Одевались похоже. Носили похожие стрижки…и друг дружку дразнили частенько, крича «Не робей!»Достоверно известно, что был он ростовским парнишкой.Как и многие сверстники, сильно любил голубей.Фото мёртвого мальчика с голубем мёртвым в ладоникак улику рассматривал даже Нюрнбергский Процесс.А сегодня кликуши о сказках и мифах долдонят.Очень горько, что память давно превратилась в абсцесс.То ли слал он в соседний посёлок, что видел и слышал.То ли просто спасал от врагов им лелеянных птиц.До темна они ждали мальчишку, воркуя на крыше,а под утро умчались, не ведая войн и границ.В восьмистах километрах на север жил в городе Курскеголубятник один, выводящий своих гривунов.Разноцветные шеи и белые крылья и гузка.Очень был популярен старик перед самой войной.Правда, жаден был: головы рвал «перепуганным», еслине платили хозяева «штраф» в им отпущенный срок.Кабы знали соседи, что жили в кварталах окрестных,кем он станет – никто бы его не пустил на порог.За три года дед выдал фашистам две сотни евреев,коммунистов и жён, воевавших на фронте курян.А когда убегал с «новой властью» и сам был расстрелян,несмотря на заслуги, за то, что был алчен и рьян.Но не стоит, наверное, делать поспешно ремарки,что собакам собачая смерть и что мальчик тот миф.Белый голубь присядет на памятник в маленьком парке,а другой повернёт незаметно истории шкив.Я не очень люблю голубей – эти строки про Память2.Не она ли курлычет в ночи, не давая нам спать?Не она ли печально глядит сквозь оконные рамы,как тревожно сжимаем в ладонях мы знания пядь?13—14 июня 2012 года

Воробышки

Он шёл по Миру в гордом одиночестве.Весь Шар Земной принадлежал ему.Никто не называл его по отчеству,и, слава Б-гу. Шёл без «почему»:наученный лишь на себя рассчитывать,когда решал проблем вселенских рой.И вдруг… услышал глас весьмарачительный:«Остановись! Глаза свои раскрой».И он раскрыл. И он увидел девушку.Хорошенькую. В сереньком пальто.Воробышков она кормила хлебушком.А за домами эхом долотонапоминало о биеньи сердца,о сонме нерешённых важных дел…Себя заставив бегло оглядеться,не понял он, с чего вдруг так вспотел.А девушка, кивнув, сказала: «Здрасте.Сегодня, право, очень шумный день…»Он воробьёв вспугнул, случайно хрястнув.Те моментально начали галдеть.Так и стоял: большой и неуклюжий,забывший, что ему всё по плечу.Их разделяла маленькая лужа,и он шагнул, не пожалев ничуть.23 июня 2012 года

Осколки лжи

Как доказать, что человек хороший,тем, кто его хотел оклеветать?На публике набить им молча рожи?В рот вставив пальцы, громко освистать?Кто помогает навострившим ушисердца очистить от осколков лжи?Их не пугает, что черствеют души.Не знаю… Я пытаюсь. Тем и жив.Мужик, окстись! Зачем ты мечешь бисер?Зачем рисуешься, убогий правдолюб?Всё хорошо. Всё просто. За… кулисьесмешало пониманье… Честен? Груб?Застыв по сторонам сермяжной правды,разделены мы ею как стеной.И выглядит смешной моя бравада.Меж глупостью и ней – я коренной.Я, пыл и гнев сдержав, промолвлю сухо:«Всё сказанное полуправда или ложь».Мои попытки выглядят прорухой.И храп норовистый всем слышен как скулёж.Им имя легион. Они повсюду.Мешает нам их задушевный тонпочувствовать, по ком звенит посуда.Но я зануда… Кто сказал «долдон»?Меня пугают злоба, глупость, серость,бессилие и тонкости мои.Когда бы муза сделалася стервойда крикнула с издёвкою: «Смоги!»И я бы смог отправить всех подальше.И тех, кто передёргивать горазд.И тех, кто равнодушен к честной фальши…Терпел и стерпит спичи наши растр.Нам много врали. Мы привыкли веритьниспровергателям. Туды их всех в качель!Утоптаны в навоз жарптичьи перья,но всё-таки слышна виолончель.Придумал я её сейчас, возможно,последним глупым аргументом «за»то, что Мир ещё не безнадёжен,что лжи осколок вымоет слеза.Как доказать, что человек… хорошийвсем равнодушным, слушающим ложь?Позвольте, я присяду на дорожку.Я не скажу, куда мне невтерпёж.24 июня 2012 года

