Из дневника Василия Трубкина, человека во всех отношениях порядочного и честного

Из дневника Василия Трубкина, человека во всех отношениях порядочного и честного

Юмористические рассказы

Владимир Положенцев

© Владимир Положенцев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Из жизни самого Василия Трубкина

Имбецил

После того как закончился проливной дождь и остро запахло распустившимся тополем, я пошел в универсальный магазин через дорогу. Возле входа, у припаркованных под запрещающим знаком машин, суетился странный молодой тип в цветастой рубашке, зеленых штанах и улыбкой счастливого, но недалекого, мягко выражаясь, человека. За его плечами висел школьный рюкзак. В руках он держал блокнот и ежесекундно наклоняясь, словно близорукий, к капотам автомобилей, переписывал их номера. При этом что-то бурчал себе под нос и довольно почесывал дешевой авторучкой нос. Между его ног металась длинномордая собачка, похожая на таксу.

Из крутого синего внедорожника с гигантскими колесами вылез толстяк с короткой стрижкой на квадратном черепе, якорной золотой цепью под кадыком, выплюнул жвачку.

– Тебе чего надо, ты кто такой, имбецил? – с презрительным вызовом окликнул явный браток суетящегося переписчика.

Тот ничего не ответил, лишь мельком взглянул на амбала и еще шире заулыбавшись, продолжил свое дело.

– Нет, ну вы поглядите на него! – возмутился браток и сделал шаг вперед. – Ничего понимать не желает!

Точно сейчас чудаку достанется, подумал я, а ведь сразу видно, что юродивый. Братку то что, двинет кулаком и уедет, а бедняга наверняка опять в больнице окажется. И, скорее всего, уже не в психиатрической. Нет, жалко беднягу, надо спасать пока не поздно, не имею права пройти мимо, все же я порядочный человек.

Подошел я сзади к хозяину внедорожника, тронул за локоть:

– Это сотрудник транспортного отдела управы, вчера его там видел. Переписывают номера неправильно припаркованных автомобилей у магазинов, потом сразу в суд направляют. Штрафы, говорят, страшные и не отвертишься, сам Шойгу контролирует.

Брякнул про Шойгу и язык прикусил – при чем тут министр обороны! Но, видимо, тип слабо разбирался в структуре отечественной власти, сбросил напряжение в мышцах, уставился на меня полупрозрачными, как кварцевые камушки, глазами:

– Из управы, а что же на имбецила похож?

– Там все такие, – вздохнул я, поймав себя на мысли, что говорю искренне.

– Это правда, – обрадовался понравившимся словам браток и сам заулыбался так незатейливо, будто долгое время лежал в одной палате с переписчиком. – Ну их к черту.

Толстяк шустро развернулся на тумбообразных ногах, кряхтя залез в «Ровер», завел дизельный двигатель и с ревом укатил прочь. «Сотрудник управы», казалось, и не заметил для себя потери, ему вполне хватало других машин, номера которых он, видимо, уже переписывал по десятому разу.

Один ему не навалял, другой в ухо даст, вздохнул я. Жаль чудака, ладно, хоть от братка спас, тот бы с ним церемониться не стал. Сделал доброе дело, может, зачтется.

Я вошел в магазин и пробыл там без малого полчаса. То пиджак присматривал, то джинсы мерил, а потом пельмени в продуктовом отделе выбирал.

Человек со счастливым лицом и зеленых штанах продолжал неустанно водить авторучкой по блокноту. Я решил немного понаблюдать со стороны. К нему подходили, ругались, но явной агрессии не проявляли, вероятно, в определенный момент догадывались с кем имеют дело. Когда почти все машины от входа в магазин разъехались, я все же решился подойти к нему. Любопытно и немного страшно – покусает еще, потом уколы от бешенства делай. Шутка. Откашлялся, вежливо спросил, зная что с психами, а тем более по выражению братка, имбецилами, нужно говорить осторожно, аккуратно, а главное спокойно и как с равными:

– Извините, ради бога. Уже час наблюдаю, как вы переписываете номера автомобилей у магазина, наверное, до дыр блокнот одними и теми же цифрами протерли. Для чего вам?

Чудак опять растянулся в широченной улыбке и взглянул на меня, черт побери, вполне осознанным, нормальным взглядом. Как молнией прошибло – так он, оказывается, не псих! И не пьяный. Чего же ему тогда тут надо?

– Вы будете смеяться, – сказал парень, – но я действительно из управы.

