Курды. Потерянные на Ближнем Востоке

Максим Лебский

Курды. Потерянные на Ближнем Востоке

© Лебский М., 2016

© ООО «ТД Алгоритм», 2016

* * *

«Курдский вопрос – лакмусовая бумажка, выявляющая совесть нашей эпохи».

Абдулла Оджалан

«Солидарность прогрессивных сил мира с народом Вьетнама напоминает – приходится говорить об этом с горькой иронией – шумное одобрение римским плебсом гладиаторов, сражавшихся на аренах цирков. Нужно не желать успеха жертвам агрессии, а разделить их судьбу, идти вместе с ними к смерти или к победе».

Эрнесто Че Гевара

«Каждая капля крови, пролитая за освобождение чужой страны, а не той, где ты родился, – бесценный опыт; выжившие усвоят его и используют для освобождения своей родины. Таким образом, освобождение любого народа будет рассматриваться как успешное сражение в битве за освобождение своего собственного народа».

Эрнесто Че Гевара

Предисловие

Основное содержание книги было написано в период, когда гражданская война в Сирии только начиналась. Группировка ИГИЛ еще не существовала. В связи с этим возникла необходимость написать несколько слов о взаимосвязи указанных событий с курдским вопросом.

Гражданская война в Сирии приковывает к себе внимание всего мира уже не один год. С 2011 года в этой арабской стране началось восстание, которое переросло в полномасштабный военный конфликт, унесший десятки тысяч жизней и миллионы людей превративший в беженцы. В считанные месяцы стали явными те многие политические, национальные и социально-экономические проблемы, которые не смог решить режим Б. Асада.

Курдская проблема является ключевой для понимания происходящего на севере Сирии. Этот многомилионный народ до сих пор не имеет собственной государственности. Долгие годы активность курдов была заметна прежде всего в Турции и Ираке. В Сирии режим Б. Асада смог успешно подавлять вспышки сопротивления сирийских курдов. Во многом это объясняется относительно малой численностью курдов в Сирии (2,5 млн человек). Но все изменилось с началом революционных событий в 2011 году. Наконец-таки стремление курдов бороться за сохранение национальной идентичности и достойную жизнь получило реальную возможность реализоваться.

Сегодня многие задаются вопросами: почему ИГИЛ располагает такими мощными силы и кто финансирует эту организацию? Ответы на указанные вопросы лежат в плоскости турецко-сирийских взаимоотношений. С приходом к власти Партии справедливости и развития в турецком обществе начала набирать обороты политика ползучей исламизации. ИГИЛ и режим Эрдогана – это стратегические союзники. Сражаясь с повстанцами РПК, уничтожая границу между Сирией и Ираком, ИГИЛ реализует концепцию создания нового халифата. В этом напрямую заинтересованы турецкие политики, претендующие на воссоздание османского господства на Ближнем Востоке. Главными противниками этих планов являются курды. На протяжении многих столетий они сражались против Турции, стремясь создать собственное национальное государство. Как изменилась их политическая программа сегодня? Какова их альтернатива неосманскому проекту Турции? Хочется надеяться, что заинтересовавшийся читатель найдет в этой книге ответы на прозвучавшие вопросы.

М. Лебский, ноябрь 2015 года.

Введение

Судьба курдского народа – это переплетение сложнейших противоречий, корни которых уходят вглубь исторического прошлого. Сегодня невозможно правильно осознать сущность борьбы курдов за национальную идентичность, не проанализировав весь исторический путь этого народа, который полон трагедий и исторической несправедливости. Проживание курдов на территории, которая издавна была центром пересечения важнейших экономических, политических и культурных коммуникаций ближневосточного региона, – ключ к пониманию особой политической остроты курдского вопроса. Под курдским вопросом исследователь понимает проблему, связанную со столкновением противоречивых стремлений двух основных субъектов – курдский этнос и «исторический блок» (А. Грамши) господствующих классов ряда ближневосточных государств, в которых проживают курды.

