Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том I – Боец

Краем глаза Валбур заметил, что у главаря в руке все-таки сверкнуло нечто, напоминающее нож. Присматриваться он не стал, да и времени не было. Третий противник уже наваливался на него сзади с явным намерением сковать руки и подмять под себя. Силы он и, правда, оказался недюжинной, однако осмотрительностью не отличался.

Что можно сделать с человеком, который хватает тебя со спины обеими руками и хочет повалить? Его можно лягнуть в колено каблуком и попробовать стряхнуть пока сам ни потерял равновесия. Равновесие Валбур потерял, но лягнуть успел. Падали они на бок, а потому он исхитрился выставить локоть и в последний момент неплохо придавил им горло противника. Недостаточно для того, чтобы вывести из строя, но вполне достаточно, чтобы тот разжал захват. Нападавший с ножом, обрадованный падением врага, допустил непростительную ошибку, подскочив для добивающего тычка лезвием слишком близко. Судя по всему, он рассчитывал полоснуть Валбура по шее. Не вставая с земли и громко пукнув от напряженья, тот вскинул ему навстречу обе ноги: левой отбил нож в сторону, а правой пнул каблуком прямехонько в морщинистый лоб.

Когда он поднялся, разгоряченный дракой и готовый, если нужно, продолжить, то увидел, как Том, расхрабрившись и забыв про свои недавние мученья, в ярости топчет того, кто был повержен первым. Наблюдавшая за происходившим ребятня отошла подальше.

– Брось его, слышь, пойдем, – сказал Валбур и ещё раз запустил себе руку за пазуху. – Лежачих не бьют.

– Он про это не знал, – огрызнулся Том и что было сил лягнул между ног того, кто попытался вылезти из сугроба. – На тебе!

– Пошли, говорю.

Том не успокоился, пока не наподдал каждому из своих обидчиков, причем метил он точно в самые уязвимые места. Валбур сгреб его в охапку и понёс прочь. Том ухитрился при этом погрозить присмиревшим мальчишкам кулаком.

Оказавшись снова среди толпы, Валбур стряхнул Тома на землю, поставил перед собой и присел на корточки. Голубоглазая мордаха была в ссадинах, но не настолько сильных и заметных, как он опасался. Вероятно, основные удары пришлись по телу.

– Воровал? – спросил Валбур, поправляя съехавший на затылок платок.

– Конечно. Два раза. Они только про один знают. Иначе вообще убили бы.

– Тэвил, Том! На кой ляд тебе такая зараза! Что воровать нельзя, об это я тебе рассказывать не буду. Но ты ведь теперь видишь, что за это бывает. О сестре подумал?

– О ней и думал как раз. – Том стёр варежкой кровь из дрожащей ноздри. – Улмар сам её обворовал однажды. Все деньги отобрал. Думает, если он фра’ниман14, то ему все можно…

– Это который из них? – насупился Валбур, чувствуя, что вляпался в нехорошую историю.

– Последний. У которого ножик был.

– Понятно. И он, конечно, прекрасно знает, где вы с сестрой живете?

– Не, не знает. А то бы давно нагрянул. Не боись, дядя.

– Да я и не боюсь. Просто как же он мог у Феллы деньги, как ты говоришь, отобрать, если не знает, где она живет?

– Очень просто. – Они уже снова шли через площадь в сторону канала. – Её пригласили как-то песни попеть к одному эделю, а этот Улмар её там подстерег и, когда она выходила, обчистил до нитки. Заявил, мол, что нужно делиться. А он-то тут при чём? Она же у замка ничего не брала и ничего ему не должна. Ну вот. Так что я просто отомстил.

– Хорошо же ты отомстил. Если бы не я, тебя могли запросто прибить.

– Здорово ты их! Мой батька тоже умел драться. И я буду драться, когда подросту чуток. Ты меня научишь?

– А что с твоим отцом стало?

– Ничего не стало. На заставе погиб. Сгорел, говорят. Ещё зима не началась. Теперь вот мы с Феллой одни кукуем. И я должен её защищать.

– Смотри, как бы тебе её не дозащищаться, – усмехнулся Валбур и потрепал паренька по макушке. – А что за ребята там стояли? Дружки твои или наоборот?

– Наоборот.

– А вообще друзья у тебя есть?

– Конечно. – Том вспомнил про нос и самозабвенно углубился в него пальцем. – Ты.

