Почему евреи не любят Сталина

Нужна была сила, которая вывела бы Германию из создавшегося тупика. И такая сила нашлась к востоку от Эльбы. Там простиралась Пруссия.

На протяжении столетий это германское государство находилось в стороне от основного направления развития истории и культуры Германии. Пруссия возникла как окраинное пограничное государство Бранденбург на песчаных землях к востоку от Эльбы. С этих земель начиная с XI в. рыцари Тевтонского ордена силой оружия постепенно вытесняли славян.

Согласно императорскому указу, в Германской империи князьям не разрешалось присваивать себе королевские титулы, но в 1701 г. император согласился на избрание в Кенигсберге Фридриха I прусским королем.

Наиболее известен Фридрих II Великий (1712–1786), с 1740 г. прусский король из династии Гогенцоллернов. Он был крупным полководцем, и в результате его завоеваний территория Пруссии почти удвоилась.

При Фридрихе II Пруссия превратилась в одно из ведущих государств Европы. Гогенцоллернам удалось создать военное государство, чья хорошо обученная армия одерживала одну победу за другой и чья макиавеллевская дипломатия, ориентированная на создание временных союзов с любым более сильным в данный момент партнером, способствовала неуклонному расширению территории.

Абсолютная власть правителя, сильный бюрократический аппарат и армия, построенная на жесткой дисциплине, сплотили Прусское государство. Две трети, а в некоторые годы и пять шестых государственного бюджета тратились на военные нужды, а армия стала государством в государстве.

– Пруссия, – заметил Мирабо, – это не государство с армией, а армия с государством.

Государство, которое управляло страной с фабричной деловитостью и безжалостностью, стало всем. Люди были в нем не более чем винтиками налаженного механизма. Не только короли и унтер-офицеры, муштровавшие солдат, но и философы утверждали, что смысл жизни состоит в послушании, работе, самопожертвовании и долге.

Даже великий Кант учил, что долг предполагает подавление человеческих чувств, а прусский поэт Виллибальд Алексис в эту эпоху прославлял порабощение народа.

Готгольд Лессинг, который не разделял таких взглядов, писал: «Пруссия – самая рабская страна Европы».

Именно в Пруссии появился государственный деятель, поставивший перед собой цель любыми средствами объединить Германию, естественно во главе с Пруссией. Звали этого человека Отто фон Бисмарк.

Во второй половине XIX в. Пруссия взяла судьбу Германии в свои железные руки. «Великие проблемы, стоящие перед нами сегодня, – заявил Бисмарк, став в 1862 г. премьер-министром Пруссии, – нельзя решать принятием резолюций большинством, в чем состояла ошибка тех, кто находился у власти в 1848–1849 гг., а лишь “железом и кровью”».

Канцлер имел в виду попытки либералов создать в 1848–1849 гг. во Франкфурте некое подобие демократической объединенной Германии.

Именно таким образом Бисмарк и пытался решать важнейшие национальные проблемы. Целью Бисмарка было сокрушить либералов, поддержать власть консерваторов, иными словами, юнкерства, армии и государства, превратить Пруссию, в противовес Австрии, в государство, играющее доминирующую роль не только в Германии, но и по возможности во всей Европе.

Этому талантливому политику, апостолу «железа и крови», удалось в период с 1866 по 1871 г. покончить с раздробленностью Германии, существовавшей почти тысячу лет, заменить ее Великой Пруссией или, если можно так выразиться, прусской Германией.

Несмотря на демократический фасад, появившийся благодаря наличию рейхстага, члены которого избирались лицами мужского пола путем всеобщих выборов, Германская империя представляла собой милитаристскую автократию во главе с королем Пруссии, одновременно являвшимся германским императором.

Рейхстаг, обладавший весьма скромными полномочиями, мало чем отличался от дискуссионного клуба, в котором депутаты излагали свои проблемы и вымаливали подачки для тех слоев населения, интересы которых они представляли.

В 1910 г. Вильгельм II провозгласил, что королевская корона «…дарована ему милостью Божией, а не разными парламентами, национальными собраниями и решениями народа, Рассматривая себя проводником воли Всевышнего, – добавил он, – я буду поступать по своему усмотрению».

