ЦРИ-3

– Катя! Да это же развод для конченых лохов, ты в своем уме?

Но Катя, почуяв запах легких денег, лишилась разума:

– Дорогой, умоляю, съезди завтра со мной в эту контору. Если это развод, то хуй с ним. А если нет – йа разбогатею!

Я ругался и плевался:

– Какой я тебе дорогой? Мы с тобой по-прежнему в контрах! И пойми, эта работа – бесполезная трата времени! Тебя запрягут книги или сим-карты продавать. В лучшем случае, секс по телефону будешь устраивать.

Но Катя была тупой, как пробка. Она весь вечер скакала за мной по пятам. И, дабы уважить «зверя», я согласился с ней съездить после занятий.

Сумасшедшее воскресенье подходило к концу, и вот чего не хватало для полного колорита, так это еще какой-нибудь херни перед сном. Видимо, наверху услышали мои мысли, и поздно вечером раздался телефонный звонок:

– Братишка, это я!

Звонил татарин Раис! Надеюсь, вы помните такого пиздуна с первого года обучения? Я, признаться, был удивлен его звонком, и поинтересовался, как он поживает и чего звонит? Раис включил старую шарманку:

– Ах, брат! Нелегка моя жизнь на белом свете! Ты представляешь, снял я квартиру в Екатеринбурге с товарищем, а он брата привез из деревни пожить на недельку. А затем этот брат тоже позвал своих друзей жить в Екатеринбург. И теперь нас в квартире живет хуева гора народу, и никто за жилье не платит, я один тяну эту лямку, братишка!

Я посочувствовал его положению и спросил:

– Как у вас там с гигиеной?

– Братишка, а нам воду отключили еще в том месяце, у нас нет денег, чтобы погасить долг.

Я сначала пропустил мимо ушей эти слова, а затем вдруг охуел:

– Как в том месяце? Вы что там, теперь не моетесь, вообще?

И Раис подтвердил мои опасения – они уже третью неделю не мылись, не чистили зубы, не стирались и т. д.

Я даже на время замолчал, а Раис добавил:

– Мы сейчас носки тупо на балкон на ночь вывешиваем, чтобы сильно в комнате не воняло, а то в помещении находиться невозможно.

Я слушал Раиса и медленно приходил в ужас. Ему не было смысла меня обманывать или прикалывать, он просто конкретно объяснил положение своих дел.

Я спросил:

– И нахуй ты терпишь этот бичевник, сваливай уже нахер оттуда!

Раис ответил:

– Мне зарплату задерживают уже на две недели, хозяин на стройке кинул, идти тупо некуда. Продолжаем работать в надежде на лучшее.

Я выслушал его трэшовую жесть, и он меня спросил:

– А ты сам как поживаешь, братишка?

И тут мне стало даже как-то неудобно говорить, как комфортно я живу, поэтому сказал:

– Да так, тоже проблемы есть – молодняк нынче буйный пришел, так что у нас тоже не сахар.

Мы завершили беседу, я поведал эту историю Игаре, и мы оба конкретно прихуели. Раис просто шокировал своей историей. Мы попытались разобраться в ней детальней, и стало понятно, что Раис по своей глупости сам себе создает проблемы. Нам оставалось лишь сочувствовать его нелегкой участи.

Я повернулся на бок и еще долго не мог заснуть. Так завершился дебильный воскресный день.

Наступил понедельник, и в течение всего дня Кате звонил этот проклятый работодатель:

– Катенька, вы точно придете на собеседование? Вас точно ждать? Учтите, у нас очень загруженный график и очень серьезная организация. Нам нужны серьезные люди, которым мы щедро платим серьезные деньги.

Вот лично я уже после такого разговора послал бы нахуй этого мошенника, но Катя – это ходячий колхоз, она повелась на все сто процентов, ее невозможно было переубедить. В какой-то момент она до такой степени заебала меня своей глупостью, что я даже сам захотел быстрее поехать в Екатеринбург, чтобы скорее увидеть лицо Кати, когда она поймет, что ее наебали.

И вот вечером, после занятий, мы прибыли в Екатеринбург. Катя звонила «работодателю», чтобы уточнить адрес «серьезной организации», а я готовил живот, чтобы от души посмеяться ей в лицо. И вот мужик по телефону сообщает координаты:

– Короче, подъезжайте к Цирку, там подходите к центральному входу игровых автоматов «Джокер», я вас встречу.

