Символ веры. История догматов Христианской церкви. Часть третья

Златоуст «мог достигнуть высших должностей – подпрефекта, префекта, патриция и консула» (А. П. Лопухин). Но выбрал церковную карьеру: стал рядовым монахом. Он мог достигнуть высших должностей в единственном случае, если у него было высшее образование. Школа в Афинах была, как университет. Василий Великий, Григорий Богослов, император Юлиан учились в Афинах. А Златоуст якобы не учился. Во времена Георгия все знали, что Златоуст учился в Афинах.

5

Косвенным доказательством того, что Златоуст был автором «Апокалипсиса», по мнению Морозова, является небылица о встрече Златоуста с апостолом Иоанном в монастыре, в котором Златоуст жил после смерти матери.

В том же монастыре жил благочестивый старец Исихия, имеющий дар прозорливости. Однажды ночью, когда все спали, «он увидел, как в комнату Иоанна вошли два человека. Один из них подал ему свиток папируса и сказал: „Прими этот свиток из моей руки. Я Иоанн, лежавший на груди властелина на тайной вечере. Я оттуда почерпнул божественное Откровение. И тебе бог даёт узнать (из него) всю глубину премудрости, чтобы ты напитал людей нетленной пищей и премудростью и заградил еретические и иудейские уста, говорящие беззаконие на нашего бога“» (Н. А. Морозов22).

По версии Морозова, этот рассказ является отголоском существовавшего некогда мнения, что «Апокалипсис» был опубликован Златоустом, но на самом деле принадлежал перу другого, ещё боле великого Иоанна, рыбака с Генисаретского озера.

«Мы видим здесь как бы кончик того моста, по которому в пятом веке был сделан переход от одного Иоанна к другому: сначала Иоанн Антиоxийcкий был объявлен не самостоятельным автором Апокалипсиса, а только его передатчиком, или даже плагиатором книги, принадлежавшей на самом деле непосредственному ученику Христа, а затем, чтобы не возбуждать сомнений в подлинности книги, было замолчано и самое посредничество второго Иоанна» (Н. А. Морозов).

Златоуст молился в келье монастыря. И вдруг перед ним предстал ангел в сверкающей одежде. Напуганный Златоуст «упал на землю весь дрожа. Ангел, взяв его за руку, поднял, говоря: „Встань и не бойся“» (Георгий23).

Этот рассказ Георгия удивительно похож на рассказ Иоанна Богослова о встрече с Иисусом Христом. «И когда я увидел его, то пал к ногам его, как мёртвый. И он положил на меня десницу свою и сказал мне: не бойся» (Апок. 1: 17).

Рассказ Георгия является другим косвенным доказательством того, что Златоуст был автором «Апокалипсиса». Георгий изложил свою версию событий: Златоуст якобы встретился не с Иисусом, а с ангелом Господним, который сообщил ему, что епископ Антиохии Флавиан решил назначить его пресвитером.

Иоанн Богослов сообщил о скором конце мира: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нём; ибо время близко» (Апок. 1: 3). Златоуст тоже говорил жителям Константинополя о скором конце мира и те поверили ему. Раскаяние жителей было настолько глубоким, что Бог отменил конец мира.

Августин Гиппонский (354—440) напомнил своим слушателям событие, которое случилось несколько лет назад в Константинополе при императоре Аркадии. Бог, решив устрашить жителей и устрашением наставить на путь истинный, «как говорят», пришёл в видении одному военному человеку и сказал ему, что Константинополь погибнет от огня, который сойдёт с неба, и велел сообщить епископу. Епископ, поверив военному, обратил город к покаянию, как Иона – Ниневию.

В назначенный день, когда солнце село за горизонт и мир погрузился во тьму, показалось на востоке небольшое огненное облако, оно росло по мере приближения к городу и, наконец, нависло над городом жутким огненным покрывалом. Перепуганные жители сбегались в церковь. Церковь не могла вместить всех желающих. Жители каялись, принимали крещение – не только в церкви, но также в квартирах и на улицах. Когда Бог подтвердил слово Своё и слова Своего пророка, облако стало «уменьшаться и мало-помалу исчезло»24.

Августин не назвал имена военного и епископа.

Епископ, который обратил при императоре Аркадии жителей Константинополя к покаянию, – это Златоуст: он призывал жителей Константинополя к покаянию, ставя в пример жителей Ниневии. Жители Ниневии покаялись, и Бог отменил наказание.