Валбур не нашелся, что ответить. Скорость, с какой сегодня развивались события, сбивала его с толку. Причем приятности и неприятности сыпались вперемежку, так что было не понять, радоваться происходящему или огорчаться. В любом случае нужно быть начеку. Тут тебе не тун, в котором знаешь каждый закоулок благо их там раз-два да и обчелся. Вайла’тун – дело совсем другое. Вот и сейчас они идут как будто прежней дорогой, а ни одной избы не узнать.

– Где канал-то? – напомнил он. – Мы не заблудились ненароком?

– Неа, правильно идем, не боись. Я нас обходным путем веду. Так подольше будет, зато ни сестра, ни кто другой нам не попадется. А ты тут что, ничегошеньки не знаешь что ли?

– Знаю, – соврал Валбур, на всякий случай оглядываясь. Погони не было. – Ничего не болит?

– Все болит, – признался Том, однако ухмылка на его мордашке не выглядела вымученной. – Тебя б так уделали. Ты вовремя подоспел. Откуда узнал, где я?

– Меня девочка какая-то привела. Её и благодари.

– А, это, наверное, Санка была.

– Санка?

– Ну да. Мелкая такая совсем?

– На мышку похожа.

– Санка. Влюбилась в меня, вот и бегает по пятам.

Валбур присвистнул.

– А за что в тебя влюбиться можно?

– Это уж девчонкам виднее, – гордо заявил Том и даже попытался взглянуть на улыбающегося спутника свысока. – Придется Санку в следующий раз поцеловать.

– Эко далеко у вас зашло, однако!

– Не, мала она ещё, – со знанием дела помотал головой Том. – Я на ней разве что зим через так десять женюсь.

– Ну, дело наживное. А у твоей сестры, у Феллы, ну… это… есть кто-нибудь?

– Бывает.

– Бывает? – вздрогнул Валбур, будто ожидал другого ответа. Надеялся, конечно, но рассчитывать на то, что живущая одна девушка в восемнадцать зим обходит стороной мужчин, которые не могут не липнуть к ней, было бы, по меньшей мере, несерьезно. – И часто?

– Да нет. – Том равнодушно махнул рукой. – Она никого не любит.

– Так уж и никого.

– Точно говорю. Ну, разве что меня, наверное. Но так ведь я ей брат как-никак. А так нет, она у меня не из этих, как там бишь… не из хорет.

– Хорен15, – поправил Валбур и поморщился от слова, которое совсем недавно казалось ему весьма привлекательным.

– Тебе виднее.

– Не дерзи.

– Не держу. Нет, нам не туда.

Валбур в задумчивости прошел мимо очередного поворота. Пришлось возвращаться. Сворачивая за угол, он заметил вывеску, раскачивающуюся над входом – «У Старого замка». Вывеска была пробита стрелой, так в ней и застрявшей. Не узнать её было невозможно.

– Сиживал я тут, – заметил он, заглядывая по пути в темные окна. – Не знаешь, хозяева скоро вернутся?

– А кто ж их знает? Давненько уже нет. Говорят, в Пограничье подались, к дикарям.

– Мало ли чего говорят. С какой стати им к дикарям идти, подумай своей головой. Смерть ищут?

– Лучше вы сами потом Феллу расспросите, если интересно. Она хозяйкину дочку знала. У них даже имена были похожи: Фелла и Велла. Но Фелла нравится мне больше.

– Мне тоже, – согласился Валбур.

Бывая здесь прежде, он никогда не предполагал, что канал находится где-то рядом. Собственно, до канала и в самом деле отсюда было довольно далеко. Но Том шел вперед с таким невозмутимым и уверенным видом, что оспаривать его решения даже как-то не хотелось. Он явно знал, что делает, петляя между избами и сбивая со следа возможных преследователей. Разумеется, если тот, с дыркой в зубе, был настоящим фра’ниманом, ему при желании не составит большого труда навести справки и выяснить, где живет Том и его сестра. Правда, почему-то он до сих пор этого не сделал, ну да, быть может, просто руки не доходили. Как бы то ни было, на месте Тома и его сестры Валбур хотя бы на время скрылся из дома и переждал хотя бы несколько дней, пока ни улягутся страсти. Он сказал об этом вслух, но Том только посмеялся.

– Вы его так уделали, что он ещё долго помнить будет. Не сунется. Вообще-то его надо было бы вообще убить, но и так сойдет, думаю.

– Бить людей не хорошо, а убивать – тем более.

– Так то людей. – Том подобрал что-то с земли и сунул за пазуху. – А разве этот Улмар и его дружки люди? Если бы у меня был лук, я бы их всех перестрелял.