С XVI в. территория проживания курдского этноса была разделена между двумя государствами – Османской Турцией и Сефевидским Ираном. Большинство курдов стали подданными турецкого султана. Регион проживания турецких курдов был периферийным очагом феодальной отсталости и племенного партикуляризма, что обусловило возникновение тех сложностей, которые предстояло решать курдскому национальному движению в Османской империи. М. С. Лазарев выделяет целый блок системных причин, обуславливающих слабость и раздробленность национального движения курдов. Первый блок – это внешние причины, а именно историческая разделенность курдского народа между разными, часто враждующими государствами (до XVI в. – Арабского халифата, тюркских и монгольских империй, затем – Османской империи и Ирана, после Первой мировой войны – Турции, Ирана и ряда арабских стран – Ирака и Сирии, долгое время находившихся под опекой Англии и Франции)[1]. Вторая разновидность причин имеет внутренний характер и определяется уровнем и динамикой развития курдского общества. Племенной быт кочевников тормозил формирование курдской нации и зарождение элементов капиталистических отношений внутри нее. Это обусловило активное проявление племенного партикуляризма в курдском национальном движении в форме соперничества между разными курдскими шейхами и эмирами. Многие племенные вожди видели в повстанческой борьбе средство достижения больших привилегий для своего клана перед центральной властью. Народные массы сражались за чуждые для себя социальные интересы. Демократическая партия Курдистана (ДПК), возникшая в 40-х годах XX в. в Иракской части Курдистана, не смогла изжить в своей практике рудиментов традиционного общества, несмотря на первоначальную формальную приверженность социалистической идеологии.

Историческую роль преодоления ошибок и пороков курдского национального движения выполнила Рабочая партия Курдистана под предводительством Абдуллы Оджалана. В идеологии РПК революционный марксизм стал орудием анализа социально-экономической действительности Турецкого Курдистана и самой Турции, ставя в политическую повестку сегодняшнего дня революционно-новаторский проект преобразования всего Ближнего Востока. Абдулла Оджалан многократно подчеркивает в своих трудах, что цели борьбы РПК не ограничиваются завоеванием демократических и социальных прав только для курдского народа, РПК борется за создание демократической конфедерации для всех ближневосточных народов.

Среди самых глубоких политических и социальных проблем, которые становились перед Турецким государством во второй половине XX в., курдский вопрос является самым острым и противоречивым в политической жизни этой страны. Конфликт, продолжающийся в форме военного противостояния более 30-ти лет, унес около 50 тысяч жизней, из которых большую часть жертв понесло гражданское население. Было разрушено более 3 тыс. деревень, 2,5 млн курдов иммигрировали в другие районы страны или за границу[2]. Известный исследователь В. А. Аватков отмечает, что решение курдской проблемы – одна из главных задач правящей умеренно-исламской Партии справедливости и развития (ПСР)[3].

В Турции проживает большое количество нетюркских народов: армяне, греки (примерно по 200 тыс. чел.), черкесы (так в Турции называют всех выходцев с Кавказа – 50 тыс.), грузины и лазы (60 тыс.), евреи (10 тыс.) и др.[4] Курды составляют вторую по численности национальную группу в Турции. Касаясь темы общей численности курдов, отметим, что общепризнанных данных на этот счет нет. Но по средним оценкам, около 20 млн курдов проживает на территории современной Турции, 6–8 млн – в Ираке, 3–5 млн – в Иране, 2,5 млн – в Сирии, 0,3–0,5 млн – в республиках Закавказья, столько же – в среднеазиатских республиках бывшего Советского Союза, около одного миллиона проживает в настоящее время в западноевропейских государствах[5].

