Легенды и мифы о животных

Люди в разное время верили, что кошки приносят как удачу так и несчастье, про них складывали пословицы и поговорки. В наше время это любимцы всей семьи, товарищи по играм и верные друзья.

Крыса

В древних культурах, крыса превращается из хитрого и алчного животного в существо, которое способно выживать в разных условиях, необыкновенно бережливое и активное.

В Древнем Египте, Китае и Японии белые мыши и крысы использовались для предсказаний, а в двух городах Египта существовало поклонение Мудрой мыши. Древние иудеи верили, что благодаря крысам, которые ночью изгрызли колчаны и стрелы нападавшего войска, был спасен город Иерусалим от притязаний ассирийского царя.

В восточных мифах крысы часто являются спасателями, например, одна из притч повествует о том, как крыса съела расписки злого ростовщика и спасла бедного человека. Восточная мифология всегда связывала образ крысы с богами успеха, мудрости и богатства.

В индуизме одна из легенд рассказывает о Ганеше, одном из самых почитаемых божеств, который, сражаясь со злым божеством, отломил кусок бивня, бросил его в противника, который тут же превратился в крысу, и стал преданным животным (вахана), на котором ездил Ганеша.

Вахана – олицетворение божественных качеств, которыми обладала крыса, способная проникать в самые труднодоступные места. Жители одного из индийских поселений верят, что умирающие дети превращаются в крыс и наоборот. Здесь даже есть храм индийской святой Карни Мата, в котором крысы живут как полноправные хозяева, а паломники из разных частей страны специально приезжают сюда, чтобы покормить их, заручиться божественным благословением и получить надежду на счастье.

В буддизме крыса удостоилась чести быть первой в восточном календаре. Легенда гласит, что она, переплыв реку на спине Быка, который направлялся к Будде, чтобы склонить перед ним голову, буквально свалилась со спины Быка в руки Будды, оказавшись первой, кто пришел к нему перед смертью, чтобы попрощаться.

Японцы считали и продолжают считать крысу умным существом, приносящим в дом достаток и счастье, что вполне подтверждает пословица: «Хочешь разбогатеть, – пригласи в дом крысу».

В европейской культуре двойственное отношение к крысам и грызунам сохраняется на протяжении нескольких веков. Большинство европейцев не очень любят крыс.

В фольклоре тех времен немало забавных историй об этих грызунах и их злейших врагах – кошках и ласках.

В древнегреческих драмах мыши – олицетворение чувственности и вожделения. В Британском музее хранится бронзовая статуэтка Иконии: мышь закрывает мордочку маской силена – существа, бывшего символом сластолюбия в культе Диониса и изображавшегося в виде человека с лошадиным хвостом.

Древние иудеи считали мышей одной из разновидностей нечистой силы. В Левите (третья книга Ветхого завета) говорится, что тот, кто дотронется до погибшей мыши, сам станет «нечистым».

В античной культуре мышь – символ слабости и ничтожества, но вместе с тем и силы, порожденной неприметной разрушительной работой.

Нэдзуми в японской мифологии – крысы-оборотни. В человеческом облике – маленькие мерзкие людишки без всяких моральных принципов, с отличным нюхом и зрением становятся шпионами и убийцами.

В странах Востока, особенно Востока буддийского, крыса всегда символизировала светлое, доброе начало. Все мифы, сказки и предания, все образы зверька в изобразительном искусстве отождествляют крысу с богатством, достатком, процветанием и счастьем. Крыса приносит в дом деньги, делает своих хозяев и почитателей удачливыми, хранит их от бед. Среди картин, фигурок и нэцкэ центральное место занимает образ так называемой денежной крысы: крыса с монеткой, крыса с мешком зерна и колосьями.

В австралийской легенде рассказывается как Билба – мягкошерстная крыса дюн когда-то была человеком и жила в одном стойбище со своим товарищем Мейрой – весенним ветром. Мейра был странным товарищем – ведь его нельзя видеть. Он мог разговаривать с Билбой, но, как ни хотел Билба, он не мог увидеть Мейру.

Однажды Билба сказал Мейре:

– Отчего ты не станешь таким же, как я, чтобы я мог тебя видеть?

– Я тебя вижу, – возразил Мейра.

– Да, я это знаю, но я-то тебя не вижу, а только слышу. Я угадываю, что ты здесь, по тому, как ты ешь пищу, находящуюся перед тобой. Ты ловишь опоссумов, достаешь мед. Хотя я хожу за тобой, следуя за твоим голосом, но никогда не вижу тебя, а мне хочется видеть кого-нибудь.