Августин (или редактор его книги) придумал военного (посредника) только для того, чтобы скрыть общение Златоуста с Иисусом Христом. Афанаситы не могли забыть имя пророка Бога: Августин назвал военного – пророком Бога. Его сообщение подтвердилось, доведя жителей Константинополя до истерики. Автор «Апокалипсиса» общался с Иисусом. А Златоуст якобы не общался ни разу. Некий военный человек рассказал Златоусту о гневе Бога. Попытка скрыть общение Златоуста с Иисусом Христом – косвенное доказательство того, что он является автором «Апокалипсиса».

6

Согласно Филосторгию, епископ Антиохии Мелетий был арианином, значит, Златоуст тоже был арианином. Мелетий крестил Златоуста и назначил диаконом.

Афанаситы поняли значение личности Мелетия и, задним числом записав в свою партию, объявили его столпом православия. Якобы Мелетий рукоположил в диакона их духовного учителя Василия Великого и состоял с ним в оживлённой переписке; ариане пытались помешать ему показать жестами богоравенство Святой Троицы; он поручил Василию Великому сообщить Римскому папе о терроре ариан; он был в ссылке два раза: сначала его сослал император арианин Констанций, а потом – арианин Валент; его мечта встретиться с Афанасием Великим не осуществилась только потому, что тот умер; и, наконец, он был председателем II Вселенского собора, на котором афанаситы подтвердили Никейский символ веры.

Переписка предполагает ответные письма. Афанаситы сочинили письма Василия к Мелетию. А письма Мелетия к Василию сочинить не догадались. Если бы они переписывались, сохранились бы письма Мелетия к Василию, как, например, сохранились письма учителя риторики Ливания к Василию. Дианий Кесарийский крестил Василия, назначил чтецом и диаконом. Идеологически важное сообщение о второй ссылке Мелетия, виновником которой был арианин Валент, – измышление древних историков афанаситов: они написали об этой ссылке через запятую, без подробностей. У них не хватило таланта сочинить подробности второй ссылки Мелетия. Борьба с арианином, пытавшимся помешать Мелетию показать жестами богоравенство Святой Троицы, – фантазия историка Созомена. Афанаситы уничтожили книгу Филосторгия, в которой он называл Мелетия арианином. Эту информацию сохранил Фотий, пересказав Филосторгия. Афанасий Великий считал Мелетия затаившимся арианином, ждущим пришествия нового императора арианина. И, наконец, председателем II Вселенского собора был Григорий Богослов.

Римскую империю сотрясали войны – гражданские, внешние, догматические. По мнению Морозова, событие на острове Патмос, описанное Златоустом в «Апокалипсисе», случилось в 395 году. Этот год стал «также и годом окончательного распадения обеих половин империи, из которых каждая пошла с этого времени своим собственным путём, не стремясь более ни к каким дальнейшим соединениям».

Златоуст был подданным арианина Констанция (337—361), хозяина Востока империи. Хозяин Запада император Констант (337—350), который поддерживал афанаситов, пригрозил родному брату Констанцию войной, если тот не вернёт «святому и Великому» Афанасию Великому престол Александрийской епархии.

Канстант погиб в дворцовом перевороте. Власть захватил комит Магненций (350—353). Констанций отомстил за брата. Рагромив армию Магненция, он стал единым правителем Римской империи и озаботился христианским единомыслием: сначала поддержал ариан, заставив афанаситов признать, что Иисуса творением Бога, а потом решил примирить ариан и афанаситов компромиссным Символом веры.

Придворные епископы, проводя церковную политику императора, собирали соборы, излагали компромиссные Символы веры. Обязательно находились идейные афанаситы или ариане, отвергающие компромиссы, выдвигающие встречные Символы веры, – люди не государственного мышления, преследующие партийные интересы. Констанций лишал таких епископов кафедр, ссылал.

«В массе символов, изданных на востоке в разное время после Никейского собора, нелегко было разобраться и богослову, а простому верующему тем более» (В. В. Болотов).

