Полная версия
– А вы уверены, что он испанец?
– А как же?! – Хозяйка гостиницы даже удивилась столь наивному вопросу. – Я же видела его паспорт.
Анна прикусила язык. Действительно! Уж можно было догадаться, а еще назвалась корреспондентом. Правда, если это тот, кто им нужен, то паспорт у него наверняка фальшивый. Для полноты информации следовало выяснить имя подозрительного туриста, но Анна не придумала способа, как это сделать. Задав хозяйке гостиницы еще несколько общих вопросов и поблагодарив женщину за интервью, Анна отправилась к Соболю, чтобы сообщить ему о результатах.
К ее удивлению, Соболя в номере не оказалось, хотя она своими глазами видела, как он поднялся наверх. Ей стало интересно, где он может быть, и она решила отправиться на поиски, но когда вышла в коридор, ее взгляд остановился на двери с медной цифрой «пять». Анна приблизилась, с любопытством осматривая дверь, словно это могло помочь получить ответ на вопрос: кем в действительности является останавливавшийся в номере турист? Из номера доносились какие-то непонятные звуки, хотя, по словам хозяйки, сейчас там никто не жил. Анна приложила ухо к двери. Так и есть! Шорох, напоминающий шелест одежды, и чей-то приглушенный шепот. Анна нажала ручку, аккуратно приоткрыла дверь и заглянула в номер. Заглянула и остановилась как вкопанная, пораженная увиденным. В номере находился Соболь, да не один, а со смазливой горничной Милкой. Прижав девицу к стоящему у окна письменному столу, он жадно шарил руками по ее форменному халатику, из которого буквально рвались наружу все ее прелести. Горничная тоже не оставалась безучастной. Она нетерпеливо елозила задом по краю стола и, похоже, пыталась запустить руку Соболю в штаны. Это окончательно вывело Анну из себя. Она резко распахнула дверь, так что та ударилась о косяк, и возмущенно воскликнула:
– Что здесь происходит?!
Все и так было ясно. Тем не менее Анна хотела, нет – она жаждала получить ответ. Увидев ее, горничная испуганно пискнула, выскользнула из объятий Соболя и, не тратя время на то, чтобы одернуть задравшийся халатик, вылетела за дверь.
Оставшись наедине с Соболем, Анна сурово взглянула ему в глаза.
– Я жду объяснений!
Но он и не думал смущаться.
– Подойди сюда. Только сначала прикрой дверь.
Вот наглость! Он еще смеет командовать! Анна захлопнула дверь и решительно подошла к нему. Просто интересно, что он собирается сказать в свое оправдание.
Вместо объяснений Соболь расправил на окне занавеску и указал на широкий горизонтальный разрез.
– Нам повезло, что хозяйка не успела заменить шторы в пострадавших от взрыва номерах.
Анна перевела на него возмущенный взгляд.
– И после того как я застала тебя здесь с этой шалавой, ты мне говоришь о каких-то шторах?!
Соболь удивленно посмотрел на нее и вдруг заливисто рассмеялся.
– Так ты решила, что я затащил сюда Милку, чтобы соблазнить ее? – отсмеявшись, спросил он.
«Ее и соблазнять не надо, у нее все на лице написано», – зло подумала Анна.
– А как, по-твоему, я мог убедить ее открыть номер, чтобы осмотреть его?
Анна уже поняла, что сделала из увиденного совершенно неверный вывод. Но обида в душе осталась.
– Но ты же откровенно лапал ее? – всхлипнула она.
Соболь сурово взглянул на нее.
– Потому что все, что мы делаем, должно быть убедительно. Запомни: мы на задании. И здесь не место личным обидам. – Он уже не улыбался. – Нужно выяснить, кто жил в этом номере.
– Я уже выяснила, – опустив глаза, ответила Анна. – По мнению хозяйки, заезжий испанский жиголо, который исчез из гостиницы сразу после взрыва.
– Жиголо, которому понадобилось прорезать в шторе смотровую щель, – повторил вслед за ней Соболь. – Это наш подрывник, вне всякого сомнения.
* * *Итоговое совещание, как и в прошлый раз, начал Егоров, хотя на этот раз полковник пришел позже остальных. Анна и Соболь почти час ждали его в кабинете Бояринова.