– Зато я вижу тебя, и для меня этого достаточно.

– Но я не вижу тебя, а мне очень, очень хочется видеть кого-нибудь. Я пойду и присоединюсь к людям моего рода. Если бы я мог видеть тебя, я не желал бы лучшего товарища.

– Ладно. Я сейчас иду охотиться. Ты пойдешь со мной?

– Нет, я сегодня останусь здесь.

Мейра ушел и до вечера не возвращался. Вдруг вдали послышался такой шум, какого Билба никогда раньше не слышал. Затем он увидел в той стороне, откуда слышался шум, крутящийся столб пыли и листьев. «Что это за ураган? – подумал он. – Я никогда не видел ничего подобного. Пойду-ка я к дюне позади нашего стойбища, вырою яму и спрячусь, чтобы ураган не унес меня».

Билба со всех ног бросился к дюне, а позади него бушевал ураган. Билба вырыл яму и зарылся в нее, а ураган налетел, ударил в дюну и стал крутиться вокруг, разбрасывая кору и ветви. Он крутился вокруг норы Билбы, но не мог сдвинуть с места дюну. Воя в бессильной ярости, Мейра унесся, и его голос послышался уже вдалеке, а затем совершенно затих.

Через некоторое время Билба вылез из своей норы. Ему было так тепло и безопасно в песчаной норе, что с этих пор он всегда жил в ней, а женившись, привел сюда свою жену.

Род Билба до сих пор живет в песчаных норах. Они слышат голос товарища старого Билбы, но никогда не видят его лица, он больше не говорит на их древнем языке. Он был так рассержен тем, что Билба, не видя его лица, пожелал покинуть его, что, проносясь теперь мимо их стойбищ, только воет и ревет. Никто из их рода не видел, где он живет. Это знают только шесть дующих ветров, но они никому не рассказывают своего секрета.

Мифология Мадагаскара повествует почему кошки охотятся на крыс. В детстве кот и крыса решили покинуть родной остров и отправиться странствовать по белу свету. Им хотелось повидать диковинные страны, о которых рассказывали перелетные птицы.

Тронулись они в путь и странствовали много дней. Море было спокойным и ласковым, ветер раздувал паруса, и кораблик друзей летел по волнам вперед и вперед. Они и представить себе не могли, что океан так огромен. Все чаще и чаще вглядывались они в линию горизонта в надежде увидеть землю. Но кругом было только синее-синее море.

Постепенно настроение у друзей стало портиться. Кот был плохим моряком, плавание ему наскучило, он раздражался все больше и донимал товарища беспричинными попреками. Но у крысы нрав был миролюбивый, и она не отвечала на нападки кота. Однако и ей стало казаться, что время тянется слишком медленно, а еда чересчур однообразна. И вот как-то ночью, стоя на вахте, она в задумчивости погрызла смазанные салом канаты. Ну и вкуснятина! На другой день море потемнело, задул сильный ветер и поднялась буря. Огромные волны налетали на маленький кораблик и швыряли его в бездну. Мачты стонали, угрожающе скрипели снасти. И вдруг канаты не выдержали, мачты с грохотом обрушились на палубу, а паруса унесло ветром в бушующий океан. Друзья едва не погибли. Когда буря стихла, кот осмотрел повреждения на корабле и сразу заметил, что канаты перегрызены. Обнаружить виновника несчастья оказалось нетрудно. Крыса забилась в самый дальний угол и сидела, прижав ушки. Кот в ярости решил было сразу съесть ее, но передумал – как-никак крыса еще могла пригодиться, особенно теперь, когда лодка лишилась парусов и путешественникам пришлось взяться за весла. «Я съем ее позже, когда мы достигнем земли, – подумал кот. – Месть – это кушанье, которое подается холодным!» Теперь плавание превратилось в сплошную муку. Бывшие друзья не разговаривали и вообще старались друг друга избегать. Крыса догадалась о черных замыслах кота, но куда ей, бедной, было деваться в открытом море? Она перестала спать по ночам и то и дело тоскливо поглядывала на горизонт. Однажды утром она вдали увидала землю. Кот сидел лицом к корме и греб. Он ничего не заметил. Не теряя ни секунды, крыса спустилась в трюм и быстро прогрызла в обшивке дыру. Затем поднялась на палубу и прыгнула в море.