Назначенный кайзером канцлер подчинялся ему, а не рейхстагу; национальное собрание не могло отправить канцлера в отставку, этой прерогативой обладал лишь монарх.

Таким образом, в Германии, в отличие от других западных стран, идеи демократии, верховенства выбранного избирателями парламента не нашли своего развития даже с наступлением XX в.

Большим влиянием во Втором рейхе пользовалась армия – рейхсвер. Огромные средства государственного бюджета предназначались вооруженным силам. Построенная по прусскому образцу, руководимая прусским Генеральным штабом, армия вмешивалась во все сферы государственной жизни. Следствием созданной Генеральным штабом доктрины тотальной войны стало и финансирование революции в России. В конечном счете эта доктрина явилась причиной поражения Германии в Первой мировой войне. Даже в Веймарской республике офицеры и генералы рейхсвера провозглашались героями войны, защитниками отечества. Первым в списке героев был главнокомандующий немецкими войсками в конце войны генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, будущий президент Веймарской республики.

В «Майн Кампф» Гитлер довольно подробно останавливается на причинах падения Второго рейха:

«…терпимость по отношению к евреям и марксистам, грубый материализм и эгоизм буржуазии,

…бесчестное влияние низкопоклонников и льстецов, окружавших престол Гогенцоллернов,

…безрассудная союзническая политика Германии, которая связала ее с деградирующими Габсбургами и ненадежными итальянцами вместо Англии, а также отсутствие основополагающей социальной и расовой политики».

Гитлер обещал, что эти причины будут устранены национал-социалистами, в случае их прихода к власти.

Одаренным и трудолюбивым людям, составляющим основу немецкого народа, пропагандисты национал-социализма сумели привить жажду владычества, страсть к безудержному милитаризму, презрение к демократии и свободе личности, стремление к автократии и деспотизму. Немцы превратились в послушный придаток государственной машины.

Германия 1932 года

В стране не было зрелой демократии. Конституция, принятая после образования Веймарской республики, не предусматривала системы сдержек, необходимых в демократическом государстве. Кроме того, президент страны был наделен слишком большой властью, в том числе правом назначать главу правительства – рейхсканцлера независимо от позиции парламентского большинства.

Наличие сильного левого центра (социал-демократическая партия) и полное отсутствие правого центра должно было привести к образованию «третьей силы» – сильной крайне правой партии. Появление такой харизматической личности, как Адольф Гитлер, существенно ускорило этот процесс.

Непонятное для многих немцев поражение Германии в Первой мировой войне дало повод националистической пропаганде говорить о предательстве национальных интересов. И действительно, в конце войны положение на фронтах было следующим: германские войска находились на территориях противника, а вот войска Антанты не сумели захватить ни одного метра немецкой территории. Позорный Версальский мир, условия которого унижали германскую нацию, дали националистам дополнительные аргументы для обвинения социал-демократов в предательстве интересов Германии.

Всемирный экономический кризис 1929 г., который привел к массовому разорению крестьян и мелких предпринимателей, когда безработица достигла 45 %, дал возможность нацистской пропаганде говорить о неспособности демократических институтов управлять экономикой.

Необходимо учесть, что в руководстве социал-демократов в то время было немало евреев, а, кроме того, евреи, значительная часть которых была банкирами, предпринимателями, врачами и юристами, в меньшей степени пострадали от последствий кризиса. Это позволило нацистской пропаганде вновь провозгласить тезис о «всемирном еврейском заговоре» с целью уничтожения немецкого народа.

Нельзя игнорировать и тот факт, что коммунисты оттянули на себя значительную часть левого электората. Всё это помогло национал-социалистам стать к концу 1932 г. крупнейшей парламентской партией.

Итак, Второй рейх был построен на военных захватах Пруссии, Веймарская республика возникла в результате поражения в войне и кабальных условий, навязанных победителями, а Третий рейх был создан в мирное время и мирными средствами. Никто извне не навязывал немецкому народу нацистскую тиранию. Многие из немецких граждан, а вероятно большинство, даже не поняли, что произошло в полдень 30 января 1933 г., когда президент Гинденбург, действуя в рамках Конституции, вверил пост канцлера Адольфу Гитлеру.