Крайне левые (аномеи-евномиане) учили, что Отец и Сын неподобны ни в чём, они различны, как небо и земля. Левый центр (евсевиане, евдоксиане) усматривали подобие по воле, энергии. Крайне правые (василиане) считали, что Сын подобен Отцу не только по энергии, но и по существу, отвергнув западное слово «единосущный», заимствованное афанаситами из античной философии. По мнению Карташёва, слова «единосущный» и «подобный по сущности» – равнозначны. Он назвал Символ веры крайне правых – началом догматического сближения с Западом, «чревоношением» православной троичной доктрины. Символ веры правого центра (акакиан) был компромиссным: Сын подобен Отцу, – без объяснения, в чём заключалось это подобие, а рождение Сына – недоступно для понимания.

Некоторые западные богословы отрицали ипостаси (личности), видя в них или трёх богов, или подчинение: «Лукифер, как латинский невежда, видел в „Трёх ипостасях“ (василианских, мелетианских, и даже афанасьевых) чистое арианство» (А. В. Карташёв). Лукифер был савеллианином. По мнению Савеллия, который жил в начале III века, Отец, Сын, Святой Дух – это три имени Бога.

«И когда римляне говорили „восточным“ (крайне правым, утверждавших, что Отец и Сын подобны по сущности. – С. Ш): „Вы – ариане“, „восточные“ ещё с большим правом им отвечали: „А вы – савеллиане!“» (А. В. Карташёв).

Аномеи, крайне левые, организовали собор в Антиохии (358) и объявили, что Сын неподобен Отцу ни в чём! «Стало ясно, что божество Сына отвергается и арианство восстановлено» (А. В. Карташёв). Решив, что «диавол нашёл для себя новые сосуды», крайне правые, василиане, ответили собором в Анкире (358): Отец и Сын подобны по сущности!

Констанций в то время находился на Западе. Не желая раздражать западных епископов, он поддержал крайне правых. Издал приказ: признать подобие по сущности или уходить с мест.

Аномеи отказались признать Символ веры крайне правых. Василиане, используя государственную власть, отправили аномеев в ссылку, – семьдесят епископов! «Филосторгий уверяет, что эти насилия произведены были без ведома царя. Подлинное послание Констанция к антиохийским аномеям говорит только о лишении их права участвовать на соборах и церковных собраниях, но не об изгнании из городов» (А. А. Спасский). Василиане превысили свои полномочия. Аномеи сообщили царю о тирании своих оппонентов, и тот вернул аномеев из ссылки.

На Селевкийском соборе (359) Акакий Кесарийский, ученик и преемник Евсевия Кесарийского, отца церковной истории, предложил отменить Никейский символ, вероятно, отразив реваншистское настроение аномеев, вернувшихся из ссылок, тюрем, разозленных самоуправством, террором василиан. «Он предложил собору не более, ни менее, как уничтожить никейский символ, осудить навсегда не только выражения „единосущный“ и „подобосущный“, но и учение о простом подобии и в этом смысле составить новое вероизложение. „Ничто не может быть подобно Божескому существу, – говорил Акакий. – Христос есть тварь и произошёл из ничего“. Нетрудно понять, какое впечатление на отцов собора должна была произвести эта открытая проповедь арианства. „Бог никогда не был Отцом, – слушали с ужасом отцы (афанаситы. – С. Ш.), – так как никогда не имел Сына; ведь, если бы у него был Сын, то должна быть и жена“» (А. А. Спасский).

Василиане, участники этого собора, собрались отдельно в храме и объявили своим Символом веры Вторую антиохийскую формулу, принятую в далёком 341 году, восемнадцать лет назад: Отец и Сын были всегда; Отец больше Сына по чину: Бог – Отец, а Иисус – Сын. Слова «отец» и «сын» – подразумевают различие, чин.

Акакиане смеялись над василианами, которые уединились в храме, говоря, что только тёмные дела боятся света и публичности.

Обеспокоенный Констанций решил примирить руководителя аномеев Акакия Кесарийского и руководителя василиан Василия Анкирского. Он «толкал к соглашению, вымогал его. Взаимные уступки породили искусственное партийное образование, получившее в истории имя партии омиев» (А. В. Карташёв).

Спасский дал отрицательную характеристику руководителям омиев, как будто они организовали эту партию по своей инициативе:

«У омиев догматические интересы отступали на задний план. Эта партия состояла из людей, не ценивших догматические изыскания, видевших в точных формулах лишь повод к словопрениям. Это были епископы-политиканы. Ловкие в придворных интригах, обладавшие хорошим образованием, державшиеся свободных воззрений на предметы веры. Их единственная цель заключалась в том, чтобы создать краткую формулу, на которой могло бы сойтись большинство, и таким способом прекратить давнишние споры и борьбу – вот задача, какую ставили себе омии».