Услыхав всплеск, кот сразу понял, что его одурачили. Крыса была отличным пловцом, а кот плохо плавал. Но в кораблике последовал за крысой. Он начал грести к берегу что было сил, но вдруг заметил, что корабль дал течь. Бедняга вцепился лапами в борт и поручил душу кошачьему богу. А крыса выбралась на берег, уселась на песке и с любопытством поглядывала, как ее бывший друг борется со стихией. Она не сомневалась, что кот вот-вот исчезнет в морской пучине…

Но кошачий бог не дремал. Ценой невероятных усилий коту удалось достичь земли. Крыса, разумеется, была уже далеко!

С тех пор, говорят на Мадагаскаре, коты ненавидят крыс лютой ненавистью и охотятся на них, не зная ни сна, ни отдыха!

Лань

Существует легенда про керинейскую лань. Третий подвиг, который должен был совершить Геракл, была охота за керинейской ланью, которую надо было доставить живой в Микены.

Эта лань жила в аркадских лесистых горах, на горе Керинея. Прекрасная лань, посвященная богине Артемиде, была медноногая, с золотыми рогами. Она была одной из пяти ланей, пойманных однажды Артемидой, которую она, пожалев, отпустила бродить в ее лесах.

Керинейская лань была неутомимой в беге и могла в быстроте поспорить с горным ветром.

Геракл целый год гонялся за нею, и в этой погоне он добрался до самой Гиперборейской земли и до истоков реки Истр, где обитали красивые женщины с рыбьими хвостами, и пригнал ее, наконец, снова в Аркадию. Утомившись от долгой охоты, Геракл пустил в лань стрелу и ранил ее в ногу, когда она переходила через реку Ладон, и, поймав, наконец, взвалил ее на плечи и понес Эврисфею в Микены. На пути ему повстречались богиня Артемида и Аполлон; они разгневались на Геракла за то, что он поймал их любимую лань, и захотели ее отнять.

Но Геракл объяснил, что он поймал ее по повелению царя Эврисфея, которому он должен служить. Грозная Артемида тогда успокоилась, и Геракл принес живую керинейскую лань в Микены.

Лев

Пришлось Гераклу встретиться и со львом.

Гераклу недолго пришлось ждать первого поручения царя Эврисфея. Он поручил герою убить немейского льва. Этот лев, страшное порождение Тифона и Ехидны, был чудовищной величины и был намного сильнее и крупнее хищников этой породы, водившихся в ту далекую пору на юге Европы. Он жил около города Немеи, куда его доставила богиня радуги Ирида, и опустошал все окрестности; от одного его рыка, звучавшего в ущельях, как гром, бежало все живое. Но бесстрашный Геракл смело отправился на опасный подвиг.

По дороге к логову льва на горе Трет Геракл забрел на огонек в убогую хижину земледельца Молорха. Обрадовавшись, что отыскался смельчак, готовый избавить округу от лютого зверя, Молорх схватил нож, чтобы зарезать для гостя единственного барана. Но Геракл остановил его.

Многие чудовища древности окружают нас и сегодня. К таким дивным животным относятся и львы.

– Добрый человек! Придержи своего четвероногого до времени. Если вернусь в течение тридцати дней, принесешь барана в жертву Зевсу-Спасителю, а если останусь там – заколешь его подземным богам.

Прибыв в Немею, тотчас отправился герой в горы, чтобы разыскать логовище льва. Уже был полдень, когда он достиг склонов гор. Нигде не видно было ни одной живой души: ни пастухов, ни земледельцев. Долго бродил Геракл по лесистым склонам гор и ущельям. Наконец, когда колесница Гелиоса стала уже склоняться к западу, отыскал логовище льва в мрачном ущелье по отвратительному запаху гниющего мяса. Свирепый хищник убивал больше, чем мог съесть, а объедки никто не решался подбирать. Там, где гнила падаль, был вход в громадную пещеру. Внимательно осмотрев местность, герой обнаружил выход из той же пещеры и тщательно завалил его огромными глыбами. После этого он вернулся ко входу, спрятался за камнями и, заткнув нос, чтобы не задохнуться, принялся ждать.