РПК является самой мощной и влиятельной политической силой, выражающей интересы курдского народа. Судьба РПК и курдов – это единое целое, они тесно переплетены между собой. Важно понимать то, что курдский вопрос выходит за рамки внутренних проблем какого-либо одного государства, Турции или Ирака. РПК оказывает активнейшее влияние на расстановку политических сил и геополитическое положение всего ближневосточного региона. Как пишет Абдулла Оджалан: «То, что курды разделены между тремя основными обществами региона – иранским, арабским и турецким, способствует расширению масштабов проблемы до регионального уровня. По закону сообщающихся сосудов решение проблемы в одной из частей стимулирует ее решение в других государствах. Аналогичный эффект наблюдается и в противном случае. Труднодоступное географическое положение способствовало тому, что фактор вооруженной борьбы оставался всегда актуальным. На каждом этапе истории в той или иной форме это порождало сопротивление любой агрессии. Жизнь продолжалась чуть ли не в рамках естественной повстанческой психологии»[6].

Особая сложность рассмотрения проблем, связанных с РПК, обусловлена активной включенностью партии в острейшую политическую борьбу сегодняшнего дня. Фридрих Гегель любил повторять: «Сова Минервы вылетает в сумерки». Великий немецкий философ своими словами заострял внимание на том, что любой процесс до конца можно изучить, лишь наблюдая все этапы его развития: возникновение, расцвет, гибель. Мы такой возможности лишены. В связи с этим очень сложно отыскать крупицы объективного анализа в массе тенденциозных материалов. Данная работа не претендует на исчерпывающий охват темы ввиду ее огромного масштаба, но представляет собой попытку анализа основных этапов возникновения и деятельности РПК.

Историография по курдскому вопросу очень обширна, и для удобства рассмотрения ее необходимо подразделить на зарубежную и отечественную. В зарубежной историографии важное место занимает исследование Али Джемаля Езджана «Турецкие курды: теоретический анализ РПК и Абдуллы Оджалана»[7]. В данном исследовании делается попытка проанализировать теоретическую платформу РПК на основе большого источникового материала. Автор пытается ответить на вопрос: «Как национальный компонент борьбы РПК сочетается с классово-революционным?». Езджан несколько раз бывал в расположении лагеря РПК и интервьюировал А. Оджалана, что, на наш взгляд, представляет очень большой интерес, т. к. в интервью содержится ценная информация о начальном этапе политического пути Апо[8]. Они помогают понять, под влиянием каких идей сформировалось мировоззрение лидера РПК. Также в книге Езджана собраны результаты опросов рядовых партизан. Из них можно судить о достаточной разнородности в идеологической мотивации борьбы повстанцев, обусловленности их ответов местом их происхождения (город или деревня)[9].

Крайне содержательны совместные работы Йоста Йонгердена и Ахмета Аккаи, опубликованные в Европейском журнале турецких исследований[10]. Авторы впервые в историографии РПК дают системное изложение узловых противоречий между курдским левым движением и социалистическим движением Турции. Данная проблема очень важна, т. к. ее правильное понимание дает реальную возможность осознать сущность политической платформы РПК, ее отличия от основных программ левых сил Турции и других курдских партий. Российские исследователи последовательно обходят данную проблематику. Практически невозможно отыскать работы российских авторов, в которой бы нашел место специальный анализ взаимоотношений РПК с турецким левым движением. В данной работе делается попытка восполнить данный пробел, с опорой, прежде всего, на статьи Джонгередена и Аккаи.

Как справедливо отмечает в своей работе Харун Эркан[11], обострение вооруженного конфликта между РПК и турецким государством в 90-е обусловило особый интерес исследователей именно к этому периоду курдско-турецкого конфликта. На второй план отошло изучение этапа формирования кадрового и идеологического ядра РПК в 70-е годы, но без тщательного исследования процесса генезиса организации невозможно правильно судить о причинах начала вооруженной борьбы и тех идеалах, ради которых сражались курдские революционеры. В связи с этим особое место в этой работе уделено времени зарождения курдского революционного движения в 70-е годы.