Партию омиев организовал Констанций, пожелав церковного мира, единомыслия. Епископы исполнили заказ императора.

Все стали омиями – «старые ариане; надевшие овечью шкуру аномеи; многочисленные невольники на Западе и Востоке» (А. В. Карташёв). Под «невольниками» Карташёв подразумевает афанаситов.

Акакий Кесарийский и Мелетий, крестивший Златоуста, – единомышленники. Афанаситы ненавидят Акакия и обожают Мелетия. Они вопреки своей воле стали обожать Мелетия. Он крестил Златоуста. Следовательно, Мелетий не может быть еретиком. Если бы Акакий крестил Златоуста, они обожали бы Акакия и ненавидели бы Мелетия.

«Ученик и преемник первого церковного историка, Евсевия Кесарийского, гордившегося знанием всех его сочинений, епископ влиятельнейшей церкви на Востоке, изящный писатель, покровитель искусств и наук, Акакий, казалось, самой судьбой был приготовлен к великим делам в истории, но лживость нравственного характера и отсутствие убеждений сделали из него только образцового интригана, жертвовавшего всем ради минутного успеха. В Селевкии он защищал аномейство, в Константинополе стал омием, при Юлиане снова сделался аномеем, а при Иовиане признал единосущие» (А. А. Спасский).

Божественный Мелетий, которого афанаситы объявили своим святым, был одним из самых известных членов партии омиев. Случайный человек не стал бы главой Антиохийской столичной кафедры! Мелетий ничем не уступал Акакию способностью менять свои воззрения. «На большом соборе Селевкийском он был в группе Акакия и подписал крайнюю Акакиеву формулу» (А. В. Карташёв). То есть признал, что Иисус – тварь, Отец и Сын различны, как небо и земля. Вместе с Акакием подписался под компромиссным символом веры: Сын подобен Отцу, – без объяснения, в чём это подобие, рождение Сына – недоступно для понимания. Затем Мелетий стал афанаситом, сторонником единосущия: Сын и Отец были всегда, Они – Бог.

О перемене воззрений Мелетия сообщил и Филосторгий: «Сей Мелетий первоначально исповедовал иносущие (учение ариан. – С. Ш.), присоединяясь к тогдашнему мнению императора, но, взойдя на Антиохийский престол, превратился в ревностного поборника единосущия» (Фотий, 5: 1).

Карташёв задался вопросом, почему Мелетий стал афанаситом? «Как же из этого последовательного „омия“ (и арианина. – С. Ш.) вышел столп Православия и председатель II Вселенского собора?» Весь жизненный опыт Карташёва указывал на неправдоподобность ситуации: Мелетий должен был умереть арианином, но почему-то умер афанаситом. Акакий был епископом-политиканом, ловким интриганом, хамелеоном, лживым, безнравственным. А Мелетий переметнулся к афанаситам, пришёл к выводу Карташёв, потому что в его судьбе произошли «какие-то резкие и необъяснимые перемены».

На мой взгляд, необъяснимой перемены не было: Мелетия принудили, ему угрожали ссылкой. Столп православия Осий Кордовский, автор знаменитого Никейского символа веры, предал афанаситов: подписал Символ веры ариан, который сам же и сочинил вместе со своим земляком – Потамием Лиссабонским. Слово «единосущный» нельзя произносить в церкви: его нет в «Библии». Никто не должен сомневается, что Отец больше Сына. Сам Сын это засвидетельствовал: «Отец мой более меня» (Ин. 14: 28). Отец больше Сына не только по чести, достоинству, божеству, но и по самому имени. «Иларий называет этот текст „богохульством Осия и Потамия“» (А. В. Карташёв). Афанаситы не исключили Осия из своей партии, причислили к исповедникам. Они знают, что он сделал это не по своей воле. В аналогичной ситуации оказался и Мелетий. Он умер арианином. Он не изменил своей вере.

Император Констанций объявил конкурс: главой Антиохийской кафедры станет тот, кто лучше других объяснит цитату из «Книги притчей Соломона» (8: 22): «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих».