Совсем к вечеру, когда уже надвигались сумерки, показался чудовищный лев с длинной косматой гривой. Почувствовав запах человека, он яростно заревел и стал бить хвостом по земле, подняв столб пыли выше деревьев. Натянул тетиву своего лука Геракл и пустил одну за другой три стрелы во льва. Все стрелы попали в бок зверя, но отскочили от его шкуры – она была тверда, как сталь. Грозно зарычал лев, рычанье его раскатилось, подобно грому, по горам. Озираясь во все стороны, зверь стоял в ущелье и искал горящими яростью глазами того, кто осмелился пустить в него стрелы. Но вот он увидел Геракла и бросился громадным прыжком на героя.

Как молния сверкнула палица Геракла и громовым ударом обрушилась на голову льва. Тот упал на землю, оглушенный страшным ударом, после чего Геракл бросился на него, обхватил своими могучими руками горло извивающегося льва и давил до тех пор, пока не задушил.

А тем временем Молорх терпеливо ждал Геракла, делая на посохе зарубки. После тридцатой зарубки он отвязал барана от дерева и потащил к обрыву, чтобы принести в жертву Аиду и Персефоне. Но, не дойдя до обрыва, земледелец увидел весело шагавшего Геракла, издали махавшего львиной шкурой!

– Отдай барана Зевсу! – произнес герой, обнимая Молорха. – А день нашей встречи прославь немейскими играми.

Когда Геракл принес убитого им льва в Микены, Эврисфей побледнел от страха, взглянув на чудовищного льва. Царь Микен понял, какой нечеловеческой силой обладает Геракл. Он запретил ему даже приближаться к воротам Микен; когда же Геракл приносил доказательства своих подвигов, Эврисфей с ужасом смотрел на них с высоких микенских стен. Он даже соорудил себе в земле бронзовый пифос, куда прятался, когда Геракл возвращался, совершив очередной подвиг, и общался с ним только через глашатого Копрея.

Зевс отметил первый из великих подвигов своего сына созданием созвездия Льва, вошедшего в двенадцать знаков Зодиака, подобно тому, как победа над Немейским львом вошла в двенадцать подвигов Геракла.

В Багдаде родилась поговорка про льва.

Однажды Отец пяти малых когтей, царь зверей, бродил по пустыне, набрел на колодец и остановился около него. Заглянув в колодец, лев увидел волка и поздоровался с ним.

– Приветствую тебя, Отец пяти малых когтей, – откликнулся волк.

– Что ты делаешь здесь? – спросил лев.

– Шью меховую бурку.

– Сейчас холодно, волк. Я тоже хочу меховую бурку.

– Хорошо, – сказал волк, – я сошью тебе одну, но мне нужны овечьи шкуры.

Лев вызвался добыть шкуры. Задрав двух упитанных ягнят, он сбросил их в колодец.

– Этого недостаточно, – заявил волк, – мне нужно много овец, по одной-две в день.

Лев стал приходить ежедневно и бросать волку одного-двух ягнят. При этом каждый раз спрашивал:

– Закончил шитье?

– Нужно еще больше шкур, – отвечал волк.

Наконец, лев потерял терпение, потому что каждый раз, когда он сбрасывал волку ягненка, тот находил оправдания незавершенности работы. Например, такие: «Сегодня праздник» или «Я заболел». Но лев больше не желал этого слышать и стал настаивать, чтобы волк сшил ему бурку.

– Через два дня, – пообещал волк.

Когда через два дня лев пришел за буркой, волк сказал:

– Осталось сделать всего лишь два стежка, завтра ты получишь бурку. Приходи пораньше и захвати с собой веревку.

На следующий день лев пришел, бросил в колодец один конец веревки и стал тянуть другой как положено, полагая, что вытянет хорошую бурку, ибо груз оказался тяжелым. Но столько весила не бурка, а сам волк, разъевшийся на мясе ягнят, сброшенных ему львом. Он вцепился в веревку да еще прихватил с собой пару шкур. Не успел волк выбраться из колодца, как набросил на льва две шкуры и, прежде чем Отец пяти малых когтей смог сообразить, что делать дальше, убежал и скрылся вдали.

Когда в Багдаде заказчик на пошив одежды слышит объяснения портного о причинах задержки выполнения заказа, он обычно говорит:

– Это тебе не меховая бурка льва!

В Египте бытует легенда про льва.