В то время игровые автоматы были уже запрещены, но хитрые предприниматели пытались сохранить бизнес, меняя название деятельности, например – «лотерея».

Мы подошли центральному входу, и нас встретил суетливый пидорок, который всем своим видом строил из себя важного человека. Но этот мудак прятал глаза, а это отличительная черта неуверенных в себе людей и неопытных мошенников.

Он завел нас в шикарный зал игровых автоматов. Мне стало любопытно, где же пройдет собеседование? И вдруг он повел нас в подсобку. Его остановили охранники:

– Ты куда прешь!

Педик занервничал и забормотал:

– Мне это, пройти надо, вот люди у меня это…

И вдруг я понимаю, что этот педераст не имеет никакого отношения к этому залу игровых автоматов. Он вывел нас из подсобки на лестничную площадку и увел на пару этажей выше, затем провел через коридор, соединяющий здания вообще в другой корпус. Я посмотрел в окно – ебать, да мы вообще в другом здании и даже на другой улице!

Он вел нас по здоровому коридору какого-то конструкторского бюро! На стенах я видел советские лозунги и бюст Ленина. Было очевидно, что мы идем по зданию управления какого-то завода! И вот, наконец, он увел нас на хуй пойми какой этаж, где на одной из сотен дверей висел лист формата А4 с черно-белой надписью «Успех-Тренд», или что-то подобное.

Я, как увидел этот цирк, аж вслух засмеялся: так это лох-контора! Я специально сверлил глазами Катю, мне о-о-очень хотелось увидеть ее взгляд – взгляд лохушки.

Но они оба прятали от меня взгляды. Катя до последнего хотела верить, что это серьезная организация, а педрила просто очковал, что я сейчас буду задавать лишние вопросы.

Он открыл дверь в кабинет, и я охуел! Там сидела ебаная куча бабушек! Просто сборище пенсионеров! И тут этот пидор говорит:

– Катенька, проходите, а вот молодой человек не записан на собеседование, поэтому ему придется подождать в коридоре.

Я аж засмеялся повторно, ну и комедию он ломал передо мной.

Я подошел ближе к кабинету, и тут случилась жуткая ситуация: меня увидели бабушки, и как давай пиздеть хором:

– Молодой человек, зайди, пожалуйста! Зайди, мой хороший, послушай, что говорят, посиди с нами, я тебя прошу.

Еба-а-ать! Им промыли мозги! Понимаете? Я не шучу – они были конкретно обработаны, и они свято верили в какую-то хуету. И вели себя, как душевнобольные люди, о боже! Мне стало жутко, и, поняв, что вежливо отказаться не получится, я включил режим быка.

Нахмурил брови, и мычу:

– Я в коридоре постою, ясно вам?

И тут этот пидор говорит бабушкам:

– Этот молодой человек не записался предварительно на лекцию, поэтому он не допускается в бизнес-проект, все деньги достанутся нам!

И бабушки хором подхватили:

– Ох, дурак молодой, такую выгоду упускает, глупый! Глупый мальчишка!

Я ушел в сторону и еще пару минут переваривал увиденное. Дверь закрылась, и лекция шла добрых сорок минут. Я гулял по коридору и понял, что этот мошенник тупо арендовал кабинет в огромном здании обанкротившегося завода. Судя по тому, что на дверях всюду были листы с названиями фирм-однодневок, это здание было настоящим раем для мошенников – в центре Екатеринбурга!

Наконец, Катя вышла из кабинета. Я ждал этот взгляд, и вот она мне говорит:

– Поехали домой, это лох-контора.

И я шагал по ступенькам, заливаясь диким смехом.

– Ка-а-атя! Ну что, ты готова разбогатеть? Ты хоть расскажи мне, простому неудачнику, в чем секрет успеха, как стать богатым? А то я заебался кукурузу охранять, может, тоже в вашу шайку вступлю.

Катя поведала мне, что этот суетливый пидорас рассказывал о модели «успешного бизнеса», которая уже «успешно работает» в семидесяти двух странах мира. И вот, необходимо срочно взять в руки телефоны и привлекать новых участников, получая за это бешеные деньги. Но есть одно маленькое условие: количество мест ограничено, и для вступления в «бизнес-группу» нужно вложить двенадцать тысяч рублей.

Я слушал этот бред сумасшедшего и заливался смехом. О, боже, ну каким идиотом надо быть, чтобы поверить в эту чепуху! Катя шла, опустив голову вниз, ей было стыдно. Зато мне было очень весело, я до сих пор не могу понять, почему люди ведутся на эту бессмысленную хрень?