– Как так?! – невольно вырвалось у меня. Неужели я и в самом деле оказался прав, что там все такие?

– Да, из районной управы, – подтвердил свои слова чудак в зеленых штанах. – Только я

не сотрудник, а добровольный помощник. Один из тех, кому важно, что происходит в городе. Я активный гражданин, слышали о таком социальном проекте?

– Конечно, слышал, – выдавил я из себя, неприятно пораженный тем, что человек, несмотря на мою убежденность опытного психолога, оказался вовсе не дебилом. – Только странно вы себя как-то ведете для активного гражданина.

– Отчего же?

– Ну… улыбаетесь постоянно, номера демонстративно переписываете, в штанах опять же зеленых… И вообще не пойму смысла вашей акции.

– Тогда извольте выслушать, – спрятал парень блокнот в карман рубашки. Первое – номера нарушителей, мы, разумеется, никуда не отправляем. Действуем исключительно психологическим методом. В следующий раз автолюбитель вряд ли поставит машину в неположенном месте, он подумает ровно то, что подумали про меня вы.

– Вообще-то я решил, что вы…

– Знаю, тронутый на оба полушария, но бугаю из внедорожника вы сказали то, что обычно приходит в голову остальным гражданам – возможно дурак, а возможно и имеет полномочия, так что лучше не связываться и убраться скорее по добру по здорову. Что и сделал квадратноголовый. С вашей подачи, спасибо. А штаны и рубаха-чтобы сразу обращали внимание и побыстрее сматывались. Видите, почти никого у магазина не осталось. Экология в безопасности. Так что старания наши не напрасны.

– Да, уж, – не нашелся я сказать ничего более умного. – Но ведь побить могут.

– Конечно, могут. И уже случалось, правда, не со мной. Что поделаешь, такова участь активного гражданина. Ладно, нечего больше тут, пойду к метро, там товарищи мои работают.

Я стоял и, разинув рот, смотрел вслед странному парню в зеленых штанах и цветастой рубахе. По виду имбецил, а оказывается порядочный человек, болеющий всей душой за родной город. Откуда-то из-за угла вынырнула такса, державшая в узкой пасти что-то типа мужской сумки. Запрыгнула на руки парню, он посадил ее себе за спину, в рюкзак; и так и пошли – довольные и безмятежные. Эх, плохой ты все же психолог, хоть и общался за свою жизнь со многими проходимцами, укорил я себя.

Сзади раздался визг тормозов, я машинально отскочил в сторону, оглянулся. Прямо за моей спиной дымились колеса синего «Ровера», из окна которого торчала квадратная голова братка.

– Где этот имбецил?! – не вылезая из машины, задергал он кадыком, опоясанным цепью.

– Кто?

– Ну, этот дебил из управы, с собачкой. А-а, так ты с ним за одно, теперь все понятно.

Браток невероятно ловко выпрыгнул из автомобили и не успел я моргнуть своими синими глазами, схватил меня за шиворот куртки. Задышал в лицо чесноком:

– Ты ведь мне сказал, что он из управы.

– Я. Нет, не я. Я сказал, что видел его там. А в чем, собственно, дело? – о чем-то смутно догадываясь, заволновался я.

– Меня, старого следака с Петровки, как последнего лоха развели! – почти криком обращался квадратноголовый толстяк к прохожим. – Ай-ай, стыдоба! И кто! Прыщавый имбецил с этим, как тебя…?

– Так вы мент, простите, как его, полицейский?

– Я-то полицейский, а вот ты, прохиндей, на дыбе расскажешь мне не только свою криминальную биографию, но и как Фарадей открыл электричество.

– Так у вас сумку украли? – наконец, оформил я свои мысли.

– Барсетку с тремя тысячами евро.

– Незачем столько с собой носить.

– Что?

– Теперь и я все понял. Вот это да! Пока парень в зеленых штанах выводил из себя автолюбителей, его пронырливая собачка воровала из салонов машин сумки. А я-то! Я-то подумал, что вы ему, болезному, физиономию хотите начистить, потому и выгородил, сказал, что видел его в управе. А ни в какой управе я его не видел и более того, там лично никогда не был.

– Где он?! Дайте мне его! – затрубил на всю округу, словно раненный мамонт, обворованный следователь.

