История российского конституционализма IX–XX веков

134

См.: Соловьев С. М. Соч. Т. 3. С. 29.

135

Уличенный в критике Василия III боярин Иван Берсень был приговорен к смертной казни. Поводом послужили следующие слова-обвинения: «Обычаи старые князь переменил», а «лучше старых обычаев держаться и людей жаловать и старых почитать; а теперь государь наш, сам-третей запершись у постели, всякие дела делает» (Соловьев С. М. Соч. Т. 3. С. 57).

136

С. Герберштейн посетил Россию в 1517 г.

137

См.: История русской общественной мысли. Л., 1925. Т. 20. С. 78.

138

См.: Герберштейн С. Записки о Московии. СПб., 1866. С. 28, 66–68.

139

Как уже говорилось, этому единству мы обязаны татарам, которые впервые объединяют Русскую землю.

140

См.: Сергеевич В. И. Лекции и исследования по истории русского права. СПб., 1883. С. 578.

141

См.: Платонов С. Ф. Иван Грозный. М., 1998. С. 31.

142

См.: Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. М., 1914. Т. 1. С. 191–192.

143

На Руси, по-видимому, первоначальным юридическим проводником идеи частного землевладения было рабовладение: сельский холоп давал земледельцу возможность не только эксплуатировать землю, но и признавать ее своею. Эта земля моя, потому что мои люди, ее обрабатывающие, мною к ней привязанные, – таков был диалектический процесс усвоения мысли о частной земельной собственности первыми русскими землевладельцами. Подобная юридическая диалектика была естественна в то время, когда господствующим способом приобретения земельной собственности на Руси служило занятие никому не принадлежащих пустынных пространств. Кроме того, обилие свободной земли, использование подсечно-огневого способа земледелия и его коллективный характер не способствовали развитию частнособственнических интересов у самого крестьянства (см.: Ключевский В. О. Соч. Т. 8. С. 234).

144

См.: Юрганов А. Л. У истоков деспотизма. С. 36.

145

Несмотря на особенности взаимоотношений сюзерена и вассала в каждой европейской стране, которые определялись конкретными историческими обстоятельствами, общим и неизменным для Европы оставалось выполнение старого дружинного правила: князь или король – лишь первый среди равных.

146

Английский теоретик конституционного права XVI в. Томас Смит выразил это следующим образом: «Суверенитет есть результат слияния короля и народа, происходящего, когда заседает парламент» (цит по: Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 96).

147

Там же. С. 73.

148

Первая хартия вольностей была дана английским феодалам королем Генрихом I (1100–1134). Она гарантировала соблюдение их прав и привилегий со стороны короля, который обещал искоренить «злые обычаи», т. е. злоупотребления короны, и восстановить права саксов и законы Эдуарда Исповедника. Кроме того, король, намереваясь ограничить политическое влияние феодалов, восстановил собрания свободных жителей в графствах и окончательно разделил церковную и светскую юрисдикцию.

149

В Англии в начале XIII в., раньше, чем в любом другом европейском государстве, на основе отношений вассалитета и в развитие первоначально принятой еще Генрихом I была утверждена знаменитая Великая хартия вольностей, одна из статей которой гласила: «Ни один свободный человек не будет арестован, или заключен в тюрьму, или лишен владения, или объявлен стоящим вне закона… и мы не пойдем на него и не пошлем на него иначе, как по законному приговору равных его и по закону страны». И, несмотря на то, что бароны в борьбе за выполнение обязательств хартии потерпели поражение, Генрих III (1216–1272) в петиции «бешеного» парламента 1258 г. подтвердил все то, что от него требовали бароны. Наконец, при короле Эдуарде I (1272–1307) был провозглашен принцип: «Что касается всех, должно быть всеми одобрено».

150

Бояре, которые также заключали договоры (ряды) с князьями, но не были обязаны служить конкретному князю, первоначально имели право уходить от него без какого-либо предупреждения; наконец, упомянутый договор не был, как у западных вассалов, пожизненным, взаимным по возложенным обязательствам. Кроме того, суд, куда боярин мог бы обратиться за защитой нарушенного князем права, отсутствовал. В результате правовые отношения между властью и отдельными представителями общества не привели, как это было на Западе, к договору, основанному на взаимных правах и обязанностях, и не стали развиваться. Напротив, власть приобретала только права над людьми, а общество – лишь обязанности перед властью.