По египетской пустыне под палящими лучами солнца брел человек. Звали его Андрокл, и был он рабом проконсула Африки, человека могущественного и жестокого. Он решил бежать от хозяина и найти убежище где-нибудь подальше от долины Нила, среди голых песчаных дюн. Андрокл так устал, что еле передвигал ноги, только страх мешал ему остановиться и упасть на раскаленную землю. Вдруг в известковой скале прямо перед собой он увидел вход в пещеру. Он решил немного передохнуть среди прохладных камней и в изнеможении повалился на землю. Но отдыхать ему пришлось недолго: какая-то тень закрыла вход в пещеру. Подняв голову, Андрокл увидал, что перед ним стоит огромный лев. Сам того не подозревая, злосчастный раб нашел пристанище в его логове.

Лев издал глухое рычание и двинулся вперед. Андрокл окаменел от страха. Но вид у льва был отнюдь не угрожающий. Зверь припадал на одну лапу и, казалось, с мольбой смотрел на Андрокла. Вот он подошел ближе и приподнял больную лапу. Андрокл решил, что настал его последний час, но лев бережно, не выпуская когтей, положил лапу ему на плечо. Он просил человека о помощи. Андрокл взял лапу и увидал огромную острую колючку. Он осторожно вытащил ее, и лев с благодарностью потерся головой о грудь своего избавителя, а потом улегся у его ног и уснул. Поначалу Андрокл решил было немедленно бежать, но усталость и пережитый ужас сломили его силы, он устроился поудобнее рядом со львом и тоже заснул. С тех пор лев и человек жили в пустыне вместе. Лев охотился и приносил Андроклу пищу, а тот проводил все время вблизи пещеры.

Однажды ему стало скучно, и он отправился посмотреть на пустыню. Ему не повезло. В это время проходил мимо римский дозор, и его схватили. К этому времени проконсул уже давно покинул Египет и жил в Риме. Андрокла бросили в трюм корабля, идущего в Рим. Никакими словами не описать те страдания, которые пришлось пережить несчастному на корабле. Наконец он предстал перед лицом хозяина, и тот безжалостно приговорил его к смерти. Он решил потешить римскую чернь и бросить беглого раба на съедение диким зверям на ближайшем цирковом представлении. А пока ему предстояло томиться в римской темнице.

Бесконечные дни провел он в тюрьме без света и почти без пищи, но вот однажды утром за ним пришли. Андрокл очутился посреди арены, а со всех сторон на него взирала равнодушная и кровожадная толпа. Бедняга уже не чувствовал страха и ждал смерти как избавления. «К чему жалеть о такой жизни? – думал он. – Если боги уже предрешили мою участь, на что тогда надеяться?»

Толпа зашумела, и Андрокл очнулся от тяжких мыслей. На арене появился огромный лев.

Возбужденный криками толпы, зверь угрожающе рычал. Увидев на другом конце арены человека, лев стремительно бросился к нему. Андрокл покорно закрыл глаза. Лев приготовился к прыжку, но вдруг остановился. Он признал того, с кем когда-то делил пищу и кров. Именно в поисках Андрокла он однажды удалился от пещеры и был схвачен охотниками. Он потерся о ноги Андрокла, лизнул его в лицо. Андрокл открыл глаза и тоже узнал старого друга. Со слезами радости он припал к мохнатой голове льва.

В это самое мгновение раздался ужасающий раскат грома, и в небе сверкнула яркая молния. Андрокл услыхал глас божий:

– Недоверчивый человек! Как мог ты сомневаться в справедливости богов?

Пораженные зрители молчали. Они пришли посмотреть на кровавое зрелище, но развернувшаяся перед ними сцена тронула их сердца. На представлении присутствовал сам император. Он призвал Андрокла к себе, и тот поведал ему свою историю.

Растроганный император объявил, что дарует Андроклу жизнь и разрешает взять льва с собой. Толпа встретила это известие восторженными криками.

Долго еще на улицах Рима можно было встретить странную пару: человека и идущего следом за ним огромного африканского льва, Завидев их, одни прохожие говорили: «Вот человек, который спас льва!», а другие отвечали: «Вот лев, который спас человека!»

Вот как рассказывают о смекалке шакала.

Пир был в самом разгаре. Царь Якуб, самый могучий из всех львов, созвал ко двору всех подданных. Он праздновал десятилетие своего царствования. Все звери Джуджурских гор толпились возле приготовленных для них угощений.

Шакал Сиди Мемед не любил царя и явился на праздник последним. Он перевел дух и сказал:

– Прости за опоздание, государь, я шел от самой Абиссинии, откуда принес тебе эту вот пару туфель из буйволовой кожи. Это непростые туфли. Кто их обует, не побежит проворнее, и не пойдет увереннее! Он взлетит в воздух, как птица!