– Что там у тебя?

– Где?

– За пазухой.

– Ничего.

Валбур не стал настаивать на досмотре. Мальчуган имел право на собственные секреты. Да и какое вообще он, Валбур, имеет право вмешиваться в их устоявшуюся жизнь? Придёт, познакомится поближе, подарит гостинцы, переночует, заплатит за постой и отправится своей дорогой.

Наконец, они вышли к каналу, причем, как будто в том же самом месте, что и прежде. Если только одинаковая детвора с санками ни облепила сплошь все берега.

– Далеко ещё?

– А вы чего, устали?

– Темнеет уже.

– На то и зима, чтобы рано темнело, – рассудительно заметил Том.

Завтрашний день обещал быть ещё более морозным: солнце скатывалось в розовые перья облаков.

– Как думаешь, сестра уже дома? – поинтересовался Валбур, с каждым шагом все слабее представляя себе, куда идет, а главное – зачем.

– Ясное дело – дома. Может, уже с гостями.

– А что за гости намечаются?

– Да всякие.

– Много?

– Это как сказать. От нас тут через три избы виггер один богатый поселился недавно. Тоже недавно день рождения справлял. Так к нему столько народу съехалось, я думал, в дом не поместятся.

– Уж не тот ли, что в состязании победил? – вспомнил Валбур свой недавний разговор с Ротрамом.

– Не знаю, где он там победил, но шумели они до утра, – ухмыльнулся Том.

– Так у сестры твоей столько же гостей намечается?

– Да нет, человек пять-шесть, я думаю. Не больше. Больше мы не прокормим. А ты любишь в гости ходить?

– Смотря к кому. Слушай, а может, нам еды нужно было прикупить?

– Нет, Фелла обо всем позаботится. Ты уж не думай, что мы прям такие из себя бедные. – Том шмыгнул носом. – Совсем не бедные. При отце, оно, конечно, лучше жилось, но я этого почти не помню. Фелла рассказывала. Он давно на заставу ушел. Я его и видел-то всего пару раз.

– А мать куда делась?

Том пожал плечами, и впервые в его взгляде проскользнула грусть. Валбур, который сам рос почти без родителей, никогда не считал разговоры на эту тему чем-то запретным, однако прекратил расспросы, жалея память малыша.

– Покажешь дом, где поселился тот виггер?

– Мы его только что прошли. А вон впереди – наш.

Валбур все-таки оглянулся. Изба была большая, двухэтажная с красивым коньком на покатой крыше и высокой печной трубой, из которой сейчас поднимался белый дым. Что ж, командующему полусотней положено…

– Куда вы запропастились? – услышал он знакомый женский голос, вздрогнул и заметил, как Том радостно припустил вперед.

Фелла стояла на крыльце маленькой уютной избушки, какие строили в Вайла’туне давным-давно, когда ещё не были приняты все эти заборы с калитками, отделявшими дома от общей улицы. Это теперь большинство вабонов предпочитали селиться подальше от дороги и разбивали перед домами целые сады. В случае с обиталищем Тома все было наоборот: изба, в которую мог постучать и зайти любой прохожий, сад – позади, куда можно было попасть через второй, внутренний вход, только пройдя через весь дом.

Валбур предполагал, что брат поспешит рассказать сестре о случившейся с ним передряге, однако Том не проронил по этому поводу ни слова и всю вину за опоздание свалил на смущенного спутника, мол, его было за уши не оттащить от рынка.

Пришлось Валбуру в свое оправдание пошарить за пазухой и протянуть девушке обновки. Она сперва не поняла, пропустила гостя в узкие сени, а когда тот снова повернулся к ней, укоризненно посмотрела исподлобья, назвала брата «вымогателем» и хотела было отделаться обычной благодарностью, однако Валбур сам не заметил, как осмелел, и попросил её примерить подарки.

– Теплая, – сказала она, натянув шапочку и продев в варежку правую руку.

– Вам очень идет, – откашлялся фолдит.

– Тебе идет, – подтвердил Том и похлопал сестру по бедру. – Теперь не будешь свой платок назад клянчить.

– Что же вы стоите? Проходите в дом, – оживилась Фелла, пряча улыбку. – Гости уже в сборе и ждут только вас.

– Да я… – начал Валбур.