Уже вечером в общежитии я задумался – а ведь суетливый пидор молодец, для промывки мозгов он нашел наиболее уязвимый контингент общества – пенсионеров! Но если слабоумие пожилых людей хоть как-то их оправдывает, то как объяснить, что на этот развод ведутся молодые ребята? Катя – живой пример. Если бы я не оказался с ней рядом, эта тупая пизда легко бы залезла в кредит, и в тот же вечер отдала бы эти 12 тысяч рублей. Вот я уверен в этом на сто процентов.

Самое ужасное – есть у меня друг детства, и вот этот товарищ по-прежнему верит в сказки. За последние четыре года он поучаствовал во всех финансовых пирамидах, лох-разводах и вообще везде, где только можно. И каждый раз он с неподдельным презрением говорил мне: «Скоро я поднимусь и разбогатею, а ты так и продолжай учиться в своих университетах и работать на государство». Кстати сказать, ни одна попытка не увенчалась успехом, и лично я уже перестал смеяться над ним. Наверное, это психическое заболевание, иначе, как объяснить такое поведение – тебя кидают, а ты снова лезешь в эту блуду.

На следующий день состоялся «совет общежития», где мы решали различного рода вопросы. И вот на повестку дня был поставлен вопрос – «досуг». Мы предварительно посовещались с Игарой, и я, как представитель бухгалтеров, выдвинул предложение:

– Господа, уже на протяжении нескольких лет в телевизионном зале телевизор показывает только два канала: один с рябью, другой только шипит. Мы пересмотрели уже все фильмы на DVD, и порой вечерами просто нечем заняться. Поэтому я предлагаю жителям общежития сложиться по сто рублей, это выйдет свыше десяти тысяч, и купить спутниковую тарелку. Так сказать, украсить себе жизнь и сделать хороший подарок для будущих студентов.

Мое предложение было воспринято на «ура» всеми представителями учебных групп. Эту затею давным-давно пытались реализовать предыдущие курсы, но дальше разговоров дело не пошло. И вот за дело взялись такие матерые специалисты, как мы.

После совета общежития у нас прошла деловая встреча в Гараже, где мы с Игарой разработали стратегию сбора средств для покупки техники и сроки реализации проекта. Звучит круто, но это и было по-настоящему круто. Мы брали ситуацию в свои руки, администрация предоставила нам «карт-бланш» – делайте, что хотите. И мы смело взялись за это дело.

Конечно, я понимал, что собрать пусть не большие, но все же деньги со всего общежития – это задача непростая. Но тогда я даже не представлял, насколько это будет сложно, и какие ядерные последствия произойдут.

Шаткий мир будет вновь нарушен, в ход пойдут кулаки и кровавые расправы. Наверное, именно там я закалял свой характер.

Глава 7. Характер

Перед нами стояла задача собрать по сто рублей с каждого жителя общежития. Купюра, по сути, небольшая, да и деньги потрачены будут на благое дело – будем покупать спутниковую тарелку для самих себя же. Но в тот год студенты-первокурсники были на редкость жадными, наглыми и тупыми, как сибирские валенки, их просто невозможно было не отпиздить.

Представители различных учебных групп доложили студентам о добровольном сборе средств. И первые, кто кинулся сдавать деньги, это старшие курсы, то есть мы, бля! Остальные же педерасты тактично сделали вид, что ничего не слышали и ничего не знают.

Ну что ж, к таким педо-выходкам мы были готовы, и, собравшись в боевую троицу, – Игара, Катя и я, пошли по этажам, заглядывая в каждую комнату. Так сказать, решили донести информацию лично в уши каждого и попутно собирали деньги, записывая в журнал каждого, кто пожертвовал бешеную сумму, аж целых сто рублей.

На мужском этаже процесс сначала шел гладко, половина этажа добровольно отстегнули нам купюры, а вот остальные уперлись рогами и стали сочинять байки: «Простите, ребята, денег нет, потом как-нибудь отдадим». Игара жутко не переваривал пиздоболов и принципиально их ломал на месте, естественно, морально: «А когда сможешь отдать, братишка?». «Дак со стипендии отдам, честное слово!». Игара делал ход конем и говорил: «А давай я тебе займу, а ты потом мне должен будешь?».

Игара был крепким и вспыльчивым парнем, и никто не желал с ним связываться, а уж тем более влезать к нему в долги. Поэтому при таком предложении многие внезапно находили средства. Короче, всюду были пиздоболы, сука, аж вспоминать противно.