Из работ зарубежных исследователей, специально посвященных истории РПК, необходимо назвать также книгу американской журналистки Элизы Маркус «Кровь и Вера: РПК и курдская борьба за независимость»[12]. Это исследование ценно, прежде всего, наличием множества интервью с бывшими членами РПК, которые иммигрировали в Европу и США. Интервью – это содержательная ось данного труда. Но явный минус монографии – стремление автора представить историю РПК как череду бесконечных интриг и преследований любой критики со стороны А. Оджалана. Также из поля зрения автора изъяты идеология партии. Очень примитивно сводить фундаментальные идеологические вопросы к полному субъективизму, объясняя все желанием и волей Абдуллы Оджалана. Этим, в сущности, занимается Элиза Маркус[13].

Отечественные исследователи внесли ощутимый вклад в исследование курдского вопроса. В связи с обширностью историографии постараемся указать лишь на основные работы российских ученых. В фундаментальных работах М. С. Лазарева[14] содержится исследование основных этапов развитие национального движения курдов Турции с последней четверти XIX в. до окончания Второй мировой войны. Особое внимание автор уделяет теме противоречий, которые создавал курдский вопрос в отношениях между великими державами. М. С. Лазарев на базе большого количества фактов приходит к выводу о том, что в период Первой мировой войны курдский вопрос использовался как разменная монета в политической борьбе разных европейских стран за новые сферы влияния на Ближнем Востоке. М. С. Лазарев видел причину слабости курдского движения в его внутренней политической раздробленности и социально-экономической отсталости условий жизни курдского этноса.

Из общих работ по новейшей истории курдов в Турции стоит выделить целый ряд трудов профессора М. А. Гасратяна[15]. В них развернуто и системно освещены социально-экономические, политические условия жизни курдского этноса в Турции. Автором рассмотрены основы политического подхода к курдскому вопросу, господствующие в правящих кругах Турции. Особую ценность для темы данного исследования представляют две книги М. А. Гасратяна: «Курды Турции в новейшее время», «Курдская проблема в Турции: (1986–1995)». В работах М. А. Гасратяна исследованы ведущие курдские политические организации, возглавляющие национальную борьбу курдов Турции во второй половине XX века.

Нельзя не назвать и труды известного отечественного востоковеда О. И. Жигалиной. В сферу ее научных интересов входили, прежде всего, иранские курды, но ее работы имеют важное знание для понимания общего положения курдского вопроса в странах Западной Азии[16]. В данном исследовании также были использованы работы К. В. Вертяева, Н. Г. Киреева, А. И. Зубковой, Т. А. Ахмедова[17].

Из специальных работ по теме центральное место занимает диссертация С. В. Демиденко «Деятельность Рабочей партии Курдистана и ее роль в вооруженной борьбе турецких курдов (1973–1999)»[18]. В данном исследовании дается системное изложение процесса формирования политического ядра РПК. Автором исследованы основные причины, побудившие партию начать вооруженное сопротивление, также в работе С. В. Демиденко содержится ценный анализ идеологии организации. Демиденко ошибочно причисляет большинство курдов в 70—80-е г. ХХ в. к шиитской ветви ислама[19], в действительности курды преимущественно исповедуют суннизм шафиитского толка[20]. Диссертация С. В. Демиденко охватывает историю РПК лишь до 1999 г., в связи с чем в работу не включен целый ряд ценнейших источников, которые появились в последнее десятилетие. И в первую очередь, это касается трудов лидера РПК – Абдуллы Оджалана. В данном исследовании были использованы все труды А. Оджалана, вышедшие на русском языке.

Источниковую базу исследования можно разделить на несколько тематических групп. В первую группу следует отнести официальные документы Турецкой Республики, которые регулировали ту правовую среду, в которой существовало курдское население Турции в 60— 80-е гг. ХХ в. Это, прежде всего, Конституции Турции 1961 и 1982 гг., Уголовный кодекс, закон № 3713 «О борьбе с терроризмом»[21]. Тщательное изучение данных источников позволит сформировать объективное представление о государственной политике Турции в отношении курдов на протяжении второй половины ХХ в. Анализ и сравнение указанных документов также поможет выявить основные причины, послужившие тому, что борьба РПК приобрела вооруженный характер.