Лев не верил своим ушам. Вот так подарок! Ему не терпелось обуть чудесные туфли. Сиди Мемед обещал, что на другой день на заре он поможет царю взлететь.

Еще до восхода солнца он явился во дворец. Лев в нетерпении уже поджидал его. Они поднялись в горы и остановились на высокой скале над обрывом. Якуб обул туфли. Шакал с помощью иголки и нитки закрепил их на царских лапах. Затем он велел царю лечь на спину и задрать лапы кверху.

– Надо чтобы солнце хорошенько подсушило кожу!

Весь день Якуб пролежал в таком неудобном положении, лапы у него затекли, спина болела. Но ему так хотелось летать, что он и не думал жаловаться. Шакал сидел рядом в тени смоковницы и хитро поглядывал на изнемогающего от жары льва. Когда солнце стало клониться к закату, он поднялся:

– Пора, государь, подойди к краю обрыва и прыгай. Да не забудь помахивать лапами. А рулем тебе будет служить хвост. Ты взлетишь в небеса, как орел.

И наивный лев без колебаний прыгнул в пустоту. Камнем рухнул он на дно обрыва, в заросли колючих кактусов. По счастью, он не разбился насмерть, а был только оглушен и ранен. Шакал, увидав, что царь жив, в страхе удрал.

Мало-помалу лев стал приходить в себя. Колючки впивались ему в тело, проклятые туфли причиняли сильную боль и не давали встать. К счастью, мимо пролетала стая куропаток. Они сжалились над бедным царем и стали носить в клювах воду, чтобы размочить кожу на туфлях. Наконец Якуб смог их стянуть и пошевелить омертвевшими лапами. Хромая и воя как шакал, он еле добрался до дворца.

Едва выздоровев, он сразу бросился на поиски гнусного Сиди Мемеда. Но тот затаился и выходил из норы только по ночам. Лев понял, что поймать шакала можно только хитростью. Он сделал вид, что все позабыл, и занялся обычными делами – принимал послов, посещал отдаленные провинции, устраивал пиры.

Но вот по горам Джуджура разнесся слух о тяжкой болезни царя. С каждым днем известия о его здоровье становились все тревожнее, и вскоре было объявлено, что царь при смерти. Гонцы объявили по всей стране, что добрый царь Якуб хочет в последний раз увидеть всех своих подданных и просить у них прощения за все то зло, какое мог им причинить. Один за другим подходили опечаленные звери к ложу умирающего царя. Он тяжело дышал и слабо постанывал.

Услыхав о болезни царя, Сиди Мемед явился ко двору.

– Я принес царю последний дар, – сказал он придворным, которые с удивлением воззрились на огромный сверток у него за спиной.

От слез шакал, казалось, не мог говорить. Возле королевской опочивальни он развернул сверток и вынул большое зеркало. Потом осторожно вошел в комнату, поставил зеркало у постели умирающего и встал так, чтобы царь видел только его отражение. Затем сказал:

– Как твое здоровье, любезный государь? Услыхав гнусавый голосок шакала, лев слегка пошевелился.

– Ваше величество, – продолжал Сиди Мемед, – я готов помириться с тобою. Я прощаю тебе все твои обиды.

«Ну и наглец!» – подумал Якуб. Он тихонько отодвинул одеяло и приоткрыл один глаз. Увидев заклятого врага, он прыгнул, полный жажды мщения.

Весь дворец услыхал звон разбитого стекла и страшный вопль. Лев разбил голову о зеркало – вот теперь он и в самом деле тяжело заболел! А шакал удрал из дворца и навсегда покинул царство Якуба. С тех пор в Северной Африке львы и шакалы – заклятые враги. И если по ночам слышен вой шакалов, можно спать спокойно – львы бродят далеко. Но если воцаряется тишина, будьте осторожны – лев совсем близко!

Есть легенда о рождении ребенка-льва.

По раскаленной солнцем пустыне Калахари медленно брели двое бушменов – охотник Намака и его жена Мутили. Уже много дней они ничего не ели, а вокруг – ни зверя, ни птицы. Намака с отчаянием вглядывался в сухую землю в надежде обнаружить следы, прислушивался к малейшему шороху. Но увы! Еще несколько таких дней, и несчастные бушмены умрут мучительной голодной смертью. Жена Намаки ждала ребенка, и от этого страдания супругов становились еще невыносимее.