– К метро пошел, – махнул я рукой в сторону красной буквы «М». – Если поймаете этого активного гражданина, сильно не бейте. Казалось бы, обычный барсеточник, а все же ловко он вас провел. И меня тоже. А опыт в вашей и моей профессии дорого стоит.

– Ты кто?

– Я? Да как вам сказать. Просто порядочный человек.

Через минуту, когда синий внедорожник уже дымил дизелем возле метро, сложив ладони рупором, я крикнул: «Имбецил!» А кому адресовал это нелестное определение – шустрому парню в зеленых штанах или следователю, похожему на братка, я и сам не знал. Может, и себе.

Маргарита

Духота навалилась на город с самого утра, а часов в 10 вообще нечем стало дышать. Сначала я покосился на кондиционер, от которого уже ломило шею и правую руку, потом на ноутбук, где висел текст незаконченного рассказа. Нет, работать в таких условиях решительно невозможно. Что-то подтолкнуло в спину, будто невидимыми кулаками, быстро собрался еще точно не зная куда, сунул ноутбук в сумку и почти выбежал из пропаренного тропическим летом дома. Лишь на перекрестке четко осознал куда меня так внезапно понесло. Спустился в метро и через сорок минут вышел в Сокольниках.

Парк «Сокольники» встретил меня освежающей прохладой и изумрудной зеленью старых сосен, вязов и бог знает еще каких деревьев. Брызги поливочных фонтанчиков остро пахли скошенными травами, откуда-то из зарослей ветер приносил ароматы роз и сирени. Благодать.

Свернул с центральной аллеи, побрел по узкой дорожке, уходящей неизвестно куда. Приглядел раскидистую березу, опустился на чистую лавочку с привинченной железной табличкой – «Не курить!».

А я и не курю! – гордо подумал я, блаженно втянув в легкие прозрачный парковый воздух, – уже две недели. Сколько продержусь неизвестно, мучить себя до изнеможения не буду, если уж подожмет до жабр, закурю, но это все равно победа после долгого торжества надо мной никотина.

Достал ноутбук, еще раз втянул ноздрями райский воздух, стал вспоминать на чем остановил свой рассказ.

Она появилась незаметно, во всяком случае, я не слышал как подошла, опустилась рядом мифической птицей. Девушка была в изумительном белом платье почти до щиколоток, с розовыми бретельками, завязанными на узел на чистых плечиках, в греческих сандалиях, не скрывающих её изящных стоп и, видимо, недавнего перламутрового педикюра.

Да, барышня понравилась мне сразу, именно нижней частью ножек, потом уже обратил внимание на все остальное. Скажу вам со всей ответственностью – не общайтесь с женщинами, у которых мужской размер ноги, они или лесбиянки или упрямые, словно тысяча ослиц. Так вот о ней, да… Лицом она была довольно обыкновенна, смазлива, с прической кажется, гарсон, длинным, подтравленным перекисью русым чубом до края скулы. Но имела в загорелом лице некую пряную, чайную особенность, которая отличает рядовое создание от уникальной личности и если вовремя не спрятаться, не закрыться, наполняет этой пряностью всю твою душу. И как ни старайся, потом не проветришь. Не могу сказать, что она меня околдовала, но взволновала несомненно, хотя я и не видел ее глаз. Они были спрятаны за темными солнцезащитными очками с желтыми душками, которые выбирались явно с хорошим вкусом и ей очень шли. По возрасту – студентка 2—3 курса, не из бедной семьи; ее левое запястье небрежно украшали явно недешевые часики.

Девушка расстегнула замшевую сумочку, вставила в рот сигарету. Меня удивило то, что это была не тонкая сигаретка с золотистым ободком на фильтре, какими обычно балуются барышни ее возраста, а обычная толстая сигарета из желтой пачки «Кемэл», то есть самая крепкая. Она повернула ко мне свою изящную головку и спросила вполне музыкальным, каким я и ожидал, голосом:

– Не могли бы дать мне прикурить?

Я был несказанно рад её обращению ко мне, а еще тем, что могу похвастаться, что не курю уже почти месяц.

– С удовольствием, но я бросил, – не оборачиваясь, ответил я, очень боясь, что после такого ответа она встанет и уйдет. Черт, кажется, не вовремя завязал.

Но она не ушла, а смотрела на меня довольно продолжительное время, не отрываясь, сквозь темные очки; вдруг решительно сказала:

– Тогда и я брошу. Зачем мне одной?