И вот мы протрясли весь этаж и составили список «должников» – это те, кто клятвенно обещал дать денег, но позже. Также был список «отсутствующих» – это те, кто тупо пропал без вести, как только мы стали обходить этаж. И в этом списке бегунков я увидел нашего дорогого друга Линзу! Вот с этого блатного надо по-любому содрать купюру, иначе остальные могут взбунтоваться.

Я поймал Линзу на крыльце и объяснил, что нужно сдать сто рублей на покупку тарелки. Сумма-то маленькая, но этот блатной пидорас прикинулся шлангом, и говорит:

– А я телевизор не смотрю ведь, для зрения вредно.

Я стоял и ухмылялся его хитрожопости.

– Линза, ты ж пиздишь, сука. И месяца не пройдет, ты залетишь в телевизионный зал и будешь смотреть этот телевизор.

Линза крестился и уверял, что вообще не смотрит и не планирует посещать телевизионный зал, и ему эта тарелка в принципе не нужна, и денег нет.

Я понимал, что это чумазое говно (а он смуглый, кстати, был) тупо пиздит, и его отказ привел к тому, что многие из первокурсников стали шептать за спиной:

– А че, можно было деньги не сдавать, что ли?

– А нахуя мы тогда сдали? Вон Линза не сдал, и ему ничего не сделали, надо тоже не сдавать, да и все.

Эти разговорчики мигом разлетелись по общежитию и мощно ударили по всей нашей операции. Мы заскочили на женский этаж собирать средства, и вот тут бабы повели себя хуже мужиков. Ну я давно говорил: бабы – это зло.

И если старшие курсы целиком и разом скинулись по деньгам, то наглые первокурсники женского пола мне заявляли: «Я телик ваще, нахуй, не смотрю, ебать». У меня перед глазами до сих пор этот наглый взгляд толстожопых жирух и толстух с первого курса. Эти мокрощелки наотрез отказывались сдавать средства: «Мы не смотрим телевизор, идите нахуй, и точка».

Время поджимало. Вечером приехал директор, он подошел и спросил:

– Деньги уже собраны?

Я достал пачку купюр и сказал:

– Почти все собрали, но еще должники есть!

Директор нахмурился:

– Это плохо, ребят. Я только что ездил в магазин этих тарелок, они в цене дорожают. Для нас отложили комплект по старой цене – семь тысяч рублей, и купить надо сегодня. Если не купим, то в понедельник будем покупать уже за десять тысяч, понимаешь?

У меня на висках вышибло пот, новость была хуевой. Это сегодня я понимаю, что директор мог вложить вообще свои деньги, или еще чего-нибудь, но этот бывший вояка просто проверял нас. Он поставил меня в нестандартную ситуацию, где я должен был проявить твердость характера и лидерские качества. В целом, он не прогадал. Я залетел к Игаре и объяснил ситуацию. Мои слова имели эффект искры на сухой порох.

Мы поймали Катю, и я внес, на мой взгляд, опасное, но гениальное предложение:

– Так, ребята, у нас не хватает две с половиной тысячи рублей. Основные должники – это бабы, поэтому я сейчас вкладываю свои деньги, и мы с директором едем покупать комплект спутникового телевидения. А ваша задача – сделать рейд по бабскому этажу. Вышибайте бабло, мотивируя тем, что комплект уже куплен в долг! Хочешь, не хочешь, а платить надо.

И вот тут, ребята, пригодилась природная наглость Катеньки! Ей впору было работать коллектором: уж чего-чего, а долги она вышибать умела. Пока я ездил с директором в магазин, эта колхозница такой шухер на этаже навела, такой шум, бля, что Игара там пяткой крестился от ужаса. Катя делала свое дело, как на женском этаже, так и на мужском. И если Игара не мог давить на девушек, то на парней он давил максимально жестко. Через пару часов они вышибли почти всю сумму.

А тем временем мы с директором зашли в магазин, нам выдали комплект, и я расплатился по чеку:

– Все-таки успели всю сумму собрать? – удивился директор.

– Успели, это ж мы! – с ухмылкой добавил я.

Мы обговорили сроки установки и настройки тарелки с продавцом, и меня привезли обратно в общежитие. Я поблагодарил директора за оказанную помощь в нашем мероприятии, и он тогда впервые крепко пожал мне руку. Для меня это было словно наградой – знак того, что оправдал его надежды.