Вторая группа источников включает в себя труды председателя РПК – Абдуллы Оджалана[22]. В работе «Проблема личности в Курдистане. Особенности революционного борца и партийная жизнь» находит место разбор вопросов партийной морали и этики. А. Оджалан настаивает на необходимости создания новой личности революционного борца, которая станет залогом победы Курдской революции. Сочинение А. Оджалана «Курдистанская действительность с XIX века по настоящее время и движение РПК» дает нам целостное представление курдской истории изнутри глазами революционера. А. Оджалан анализирует фундаментальные и узловые противоречия исторического пути курдов, указывая на средневековые пережитки как важнейший тормоз для национального движения курдского народа. Важный блок источников – это работы Оджалана, написанные им в заключении на острове Имралы. Основой для их написания стали т. н. «защитные речи» А. Оджалана перед турецкими и европейскими судебными инстанциями. В них лидер РПК переосмысливает весь опыт борьбы своей организации, предлагая новые пути решения курдского вопроса. Доминантой нового подхода стала идея демократического конфедерализма.

Третий блок источников содержит партийные документы и коммюнике РПК[23]. Партийная программа – это основной источник для выявления идеологического базиса курдского революционного движения. В данном документе содержится перечень тактических и стратегических задач партии; сравнив первую и вторую программу, мы сможем выявить направление тех изменений, которые происходили в идеологии РПК с конца 70-х до 90-х гг. Коммюнике, опубликованные в связи с важными событиями в противостоянии РПК и Турецкого государства, раскрывают перед нами позицию курдских повстанцев по важнейшим вопросам их политической стратегии. Наряду с программой РПК в данной работе использованные программные документы других курдских политических партий (Программа Социалистической партии Турецкого Курдистана)[24].

В четвертую группу источников вошли многочисленные интервью, воспоминания членов РПК[25] и других курдских и турецких политических деятелей. Особую ценность имеет сборник материалов, содержащий стенограммы первых заседаний турецкого суда над членами РПК в начале 80-х гг., их тюремные письма и заявления[26]. Автором также были использованы интервью, содержащиеся в монографиях (специально посвященных РПК)[27] и в периодической печати. Анализ данных источников имеет большое значение в деле выявления основных идейных мотивов, побудивших курдских революционеров к созданию РПК и началу политической борьбы. Для создания общей картины движения немаловажны и данные о личностных качествах рядовых членов РПК, которые, попав в турецкие тюрьмы, стойко переносили пытки и издевательства.

Глава 1. Формирование и развитие курдского национального движения в XIX – первой половине XX в.

1.1.Формирование предпосылок для возникновения национально-освободительной борьбы курдов в Средние века и активизация освободительной борьбы курдов в Османской империи на рубеже XIX–XX вв.

Курдистан, мой родной Курдистан!Жить прекрасно на земле твоей.И пусть рокочущий гордый фонтанРасскажет о тех, кто орла смелей,Кто в огне и дыму, отражая атаки,Принесет тебе счастье свободы,Чью пригоршню земли и чудесные злакиВ дни победы оценят народы.Курдистан, мой родной Курдистан!Ты прислушайся к вздохам фонтана —То по-курдски поет древний наш могикан,В нем столетий следы и тяжкая рана!В нем услышишь призывы восстаний,И победные зовы земли,И грядущих свобод обещаний —Все, что курды в сердцах пронесли![28]

Флаг Курдистана

Курды – один из древнейших народов Ближнего Востока, но и как в последующей своей истории, вопросы об этногенезе и ранней истории курдов до сегодняшнего дня остаются спорными. Основной спор ведется вокруг этнонима «курд» и тех народов древности, которые можно назвать предками курдов и основной доминантой в их этногенезе. Дело осложняется еще тем, что этнонимом «курды» стал известен на исторической арене Передней Азии в Средние века, т. к. именно тогда термин стал самоназванием курдов. Основным источником отрывочных сведений о предках курдов являются работы античных авторов. В частности, Ксенофонт сообщает о переходе в 401 г. до н. э. 10 000 греков через земли, населенные «кардухами». Многие ученые видели в них предков курдов, но такие востоковеды, как Нельдке, М. Гартманн, Вейсбах доказали, что по лингвистическим данным, термины «курды» и «карду» не могут считаться эквивалентными. Они склонны отождествлять курдов с «куртиями», жившими в Малой Мидии. О куртиях писал древний географ Страбон[29].