– Полиции не удалось установить личность испанца, – начал он, скупо извинившись за опоздание. – Человек с такими документами никогда не въезжал в Югославию и, соответственно, не выезжал из страны. Очевидно, он не рискнул показывать при пограничном контроле паспорт, который позже предъявил хозяйке гостиницы, или вообще прибыл в страну нелегально…
Анна поморщилась. Егоров держался так, словно это не они с Соболем, а он вышел на след таинственного испанца и обнаружил его наблюдательный пункт. Хотя, по большому счету, его роль свелась к передаче в полицию полученных в ходе их «журналистского расследования» сведений. Как и в предыдущий раз, полковник явился на совещание в свежей сорочке и идеально отглаженном костюме, источая вокруг себя тонкий аромат туалетной воды. Но сейчас его внешний вид и аристократические манеры раздражали Анну. Она невольно сравнила фээсбэшника с просиживающим в кабинете руководителем, за которого подчиненные делают всю черновую работу.
В душе Анна понимала, что фээсбэшник тут ни при чем. Виной ее плохого настроения является отнюдь не Егоров, а подсмотренная ею отвратительная сцена с участием Соболя и гостиничной горничной. Все, что сказал ей Соболь тогда в номере, было правильным. Тем не менее своим поведением он разрушил ее наивные и романтические представления о работе разведчика, из-за которых, собственно, она и выбрала службу в ГРУ. И еще Анне не давал покоя вопрос, как бы поступил с горничной Соболь, если бы она не застала их вдвоем в том злополучном номере. Анна пыталась убедить себя, что, что бы ни произошло между Соболем и горничной, это не было бы изменой по отношению к ней. Она Соболю не жена, а коллега, к которой он хорошо относится и даже иногда с ней спит ради… Ради чего? Анна впервые задумалась над этим вопросом. Как бы он к ней ни относился, но это точно не любовь. Он ее не любит и никогда не любил – это следует признать. Вывод напрашивался сам собой – Соболь пошел на близость, чтобы доставить себе и ей удовольствие, а также для установления более доверительных отношений, необходимых при совместной работе. Прошлой ночью, когда они занимались сексом, Анна не получила удовольствия, которое испытывала прежде. Она думала, что теперь так будет всегда. Да и стоит ли продолжать их отношения, если они построены не на любви?
– Вы согласны? – Внезапный вопрос Бояринова прозвучал как продолжение ее собственных мыслей.
Анна вскинула голову. Оказывается, Егоров уже закончил свой доклад, и теперь Бояринов интересовался их мнением. К счастью, он адресовал свой вопрос не ей, а Соболю.
– То, что полиция передала описание взрывника на пограничные посты, вряд ли поможет в его розыске, – ответил Соболь. – Скорее всего, он покинул страну сразу после теракта.
– В полиции придерживаются того же мнения, поэтому розыск террориста осуществляется формально, – заявил Егоров. – Фактически полицейские уже расписались в своем бессилии.
– Что еще, по вашему мнению, можно сделать для установления местонахождения виновных? – обратился к нему Бояринов.
– Если вы имеете в виду заказчиков теракта, то на них выйти можно через агентуру, – быстро заговорил Егоров. – Установить через доверенных лиц, кто в руководстве Освободительной армии Косова занимался подбором исполнителя, кто переводил ему деньги, с кем он в Косове поддерживал отношения. Наконец, нужно отработать канал получения взрывчатки. Ведь кто-то доставал ее, а затем передал взрывнику. Прессованный гексоген не применяется в гражданском строительстве. Это взрывчатое вещество исключительно военного назначения. Значит, источник его получения нужно искать где-то на армейских складах. Выйти на исполнителя несравненно сложнее. Но пути есть. Прежде всего необходимо установить, где еще он оставил свой след. Взрыв в Приштине наверняка не единственный совершенный им теракт. Чтобы достигнуть такого мастерства, у него должна быть обширная практика. Следует также поработать в отношении прояснения его личности. Почему он воспользовался испанским паспортом? Ведь внешность не является определяющим фактором. С таким же успехом он мог выдать себя за жителя любой европейской страны. Я справлялся в полиции: больше всего иностранцев приезжает в Югославию из Германии и соседних с ней Венгрии и Румынии. Среди всех иностранных туристов испанцев едва ли не меньшинство. Думаю, основная причина – язык. Скорее всего, взрывник родом из испаноговорящей страны. Вот основные направления розыска организаторов теракта, которые приходят на ум. Возможно, если как следует подумать, смогу назвать еще.