Конкурентами Мелетия были ариане – Георгий Александрийский и Акакий Кесарийский. То есть ариане устроили состязание между собой. Они не позволили бы участвовать афанаситу. Они не для того пришли к власти, чтобы демократично состязаться с афанаситами. Мелетий, изложив своё понимание цитаты, отразил стремление императора к церковному миру: он отрицал исследования о Сыне, ни разу не упомянул слова «единосущный», «подобосущный». Императору понравилась конкурсная речь Мелетия. Он назначил его главой кафедры.

Афанаситы, канонизировав Мелетия, объявили о том, что «святой в момент конкурсной речи, не желая всё договаривать до конца, дополнял свои фразы ораторскими жестами. Когда он соединял и уравнивал три перста с мыслью ο богоравенстве Святой Троицы, от его знамения исходило сияние» (А. В. Карташёв).

Конкурсная речь Мелетия – в изложении Димитрия Ростовского25.

«Весь народ хотел точно знать, какого исповедания держится их новый архиепископ». Мелетий честно сказал, что Иисус – это Бог. Некий «архидиакон Антиохийской церкви, разделявший нечестивое учение Ария», замкнул своей рукой уста святого. Мелетий, лишённый возможности говорить, начал изъясняться жестами. «Сначала он показал три перста, изображая таким образом три лица Божества; пригнув два, он оставил один, показывая так единое в трёх Лицах Божество». Нечестивый архидиакон, отпустив уста святого, схватил его «за руку, которая так ясно изображала Троицу». Мелетий опять получил возможность говорить. И он опять сказал, что Иисус – это Бог!

Афанаситы, восхищенные находчивостью Мелетия, «громко восклицали, радовались»; ариане, смущённые и подавленные, «стояли с поникшими головами» (Созомен, 4: 28).

Мелетий произнёс конкурсную речь в присутствии императора Констанция. Он никогда бы не утвердил Мелетия епископом Антиохии, если бы тот сказал, что Иисус – это Бог! Сияние от рук Мелетия, борьба с архидиаконом – это ложь афанаситов. По мнению Карташёва, афанаситы придумали красивую легенду.

7

Император Констанций, назначив Мелетия епископом Антиохии, вдруг низложил его через месяц за то, что он, по мнению Карташёва, решил восстановить православие: «Мелетий сказал свою „дипломатическую“ выборную речь прямо ради взятия власти, с умыслом восстановить чистое православие». Конкурсная речь божественного Мелетия, крестителя Златоуста, была неискренняя. Он произнёс её с единственной целью – захватить власть.

Со слов Филосторгия, император низложил Мелетия за то, что он опять начал проповедовать учение аномеев, крайне правого учения ариан (Бог и Иисус различны, как небо и земля). «Говорит нечестивый Филосторгий, что Мелетий, епископ Антиохийский, был сослан Констанцием на родину в город Мелитену по обвинению в клятвопреступлении и в том, что, горячо проповедуя единосущие (учение омиев. – С. Ш.), он выставлял себя поборником иносущия» (Фотий, 5: 5).

Арианин Мелетий подписал Символ веры афанаситов. Он – затаившийся арианин? Его принудили? По мнению Карташёва и Болотова, он подписал искренне. Современники Мелетия, – потомственные афанаситы, – считали, что он остался арианином.

Биография Мелетия была с большим изъяном: прежде чем стать афанаситом, он был партийным начальником ариан. Чистокровные афанаситы, «издревле» считавшие Иисуса Богом, не общались с ним, потому что ариане рукоположили его в епископа (Созомен, 4: 28).

«Евстафиане (сторонники Евстафия Антиохийского (324—330), которого низложил Константин Великий. – С. Ш.) не хотели признавать Мелетия, как запятнавшего себя общением с арианами… Когда Афанасий Великий был в Антиохии, Мелетий отнёсся к нему холодно и не вступил с ним в общение… Павлин в отношении к Мелетию держал себя с высокомерием, третируя его, как арианина» (В. В. Болотов).

В 362 году в Антиохии стало три епископа. Один – законный, два – незаконных. По мнению Римского папы Либерия (352—366), законным был Павлин (362—388), которого рукоположил Лукифер (Созомен, 5: 12), «латинский невежда», как назвал его Карташёв, – то есть Павлин был савеллианином. Незаконными епископами Антиохии были ариане – Мелетий (361—381) и Евзой (361—376).

Как утверждает «безбожный сочинитель лжи» Филосторгий, Констанций, репрессировав Мелетия за учение аномеев, «призвал из города Александрии соеретика Ария Евзоя и приказал епископам возвести в епископы Антиохийские» (Фотий, 5: 5).