Круизный лайнер

Круизный лайнер «Сент-Луис»покинет утром порт.Чуть более девятисотлюдей взойдут на борт.Их ждёт опасный долгий путь.От… чаяния полнкруизный лайнер «Сент-Луис»предастся воле волн.А накануне капитанкоманде даст наказкак с пассажирами вестисебя на этот раз.Всего двенадцать из двухсотне слушают его…Плывёт, плывёт корабль отопасных берегов.Канал Английский позадии курс взят на Бискейн.Смеются, плачут и молчатглаза: – А зохен вей!Круизный лайнер «Сент-Луис»для них последний шансспасти детей, спасти себя,(всего уже лишась).В салоне там, где первый класс,сняв фюрера портрет,гер капитан сперва хотелоткрыть для них буфет.Но позже он решил отдатьпод синагогу зал.Во всём евреям помогатькоманде приказал.– Гер капитан3, спасибо Вамза пищу и уют.– Гер капитан, спасибо Вам.Теперь нас не убьют.Кубинским консульствам ужезаплачено сполна.В круизный лайнер «Сент-Луис»с размаху бьёт волна.Наладилась на судне жизнь.Возможно, лишь поройиз дюжины один – другойвдруг нарушал покойнацист… Куплетом ли, словцом…Так это не беда.Круизный лайнер «Сент-Луис»сейчас и навсегда. * * *Лицом не выдаст капитантревоги ни на грамм.Он не расскажет никомупро тексты телеграмм,которые летят к нему,пугая и страша,что пассажиров девять сот,похоже, зря спешат.Круизный лайнер «Сент-Луис»тринадцать дней в пути.Гаваны профиль восстаетиз выдохов: – Пусти!..Но тщетно. Не пускает ихсменившаяся власть.И остаётся им рыдать,молится или клясть.Судьбу?.. Нет! Стоек капитан:он повернул корабль.И вот Америка их цель.Ещё одна спираль.Увы. Не сжалилась судьба.И тут – опять отказ.Из Гамбурга пришёл давнообратно плыть приказ. * * *Круизный лайнер «Сент-Луис»плывёт… плывёт назад.Не смеет больше капитансмотреть глаза в глаза,осознавая что везётон столько душ на смерть.Круизный лайнер «Сент-Луис»вдруг превратился в клеть.

Не президенты, не послы,не Б-г, а только он —гер Шрёдер – судна капитанобязан выиграть кон.Круизный лайнер «Сент-Луис»не может быть тюрьмой,и если стал опасным дом,он не пойдёт домой.Посадит судно он на мельвблизи Британских вод.И, чтобы ни было потом,он судно подожжёт.А после… Главное сейчасне возвращаться в порт,остаться в Англии, а тамвозможен поворот.Но, видит всемогущий Б-г,чужое горе ймёт:Европа сжалилась – онавсех беженцев возьмёт.И невдомёк счастливым им,что нет у чаши дна,что в десяти неделях ждётих всё равно война.А так… Не зря проделан путьбыл в десять тысяч миль.Девятистам смертям тогдаспасенье подарил.Что снилось Рузвельту потом?Что снилось тем другим,цинично, сделав ставкой Жизнь,устроившим торги?.. * * *А что двенадцать? Был один —у Абвера шпион.Тогда ценнейший документдоставил с Кубы он.Потом погиб (в конце войны),но не о нём рассказ —о Праведнике Мира, чтоте сотни жизней спас.Круизный лайнер «Сент-Луис»был сдан в металлолом,и только память и хранитпреданья о былом.Предательство и героизм,нацизм и холокост…Круизный лайнер «Сент-Луис»плывёт в мерцаньи звёзд.27—28 июня 2012 года

Под пятой ступенькой

Ну здравствуй. Молчишь? Ну молчи, и при этом, ну здравствуй!Ключи, где всегда: под дощечкой на пятой ступеньке.Прошу, научи, как в дальнейшем не строить препятствий.Стою на морозе без шапки вихрастый не Сенька.Ну, здравствуй. Ты можешь молчать, если так тебе легче.Я знаю, никто не сумеет соткаться из звуков.А вот из молчанья – куда вероятней. Всмотрись в этот вечер.Всмотрись в эти краски. Безмолвье способно на трюки.Ну здравствуй, моя невидимка. Всё бродишь кругами?Всё думаешь, стоит ли этому типу открыться?Ты мне предлагаешь сложить из стихов оригами,а я тебе снова под пятой ступенькой порыться.Ну здравствуй. Не стоит пытаться умерить дыханье.Твоё появление дело каких-то столетий.Глядят на меня, не мигая, из чьей-то лоханисозвездия. Тесно им, бедным, на этой планете.Журавлик уснул на дощечке, ручною синичкой.На нужной дощечке… Какие звучащие краски!Мой Боже, как долго не гаснет зажженная спичка.Задуть – не задуть? Пусть ожог станет нужною встряской.Ну здравствуй, родная. Молчи и позволь мне собраться.Казалось, я все рассчитал в своём сказочном царстве.Но снова дрожу, как былинка, боясь аберраций.Запомни, под пятой ступенькой. Под пятой.– Ну здравствуй!8 июля 2012 года

И. С. Б

(В которое море?..)