– Что ж, спасибо за помощь, Андрей Геннадьевич, – выслушав Егорова, поблагодарил Бояринов.
– Лишь бы она оказалась полезной, – ответил тот, поднявшись со стула. – Возможности нашей службы за рубежом весьма ограниченны, так что дальнейший розыск заказчиков и организатора взрыва придется вести вам.
Егоров пожал мужчинам руки, вежливо кивнул на прощание Анне и вышел из кабинета. Он явно лукавил, говоря о скромных возможностях своей конторы за границей. Тем не менее после того, как косовские полицейские прекратили розыск террориста, его миссия закончилась. Проводив фээсбэшника взглядом, Анна повернулась к заместителю начальника резидентуры ГРУ. Лицо Бояринова было мрачно-сосредоточенным.
– Товарищ подполковник, выявление характерных особенностей почерка взрывника мы можем взять на себя, – обратился к нему Соболь.
– В этом нет необходимости, – устало ответил Бояринов. – В девяносто седьмом году в Мехико при аналогичных обстоятельствах погиб наш военный атташе.
Соболь изумленно вскинул брови.
– Он же погиб в автомобильной аварии?!
– Да, только авария произошла в результате направленного взрыва радиоуправляемого фугаса, установленного на обочине дороги, по которой проезжала его машина. Наш резидент догадывался, что ему угрожает опасность, поэтому при перемещении по городу всякий раз выбирал произвольный маршрут. Подрывник не мог знать, каким путем он в тот день поедет. Я до сих пор не понимаю, как убийце удалось организовать покушение. – Бояринов вынул из ящика стола нераспечатанную пачку сигарет и принялся вертеть ее в руках. – На нашего атташе в Мексике замыкалась очень важная и ответственная операция по агентурному проникновению в штаб-квартиру ЦРУ. С его гибелью операция провалилась. Позже мы выяснили, что американцы располагали обрывочными сведениями о готовящейся операции. В том числе им была известна личность руководителя. Так что убийство нашего атташе, скорее всего, было организовано ЦРУ. – Бояринов наконец распечатал сигареты и нервно закурил.
Анна впервые услышала про описанный им случай. В девяносто седьмом году она еще только заканчивала школу и даже не помышляла о службе в военной разведке. Но сейчас она буквально взорвалась от возмущения:
– Выходит, подрывник – агент ЦРУ!
– Вот именно, – заключил Бояринов. – А своего агента ЦРУ нам не отдаст. Даже если мы представим неопровержимые доказательства его вины. Так что… – Подполковник помолчал. – Думаю, вам пора возвращаться домой.
– Нет! – Анна повернулась к Соболю. – Если мы отступимся, то позволим ему убивать и дальше! Кто даст гарантию, что свой следующий удар он не нанесет в Москве?!
Соболь не отвечал. Его бездействие возмутило Анну.
– Что ты молчишь?! Разве я не права?! – От волнения она совершенно забыла, что на людях они договорились обращаться друг к другу на «вы».
Наконец Соболь поднял глаза и внимательно посмотрел на нее, но сказал совсем не то, что Анна ожидала услышать:
– Возвращаемся. Здесь нам действительно больше нечего делать.
Решение осталось за Соболем, но Анна не собиралась скрывать своего недовольства. В гостинице она скидала в сумку свои вещи и даже не предложила свою помощь Соболю, когда он возился с видеокамерой.
– Уже уезжаете? – с дежурной улыбкой поинтересовалась хозяйка гостиницы, когда они спустились в холл.
К счастью для развратной шлюшки Милки, она не попалась на глаза, иначе Анна, не стесняясь в выражениях, высказала бы ей все, что она о ней думает. Соболь молча сносил ее выходки. Но когда они уселись в машину и тронулись в обратный путь, сам вернулся к волнующему вопросу:
– Я разделяю твое желание поквитаться с террористом. Но чтобы это сделать, нужно сначала собрать о нем информацию: установить его личность, выяснить, где он скрывается, установить его связи. Пока нам известны два его преступления: недавний теракт в Косове и убийство нашего военного атташе в Мексике в девяносто седьмом году. Наверняка есть и другие. Ведь с девяносто седьмого года до настоящего момента он чем-то занимался. И я более чем уверен, что все это время он не разводил быков у себя на ранчо. Полковник Егоров прав: за ним наверняка тянется длинный и кровавый след.