151

Окончательный раскол между Литвой и Русью произошел в 1596 г., когда католической церкви руками иезуитов удалось склонить часть православной иерархии на территории Литвы к унии, после чего она, оставаясь внешне, обрядово, православной, стала подчиняться папе. Впрочем, унию не поддержало большинство православного населения, что, в свою очередь, ослабило как Литву, раздираемую религиозными противоречиями, так и Польшу.

152

См.: Соловьев С. М. Соч. Т. 3. С. 292.

153

Напр., Иван III требует от ярославских бояр и их детей, чтобы им со своими вотчинами и куплями «от сына моего Василия не отъехати никому, никуда» (см.: Тихомиров Н. М. Древняя Москва. М., 1999. С. 370).

154

Курбский пишет о том, что процедура клятвы (целования креста) часто происходит поневоле, так как постепенно был сформирован обычай: тот, «кто не присягнет – то умрет страшной смертью» (Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 170).

155

См.: Соловьев С. М. Соч. Т. 3. С. 293.

156

Там же. С. 302–303.

157

Тем самым упразднялся институт частной собственности на землю, владение которой находилось в прямой зависимости от результатов службы и благосклонного отношения царя. Это обстоятельство также отличает Россию от Европы, где совокупная частная собственность, находящаяся в руках общества, не только давала возможность политической конкуренции с монархом, но и развивала ту часть экономической системы, которая не была вплетена в государство и стала экономической базой для гражданского общества.

158

«Судебник» 1550 г. с большой осторожностью касается вопроса о праве собственности на землю. Законодатель, встав в оппозицию к передовым течениям того времени, по существу, препятствовал свободе обмена и экономическому развитию. Только в 1785 г., при Екатерине II, русским землевладельцам удалось получить более или менее определенные права на свои поместья.

159

Нечто подобное можно было наблюдать в Турции, однако существуют еще более древние примеры. К. А. Неволин, напр., усматривал прямое заимствование опыта Византии, где поместье считалось временным, условным владением, доходы от которого служили жалованием его обладателю за службу. Совершенно естественно, что, когда чиновник покидал государственную службу, он лишался и своего участка. Наконец, Р. Ю. Виппер нашел в византийских сводах эпохи исаврийских и македонских императоров уставы устроения стратиотов, т. е. воинов-землевладельцев, несших службу пограничной стражи гарнизонами в покоренных областях. Может быть, этот исторический пример указывает на истоки русского казачества? См.: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. С. 131).

160

Там же. С. 137.

161

См.: Чичерин Б. Н. О народном представительстве. М., 1866. С. 361.

162

Такой порядок закрытия границ не был чем-то необычным, он существовал и в других государствах того времени. Например, подобные ограничения были в Польше, о чем, собственно, писалось ранее. В 1481 г. во Франции был арестован и посажен в самую тесную камеру тюрьмы граф дю-Перш. Причина ареста заключалась в том, что он хотел покинуть пределы Франции (см.: Валишевский К. Иван Грозный. М., 1993. С. 243).

163

См.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. С. 172.

164

Дьяк Далматов объявил, что не имеет средств для поездки послом к императору Максимилиану, за что был схвачен и навеки заточен в монастырь, имение же его было отобрано в казну. Вообще, служебные жалобы не одобрялись, жалобщиков ждал кнут, лишение языка или другое наказание (см.: Соловьев С. М. Соч. История России с древнейших времен. Т. 3. С. 293).

165

Цит. по: Флоря Б. Н. Иван Грозный. М., 1999. С. 396.

166

«Судебник» 1497 г. распространял дату перехода крестьян (одна неделя до и одна после осеннего Юрьева дня, когда все сельскохозяйственные работы были закончены) на все земли Московского государства.

167

См.: Хлебников Н. О влиянии общества на организацию государства в царский период русской истории. СПб., 1869. С. 273.

168

Исключения были возможны только благодаря усердной воинской службе или постригу.