В комнате меня ждали Игара и Катя. Они наперебой рассказывали, как мощно и задорно провели карательный рейд по тылам должников. Бабки почти все собраны, но теперь нас ненавидит половина общежития. Я пересчитал добытые деньги – не хватало пятьсот рублей.

– Ладно, выбьем остатки позже. Уже завтра тарелка будет транслировать хорошие фильмы, а на гнев жителей общаги – плевать, они еще спасибо скажут.

Я вышел в коридор, и ко мне подбежал какой-то парень. У него был очень добрый взгляд, и при этом он имел спортивное телосложение, его звали Андрей Валов. Он расплылся в улыбке и сказал:

– Ты, говорят, на тарелку деньги собираешь?

– Ага, есть такое, а что?

– Ну я, это, только приехал из дома, и хочу внести свою помощь в это дело! А еще я спортивные каналы жутко люблю, и затея у вас супер, поэтому вот тебе деньги!

Этот парень вызывал улыбку своей добротой, она была неподдельной, и вскоре Валов завоевал всеобщую симпатию. Он был правильным человеком и всегда сам приходил на помощь. В то время это было редкостью.

Этим же вечером молодежь тайно провела совещание, и они выслали ко мне парламентера. Это был мой земляк-рэппер по прозвищу Гребень.

– Слушай, чувак, тут братва волнуется. Среди студентов есть люди, которые хуй сложили на вашу затею, и они не собираются отдавать деньги, понимаешь? И они сейчас смеются над нами, и нам как бы обидно: почему кто-то должен сдавать бабло, а кому-то это сходит с рук? Вы же обещали, что каждый будет складываться, так? А если вы слово не держите, то, выходит, вы конкретно не правы, и к вам возникает куча вопросов.

Я молча с каменным лицом выслушал Гребня и спросил:

– И какие у твоей братвы ко мне вопросы?

Гребень немного замялся, но вымолвил:

– Какие последствия будут для тех, кто вас нахуй послал?

Вопрос был с ядерным подтекстом: молодняк конкретно хотел знать и видеть механизм наказания непокорных элементов, и если с нашей стороны не будут предприняты действия, то мы автоматически лишимся уважения.

Лишиться уважения в глазах молодых – это страшное дело. Когда тебя уважают, это хорошо, когда тебя боятся и люто ненавидят – это тоже хорошо. И в том, и в другом случае ты имеешь рычаги воздействия на толпу, но если ты опустишься в их глазах – тебе просто пиздец.

Я знал, что за любое сказанное мною слово мне придется отвечать в любую секунду. Но даже при таком раскладе я помнил, кто стоит за моей спиной, и спокойно ответил:

– Передай парням, что должников мы не забудем и побеседуем индивидуально с каждым.

У Гребня округлились глаза – это была не слабая заявочка. Он откланялся и ушел прочь.

Рядом сидел Игара, и мы оба молчали около минуты. Затем он наконец спросил:

– Ты готов идти до конца?

Я без раздумий ответил:

– Конечно, готов, у меня выбора нет. Потому что, если мы сейчас хоть где-то обосремся, нам всем придется туго до конца года. Молодняк надо держать за глотку, и, если потребуется, я лично буду решать проблему с непокорными. На худой конец у нас есть цепной пес Джерри.

Но помощь наркомана-психопата Джерри не потребовалась. На следующий вечер приехал директор вместе с установщиком:

– Итак, парни, сейчас прикрутим тарелку к стене. И надо, чтобы кто-то сползал на чердак и протянул кабель через крышу в телевизионный зал.

Задача была по сути простая, но даже тут не нашлось добровольцев. Я молча схватил ключи и побежал вскрывать вход на крышу. Кстати, я не пожалел, что взялся за эту работенку. На чердаке я нашел много интересных вещей и прочее, а также за моими действиями неусыпно наблюдал весь состав первого курса. Именно в эти моменты делается авторитет: ты берешь все в свои руки и делаешь задачу до конца, молча и хладнокровно. Удивительно, но проявление такой хозяйственности вызывает восхищение у девушек и уважение среди парней.

Через тридцать минут я стоял возле телевизора и листал десятки каналов. Настройщик подключил нас к сибирскому времени, и мы могли перед отбоем смотреть фильмы, которые транслировали глубокой ночью. В общем, все, как надо, и все довольны.

В течение всего вечера студенты не скрывали своего удивления:

– Вы что, так быстро все организовали? Мы думали, это развод на деньги, а оказывается, вот оно как! Ай, молодцы!