У меня невольно дернулся глаз. Это что, бог послал мне Маргариту? Та швырнула на мостовую желтый букет хризантем, потому как они не понравились Мастеру, а эта решила отказаться из-за меня от табака? Чудеса, конечно, бывают в жизни, но не такие же. Зачем я ей, когда я чуть ли не вполовину старше её? Хотя Маргарита не спрашивала возраста Мастера. А эта вдруг спросила:

– Сколько вам лет?

Я почувствовал себя ужасно неловко, захотелось встать и уйти к чертовой матери. Для чего продолжать диалог, который все равно ни к чему хорошему не приведет? Но что-то держало на месте, будто я был приколочен к скамейке. Фрейд сказал бы, что основным инстинктом, я бы добавил – еще и страхом. Из-за страха, боязни перемен мы часто проходим мимо своего счастья, но именно благодаря ему, мы, бывает, не упускаем его из рук. Я, как порядочный человек, должен был ответить честно, ответил же неожиданно для себя уклончиво:

– Я нахожусь в том возрасте, когда всё еще могут, но не всё из того что могут, уже хотят. И вообще считаю, что жизнь – до сорока, а потом на собачьи консервы.

С её носа начали сползать очки, однако так и не открыли глаз, всего лишь обнажили верхнюю кромку мягких перышек бровей.

– Вы очень категоричны и несправедливы к себе.

Поняла, наконец, что я давно не юный Вертер, тем лучше. Чего же тебе еще от меня, красотка? Теперь захотелось или убежать в кусты, или тут же поцеловать её в засос, до стонов и удушья. Тьфу, жаль, что нельзя. Или можно? Сидел, как на иголках и до боли тер о зубы язык.

– Как же вам удалось бросить курить? – задала она очередной вопрос.

Признаться, что от чрезмерного курения случилась дистония сосудов головного мозга, оттого со страху и завязал, не осмелился. Какой даме нравится, когда мужик рассказывает о своих болезнях?

– Просто захотелось в жизни перемен, – соврал я и тут вспомнил, что в сумке должна валяться зажигалка. Нащупал её в нижнем кармашке, поднял к ее лицу:

– Прикуривайте.

– Вы же бросили.

– Плевать, – невежливо отозвался я. – Резко бросать нельзя. Никотин встраивается в биохимические и физические процессы организма и никотиновое голодание способно нанести более сокрушительный удар по здоровью, нежели курение. Скажу больше, не курить для курильщика – опасно для жизни. Так можно и не дописать свой последний рассказ, – кивнул я на ноутбук.

– Но вы же бросили, – повторила она.

– Чего только не сделаешь по глупости, – совсем уж понесло меня не в ту сторону.

– Так вы писатель?

– Я? Как вам сказать… Писателями, считаю, можно назвать только Гоголя, Достоевского, Чехова и еще пару гениев, у которых философия души удачно сочеталась с мастерством слова. Остальные же просто сочинители. Вот и я пытаюсь сочинять.

– Удачно?

– Кто ж его знает, себе не судья, а посторонние никогда не дадут объективную оценку, на вкус и цвет, так сказать.

– Что пишете сейчас?

– Наблюдал на днях любопытную сцену: парень выдавая себя за внештатного сотрудника управы, демонстративно переписывал номера неправильно припаркованных автомобилей, а когда появлялись автовладельцы и начинали выяснять с ним отношения, его собачка воровала из машин сумки.

– Да, – вздохнула девушка, – жуликов развелось много. Дайте, пожалуйста, почитать.

Честно говоря, не хотелось мешать творчество и личные отношения, на которые я уже нешуточно рассчитывал. Женщины, если они не профессиональные редакторы, не могут оценить степень литературного таланта. У них слишком потребительское отношение к жизни, в том числе и к литературе.

Но она же, вроде, Маргарита, а я Мастер, как же отказать? Будь что будет. Не поймет, тем лучше, значит, случайно встретились и нам не по пути.

Вывел на экран текст недописанного рассказа, аккуратно положил ноутбук на колени девушки. Да, хороша, так и хочется обнять, чем же я ей приглянулся? Нет, не верю, но хочется верить, что мы соединились наконец-то, как две половинки яблока, разбросанные по разным земным полушариям. Что за чепуха, как половинки яблок могут быть разбросаны по разным частям света? Мечтай, да не заговаривайся.

А девушка погрузилась в чтение. Она читала внимательно, сосредоточенно, иногда кивая моим или своим мыслям, отчего ее чуб слетал из-за уха и загораживал экран.