Два голоса лились. Два голоса слились. Два голоса вились, как локоны Девы.Два сердца не бились. Два сердца разбились. Два сердца влюбились в небесном напеве.И тот, что был первым, просил нас поверить отпущенной мере сполна отдаваться.А тот, что перечил, был просто доверчив. Похожий на вечер, он к истине крался.О чём они спорят? Кому они вторят? В которое море рекою впадают?Чуть слышно о Б-ге. О смерти – немного. О жизни… дорогой от споров страдая.Порою как дети в мерцающем свете, приветствуя ветер, смолкая с закатом,начнут по-иному, как будто в истоме, шептаться о доме под пульса стаккато.А небо прекрасно. Да-да. А солнце прекрасно. Да-да. А дети прекрасны. Да-да. Нет смысла перечить.А звёзды не гаснут. Да-Да. А девы прекрасны. Да-да. И всё не напрасно. Да-да. Их должно беречь им.Пусть льются без меры, не правдой, так Верой: неясно, кто первый… в соитье согласьем.Два голоса – оба текут на дорогу дыханием Б-га. И мир так прекрасен.10 июля 2012 года

«Спасибо»

…Рудольфу Баршаю

Разговаривать было опасно: смертельно опасно.Но не страх был причиной молчанья весенним тем днём.Тишина… (не вино и не слово) казалась им красной.Лишь коробка конфет украшала тот странный приём… * * *Человек приехал к Шостаковичу.Просто так приехал невзначай.Человек приехал к Шостаковичуне работать. Даже не на чай.В цирк сходил с ребёнком… и приехал.Предварительно, конечно, позвонил.Вроде люди ходят в цирк для смеха.Человек же в цирке приуныл.Прыгала собачка по роялю.– Это что, простите, за сумбур?– Рр-ав-в. Я Шостаковича играю.Правда ли, весёлый каламбур?«Дмитрий Дмитриевич, знаю, как Вам трудно……Я могу. Свободен… Хоть сейчас».Ехал он, не думая подспудно,для чего. Так… помолчать. На час.Человек приехал к Шостаковичув феврале иль раннею весной,несмотря на «Правду»… к Шостаковичу.Год стоял тогда сорок восьмой. * * *…разговаривать было опасно и с собственным эхом.Они пили вино и молчали: не рыбы, а глыбы.И когда опустела бутылка — гость встал, чтоб уехать,а хозяин, пожав ему руку, промолвил: – «Спасибо».11 – 12 июля 2012 года

Лепесток дыхания

…Олегу Дорману

Он нёс свечу. Огонь дрожал, как сердце.Он нёс свечу под проливным дождём.Он сам дрожал, не в силах опереться,боясь упасть. Он знал, что был рождёни предназначен этот путь проделать.Не поскользнуться, сдюжить, донести.Гроза в бессильи из-за туч кряхтела,пытаясь рыком скалы сотрясти.Он нёс свечу как звук, как слог, как ноту,шатаясь и скользя. Дрожал и нёс.Бросались в стороны лисицы и еноты.Ступнями босыми взмывая на утёс,он думал не о крыше, не о хлебе…Одна лишь мысль свербила — не упасть.Над ним сгущало черноту в бессильи небои разевало молниями пасть.Он нёс свечу как лепесток дыхания,сам на ветру дрожа, как лепесток.Он лился нотами, он шелестел стихами,он озарял свечой своей Восток.Он шёл, почти что ставши полыханьем,и потому, что знал наверняка,что нужен он, что, затаив дыханиеего так ждут, там, у дверного косяка.13 – 14 июля 2012 года

Из синевы (Предпосылка)

…Люде Л.