Его бы воля, он прямо с порога откланялся бы и убежал, тем более что ему так и не довелось встретиться с Фирчаром, чтобы предупредить его о вынужденной задержке с отъездом. Все откладывал напоследок, но с этой дракой и поспешным уходом от погони он совсем позабыл о договоренности. Получится неудобно. Хорошо бы Фирчар не стал его ждать. Он сам давеча предупреждал Валбура, что если тот вздумает остаться, он, Фирчар, по любому отправится в обратный путь с первыми признаками захода, то есть, сейчас он, наверное, уже далеко от Стреляных Стен.

Фелла прошла в комнату следом за братом, так и не сняв подаренной шапочки, чтобы увидели остальные гости. Те сидели за накрытым столом, оживленно переговаривались и совершенно не чувствовали себя покинутыми. Так бывает лишь тогда, когда приглашающий не просто собирает у себя под крышей всех тех, кого знает, а тщательно заведомо отбирает тех, кто хорошо знаком друг с другом и кому будет приятно в складывающейся кампании.

Валбур успел оставить верхнюю одежду в сенях и теперь неловко переминался с ноги на ногу, не зная, куда сесть и с чего начать.

– Сюда ещё пускают? – спросили сзади, и в открывшуюся на улицу дверь заглянуло чем-то знакомое Валбуру лицо мужчины с близко посаженными глазами и длинными, красиво расчесанными волосами.

– Биртон! – оглянулась Фелла и протиснулась мимо зазевавшегося Валбура обратно в сени. – Заходи скорее! Не выстужай тепло.

– А я не один, – радостно сообщил Биртон, отступая и подталкивая вперед того, кто до сих пор прятался за дверью: ещё одного мужчину, в котором Валбур к величайшему своему удивлению безошибочно узнал торговца с рынка, запавшего ему в память тем, что предлагал наиболее желанный для него товар – клинки самых разных размеров и мастей. Однажды этот торговец даже наведался к Валбуру во сне и подарил, да-да, не продал, а именно подарил замечательный кинжал, такой внушительный и красивый, что его можно было принять за настоящий меч. – Мой друг – Кендр. – Представил Биртон. – Твой отчаянный поклонник да и просто отчаянный парень. Прошу любить и жаловать.

Торговец вежливо поклонился Фелле, дружески улыбнулся Валбуру, потрепал по белобрысым волосам вернувшегося от стола Тома и скромно остановился у двери, ожидая, когда все остальные пройдут в комнату.

– А я вас, похоже, знаю, – сказал Биртон, пожимая протянутую руку Валбура. – Фелла, я и не предполагал, что вы знакомы!

– Это я их познакомил, – уточнил Том, ухватил эделя за палец и потащил за собой с явным намерением посекретничать.

Валбур имел все основания предположить, что сейчас он в лицах пересказывает недавнюю драку. Во всяком случае, к столу они подсели последними: Том загадочно улыбался, а Биртон украдкой поглядывал на фолдита и задумчиво качал головой, будто продолжал сам с собой молча разговаривать.

Фелла суетилась, переставляя с низенькой глиняной печи на стол всякие горячие вкусности. Ей помогала глазастая полная девушка с тугой косой, красиво обвивавшей голову. Как скоро узнал Валбур, девушку звали Эша, и она была здесь вместе со своим мужем, Буллоном, богатырского телосложения свером16, бородатым и спокойным, какими бывают уверенные в себе люди.

Валбур предпочел бы встретить за столом больше подруг хозяйки, однако, кроме Эши и самой Феллы, среди приглашенных была только одна гостья, очень бледная и очень молчаливая особа по имени Дэлсин, пришедшая в сопровождении двух братьев, Смирла и Пента. Обоих девушек такое положение явно радовало, они чувствовали на себе постоянное внимание бодрящихся и подшучивающих по поводу и без повода мужчин, тем более что Дэлсин добровольно отказывалась использовать свои женские чары. Она сидела между братьями, улыбалась в тарелку и односложно отвечала лишь на заданные лично ей вопросы. У неё были длинные черные волосы и странноватый взгляд, придававший её лицу какое-то ускользающее, не совсем здоровое выражение. Если бы не оно, девушку можно было бы назвать красивой, подумал Валбур и переключился на изучение её братьев. Судя по одежде, они тоже были не из простого семейства, как и никто за этим столом, кроме, разумеется, его самого, обыкновенного фолдита, всю дорогу сюда наивно предполагавшего, будто встретит в гостях у такой красавицы, как Фелла, себе подобных.

Поначалу, как водится, все только и говорили, что о хозяйке, нахваливая её стряпню, действительно, весьма вкусную, поздравляя с рождением, вслух завидуя Тому, что у него такая сестра, вспоминая, при каких обстоятельствах с ней познакомились, и вынуждая девушку снова и снова благодарить за подарки.