Кажется, нравится. И вдруг сказала, не поднимая головы:

– Принесите мороженного. С розочкой в вафельном стаканчике или бананового.

– Что? – сразу и не понял я, давно отвыкший от общения с особами, питающимися мороженным.

– Мороженного принесите, – повторила она почти повелительно.

– Ага. Мигом. А где его взять?

– Там, – указала девушка на кусты сирени.

Я взглянул в указанном направлении и действительно увидел на краю аллеи, за деревьями, белый угол ларька. Помялся. Как сказать Маргарите – извольте отдать ноутбук, вот вернусь с мороженным, тогда снова получите? Маргарита, можно сказать, всей душой ко мне припала, а я в нее плюну. Вспугнешь удачу, улетит за высокие горы и больше никогда не вернется. Нет, можно не доверять себе, но не доверять человеку, которому ты хочешь доверять, преступление перед природой, милостиво дарующей тебе потрясающие шансы.

Встал и пошел по дорожке из розового гравия, и даже ни разу не обернулся. У ларька взглянул на лавку. Сидела моя Маргарита все так же, немного сгорбившись, и внимательно читала. Надо бы сказать, чтоб не горбилась, а то заработает шейный остеохондроз. На кой мне больная Маргарита! Шутка.

С розочкой не было, взял три шарика бананового мороженного и шоколадку. Пива бы сейчас. Нельзя, вдруг ей не понравится?

Вышел на аллею и обомлел. На скамье никого не было. Пошел быстрее, потом побежал, шоколадка, которую я пытался засунуть в карман льняной куртки, упала на гравий, но поднимать не стал; до нее ли теперь! Где Маргарита, куда делась?

На лавочке ни ноутбука, ни сумки, ни вообще какого бы то ни было следа недавнего моего и ее присутствия. Опустился и тупо уставился на желтые шарики бананового мороженного. И что сие означает, меня просто тупо обокрали? Вдруг я рассмеялся, громко и дико, так что парочка, свернувшая было на аллею, немедленно повернула назад. Размечтался о кренделе небесном, Маргариту встретил, ага! Дурак дураком. Сколько жизнь била и все бесполезно, съездил в парк, дописал рассказик. И мобильный в сумке остался.

Побежал к ларьку, крикнул продавщице:

– Меня обокрали, срочно вызовите полицию!

– Нет проблем, – спокойно ответила мороженщица, скрылась за дверью, а когда вышла кивнула:

– Сейчас будут, ждите на месте преступления.

Когда вернулся к скамье, к ней уже с параллельной аллеи, через кусты пробирались полицейские. Вернее один, с рыжими усиками как у Пуаро, двое других были казаками в серых папахах набекрень и нагайками за поясами. Оперативно, подумал я. И тут на перпендикулярной дорожке, там где стоял желтый туалет, расписанный синими динозаврами, появилась Маргарита.

– Живот разболелся, – сказала без доли стеснения Маргарита, – Второй день поносом мучаюсь, наверное, сметаны несвежей поела.

Полицейский учтиво закашлялся, казаки его поддержали. Я поморщился – мне совсем не хотелось знать о желудочно-кишечных проблемах Маргариты, если в женщине нет загадки, она тебе не интересна. Поторопился я с полицией, правильно говорила моя бабушка: кто поторопится, тот утопится. Грубо, но верно.

– И что же будем делать? – почесал под фуражкой Пуаро. – Оплатим ложный вызов или пройдем в отделение?

Да, ситуация. Из заднего кармана брюк достал две тысячи. Полицейский поморщился, но взял, махнул рукой своим помощникам – пошли.

Я устало опустился на скамейку, история переставала мне нравится. Как-то все не так. Но и с Маргаритой расставаться не хотелось. А она уже снова залезла в мой компьютер, распоряжалась им, как своим.

– Расскажите мне о себе, – вдруг попросила она.

Она знала куда надавить, психолог. Минут двадцать, без остановки я распинался ей о путешествиях в дальние страны и самых невероятных приключениях, происходивших там со мной. Она слушала внимательно, потом вдруг перебила:

– Мороженого хочу, клубничного.

Меня словно электричеством прошибло. Если честно, я этого ожидал, но не думал, что будет наверняка. Стало интересно.

Пошел к ларьку, через несколько секунд обернулся. Она помахала мне ручкой. Возле передвижного киоска, заказывая мороженое, я лишь ненадолго потерял её из виду, а когда взглянул на дорожку, Маргариты на скамейке уже не было.