Анна просияла.
– Так ты не отказался от мысли разыскать его?
Соболь откровенно взглянул ей в глаза.
– Конечно, нет. Кто бы ни стоял за ним, но он убил наших дипломатов. Такое преступление нельзя оставлять безнаказанным.
* * *К специальному фонду секретного архива ГРУ Анну не допустили – стаж службы меньше года, занимаемая должность – младший офицер, ниже только курсанты военных училищ, так что аналитические отчеты зарубежных резидентур Соболь изучал в одиночестве. Чтобы не терять времени даром, Анна засела за Интернет. Зачастую то, чего не найдешь в самых секретных отчетах, можно обнаружить в открытых публикациях. Еще в Первую мировую войну в армейской разведке большинства воюющих держав ввели должность офицера, обязанностью которого был просмотр газет противника. В институте один из преподавателей описывал случай, когда таким образом даже удалось определить направление главного удара. Офицер, занимающийся анализом газетных публикаций, обратил внимание на короткую заметку, где говорилось о выступлении полкового духового оркестра в каком-то заштатном прифронтовом городке. По месту выступления оркестра аналитик и определил, где происходит концентрация войск противника перед будущим наступлением.
Помня об этом положительном примере, Анна взялась за изучение материалов Интернета. Отечественный ru.net отвергла сразу. Решила начать с Мексики. Во-первых, именно там впервые отметился таинственный взрывник, а во-вторых, изучение мексиканской прессы не требовало особого труда – благодаря маминой настойчивости испанский она выучила еще в детстве. Увы, время оказалось потрачено впустую. Анна перечитала массу статей, выуженных из глубин мексиканского раздела Интернета, но не нашла там ни одного упоминания о неуловимом взрывнике. Точно так же не дал результатов и анализ прессы Соединенных Штатов. И вот когда Анна уже совсем отчаялась, она наткнулась на статью, помещенную в электронной версии неизвестной колумбийской газеты. Не веря в свою удачу, Анна еще раз перечитала выведенный на экран текст – две газетные колонки с крохотной фотографией, тут же скопировала статью на диск и бросилась разыскивать Соболя.
Он сидел в архиве, изучая очередной том с донесениями. При ее появлении Соболь сейчас же захлопнул лежащую перед ним папку. Но Анна так спешила поделиться с ним своим открытием, что даже не обиделась на проявленное по отношению к ней недоверие.
– Нашел что-нибудь? – спросила она, присаживаясь рядом.
Соболь кивнул на полученную в архиве папку.
– С сегодняшними материалами набирается шестнадцать эпизодов. А я пока просмотрел отчеты только за последние пять лет. Даже если наш взрывник имеет отношение лишь к половине из них, это доказывает, что в мире активно действует международный террорист, специализирующийся на организации взрывов.
– География?
– Весьма обширна: Италия, Франция, Испания, Турция, США, Доминиканская Республика, Панама.
– Россия? – на всякий случай уточнила Анна.
Соболь отрицательно покачал головой.
– Нет. Но, как ты понимаешь, это вопрос времени. С таким размахом рано или поздно он доберется и до нашей страны.
– Сколько, говоришь, у тебя набралось эпизодов, шестнадцать? – переспросила Анна и, не дожидаясь ответа Соболя, добавила: – Можешь добавить к ним еще десяток.
Он явно растерялся.
– О чем ты?
Анна решительно поднялась со стула.
– Пойдем. Сейчас я тебе такое покажу – ахнешь. – И, видя нерешительность Соболя, нетерпеливо добавила: – Да сдай ты уже свою папку.
Соболь действительно ахнул. Конечно, не в прямом смысле, а фигурально. Анна заметила по его сдвинутым к переносице бровям, что он взволнован не меньше ее. Она специально не стала торопить его с ответом, дав ему возможность прочитать статью до конца.
– Фотографию увеличить пробовала? – наконец спросил он.
Пришлось признаться, что нет. Соболь скопировал фотографию из газетного текста в окно редактора и, манипулируя компьютерной «мышью», увеличил масштаб.
