Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине

Пётр Павлович Яковлев

Перед вызовами времени (циклы модернизации и кризисы в Аргентине)

Аргентинцы, займитесь делом!

Хосе Ортега-и-Гассет, испанский философ

Нам удалось изменить логику национального развития.

Мы начали процесс перемен, и это заслуга не правительства или партии, а всех аргентинцев.

Кристина Фернандес де Киршнер

Предисловие

Новая книга доктора экономических наук П.П. Яковлева, в которой в блестящей форме исследуется траектория развития аргентинской экономики, по ряду причин должна привлечь внимание читателей и в России, и в Аргентине. В 2010 г. исполняется 200 лет Майской революции, открывшей путь к политической независимости аргентинского государства. В этом же году мы отмечаем 125-летие установления российско-аргентинских дипломатических отношений. Но дело, конечно, не только и не столько в юбилейных датах, хотя и они по-своему важны и символичны. Главное состоит в другом – темы, поднимаемые и анализируемые автором на материале Аргентины, имеют прямую и жесткую связь с целым рядом ключевых теоретических и практических вопросов мирового экономического и социально-политического развития, помогают глубже понять и точнее очертить наши собственные, российские, проблемы и болевые точки.

Развитие мировой экономики поставило перед исследователями и практиками хозяйственной деятельности немало задач, как правило не имеющих однозначных и простых решений. Одна из таких проблем, над которой бьются ученые, – почему отдельные страны, имеющие, казалось бы, все для успешного и поступательного развития, десятилетиями не могут вырваться из порочного круга отсталости и нерешенных экономических и социально-политических задач, с завидным постоянством попадают в жернова острейших кризисов, до основания потрясающих их общественные структуры. Автор книги задался целью решить подобную головоломку на примере Аргентины, другими словами – разгадать «аргентинскую экономическую загадку». Разумеется, помощь в решении поставленной задачи оказало то, что П.П. Яковлев долгие годы работал в этой стране и знает ее проблемы, можно сказать, изнутри.

Выбор Аргентины в качестве объекта научного исследования полностью оправдан и продиктован целым рядом весомых соображений. За последние сто лет она прошла сложный и извилистый путь от одного из наиболее богатых и многообещающих государств мира до страны, экономика которой в значительной степени утратила международную конкурентоспособность и серьезно отстала от мирового хозяйственного авангарда. Говорят, что будущее вытекает из прошлого. Анализ исторической траектории развития Аргентины позволяет автору взглянуть на сегодняшний день и на экономические перспективы страны с концептуально выверенной точки зрения, аргументированно показать истоки нынешних проблем и трудностей, предложить собственный сценарий устойчивого поступательного роста. При этом многие принципиальные выводы исследования четко сформулированы и точно адресованы.

В книге прослеживается, как одни и те же дилеммы возникают с роковой регулярностью. Попытки динамизации развития и модернизации хозяйственных структур каждый раз заканчивались антимодернизационными откатами либо периодами застоя. Неоднократно модернизационные циклы наталкивались на политические и социальные препятствия, оборачивались кризисами и военными переворотами. Подобного рода «рваный ритм» развития ощутимо тормозил продвижение вперед.

Модернизация в последние годы превратилась в одну из главных тем макроэкономических исследований. Вокруг этой проблемы либо в связке с ней рассматриваются наиболее насущные вопросы развития самых разных государств. Именно изучение модернизационной проблематики помогает понять, почему (при прочих сходных условиях) одни страны далеко вырвались вперед, а другие не могут выйти на траекторию стабильного роста. Автор анализирует перипетии процесса модернизации в Аргентине и на основе научного диагноза дает, на мой взгляд, убедительный ответ на вопрос, в чем причины исторического отставания такой богатой страны.

В 90-е гг. прошлого века аргентинскими правящими кругами была взята на вооружение имитационная модернизационная модель неолиберального толка. Были проведены радикальные рыночные преобразования, во многом изменившие хозяйственный облик Аргентины. Но «импортированные» неолиберальные реформы были оторваны от национальной почвы, не содержали эффективной социальной компоненты и в конечном счете «захлебнулись». Острейший кризис 2001–2002 гг. подвел неутешительный итог десятилетию фактически безраздельного правления неолибералов и привел в движение «тектонические плиты» в общественном сознании.