Тайны «ядовитой» лаборатории

Писать о мерзавцах мне тягостно. Тем более если они – мои соплеменники. Но что поделаешь: из Истории ничего нельзя изъять. Так было! Для того она и существует, чтобы донести до нас опыт многих поколений, в том числе и нравственный. А потому придержим на время эмоции и обратимся к фактам.

Применение такого орудия политической борьбы, как отравление противников «по-тихому», восходит к глубокой древности. Большевики, явно не склонные к высокой морали, придя к власти, тоже взяли метод тайных убийств на вооружение. Вот что рассказывает заслуженный юрист России писатель Андрей Сухомлинов, кропотливо собиравший сведения по этой теме…

Первая тайная токсикологическая лаборатория в Советской России была создана еще в 1921-м. Называлась она «Кабинет». О ее существовании был прекрасно осведомлен Ленин, попросивший яда, чтобы покончить с мучениями в ходе своей тяжелой болезни.

Спустя несколько лет под руководством профессора Явича заработала аналогичная лаборатория при Химических курсах комсостава. Ее сотрудниками были врачи Власов, Соколов, Александрова. Там проводили опыты с боевыми отравляющими веществами (БОВ). Когда понадобились подопытные, в печати была развернута настоящая рекламная кампания: дескать, небольшие дозы БОВ помогают в лечении таких-то болезней. А значит, граждане, смелее соглашайтесь на новые методы лечения! Граждане, конечно, соглашались. Но, как говорится, лиха беда начало. Темы научных работ уже обозначали не способы лечения, а совсем другое: «Изучение токсичности отравляющих веществ при введении их в пищу», «Систематическое исследование порога действия на кожу человека люизита, иприта, дика»… В рабочих журналах тщательно фиксировали данные опытов, число подопытных: «Людей с темной кожей – 9, с болезнями кожи – 8, венеритиков – 20, причем два из них с мягким шанкром… Препарат во всех опытах наносился на внутреннюю поверхность правого предплечья, в верхней ее трети и по средней линии…» Фамилии при этом не указывались: «объект № 14», «объект № 23»…

Начальник Химического управления Наркомата обороны Яков Фишман получал рапорты об опытах с ядами. В одном из них (в 1930 г.) сообщалось об испытании нового токсичного препарата под кодовым названием «вещество № 409»: «Испытывалось на людях по принятой… методике. Объектами являлись красноармейцы Московского гарнизона».

Чины, дававшие санкции на эти опыты, угрызениями совести не терзались. Что для них ценность человеческой жизни? Буржуазная сентиментальность. А превратить людей в «объекты», как говорится, дело техники…

Рассказанное А. Сухомлиновым не было чем-то исключительным в том расчеловечивании, что начали большевики во главе с Лениным, отменив многовековую библейскую мораль в угоду «классовой целесообразности». Но, как известно, в этом мире все относительно. Среди научных учреждений, так или иначе связанных с разработками разнообразных ядов, наиболее зловещую репутацию получила лаборатория, в которой ведущим специалистом четырнадцать лет был Григорий Моисеевич Майрановский.

Он родился в 1889 г. в многодетной семье в Батуми, где его родители держали столовую. Окончил гимназию и осенью 1917-го поступил в Тифлисский мединститут. Но закончить его не успел: закрутили революционные вихри. Вступил в «Бунд» (Всеобщий еврейский рабочий союз), перебрался в Баку, где его брат Абрам был одним из лидеров местных «бундовцев». Там же некоторое время учился в университете. Видя, что большевики терпеть «Бунд» не намерены, быстро сориентировался и в апреле 1920 г. вступил в РКП(б). Выходец из мелкобуржуазной семьи, честолюбивый молодой человек изо всех сил старался показать преданность новой власти. Усердие было замечено: карьера Майрановского пошла вверх. В 1920–1922 гг. он служил инспектором, затем начальником отдела кустовой промышленности Совнархоза Азербайджанской ССР. В 1922-м переехал в Москву, где завершил медицинское образование.

