография – целое здание. Это сейчас принтер в каждом доме, скачал с британских сайтов инструкцию по организации массовых бесчинств или листовки с клеветническими материалами – и печатай сколько влезет.

И самое главное – материалы и в самом деле клеветнические. То и дело опровержения печатаются, с цифрами, и в Интернете материалы есть. Скачал – так ты проверь, правда это или нет, прежде чем эту гадость печатать. Но нет – запретный плод, как известно, сладок. Есть отроки, которых хлебом не корми – дай сделать что-то запретное. А эта дорожка, как известно, скользкая…