В книге показано, что после испытаний начала века сменившаяся политическая власть разработала долгосрочные планы социально-экономического развития и энергично приступила к их осуществлению на новой идейной платформе. Главный замысел – переход экономики от экспортно-сырьевого к инновационному, неоиндустриальному и социально ориентированному типу развития. Причем определяющей чертой современного этапа модернизации стала активная роль государства. Мировой кризис 2008–2009 гг. создал дополнительные препятствия для реализации этой стратегии, но страна даже в условиях международных потрясений выстояла и, опираясь преимущественно на внутренние ресурсы, сохранила основной вектор роста. Тем самым был подтвержден тот факт, что Аргентина – ценный и перспективный актив формирующейся новой экономической и политической глобальной системы. Косвенным признанием этого обстоятельства стало включение страны в состав «Большой двадцатки». Аргентина способна сыграть (и, надо полагать, сыграет) существенную роль в ресурсообеспечении мировой экономики и решении таких острейших общечеловеческих проблем, как, например, борьба с голодом.

Отмечая большой потенциал и глобальную значимость аргентинской экономики, автор не упрощает реальной картины и не закрывает глаза на имеющиеся трудности и узкие места, которые препятствуют реализации этого потенциала. Его не загипнотизировали высокие темпы роста Аргентины в 2003–2008 гг. (на 7–9 % в год). Преимущество книги – в серьезном внимании, которое уделяется институциональным аспектам социально-экономического развития. Именно слабость отдельных институтов – ахиллесова пята Аргентины, длительное время не позволявшая обеспечить решение стратегических задач национального развития. Институциональная «рыхлость» аргентинского государства и сегодня остается нерешенной задачей, серьезным вызовом политическому классу и всему обществу. В этом – реальная опасность того, что очередные модернизационные цели будут размыты и утеряны. Похоже, что в правящих сферах это понимают. По крайней мере, в дискурс Президента Аргентинской Республики Кристины Фернандес де Киршнер и других высших руководителей страны прочно вошли заявления о необходимости кардинальных институциональных реформ.

Напрягая внутренние силы для решения актуальных проблем развития, аргентинская нация учитывает и внешние факторы, стремится эффективно встроиться в меняющуюся мировую экономику, укрепить экономические и торговые связи с максимально широким кругом зарубежных партнеров. В их числе и бизнес-сообщество России, в последние годы стабильно наращивающее взаимодействие с аргентинскими деловыми кругами.

Российско-аргентинское сотрудничество проявилось и в трудные времена мирового кризиса. Участие Буэнос-Айреса и Москвы в работе «Большой двадцатки» продемонстрировало объективное совпадение интересов Аргентины, России и ряда так называемых восходящих гигантов (в первую очередь, входящих в группу БРИК) в том, что касается перестройки мирового финансово-экономического порядка. Это – фундаментальная задача, решение которой способно обеспечить благоприятные внешние условия для модернизационного рывка и в Аргентине, и в России.

Директор Института Латинской Америки РАН, доктор экономических наук, профессор В.М. ДАВЫДОВ

Загадка Аргентины (в жанре введения)

Больше всего меня поражает в Аргентине то, что такая неорганизованная страна добилась столь больших успехов.

Альберт Эйнштейн

Главная тема книги – развитие и трансформация аргентинской экономики, ее адаптация к вызовам мирового рынка, процессам глобализации и внешним шокам, выдвижение различных по своему макроэкономическому содержанию модернизационных проектов (волны модернизации). Эти вопросы рассматриваются на протяжении значительного исторического периода, начиная с конца XIX в. и заканчивая сегодняшним, точнее – завтрашним днем, поскольку работа содержит элементы прогноза. Основное внимание уделено современным проблемам модернизации, макроэкономический анализ которых предполагает изучение крупномасштабных хозяйственных явлений и процессов, а также действий государства по регулированию экономики.