Послужной список Григория Моисеевича длинен и успешен. С января 1935-го он возглавляет токсикологическую лабораторию Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ). В августе 1937-го его вместе с руководимой им исследовательской группой переводят в Наркомат внутренних дел. Работа та же: с ядами. Только не для лечения – для умерщвления тех, кого руководство страны решило тайно ликвидировать. Требования к продукции высокие: яд должен действовать быстро и надежно, не оставляя следов, которые можно было бы обнаружить при вскрытии. Человек скончался от острой сердечной недостаточности. А вот определить, почему она внезапно наступила, даже опытному патологоанатому должно быть не под силу.

Токсикологическая лаборатория в НКВД была строго засекречена, как и должность Майрановского. Начальник группы 7-го отделения 2-го спецотдела наркомата. А затем начальник группы 1-го отделения 4-го спецотдела. Поди догадайся, что это за должность и в каком именно подразделении всесильного ведомства. А в узком кругу работников наркомата в этой сверхтайной структуре тоже менялись индексы: «лаборатория-1», «лаборатория-12», «лаборатория-Х» и просто «Камера». Не менялась только суть: яды, яды, яды… Здесь же испытывались и способы их использования – традиционный шприц, отравленные пули или, например, укол острием зонтика, авторучкой или иным внешне безобидным предметом. Работали в лаборатории высококвалифицированные специалисты: Филимонов, Аничков, Емельянов, Муромцев (впоследствии профессор и академик). Подопытными служили приговоренные к расстрелу. Кто были эти люди? Отъявленные уголовники или безвинные жертвы, попавшие в сталинскую мясорубку и объявленные врагами народа? До сих пор их имена хранятся в тайне. Нынешняя ФСБ России открывать свои архивы даже 75-летней давности не торопится.

«Засветилась» «Камера» в августе 1953-го, когда Л. П. Берия и его подручные были арестованы и стали давать показания. Тогда и всплыли некоторые подробности этой дьявольской работы как доказательства «злодеяний английского шпиона и злейшего врага Советского государства Берии».

Отбирали на муки «для научных исследований» молодых и пожилых, полных и поджарых, мужчин и женщин. Разрешение на выдачу из тюрьмы тех или иных «объектов» давали заместители наркома, чаще В. Н. Меркулов и Б. 3. Кобулов. Яды вводили с пищей или напитками, при помощи уколов шприцем, тростью и другими колющими предметами. Использовались и портативные бесшумные пистолеты, стрелявшие миниатюрными пулями, в которых были капсулы с различными ядами. Нередко из таких пистолетов стрелял и Майрановский. Обычно делал по три выстрела, беря за точку прицеливания ту часть тела, попадание в которую обычной пули не приводит к смертельному исходу. Сделает выстрел и наблюдает, как сработал яд. Если жертва корчится в муках – заряжает пистолет новым патроном, где пуля уже с другим ядом. И так до трех раз. Тех, кто после опытов выживал, «списывали», т. е. просто добивали выстрелом в затылок. А потом имена умерщвленных ядами, как и всех подвергнутых экспериментам, вносили в список со стандартной формулировкой: «Приговор приведен в исполнение».

Сколько несчастных прошло через «Камеру»? Майрановский потом признает: около 100 человек. Но его высокопоставленный шеф – начальник 4-го Управления НКВД П. А. Судоплатов – на допросе 1 сентября 1953 г. покажет не менее 150. По другим данным – свыше 200.

Однажды после введения яда один из подопытных стал что-то говорить, перемешивая бессвязную речь с фрагментами личных воспоминаний. Майрановского осенило: а что, если создать такой препарат, после введения которого «объект» «раскалывается» и дает ценные признания? Идея начальству понравилась. И снова опыты, опыты…

Словом, энтузиастом был. Вдохновенно работал. Естественно, начальство его ценило. Еще до войны, в июле 1940-го, он защитил в Институте экспериментальной медицины докторскую диссертацию на тему «Биологическая активность продуктов взаимодействия иприта с тканями кожи при поверхностных аппликациях». Высшая академическая комиссия при Комитете высшей школы защиту не утвердила, указав, что диссертация нуждается в доработке. Но в феврале 1943-го Майрановский по представлению первого замнаркома НКВД СССР Меркулова без «лишних формальностей» стал доктором медицинских наук, профессором, заодно получив звание полковника медслужбы. Поскольку яды, разработанные в «Камере», в годы войны использовались диверсионными группами и специальной агентурой в немецком тылу, на Майрановского посыпались и боевые награды. После ордена «Знак Почета», врученного ему «за выполнение заданий в тылу противника», Майрановский получил ордена Красной Звезды, Отечественной войны I степени, медали «За оборону Москвы», «Партизану Отечественной войны» I степени. Словом, этот доблестный партизан, ни разу не бывавший в тылу противника, очень даже преуспевал.