Правительство возвело на кафедру Антиохии Евзоя «под омийской овчиной старого арианствующего волка» (А. В. Карташёв).

Евзой не стал бы главой кафедры, если бы не стал омием, членом партии власти, лояльным императору Констанцию.

В 361 году император Констанций умер.

Юлиан (361—363), разрешив свободное вероисповедание, амнистировал всех епископов, которых репрессировал Констанций. Он подтвердил полномочия Евзоя, подтвердил полномочия Мелетия, разрешил афанаситам назначить Павлина руководителем их фракции. Вот почему в Антиохии стало сразу три епископа.

В 363 году Юлиан погиб в стычке с персами.

Император Иовиан (363—364) поддержал афанаситов. Он назначил Афанасия главой Александрийской епархии.

Мелетий и Акакий сразу организовали собор в Антиохии (363), на котором постановили, что они – афанаситы! Их репрессировали бы, если бы они не объявили себя сторонниками государственной Церкви. Афанаситы назначили бы на их места своих людей.

«Деяния собора были направлены к новому императору Иовиану. Афанасий в письме к императору спешит предупредить его против Антиохийских отцов: „Они принимают вид, что исповедуют Никейскую веру. А в действительности отрицают её, перетолковывая единосущие“» (А. В. Карташёв).

По мнению Карташёва, святой Афанасий не поверил святому Мелетию, потому что под соборным постановлением «стоит циничная подпись Акакия». Эта «переметная сума» могла испортить репутацию любому документу, под которым она поставлена.

Интрига ариан Мелетия и Акакия увенчалась успехом: Иовиан оставил их главами кафедр: Мелетия – Антиохийской, Акакия – Кесарийской! Ариане сохранили за собой эти высокие должности. Афанаситы, зная причину, бессильно скрежетали зубами.

Епифаний Кипрский тоже не верил божественному Мелетию. «Он ставил святому Мелетию в упрёк общение с пневматомахами (христианами, которые отрицали, что Святой Дух – это Бог. – С. Ш.) и считал его полуарианином»26.

Афанасий Великий умер, – Пётр, младший брат Афанасия, стал его преемником. Император Валент (364—378), защитник ариан, выгнал Петра из Александрии (374). Пётр назвал Мелетия арианином – на Римский собор в присутствии Римского папы Дамаса (377).

Римский Папа Дамас и Пётр Александрийский причисляли Мелетия Антиохийского к последователям Ария (И. В. Попов27).

Златоуст крестился у Мелетия, послушавшись совета своей матери Анфусы, «глубокопреданной православной церкви» (А. П. Лопухин). Лопухин ошибается: мать Златоуста Анфуса считала, что Иисус – не Бог. Божественный Мелетий был арианином, – так говорили его современники Либерий, Дамас, Павлин, Епифаний, Афанасий и Пётр. Если бы Златоуст был афанаситом, он крестился бы у Павлина, ставленника Римской церкви, «законного» епископа Антиохии.

Омиями стали не только ариане, но и афанаситы. Афанаситы искренне подписали компромиссный Символ веры? По мнению Карташёва и Болотова, они подписались не искренне. Их принудили! Афанаситы – затаились!

Епископ Кесарии Каппадокийской Дианий, который крестил Василия Великого (330—379), смалодушничал: подписал компромиссную формулу, не желая уезжать в ссылку. Смалодушничал и Григорий Назианзин – отец Григория Богослова.

«Арианские формулы, принятые на соборе в Аримине в 359 году и в Константинополе в 360 году, быстро распространялись по всему Востоку… Григорий Назианзин-отец без долгого размышления и борьбы счёл для себя возможным подписаться под ними» (Архимандрит Киприан28).

Василий Великий перестал общаться с Дианием, своим духовным отцом, и, очевидно, с отцом Григория Богослова.

«Находясь на смертном одре, Дианий призвал к себе Василия и клятвенно уверял его, что никогда сознательно он не отступал от Никейского исповедания. Примирение состоялось, и престарелый епископ скончался на руках своего духовного сына» (И. В. Попов).

Отец Григория Богослова сделал всё от него зависящее, чтобы Василий Великий стал епископом Кесарии Каппадокийской. Когда они примирились, – неизвестно: историки умалчивают.