Аргентина – своеобразная, можно сказать, атипичная страна, прошедшая «свой» путь экономической и социально-политической эволюции, путь, отмеченный целым рядом специфических черт и характеристик[1]. В то же время уже более ста лет Аргентина находится в гуще мировых событий, своими внутренними процессами и международными акциями периодически привлекая к себе внимание глобального сообщества. Проиллюстрируем эту мысль конкретными примерами.

На рубеже XIX XX вв. Аргентина стала «всемирной житницей», выдвинулась в очень ограниченное число ведущих государств – экспортеров продовольствия, что на годы вперед придало ей глобальную экономическую значимость, зафиксировало место и роль в международном разделении труда, в мировой торговле как крупного игрока на рынках сельскохозяйственных товаров. В тот период Аргентина особенно остро конкурировала с Россией на европейском рынке зерновых. Невольно вспоминается отрывок из знаменитых «Одесских рассказов» И. Бабеля: «Неужели ты не знаешь, что в этом году в Аргентине такой урожай, что хоть завались, и мы сидим с нашей пшеницей без почина?»1

В Российской империи внимательно следили за тем, что происходило у конкурентов на далеких берегах Ла-Платы. Вот показательный факт. В 1911 г. в Петербурге была издана книга российского ученого H.A. Крюкова «Аргентина. Сельское хозяйство в Аргентине в связи с общим развитием страны»2. Это – объемистый, 500-странич-ный труд, детально анализирующий проблемы аргентинской экономики и внешней торговли с упором на освещение тенденций роста сельскохозяйственного производства и экспорта, а также импорта промышленных изделий.

Долгое время аргентинские производители не имели себе равных в экспорте мяса, прежде всего говядины. В начале 20-х годов прошлого века они обеспечивали 40 % всех мировых поставок этого важнейшего продукта3. Слава аргентинского мяса была столь велика, что богатые аргентинские скотоводы, отправлявшиеся «проветриться» в Европу, везли с собой элитных бычков, «чтобы не остаться голодными» в Старом Свете.

Благоприятная конъюнктура на международных рынках, сохранявшаяся вплоть до мирового экономического кризиса 1929–1933 гг., вывела Аргентину в первый ряд динамично развивавшихся государств, привлекла на берега Ла-Платы миллионы иммигрантов. Страна не только заняла уникальное положение в Латинской Америке[2], но и опередила по объему душевого ВВП многие ведущие державы: Австрию, Голландию, Италию, Испанию, Францию, Японию, Россию и т. д. В энциклопедическом словаре «Ларусс» за 1919 г. было написано: «Все говорит о том, что Аргентинская Республика, благодаря своему богатству и размерам территории, предприимчивости ее населения, а также уровню развития индустрии и торговли, чей прогресс нельзя не заметить, будет в один прекрасный день соперничать с США»4. Аргентину часто называли «роллс-ройсом» среди государств и народов. «Богат, как аргентинец», – говорили в Париже в 20-е годы прошлого века. Но многим оптимистическим прогнозам не суждено было сбыться.

В 1930 г. Аргентина стала мировой новостью со знаком «минус»: верхушка вооруженных сил отстранила от власти гражданское правительство и положила начало череде военных переворотов, ставших своего рода «черной меткой» политического процесса в стране. Но именно из среды офицеров, организовавших в 1943 г. очередной мятеж, выдвинулся крупнейший национальный лидер XX в. – Хуан Доминго Перон, создавший и по сей день ведущую общественную силу – Хустисиалистскую (перонистскую) партию — и выступавший под лозунгом «За великую Аргентину». Однако действительность оказалась иной: вторая половина прошлого века стала для Буэнос-Айреса периодом экономического отставания от развитых государств, последовательной сдачи позиций на международных рынках, уменьшения доли в совокупном ВВП Латинской Америки (до 13 % к 2000 г.). Страна оказалась на периферии мировой экономики. В зарубежной научной литературе указанный процесс получил наименование «аргентинского экономического декаданса»5. Весьма характерной в этом плане была опубликованная в 1978 г. в американском журнале «Нью Стейтсмэн» нашумевшая статья, в которой констатировалось: «Провал Аргентины как нации – самая большая политическая загадка нашего времени»6. Сходную мысль высказал и нобелевский лауреат Милтон Фридман, который заметил, что не может объяснить двух вещей: как Япония с ее скудными ресурсами смогла достичь столь многого и как Аргентина с ее огромными богатствами сделала так мало7.