Разработанные в «Камере» яды действовали безотказно. Ими тайно устраняли людей, санкцию на убийство которых давали первые лица страны, начиная со Сталина. Далеко не все жертвы этих убийств были врагами Советского государства. Многих «убирали» по тем или иным причинам как неугодных высшему советскому руководству или «органам». Так, архиепископ Юрий Теодор Ромжа, епископ Мукачевской епархии, был убит в 1947-м по инициативе Н. С. Хрущева, бывшего тогда членом Политбюро ЦК ВКП(б) и первым секретарем ЦК Компартии Украины.

Хрущев убедил Сталина: Ромжа «мутит воду», связан с украинскими националистами и Ватиканом. Сталин распорядился: «Убрать». Украинские гэбисты организовали авиакатастрофу, но архиепископ выжил. Тогда Хрущев снова обратился к Сталину: надо дело довести до конца. Сталин не возражал. В Ужгород, где Ромжа лежал в больнице, выехали министр ГБ Украины Сергей Савченко и Григорий Майрановский. Медсестра – агент МГБ, получив от Майрановского ампулу с ядом кураре, сделала смертельный укол…

Не менее трагична судьба Исаака Оггинса, американского коммуниста, давнего агента Коминтерна и НКВД. По поручению «органов» он выполнял секретные задания в Китае и США. В 1938-м по фальшивому паспорту приехал в СССР, где был арестован по подозрению в ведении двойной игры, хотя веских доказательств этого и не было. Официально Оггинса обвинили в «троцкизме». Виновным он себя не признал, но все же был приговорен к восьми годам лагерей. Его жене удалось вернуться в США, откуда она через правительство пыталась вызволить мужа – гражданина США. В 1942-м через посольство США в МИД СССР поступил запрос: почему арестован Оггинс, на какой срок осужден и каково состояние его здоровья? Не исключено, что у американских спецслужб тоже были свои виды на него. Началась дипломатическая переписка. Выпускать из СССР бывшего разведчика, пусть даже невиновного в предательстве, в «органах» не хотели: слишком много знал. Тогдашний министр госбезопасности Абакумов направил на имя Сталина и Молотова докладную записку, в которой изложил историю с недавним своим агентом и приписал: «Исходя из этого МГБ СССР считает необходимым Оггинса Исайю ликвидировать… Прошу Ваших указаний». Указания были получены. В 1946-м Оггинса доставили в «Камеру», где под видом профилактического осмотра ему сделали смертельный укол.

В своих мемуарах генерал-лейтенант Судоплатов высказал предположение о том, что похищенный сотрудниками советской контрразведки в 1945 г. в Будапеште шведский дипломат Рауль Валленберг, теперь всемирно известный праведник народов мира, спасший несколько тысяч венгерских евреев, в 1947-м был умерщвлен в лаборатории Майрановского.

Если перечислять только установленные факты тайных отравлений, санкционированных «сверху», к которым причастна «Камера», список получится длинный. Не все ее сотрудники выдерживали эту дьявольскую работу. М. Филимонов уже после десяти «экспериментов» ушел в безнадежный запой. В. Щеголев покончил жизнь самоубийством. У двоих сотрудников обнаружились серьезные психические расстройства…

Ну а сам Майрановский? Терзали ли его хоть какие-то угрызения совести? Непохоже. До последнего дня пребывания в «Камере» он трудился ревностно. Но разве мог он предположить, что «великий вождь», отягощенный старческой паранойей, уже задумал в государстве новую гигантскую «чистку»? А тут и «дело врачей» стало вызревать как запал всесоюзной антисемитской кампании. Для начала Сталин решил избавиться от тех своих приближенных, которые уже сделали свое дело и стали ему не нужны. Одним из первых в 1951 г. был арестован министр госбезопасности В. С. Абакумов (расстрелян в 1954 г.). Не потерпел Сталин и наличия в «органах» немногочисленных евреев. Их холуйская преданность никакого значения уже не имела: «У нас незаменимых нет. Убрать!»