У фолдитов последнее было не принято. Конечно, вязаная шапочка и варежки не шли в сравнение с дорогой железной посудой, преподнесенной братьями и Дэлсин, или с очень красивым и явно не дешевым браслетом, который прямо через стол протянул ей Кендр, или с яркими цветами в глиняных горшках, чудом возникших среди зимы по воле Буллона и Эши. Однако даже если бы Валбур подарил ей ту меховую шапку, к которой приценивался, он никогда бы не смог набраться наглости и заставить Феллу признать свою щедрость. Здесь же это было в порядке вещей. Разумеется, Фелла обращала благодарности в шутки, все смеялись, подначивая друг друга, Том то и дело толкал Валбура под столом ногой, но ощущение неловкости не проходило.

Постепенно разговор стал распадаться. Буллон заспорил с Кендром о преимуществах оплеток на рукоятках мечей по сравнению с железными «накипями», Эша восторженно слушала оживившуюся Дэлсин, сообщавшую о скорой свадьбе какого-то Кадмона и никому здесь не симпатичной Аноры, а Пент и Смирл на все лады доказывали имениннице, что предстоящий эфен’мот17 у некоего Гийса – именно то место, куда ей во что бы то ни стало нужно попасть, если она хочет по-настоящему подзаработать.

– Вы не передумали? – поинтересовался Биртон у Валбура и на правах хозяина подлил ему в кружку остывшего крока.

– Насчет чего? – изобразил тот непонимание. Сейчас его куда больше интересовало, что ответит на предложение братьев Фелла.

– Я про «кровь героев». Том мне тут кое-что рассказал. Если соединить его рассказ с тем, что я видел своими глазами, я соглашусь с моим другом Ротрамом: вы теряете время.

– Я в гостях…

– Я не об этом. Вы прекрасно меня понимаете. Видели, в каком доме живет победитель?

– Кажется, видел.

– А ведь вы с вашим умением могли бы в честном бою с ним справиться.

– Зачем?

– Чтобы стать лучшим!

– Зачем?

– Деньги, слава, почёт! Не знаю, что Ротрам успел вам рассказать, но мы вместе с ним занимаемся поиском и отбором бойцов, и могу вас заверить, что у этих состязаний большое будущее.

– Рад за вас. – Валбур подхватил вилкой из общего блюда и отправил в рот кубик твердого сыра. Фелла уже что-то ответила, и теперь все смеялись. – Я не дерусь за деньги.

– И никто не дерется, – согласился Биртон. – Деньги – приятное приложение к славе. Мне почему-то кажется, что вы не до конца понимаете, что вам предлагают.

– Может, и не до конца, но достаточно, чтобы отказаться.

– Разумеется, вас никто не неволит. Просто очень жаль. – Биртон передал Тому сладкий крендель, блюдо с которыми Фелла специально отставила подальше от брата. – А позвольте вас спросить, вы надолго в наши края?

– Том пригласил на день рождения, – слукавил Валбур. – Завтра уеду.

– И далеко?

– Домой.