Военной и дипломатической катастрофой обернулось для правившей репрессивной хунты вооруженное столкновение с Великобританией в 1982 г. из-за Мальвинских (Фолклендских) островов. Боевые действия в Южной Атлантике, на несколько месяцев приковавшие к себе внимание всего мира, стали своеобразной «лебединой песней» политической активности аргентинских военных. На волне всеобщего недовольства обанкротившимся преступным режимом в Аргентине были восстановлены конституционные порядки. Это позволило в рамках нормальных демократических процедур начать поиск ответа на вопрос, волновавший все общество: почему богатейшая страна с огромным человеческим и природным потенциалом десятилетиями не может выйти на траекторию устойчивого хозяйственного развития и обеспечить большинству граждан достойный уровень жизни?

Откровенно говоря, и эта книга в значительной мере рождалась в упорных попытках автора дать свой вариант ответа на «аргентинскую загадку», предложить собственную концепцию, объясняющую причины многочисленных (и периодических) экономических неудач и провалов Буэнос-Айреса.

Обширный материал для такого рода анализа и обобщений добавила аргентинская действительность последних двух десятилетий. Страна за исторически короткий период по существу прожила несколько экономических и политических «жизней», вновь выдвинулась на передний план международного общественного внимания. В 90-е гг. прошлого века, в разгар проведения неолиберальных реформ перонистским правительством Карлоса Сауля Me нема, мировые СМИ и самые влиятельные западные «мозговые центры» хором заговорили об «аргентинском экономическом чуде» и настоятельно требовали от других стран, включая Россию, «равняться на Буэнос-Айрес»[3].

Внимание во всем мире привлекли к себе драматические события, разыгравшиеся в Аргентине в декабре 2001 г. и вновь давшие повод рассуждать об «аргентинской загадке». Корреспондент газеты «Нью-Йорк тайме» в Буэнос-Айресе Клиффорд Краус в те дни писал: «Аргентина располагает одними из самых богатых в мире сельскохозяйственных и скотоводческих угодий, значительными запасами нефти, у нее образованное и культурное население, едва превышающее 36 миллионов человек, но занимающее территорию размером с Индию. В начале XX века ее экономику сравнивали с экономикой США. Так почему сегодня страна находится в столь ужасной ситуации? И почему похожие кризисы уже не раз бывали в ее новейшей истории?»8

Период 2001–2002 гг., даже по меркам бурной истории Аргентины, был перенасыщен катаклизмами. Экономический, социальный и институциональный мегакризис, крах неолиберальной модели, крупнейший в мировой истории дефолт по суверенным долгам, напряженная борьба за власть в политических верхах, мучительный поиск новых ориентиров национального развития. Интересно, что эти события напомнили о себе в 2007–2008 гг. в другой стране – США в связи с разыгравшимся там финансовым кризисом. «Маловероятно, что Соединенные Штаты ожидает рецессия наподобие аргентинской. Но причины наших проблем весьма схожие», – писал видный американский экономист, нобелевский лауреат Пол Кругман9.

Пристальный интерес к происходившему в южноамериканской стране был проявлен в российских официальных кругах и научном сообществе10. Не остались в стороне и СМИ, по которым прокатилась лавина публикаций и комментариев с попытками осмысления причин провала аргентинских реформ, на протяжении ряда лет служивших витриной неолиберализма и «образцом для подражания». Причина такого интереса лежала на поверхности. В аргентинских событиях российские политики и экономисты усмотрели явственные параллели с нашей действительностью, с проблемами постсоветского реформирования и транзита. Отсюда – стремление оценить ситуацию, своевременно извлечь уроки из аргентинского опыта «неолиберализации всей страны» и не наступить «на те же грабли», не допустить повторения российского кризиса 1998 г., имевшего целый ряд схожих черт с событиями в Аргентине. Одна из центральных задач книги – внести посильный вклад в исследование причин и последствий «аргентинского обвала», дать взвешенную, научно обоснованную и политически не ангажированную оценку реформам 1990-х гг. При этом автор исходит из того, что аргентинский кризис начала века – частный случай общих, фундаментальных закономерностей, отражающих новые сложные реалии глобализирующегося мира.