169

Еще более точно, но уже в начале XIX в., когда эта управленческая пирамида, казалось бы, уже должна была приобрести более цивилизованный вид, выразил зависимое состояние русского общества М. М. Сперанский, который писал, что в России есть только два человеческих состояния – «рабы государевы и рабы помещичьи. Первые называются свободными только по отношению ко вторым…» (см.: Сперанский М. М. Проекты и записки. М.; Л., 1961. С. 43).

170

См.: Платонов С. Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1995. С. 84.

171

См.: Гумилев Л. Н. От Руси к России. М., 1992. С. 102.

172

Федотов Г. П. Судьба и грехи России. СПб., 1992. Т. 2. С. 284–285.

173

Перед смертью он тяжело болел два месяца.

174

См.: Платонов С. Ф. Иван Грозный. С. 34.

175

Цит. по: Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. М., 1996. С. 82.

176

Надо сказать, что, несмотря на наличие работ многих публицистов того времени, политические взгляды Ивана Грозного лучше всего изложены им самим. Эти источники являются самыми ценными, так как не только позволяют войти во внутренний мир Ивана IV, но и проследить динамику ценностей, составляющих палитру его мировоззрения параллельно с изменением его личности. Среди них в рамках нашего интереса можно выделить, во-первых, речь царя на Стоглавом соборе 1551 г., где он говорил, что многие царства прошлого погибли из-за того, что правители забыли библейские заповеди, проявляя жестокость и насилие по отношению к своему народу, и пообещал, что всегда будет выслушивать предостережения и советы духовенства; во-вторых, не менее значимый для нашей темы источник – переписку с Андреем Курбским. При этом следует признать, что в западноевропейской истории нет памятника, подобного этой переписке.

177

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. С. 29.

178

См.: Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. М., 1996. С. 83.

179

Кстати сказать, Ченслер, побывав в Москве времен Ивана Грозного, посчитал, что она вместе с предместьями больше Лондона.

180

В 1551 г. Стоглавый собор учредил православие в качестве национального культа Руси, тем самым отбросив греческую и провозгласив русскую традицию православия. Постепенно, однако очень настойчиво, утверждалось представление о России как о единственной стране, сохранившей православие. При этом подразумевалось, что путь государственного строительства России уникален и сугубо самостоятелен, поскольку опереться на чужой, отрицательный опыт стран, погрязших в ереси и латинстве, невозможно. Так Москва стала третьим Римом, заняла в православном мире особое место, а правители ее укрепили себя в совершенной уверенности в том, что от ее действий зависят судьбы всех православных христиан. С этой уверенностью велись войны, колонизации и обращение иноверцев.

181

См.: Шмидт С. О. У истоков российского абсолютизма. С. 21.

182

См.: Скрынников Р. Г. Великий государь Иоанн Васильевич Грозный. Смоленск, 1996. С. 138.

183

См.: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. С. 140–141.

184

Венчание на царство в полном значении этих слов было совершено только над преемником и сыном Ивана IV, царем Федором Иоанновичем, 3 мая 1584 г. по особой книге царского венчания греческих царей. Книга эта была прислана в Москву Константинопольским патриархом вместе с утвердительной грамотой на царский титул. Таким образом, произошло, так сказать, законное венчание на царство. Кроме того, коронация Федора совершалась по соборной грамоте, утвердившей в точности весь порядок священнодействия. Эта грамота в дальнейшем служила основанием для исполнения торжественного обряда (см.: Домашний быт русских царей в XVI–XVII вв.: по Забелину, Ключевскому, Карновичу и др. М., 1992. С. 77).

185

См.: Плюханова М. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 171–175.

186

В частности, он требует от императора Священной римской империи Карла V признания своего императорского (царского) титула, ссылаясь на грамоту, в которой Максимилиан I якобы когда-то титуловал великого князя московского «императором и самодержцем всех русов».

187

Впрочем, московские иерархи также считали, что самодержавие олицетворяет собой независимость московского монарха от других государств.

188

Он любил беседовать на богословские темы, не пренебрегая ими даже за обеденным столом. В 1570 г. Грозный устроил торжественную беседу о вере с пастором польского посольства чехом евангеликом Рокитой в присутствии посольства, бояр и духовенства. В своей пространной речи он изложил пастору обличительные пункты, приказал ему защищаться «вольно и смело», без всяких опасений. Затем, внимательно выслушав речь богослова, написал на нее опровержение.