Биртон откровенно допытывается, где я живу, подумал он. Что ж, пусть гадает. Ещё не хватало, чтобы они с этим Ротрамом завалились к нему в гости и опозорили на весь тун. Валбур-боец! Да у нас там что ни фолдит, то руками махать умеет совсем не хуже него. Здесь, видать, не знают, что иногда между тунами устраиваются свои состязания, и те, кто посильней да позадиристей выходят биться на кулаках до первой крови либо до сдачи. Летом, когда трудиться приходится от зари до зари, не до того, а вот зимой часто бывает нечего делать, ну и договариваются аолы, где на сей раз праздник мужицкой удали справить. Чаще всего к ним приходят, благо их тун самым большим считается, да и расположен удачно – на равном удалении от остальных. Раньше он единственным был, где фолдиты за чертой Большого Вайла’туна селились, а теперь тунов подобных ему на пальцах обеих рук не счесть, но что и говорить – первенство по-прежнему за ними. Правда, последний раз, ещё до появления в их краях обнаглевших шеважа, они встречались с туном Тэрла, ловкого карлика, который уже давно сам в драках не участвовал. Так Валбуру пришлось потягаться силами со Струном, его помощником, и этот Струн побил его почти как мальчишку, после чего выяснилось, что они-таки проиграли гостям по сумме всех боев. Конечно, в том не только его вина, многие тогда маху дали, но он то поражение запомнил и теперь мечтал встретиться со Струном повторно, чтобы поквитаться, но тут началась катавасия с дикарями, и стало не до выяснения, кто сильнее. Так что если кому сказать, что его прочат в бойцы да ещё предлагают на этом поднабрать денег и славы, свои засмеют. И будут правы. Помнится, ещё старики насчет давнишних «боев за дружину», на смену которым и пришла нынешняя «кровь героев», говаривали, что не гоже фолдитам там состязаться. Их и так за дураков держат, а если они ещё и своё мастерство в ратном деле перед посторонними обнаружат, ну, тогда пропадай пропадом надежда на вольную житуху. Сейчас, похоже, многое как раз и решается. Замок после недавней смены власти ишь как лихорадит. Того и гляди скоро вразнос пойдем всем миром. Нет, если фолдитам есть что притаить, лучше не высовываться. Поддерживая разговор с Биртоном, Валбур краем глаза поглядывал на Феллу. Она сидела во главе стола, как положено имениннице, но со стороны печи, как положено радушной хозяйки, и то и дело отвлекалась, пока не выставила на стол последнее из заготовленных блюд. Теперь она отдыхала, явно наслаждаясь веселой беседой с Эшей, сидевшей справа от неё, и обоими братьями Дэлсин. На ней была просторная домотканая рубаха с вышивкой, чем-то напоминавшей ту, что украшала подаренные им варежки и шапку. Рубашку на узкой талии перехватывал красивый наборный поясок, вероятно, тоже чей-то подарок. Волосы при свете лучин утеряли подозрительную рыжину и стали просто золотистыми. Она собрала их на макушке в пышный хвост, а над ушами – во множество мелких косичек, как последнее время стало любимым занятием маленьких девочек. Ей подобная прическа очень шла, и Валбур подумал, что уже само пребывание здесь, под этой крышей в этот вечер делает его счастливым человеком. Даже попытки Кендра обратить на себя её внимание не всегда уместными, но зато весьма громкими шутками, не могли испортить ему настроение.

– Песню! – хлопнул в ладоши Буллон. – Мы хотим песню!

Валбур невольно вздрогнул. Обычно в подобных случаях все собравшиеся обращались к нему, подбадривая и подначивая взять дедовский карадон. Откуда они узнали, мелькнула мысль, но он сразу же спохватился, вспомнив слова Тома. Петь предстояло хозяйке.

Фелла для порядка поотнекивалась, поломалась, заставляя отдельные восклицанья постепенно перерасти в общий гул предвкушения, наконец, сделала знак брату, и тот охотно полез за соседнюю занавеску выуживать инструмент. Им оказались небольшого размера линги18, об игре на которых Валбур тоже имел некоторое представление. Линги считались древнее карадона, и когда-то им даже приписывались сказочные возможности. Во всяком случае, считалось, что в старину песни о героях складывались именно под них. Со временем почему-то их уступили женщинам, а мужским к инструментам теперь относили исключительно карадон и зун’тру19.

Фелла привычным движением положила линги на плотно сжатые колени, посерьезнела и обвела присутствующих вопрошающим взглядом, от которого у Валбура по спине пробежали сладостные мурашки. Линги выглядели совсем не старыми, на крышке были изображены черные извивающиеся стебли терновника, а звук, сопровождавший плавные прикосновения к струнам тонких пальцев, ласкал приятной глубиной и тягучестью.

Валбур с интересом наблюдал за приготовлениями. Обычно в таких случаях женщины брали в обе руки по щипку, костяному или деревянному, чтобы не портить ногти и упрощать себе игру. Фелла щипками явно пренебрегала. Она трогала все шестнадцать струн твердыми подушечками пальцев, привычных к этому непростому упражнению, причем иногда сразу несколько, чего, разумеется, нельзя было проделать щипками, и получала непривычные, но очень приятные переливы, будто в комнате двое, а то и трое лингов, послушных её тайным желаниям.

Кендр не преминул восхититься первыми аккордами, однако его никто не поддержал: друзья Феллы прекрасно знали, чего ожидать, и, затаив дыхание, предвкушали скорое удовольствие.

В краю лесов, в краю долинГорит костер листвы осенней,И крики сов, как зов былин,Томят простор нестройным пеньем.Душа в груди болит сомненьем…Прощай мой журавлиный клин!

Голос у певуньи оказался таким же прекрасным, как и она сама: негромкий, бархатистый, с едва уловимой хрипотцой, гармонировавшей с глубиной струнных вибраций.