В 2003–2008 гг. Аргентинская Республика вновь оказалась в фокусе международного внимания (теперь уже со знаком «плюс») благодаря по-истине «китайским» темпам роста ее экономики, а также весомым успехам местных товаропроизводителей на мировых рынках и мастерски проведенной реструктуризации суверенного долга, позволившей стране выйти из дефолта11. Усилия правительства Нестора Киршнера по преодолению последствий кризиса и посткризисная модернизация национальной экономики, осуществляемая на принципиально иных концептуальных основах (и другими методами), нежели реформы 1990-х гг., отчетливо обозначили стремление аргентинского правящего класса и общества в целом перевести страну в более высокую «весовую категорию» в мировом экономическом рэнкинге и существенно улучшить ее позиционирование в глобальном разделении труда.

Победа на президентских выборах 28 октября 2007 г. Кристины Фернандес де Киршнер — жены действовавшего главы государства – еще больше акцентировала интерес мирового медиасообщества к событиям на берегах Ла-Платы. «Королева Кристина», «Латинская Хиллари Клинтон», «Новая Эвита Перон» – такими заголовками запестрели страницы газет и журналов. Но дело было не только в повышенном внимании к уникальному варианту политического «семейного подряда», но и к тем знаковым процессам модернизации, которые развернулись в Аргентине.

За прошедшие с конца XIX в. десятилетия Буэнос-Айрес «перепробовал» различные варианты модернизации и накопил разнообразный и противоречивый опыт проведения макроэкономических трансформаций, опередив в этом отношении большинство развивающихся стран. Поэтому изучение и осмысление аргентинского опыта значимо и существенно для многих государств, включая Россию. Модернизационная парадигма Аргентины развивалась во взаимодействии с реальными процессами национального развития, вносившими коррективы в ее содержание и определявшими ее цели. Конкретные задачи, смыслы, формы и методы модернизации изменялись в ходе исторического развития аргентинского общества и национальных хозяйственных структур. Этот путь не был гладким. Он изобиловал противоречиями, конфликтами, попытками торможения и даже движения вспять. Особенность современного модернизационного проекта в его синергетическом характере стремлении извлечь уроки истории, опереться на опыт прошлых лет и включить в себя отдельные элементы, присущие прежним моделям модернизации.

Суровым испытанием для Аргентины стал мировой финансово-экономический кризис 2008–2009 гг. Анализ основных аспектов, равно как непосредственных результатов антикризисной политики Буэнос-Айреса, завершает проведенное в книге исследование, позволившее автору сформулировать основные выводы, предложить сценарий развития страны на среднесрочную перспективу и выдвинуть собственную интерпретацию «аргентинской загадки».

I

Сто лет в мировой экономике и политике

(1880—1980-е гг.)

В начале XX века никто не сомневался в том, что Аргентина – страна будущего.

К 1980 году все считали, что если существует прототип нации, потерпевшей провал, то это – Аргентина.

Пол Э. Самуэльсон

Я путешествовала по Европе, там кругом один антиквариат.

Будущее – за Аргентиной Перона.

Эва Перон

Более ста лет Аргентина принадлежит к классу крупнейших хозяйственных систем Латинской Америки, во многом задает тон в политической и экономической жизни государств региона. За этот период аргентинская нация прошла сложный путь, отмеченный аутентичными экспериментами, впечатляющими экономическими взлетами и разочаровывающими падениями. Как констатировал видный аргентинский историк и экономист Марио Рапопорт, Аргентина – «парадоксальная страна». И пояснил: располагая огромными и высококачественными природными и людскими ресурсами, Аргентина, несмотря на все попытки, не сумела консолидировать свою экономику на современных основах, что подразумевает высокую степень индустриализации и сравнительно равное распределение доходов12.