Я вышел с директором на улицу, мы перекинулись с ним парой фраз, и он сказал:

– Хорошая работа, вы все здорово постарались, я доволен вами, ребят.

Эти слова были, наверное, лучшей наградой. Директор за все года моего пребывания никогда никого не хвалил, и тут свершилось чудо.

Кстати, с того дня Игара, Катя и я пользовались особым уважением в глазах директора. В чем это выражалось, я расскажу позже.

А пока я вернулся в телевизионный зал, и – о, my fucking God! Кого же я вижу – на диване прямо перед телевизором развалился, как царь и бог, господин Линза! Я даже дар речи потерял и не знал, что ему вообще сказать. И тут в зал влетает Игара и охуевает от такой наглости. Еще секунда, и мы оба взрываемся:

– Ты слышь, чумазый! Ниче не перепутал тут?

Линза отлично прикидывался шлангом и отвечал:

– А в чем, собственно, дело?

Я кипел, как чайник, а Игара уже зубами скрипел:

– Ты че, сука, дурачка из себя строишь! Ты же пиздел, что никогда не смотришь телевизор, уверял и клялся, что близко к залу не подойдешь! А сейчас еще часа не прошло, ты уже, сука, развалился тут! Да ты охуел, Линза! Ебать, ты пиздобол, ты же пиздобол, вот согласись, что ты чмо и пиздобол! Зажал вшивую сотку, наебал людей аж на целых сто рублей! А теперь, педрила, сидишь тут и делаешь вид, что все хорошо?

Линза ни капли не смутился, его природная наглость поражала и удивляла. Он относился к тому типу людей, которые все понимают только через силу, через грубую физическую силу.

Я подошел ближе и сказал:

– Ты же понимаешь, что ты щас все отдашь?

Линза поправил очки и спокойно ответил:

– Денег нет, и взять негде, парни.

Игара взвыл на весь зал:

– Да он издевается, сука! Завтра стипендия, слышишь, чмо? И вот завтра ты все отдашь! Отдашь, или я тебе ебло сломаю!

Наш скандал слышали все, и это было замечательно – пусть все знают, что мы, два больных психопата, никому не дадим спуска, выбьем бабло с любого и любым способом.

На следующий вечер после занятий все свалили в город снимать с карточек свою стипендию. Молодые кружили вокруг меня, как шакалы. Они каждые пятнадцать минут спрашивали у меня:

– Ну что, Линза отдал бабки?

Если вы думаете, что дело было в деньгах, вы ошибаетесь – дело было в принципе. Если Линза сейчас нас опрокинет, то кинут все должники, и пиздец мне и всему моему авторитету. Я скрыл тот факт, что долг почти загашен, этого знать не нужно никому. Если я скажу: «Парни, можете не отдавать бабло, мы перекрыли задолженность», то взбунтуются те, кто сдавал деньги. Короче, ситуация принципиальная – мы должны выбить все, а от Линзы – в первую очередь!

Я шел на ужин, и вокруг меня шла толпа первокурсников. Они ждали выполнения моих обещаний, и я обязан был сдержать свое слово. Я догнал Линзу и, обняв за плечо, спросил его:

– Ну че, братан, как там насчет денег у нас?

Линза шел совершенно спокойно, он всем своим видом срал на меня большую кучу.

– Нет денег, представляешь, не проверял я еще карточку.

Это была последняя капля.

– Так, сука, слушай сюда: щас мы сладко трапезничаем, затем выходим и садимся как раз на проходящий автобус и едем до центра. Там ты, сука, снимаешь бабло и отдаешь его в мои руки, тебе ясно?

И тут Линза выдает:

– Но у меня нет денег на проезд!

Я кипел от злости и прошипел:

– Я тебе дорогу-то оплачу, потом как-нибудь вернешь.

Я жевал пищу, не ощущая вкуса. Злость переполняла меня. Я взглянул на часы – автобус вот-вот подойдет.

Я встал из-за стола и крикнул:

– Линза, поехали!

Но эта чумазая сука специально жевала медленно пищу.

– Ты что, не видишь, я еще не доел.

Я проходил мимо его стола и за шкварник потащил его с собой:

– Завтра доешь, а теперь достань карточку и покажи ее.

Он достал ее, я убедился, что пин-код тоже с ним. Наконец, я затащил его в автобус, и тут, сука, в салон залетает почти десять молодых парней. Это были первокурсники во главе с Гребнем. Они хотели лично увидеть, что будет с непокорным. Ну что ж, народ хочет зрелищ – будет им зрелище.