– Слабое разрешение, – констатировал он, глядя на размытое изображение. – Но в целом под описание нашего взрывника подходит.
– Да он это! – не выдержала Анна. – Специальная подготовка, связь с ЦРУ, огромный боевой опыт и, наконец, как ты говорил, испаноговорящая страна!
– Это говорил не я, а Егоров, – уточнил Соболь.
Анна оставила его замечание без ответа.
– А что касается фотографии, то полагаю, у этого журналиста… – крутанув колесико «мыши», она подвела курсор к фамилии автора статьи, – Маркоса, имеется оригинал.
– Да, без встречи с этим журналистом, судя по всему, не обойтись, – констатировал Соболь. – Надо идти за санкцией к руководству. – Он обернулся к Анне: – Где есть хороший цветной принтер, чтобы распечатать статью с фотографией?
* * *Анна решила, что не поедет в аэропорт провожать Соболя, – очень надо! Хотя в последние дни они практически не виделись. Соболь занимался оформлением своей командировки и к ней забегал крайне редко. Просто после Югославии в их отношениях наступил перелом. Соболь держался с Анной так, будто ровным счетом ничего не случилось. Но она знала: больше они не будут вместе. Причем Соболь тоже это понимал, хотя и не подавал вида. Но главная причина была даже не в прекращении близких отношений, а в испытываемой Анной обиде. В Колумбию на розыски журналиста должна была лететь она! Ведь это она нашла в Интернете статью Маркоса, она раскопала прошлое неуловимого взрывника! Но руководство решило, что у Соболя больше опыта, словно в таком деле мог пригодиться боевой опыт командира группы специальной разведки. Такое впечатление, что Соболю предстояло искать журналиста не в городе, а в колумбийской сельве.
Очевидно, желая смягчить клокотавшую в ней обиду, накануне своего вылета Соболь зашел к Анне в кабинет с коробкой шоколадных пирожных.
– Кофе угостишь?
Она поставила чайник, достала банку растворимого кофе. Соболь тем временем сноровисто расставил на столе чашки, между прочим, ее любимые, специально купленные для таких вот случаев, когда для нее не было ничего приятнее остаться с Соболем наедине. От воспоминаний она расстроилась еще больше и, видимо, поэтому, когда поворачивалась, зацепила локтем одну из чашек, и та спикировала прямо на пол. Но Соболь молниеносно нагнулся и поймал чашку на лету. Он всегда отличался отменной реакцией. Но сейчас его ловкость ничуть, ну ни капельки не тронула Анну.
– Когда летишь? – спросила она, забирая из рук Соболя спасенную чашку.
– Сегодня ночью.
Даже раньше, чем она думала.
– Надолго?
Соболь пожал плечами:
– Как получится. Хотелось бы поскорее. Ребята из посольства пытались помочь. Оказалось, что в этой газете Маркос больше не работает. Так что придется повозиться.
За спиной раздался щелчок отключившегося чайника. Он неожиданности Анна даже вздрогнула.
– Ты там не рискуй понапрасну, – сказала она и отвернулась, чтобы снять чайник с подставки.
Ее слова лишь вызвали у Соболя улыбку.
– Какой риск? – усмехнулся он. – Я же отправляюсь на встречу не со взрывником, а всего лишь с журналистом, написавшим о нем статью.
Анна не ответила. Глядя себе в чашку, она старательно размешивала кофе. Для получения густой белой пены это было очень важно.
Глава 2
Красавица, фотомодель и бильярдная аферистка
По совету Кармен Соболь вернулся в бар в полдень. Со вчерашнего вечера здесь мало что изменилось. Все так же надрывался стоящий у стены музыкальный автомат, гоняя очередной диск с пронзительными латиноамериканскими песнями. В помещении по-прежнему стоял полумрак, несмотря на слепящее полуденное солнце. Но, судя по всему, завсегдатаев-аборигенов, которых в этот раз Соболь насчитал семь человек, потемки вполне устраивали. Днем посетители вели себя мирно – еще не успели дойти до той степени кондиции, когда сам черт не брат и море по колено. Большинство пили пиво, однако отдельные особи отдавали предпочтение более крепким напиткам. Почти все сидели порознь, лишь за дальним столиком вели оживленный диалог двое колумбийцев. Но они были слишком заняты разговором, чтобы обращать внимание на нового посетителя. Только незнакомый бармен, сменивший за стойкой Кармен, смерил Соболя настороженным взглядом.