Отсутствие консолидации обусловило неравномерность хозяйственного развития и все более ощутимое падение роста ВВП на протяжении рассматриваемого периода. В период 1870–1914 гг. ВВП Аргентины рос на 5,61 % в год, тогда как у Канады этот показатель составлял 3,77, у США – 3,66, у Австралии – 3,35 %. В 1930–1945 гг. ситуация выглядела уже совсем иначе: Аргентина – 2,18 %, Канада – 3,82, Австралия —3,51, США – 5,21 %13. Во второй половине прошлого столетия положение продолжало ухудшаться. В течение 30 лет (1959–1989 гг.) было зафиксировано 11 случаев абсолютного падения аргентинского ВВП, т. е. экономика сокращалась практически раз в три года14.

Одним из факторов, воспрепятствовавших поступательному экономическому развитию страны, стала хроническая политическая нестабильность, которой была отмечена аргентинская история большую часть XX века. Частые смены правивших режимов не позволяли сохранять принципиальные установки хозяйственной политики сколько-нибудь длительное время, провоцировали резкие (часто неоправданные) перемены экономического курса. Макроэкономические результаты не замедлили сказаться. Если в 1952 г. душевые ВВП (по паритету покупательной способности) Аргентины, Франции и Германии находились примерно на одномуровне и составляли соответственно 6 тыс., 6,8 тыс. и 5,5 тыс. дол., то в 1990 г. аргентинский показатель вырос до 10 тыс., тогда как французский и германский превысили 20 тыс. дол. Таким образом, в 1952–1990 гг. ВВП на душу населения в Аргентине в среднем в год рос на 1 %, во Франции – на 3,1 %, а в Германии – на 3,7 %15. По оценке аргентинских экономистов Мигеля Брауна и Лукаса Лача, Аргентина в указанный период стала «примером застоя»16.

Глава 1

От аграрной специализации к индустриальному обществу

Когда индустриальные страны не обеспечивали себя продовольствием, Аргентина была аграрной Саудовской Аравией.

Родольфо Терраньо, аргентинский государственный деятель

Восход и закат «золотого века». Первая волна модернизации

Аргентинская Республика формировалась как самостоятельная нация в середине XIX в. после Майской революции 1810 г., провозглашения в 1816 г. независимости провинций Ла-Платы от владычества испанской короны и в ходе длительных и ожесточенных междоусобных войн. Крупным шагом к сплочению нации и созданию современного независимого государства явилось принятие в 1853 г. национальной конституции буржуазно-демократического толка, заложившей правовую основу всего дальнейшего процесса политического и социально-экономического развития страны.

Кардинальной проблемой молодой южноамериканской нации была ее изначальная хозяйственная слабость[4], обусловившая, в частности, высокую степень финансовой зависимости от наиболее развитых государств того времени, в первую очередь от Англии. Многие аргентинские исследователи, даже придерживающиеся противоположных политических взглядов, солидарны в том, что их родина чуть ли не с самого рождения оказалась посаженной на долговую иглу. И такие утверждения не лишены веских оснований. В 1824 г., т. е. всего через восемь лет после провозглашения независимости, власти Буэнос-Айреса взяли у английского банка «Бэринг Бразерс» свой первый международный заем в размере 1 млн фунтов стерлингов (на тот момент – эквивалент 8 т золота) из расчета 6 % годовых и со сроком погашения в 27 лет. Причем из-за жестких условий соглашения и непомерных комиссий посредников в страну реально поступило немногим более половины номинальной суммы кредита – 570 тыс. фунтов, да и эти средства были потрачены не по назначению (создание хозяйственной инфраструктуры), а на финансирование военных действий против Бразилии. В результате уже в 1828 г. власти молодой республики оказались неплатежеспособными и объявили первый в истории Аргентины дефолт по суверенным долгам17.