Что там, за синевой? Там ночь и городс десятками домов, людей и судеб.Что здесь… – вопрос. И я. Расстегнут ворот.Давай найдёмся и тогда обсудимнюансы построения пространства,где нет предметов, да и сам континуумлишь предпосылка странностей и странствий…Всего и надо, что шагнуть в картинуи там найтись. А если разминуться?И… так возможно. Соткан Мир из «если».Смотри внимательней, пожалуйста, на блюдцеи жди сигнала опоясать чресла.Ведь тут… за синевой… тут зарожденье:сначала ночи, а за ней рассвета,но это — не предмет для обсуждениясоотношений времени и цвета.А что же люди в городах и весях?Те тысячи, что синью не сумняшеся,не ведают, когда я, куролеся,в ту синеву ныряю, опоясавшись.Луна из недр её легко и бодро,как из сомнения, всплывает без обмана,пока, легко покачивая бёдрами,ко мне идёшь ты из Долины Обермана.418 июля 2012 года

Без сентенций

«поверь без оглядки»

Гари Лайт

Гари Лайту

Возможно, это просто нетерпение,желание опять попасть под дождь.Из века в век мне не давалось пение,но хорошо передавалась дрожь.Я в них входил и в листопад, и летоми с тремором перенимал мотив.Укладывал в безмолвии в куплетыпревратности открытий на пути.Я в них нырял с желаньем измениться,не помышляя вырваться сухим,и если и переходил границы,то не пытался выглядеть лихим.Я собирал их, мысленно, в пробиркии расставлял по встречам и годам.Но даже мысленно они стучали кирками:«Не сожалей, о чём не загадал!»И я не сгоряча раздал коллекциюв обмен всего лишь на одну слезу.Без объяснений (не люблю сентенций).Я бил пробирки… Слышали грозу?Она гремела над двумя столетьями.Дожди произносили именаиз прошлого, звучавшие не сплетнями.Я слушал, вспоминая, дотемна.Возможно, это просто нетерпение,желанье помнить каждый божий дождь,идущий наказаньем во спасение.Ах, что за дождь. Ну до чего хорош!18 – 19 июля 2012 года

Деталь… (Конец белиберды)

Секрет гармонии не в расстановке слов.Секрет беспечности не в забываньи знаний.Пришла пора ревизии желаний.Кто говорит сейчас про рог бараний?Ну «понесло», рифмую с «повезло»…Секрет гармонии не в расстановке слов?А что ещё? Да ничего. Да всё.Звезда на небе. Отражение в колодце.Так испокон за веком век ведётсячто человек на ерунду ведётся:мизинчик дёрнется, и… здравствуй, новосёл.А что ещё? Да ничего. Несёт…Неандерталец одинокий смотрит вдальна звёздами усыпанное нёбо.В колодце делится не по часам амёба.И-ТИ5 решает в пол вдавить педаль(ЭМЖЕ-квадрат), не думая о рёбрах.Гармония? Бараний рог? Деталь…Брат неразумный смотрит из воды,как брат разумный тормозит звездою.Не думаю, что я чего-то стою,тем более произнося: «Пустое».Не ждите просьбы делать вы-воды.Что ожидать к концу белиберды?И-ТИ промчался дальше по касательной.Выходит, я как будто не при чём.Я невзначай прижмусь к тебе плечом.Амёба выступленьем показательнымразделится… Вот… чем я удручён?Что непричём? И всё ж к плечу плечом…19 – 20 июля 2012 года

Окенами

Когда я придумал слово «Окенами»,

я ещё не знал, что «Окинами» на японском

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Посвящается мужу сестры моего дедушки – Осипу Борисовичу Шендельсу, заведующему туберкулезным санаторием в городе Курске, отказавшемуся бросить больных и погибшему, добиваясь от нацистских оккупантов человеческого отношения к больным.

В этом стихотворении речь идёт о конкретных людях:

Вите Черевичкине и Иване Пехове. Все описанное в стихотворении – правда. Автор фотографии погибшего мальчика – известный военный корреспондент

Марк Альперт.

Посвящается немецкому капитану Густаву Шрёдеру, который в мае-июне 1939-го года приложил огромные усилия, чтобы спасти 937 еврейских беженцев – пассажиров его круизного лайнера «Сент-Луис» от нацистского режима. После того как в результате обмана Кубинского правительства отказавшегося принять беженцев, а также после отказа президента США – Рузвельта, правительств Канады и Доминиканской Республики, вместо того, чтобы исполнить приказ вернуться в Гамбург, Шрёдер совместно с Еврейскими Общественными организациями, нашёл способ доставить беженцев в страны Европы. (В те страны, что дали согласие принять их). Те пассажиры, кто не сгорел в пожарах войны в Европе, потом до самой смерти присылали капитану письма и подарки. А после его смерти (в 1959-м году), спустя 35 лет, в Израильском национальном мемориале Яд ва-Шем, Густав Шрёдер был посмертно удостоен звания Праведник Мира. В послевоенной Германии ещё при жизни он был удостоен ордена «За Заслуги» (ФРГ). По разным оценкам после войны в живых осталось около двух третей пассажиров «Сент-Луиса».

Долина Обермана – произведение Ференца Листа

И-ТИ: ET – Extraterrestrial – инопланетянин

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1 2

На страницу:

Перейти

2 из 2