– У нее опять понос? – спросил я у продавщицы.

– В каком смысле? – не поняла она.

– А в том, что только засранки мне в жизни не хватало.

Я просидел на лавочке минут двадцать, потом быстрым шагом направился к сортиру. Из дверей желтого заведения вышли пожилые дамы в бриджах, кажется, иностранки.

– Девушку в белом платье не видели? – в отчаянии спросил я. – У нее расстройство из-за сметаны.

Дамы от неожиданности отскочили в сторону, посмотрели на меня, как на полоумного и боком, кустами заспешили прочь. Тогда я, сделав несколько глубоких вдохов, решительно вошел в женский туалет. Внутри было свежо и пусто. Гулко капала вода из крана. Все кабинки открыты, но никого в них не наблюдалось. Из служебного помещения вышла тетка, всплеснула руками:

– А вам-то чего тут надо? Кругом извращенцы!

Вернувшись на лавочку, загрустил окончательно – не, ну и где эта чертова Маргарита, почему не отобрал у нее ноутбук, не вынул сотовый из сумки? Два раза на одни и те же грабли.

Ладно, придет, – успокаивал я себя. Но девушка в белом платье не появилась ни через час, ни через полтора. Разочарованию моему не было предела. Ну надо же быть таким болваном! Ничего не оставалось, как снова идти к ларьку.

– Вызывайте полицию, – сказал я продавщице.

– Нет проблем.

Де жа вю да и только.

На этот раз стражи порядка выросли словно из-под земли, будто ждали моего вызова.

– Ну-с, какие на этот раз проблемы? – спросил сержант с рыжими усами детектива Пуаро.

Я открыл было рот, но в этот момент на аллее показалась Маргарита. Я, конечно, не сдержался:

– Вы где были?!

– Почему вы на меня кричите? – зашмыгала она носом. – Второй день поносом мучаюсь, сметаны несвежей поела.

Мент и казаки опять дружно закашлялись.

– Это я уже слышал, – поморщился я. – Полтора часа вас жду, а у меня, может, дело важное.

– В аптеку ходила, за лекарством. В одной нет, в другую пошла, там очередь. А ноутбук с собой взяла, чтобы не украли.

И тут я крикнул на весь парк:

– У вас с головой все в порядке, девушка?!

Господи, думал наконец-то спутницу жизни встретил, свою Маргариту, ан, нет, опять идиотка клиническая попалась, да еще с больным животом.

– Вы с поносами сами разбирайтесь, – сказал полицейский. – Платите штраф да мы пойдем. За второй ложный вызов… это, знаете ли, уже злостное хулиганство. Или в отделение.

Тьфу! – сплюнул я себе под ноги. Капля попала на дружинника, но он сделал вид, что не заметил.

Вторая моя заначка в 4 тысяч рублей находилась в кармашке сумки ноутбука. Протянул было половину, но Пуаро перехватил все, ухмыльнулся, погрозил пальцем.

А она опустилась как ни в чем не бывало на скамейку, попыталась открыть ноутбук. Но на этот раз я уж не позволил ей этого сделать. Схватил аппарат, встал, хотел было уйти, но не смог. У кого проблем с животом не бывает? Что же касается головы, так все бабы, как известно, на нее слабы. В конце концов не убежала ведь, вернулась, а деньги, черт с ними, счастья на них все равно не купишь.

И тут до меня дошло. Нет, ну надо же быть таким ослом! А еще дам этими парнокопытными обзывал.

Я снял с девицы темные очки, впервые взглянул в её янтарные, с красновато-медным оттенком глаза. Где-то читал, что такой цвет обуславливает пигмент липохром. Глаза явно ведьмачьи, не оторваться.

– Будем сами сознаваться, или как? – заглянул я на самое дно её липохромовых озер.

На озерной глади не появилась ни одной волны.

– Будем.

– Мент с ряженными казаками и мороженщица твои подельники?

– Да. Я не хотела, но они меня заставили, сказали, что иначе отнимут квартиру. Отец-алкоголик, перед тем как умереть от цирроза, написал им какую-то доверенность и теперь они держат меня на крючке. Простите.

– Ничего не скажешь, оригинальный метод разводки – брать с лохов деньги, якобы за ложные вызовы полиции. А куда же смотрит настоящая охрана парка, наверняка ведь твои кореша попадаются им на глаза?