Соболь подошел ближе и, указав взглядом на частокол бутылок за спиной бармена, заказал двойное виски. Бармен неприязненно оскалился в ответ на прозвучавшую по-английски просьбу, но виски налил. Однако настороженность в его глазах никуда не исчезла. Неужели Кармен рассказала ему о своем вчерашнем разговоре с гринго? В этом случае о проводимых поисках скоро будет знать половина местной публики. Словно подтверждая вывод Соболя, бармен спросил на плохом английском:
– Вы кого-то ищете?
Соболь решил, что утаивать цель своего появления бессмысленно. Бармен все равно узнает, а скрываемый интерес выглядит еще более подозрительно.
– Да, Рауля Маркоса. Я слышал, он часто сюда заходит.
– Никогда о таком не слышал, – буркнул бармен, стрельнув глазами в глубину зала, и отошел в сторону.
Соболь, не рассчитывающий на его помощь, пожал плечами и оседлал табурет у барной стойки, приготовившись к долгому ожиданию. Если верить словам Кармен, а Соболь считал, что девушка сказала ему правду, рано или поздно Маркос должен был появиться в баре.
Поиски колумбийского журналиста Соболь начал с редакции газеты, разместившей его статью на своем электронном сайте. Но узнать в редакции удалось немного. Опрошенные сотрудники лишь подтвердили информацию посольской резидентуры о том, что Маркос уже год как уволился из газеты, и чем занимается в настоящее время, неизвестно. По полученному в редакции домашнему адресу журналиста тоже не оказалось. Однако управляющий в доме, где Маркос прежде снимал квартиру, сказал, что пару раз видел его в одном из местных баров. Не очень-то надеясь на удачу, Соболь отправился туда. Таксист недоверчиво покосился на него, когда Соболь назвал ему адрес, но вопросов задавать не стал. Его сомнения разъяснились, когда машина подъехала к бару, расположенному по соседству с трущобами колумбийской столицы. Расплатившись с таксистом, Соболь вошел в бар, забитый по вечернему времени почти до отказа. Среди двух десятков горланящих посетителей не оказалось ни одного иностранца. Почти сразу к Соболю подскочили трое разгоряченных алкоголем юнцов со свирепыми лицами, намерения которых не оставляли сомнений. Начинать поиски с драки не хотелось, но выхода не было, и Соболь быстро окинул взглядом всю троицу, выбирая вожака, которого нужно уложить первым. В противном случае драка грозила перейти в затяжную кровавую потасовку с непредсказуемым исходом. Арсенал боевых приемов, которым Соболь, как командир группы специальной разведки, владел в совершенстве, позволял ему искалечить и даже убить любого. Но в баре, судя по всему, собралось немало любителей почесать кулаки, а также использовать припрятанные в карманах ножи и кастеты. Если они навалятся всем скопом, придется туго. Соболь отступил к барной стойке, прикрывая спину. Судя по всему, его противники имели богатый опыт участия в уличных драках. Они умело разделились, окружив его с трех сторон, и самый рослый из них гнусаво спросил по-испански:
– Зачем пожаловал, гринго?
Соболь не успел ответить.
– А ну прочь отсюда! Оставьте человека в покое! – раздался из-за стойки требовательный женский голос.
Как ни странно, окрик возымел действие. Хотя злоба и не исчезла из глаз задир, их кулаки разжались.
– Мы не договорили, гринго, – бросил напоследок все тот же детина, и вся троица растворилась в толпе посетителей.
Соболь обернулся. За стойкой бара стояла стройная брюнетка, довольно симпатичная, только слишком сильно накрашенная.
– Вы выбрали не лучшее место для посещения, мистер, – обратившись к нему на английский манер, сказала она.
– Благодарю за вмешательство, – Соболь вежливо кивнул. – Мисс…
– Кармен, – живо представилась брюнетка и кокетливо улыбнулась.
Через минуту она уже увлеченно слушала излагаемую Соболем легенду.
– Маркос? Журналист? – переспросила девушка, не дослушав его рассказ до конца. – Ну как же, он часто у нас бывает. Только не по вечерам. Обычно заходит около полудня. Предпочитает тишину… А вы тоже журналист? О чем пишете? – сменила она тему.