189

См.: Лихачев Д. С. Стиль произведений Грозного и Курбского // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. С. 186–187.

190

В. Даль толкует слово «одиначество» как единомыслие, «заединщина», круговая порука, общая цель, дух (см.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1998. Т. 2. С. 1675).

191

В то же время традиционный для Руси вечевой порядок организации власти не предполагал ни самодержавия, ни абсолютной власти в чьих-либо руках.

192

См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 173.

193

См.: Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1993. Т. 1. С. 640.

194

Надо сказать, что подданные русского царя «открыто признают, что воля князя есть воля Бога и что князь делает, то делает по воле Божией; потому они даже называют его Божьим ключником и постельником и, наконец, верят, что он есть исполнитель воли Божией» (см.: Герберштейн С. Записки о Московии. С. 28).

195

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993. С. 122, 126, 156, 166, 167.

196

Цит. по: Соловьев С. М. Соч. Т. 3. С. 626.

197

Действительно, укрепление самодержавия в России происходило на фоне совершенно других процессов на западе. Парламентаризм, коего так боялся и пытался избежать в своем государстве Иван Грозный, вполне успешно развивался в Швеции и Польше, где короли находились в зависимом от дворянства положении; в Англии, где королева не только должна была обсуждать государственные дела в парламенте, но и не могла самостоятельно решать отдельные вопросы; во Франции, где решения короля в военных и финансовых вопросах также зависели от парламента. Различного рода палаты и форумы управляли республиками в Италии. См. об этом: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. С. 127 и др.

198

После установления единодержавия в Москве очень внимательно относились к исследованию достоинств и оценке власти иностранных государей. Так, известен случай, когда советники Василия III не могли определить, как относиться к посольству из Индии от Бабура, потому что неизвестно, государь он или простой урядник (см.: Карамзин Н. М. История государства российского. Т. V–VIII. С. 398).

199

«Царь царю не кланяется, но, когда один умирает, другой принимает власть» (Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. С. 142).

200

См.: Дьяконов М. Власть московских государей. С. 146.

201

См.: Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. Л., 1988. С. 98.

202

Думаю, что Грозный сравнивал правление Елизаветы и Генриха VIII, который, по-видимому, был для него некоторым примером. Во время правления Генриха VIII происходит соединение светской и церковной власти в руках короля. Прошлые завоевания свободы рушатся, король перестает заискивать перед народом. Приняв в 1534 г. «Акт о верховенстве», Генрих ликвидировал власть папы в Англии и стал главой английской церкви. Чуть позже было принято «Постановление за прекращения разномыслия». В рамках этого акта изменой могли считаться не только дела и слова, но и молчание. Власть требовала от человека раскрытия его мысли, карали тех, кто отказывался признавать полноту и верховенство королевской власти. Ликвидировав самостоятельность церкви, король устранил последнее учреждение в государстве, оказывавшее ему сопротивление. Кульминацией английского абсолютизма было подчинение парламента королевской власти и согласие последнего воспринимать указы короля как законы. После смерти короля решение это было немедленно отменено.

203

В свою очередь, англичанин Чанслор писал в 1556 г., что в этой стране (Московии) нет собственников (см.: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. С. 139).

204

Там же. С. 171, 174.

205

См.: Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. С. 98.

206

Одним из его учителей был митрополит Макарий.

207

Примеров такого рода у Грозного было много: Израиль, Рим, Византия. Но самым ярким, по-видимому, была роковая неспособность шляхетской республики в правление Сигизмунда I, который потерпел полную неудачу в своей попытке вернуть короне распоряжение государственной землей и ввести обязательную военную повинность шляхты. Более того, во время этого же правления шляхта сумела закрепить свои вольности законами, которые гарантировали ей монополию землевладения и обеспечили в лице крестьян постоянных рабочих, вполне подчиненных ее суду и управлению (см.: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. М., 1998. С. 128).

208

Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. С. 126, 130, 131, 134, 138.

209

Там же. С. 159–160.