Исследователь В. Ф. Минорский писал: «…как бы то ни было, за несколько веков до Р. X. интересующий нас народ (предки курдов. – М.Л.) сидел в горах Курдистана. Мы знаем, что, по крайней мере, по языку курды не только арийцы, но относятся и к вполне определенной иранской группе. Следовательно, родина их (или их языка) – с большой вероятностью на Востоке»[30]. В. Ф. Минорский был сторонником мидийской теории происхождения курдов. Он полагал, что курды сформировались из слияния двух однородных племен – мардов и киртиев, которые говорили на очень близких мидийских диалектах.

Отсутствие собственного государства осложняло процесс формирования курдов как самостоятельного этноса. Этническая пестрота региона обуславливала влияние иных национальных элементов на курдскую этническую общность. Как отмечает исследователь М. Лазарев: «К моменту арабского завоевания Ирана и падения Сасанидской державы (середина 7 в. н. э.) курдский этнос уже вполне сформировался, и началась собственно курдская история. Однако этноконсолидационный процесс у курдов не был завершен, позже в него включались другие этнические элементы (в особенности тюркские), и он продолжается до сих пор. Формирование курдской народности, а позже и нации, не сопровождалось, как у большинства других народов, становлением государственности, тенденцией к объединению в единое централизованное государство»[31].

В большой историографии по курдскому вопросу прочно закрепилось название «Курдистан» для определения территориального ареала расселения курдского этноса. Но история термина совсем не проста. Необходимо уточнить тот факт, что в истории никогда не существовало независимого государства под таким названием. Впервые данное название появилось в XII в., в царствование Санджара, последнего из великих Сельджуков. Провинция Курдистан включала вилайеты Хамадан, Динавар, Керманшахан, расположенные к востоку от гор Загроса. В литературе Курдистан как обозначение для определенных территорий был употреблен в сочинении Мостауфи Казвини «Нузхат аль-Кулуб» (1335–1340). После раздела курдских земель в XVI в. между Ираном и Турцией данное географическое обозначение закрепилось за отдельными провинциями в границах каждого государства. Персидский Курдистан включал район Арделана с главным городом Сенне, в Турции – ливы Дерсим, Муш, Диярбакыр[32].

В основу данной работы положен тезис о единстве всех четырех частей единого Курдистана (Северный Курдистан, Южный, Западный и Восточный) как территории традиционного проживания курдского этноса. Курдистан занимает центральную часть региона Ближнего и Среднего Востока и расположен между 30 и 41 градусами северной широты и 34 и 50 градусами восточной долготы. В меридиональном направлении он простирается примерно на 1200 км, в широтном на 600–900 км, а с северо-запада на юго-восток – на 1800 км[33].

Востоковед В. Никитин предлагает следующую периодизацию курдской истории для Средневековья и нового времени: 1) VI в. – XV в.; 2) XVI в. – XIX в.; 3) середина XIX в. до младотурецкой революции[34]. В период своей древней истории курды не имели собственного государства, а их проживание на пересечении важных экономических и транспортных узлов предопределило их вовлеченность в пучину войн и столкновений, издавна царивших в этом регионе.

Тем не менее, нельзя сказать, что отсутствовали какие-либо попытки консолидации курдов в рамках единого государства. Такие движения возглавлялись племенной знатью, которая стояла во главе отдельных полунезависимых княжеств, пытавшихся утвердить права своих династий.