Их не просто убрали. Арестовали. За обвинением дело не стало: «сионистский заговор в органах госбезопасности». В этот карательный поток попал и Майрановский. 13 декабря 1951 г. его арестовали и обвинили в шпионаже в пользу Японии, злоупотреблении служебным положением и незаконном хранении ядов. Позднее «шпионаж» из дела исчезнет, а «незаконное хранение ядов» превратится в «подготовку террористических актов». В декабре 1952-го Майрановский пишет из тюрьмы отчаянные письма на имя нового министра госбезопасности С. Д. Игнатьева, доказывая свою невиновность. Не помогло. Его приговаривают к десяти годам тюремного заключения. Из одиночки Владимирской тюрьмы № 2 в апреле 1953-го Майрановский пишет Берии. Довольно подробно перечисляет свои «заслуги», напирая на то, что по отношению к нему допущена чудовищная ошибка. Он же свой, свой! Его оклеветали! «Моей рукой был уничтожен не один десяток врагов советской власти, в том числе и националистов всяческого рода (и еврейских) – об этом известно генерал-лейтенанту П. А. Судоплатову…».

Не знал Григорий Моисеевич, что дни недавно могущественного Берии сочтены. Его письмо послужило еще одним обвинением бывшему всесоюзному карателю, да и самому Майрановскому пошло во вред. «Засветившиеся» отравители уже не вписывались в «оттепель», связанную с именем Хрущева, набиравшего властную силу.

Свою «десятку» Майрановский отсидел полностью, уже лишенный научных титулов и званий полковника и заслуженного работника НКВД. Вернувшись после освобождения в Москву, предпринял усилия для своей реабилитации. И снова не прошло. Более того, в 1962-м указом Президиума Верховного Совета СССР он был лишен всех наград. Постановлением Совета Министров СССР ему запрещалось жить в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик. Пришлось довольствоваться жительством в Махачкале и работой в должности заведующего биохимической лабораторией НИИ токсикологии. Умер Майрановский в декабре 1964-го.

Как бы хотелось, чтобы изуверские опыты над людьми и тайные политические убийства навсегда ушли в прошлое! Не знаю, как теперь в России с подобными опытами, но тайное устранение неугодных власти лиц продолжается. Совершенствуются и яды. В 2003 г. был отравлен публицист Юрий Щекочихин. Его книга «Рабы ГБ» до сих пор – обвинительный документ, изобличающий гэбэшные преступления. В 2004-м была предпринята попытка отравить Анну Политковскую, летевшую в Беслан. В самолете она выпила предложенную стюардессой чашку чая (до этого почти сутки ничего не ела) и потеряла сознание. Тогда журналистку удалось спасти. Убили ее в 2006-м. Преступление по-настоящему до сих пор не раскрыто, но есть основания предполагать, что и к нему приложили руку сотрудники ФСБ. В 2006-м отравлен радиоактивным полонием-210 бывший сотрудник российских спецслужб Александр Литвиненко, получивший политическое убежище в Англии…

Да что тут перечислять! Со сменой государственных структур и политических вывесок суть и методы «органов» практически не изменились. И в этом нет ничего удивительного: в спецслужбах авторитарного государства руководствуются не столько принципами общечеловеческой морали, сколько совсем другими – «по понятиям». От кого исходят эти «понятия»? Почему они столь живучи в государственных сферах? Вот здесь, как говорится, и собака зарыта. Но это уже другая тема[9].

Мой дед Генрих Ягода

Прошлый век ползучей змеей перебрался в нынешний, принеся оттуда старые болезни, споры о состоянии страны, смене формаций. Когда я буду старым, мне тоже присвоят какой-нибудь статус типа «труженик тыла» или «ветеран перестройки». А что, мое поколение не побежало из Сибири толпой в столицы, в теплые края, а осталось на последних рубежах, сохраняя ее богатства, увы, для столичных богачей.