210

Появившийся в Москве самодержец – это двойник византийского императора. Однако последний был еще и главой церкви, и поэтому власть его распространялась как на государство, так и на церковь.

211

См.: Герберштейн С. Записки о Московии. С. 28.

212

К сожалению, даже в XIX в. сложности с принятием конституции были связаны с тем, что русские цари, несмотря на свое западное и у некоторых из них либеральное воспитание и мировоззрение, пребывали в состоянии собственника своей страны. Вспомним хотя бы, что писал Николай II, заполняя анкетный лист Всероссийской переписи населения в 1897 г. На вопрос о звании царь ответил: «Первый дворянин», в графе «Род занятий» записал: «Хозяин земли русской» (см.: Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. М., 1982. С. 81). Конечно, в XX в. эта запись Николая имела скорее психологический, нежели юридический и экономический аспект, однако она несет в себе громадный заряд наследуемых русскими царями из поколения в поколение собственнических отношений.

213

До Петра Россия не знала института государственного бюджета, который впервые был утвержден в 1700 г. (Напомню, что право частной собственности на землю утвердилось только в 1785 г. при Екатерине II.) Наконец, Павел I создает Департамент Уделов для управления имуществом Романовых, а Николай I в 1826 г. преобразует его в Министерство Императорского двора и Уделов. Однако до второй половины XIX в. государственный бюджет в России оставался государственной тайной.

214

Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. М., 1996. Т. 1. С. 370.

215

См.: Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по истории Древней Руси. М., 1993. С. 97.

216

Представления о королевстве как о личной вотчине монарха не чуждались и на западе. Сохранились записи о беседах Фридриха II с двумя правоведами, которых он спрашивал, «не является ли император по праву собственником всего, что принадлежит его подданным». Собеседник, у которого хватило мужества ответить откровенно, отверг такой взгляд: «он господин в политическом смысле, но не в смысле собственника». Теоретики на западе твердо разграничивали собственность и власть. Так, испанский правовед XV в. формулировал свое отношение к вотчинному правлению: «Королю вверено лишь управление делами королевства, а не господство над вещами, ибо имущества и права государства имеют публичный характер и не могут являться ничьей вотчиной» (Цит по: Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 92, 93).

217

См.: Домострой Сильвестровского извода. СПб., 1902.

218

Примерно с 1290 г. обычай во Франции требовал, чтобы король относился к имуществу короны как к неприкосновенному фонду. После 1364 г. от французских королей требовалась клятва в том, что они не отторгнут ни малейшей части доставшегося им при вступлении на трон королевского поместья; исключение составляли лишь государственные доходы, личное имущество и завоеванные земли. В XVI в. постановили, что завоеванные королем территории остаются в его распоряжении всего десять лет, а затем включаются в поместье короны (цит. по: Пайпс Р. Россия при старом режиме. С. 93).

219

Цит. по: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. С. 172.

220

См.: Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. С. 136, 144.

221

Если Христос не стыдился называть своих верных людей братьями, то для русского царя подданные не братья, а рабы, холопы, от которых требуется только слепое подчинение и покорность его воле. Такая модель организации власти, по мнению Грозного, не просто идеальна, а единственно возможна. Видимо, прав В. О. Ключевский, писавший, что «властный человек в Древней Руси легко забывал, что он не единственный человек на свете, и не забывал рубежа, до какого простирается его воля и за которым начинается чужое право и общеобязательное приличие. Древнерусская набожность имела довольно ограниченное поле действия, поддерживала религиозное чувство, но слабо сдерживала волю» (см.: Ключевский В. О. Исторические портреты. М., 1990. С. 111).

222

Этимология этого слова прямо указывает на то, что это люди двора, что они не свободны, в то время как аналогичные западные термины (барон – воинственный человек, сеньор – старший, джентри – благородный, пан – господин) не несут в себе признаков службы или подчинения. (Юрганов А. Л. У истоков деспотизма. С. 42–43).

223

Н. М. Карамзин на вопрос, «неужели никогда не было в России крестьян-владельцев?» отвечает так: «По крайней мере, не знаем, когда они были. Землю им отдавали внаем те, кто получал ее от царя» (Карамзин Н. М. История государства российского. Т. 5–8. С. 420).

224