Я изменю свою судьбу или месть – блюдо, которое подается холодным

Жанна Юзвик

Я изменю свою судьбу или месть блюдо, которое подается холодным

Жанр, тематика

криминальная мелодрама

Copyright Zhanna Yuzvik 2016 г.

izdat-knigu.ru edition

Часть первая

Глава 1. 1993 год

В эту ночь Насте не спалось, холодные каменные стены монастыря, казалось, давили на неё.

– Ну уж нет! Вам не удастся запереть меня здесь, – вырвалось у Насти.

– Что такое? Настя ты что кричишь? – приподнялась её соседка по келье.

– Спи, – мне приснился страшный сон. Та что-то сонно пробормотала и затихла. Не нравилась Насте сестра Магдалена, злобная, прыщавая доносчица, но ничего поделать она не могла. Магдалену приставила к ней настоятельница, матушка Филарета, чтобы та шпионила за ней. Вдалеке послышались шаркающие шаги, это шла будить послушниц сестра Анна. Настя быстро оделась и выскользнула за дверь.

– Доброе утро девочка, как ты? Что-то вид у тебя больной. – Сестра Анна внимательно посмотрела на девушку.

– Аннушка милая, не знаю, что со мной творится! Ведь до пострига осталось десять дней! Не могу я! И не хочу! На прошлой исповеди говорила батюшке Михаилу, так он как понял, что в мир меня тянет, так и наложил на меня строгую епитимью, поста строгого месяц и каждую ночь всенощную служить. А сам сальным взглядом меня всю осмотрел и всё норовил прикоснуться как бы невзначай.

– Да, я знаю, одно не пойму, зачем я ей нужна, ведь она меня ненавидит.

– Не говори так, матушка любит всех своих дочерей, да, а как твои ноги?

Настя подняла подол юбки и взору сестры Анны предстали сильно распухшие колени девушки.

– Господи, надо же что-то делать Настя! Ты говорила матушке? Тебе же надо в больницу!

– Говорила, конечно, мазь дала какую-то, да не помогает она мне, – ответила Настя.

– Я сейчас сама к ней схожу, а ты посиди не делай ничего. Настя прошла в трапезную и присела на деревянную скамью, вообще-то она занимала должность письмоводительницы, но после наложения епитимьи её перевели на работу в трапезную, где работа была гораздо тяжелей. «Сиди, не сиди, а работать надо», – подумала девушка и, взяв ведро и тряпку, принялась мыть полы. После окончания уборки зазвонил колокол, созывающий всех к заутрене. Настя прислонилась к косяку, её шатало, она не знала, как выдержать эту мучительную пытку, ведь два часа простоять на холодном каменном полу, на коленях, для неё было сейчас смерти подобно. Кое-как оторвавшись от косяка, она медленно побрела по коридору. Со всех сторон захлопали двери, сёстры торопились на молитву. Настя, задумавшись, налетела на старицу Алексию, та, недолго думая, огрела её по спине клюкой.

– У-у, бесовское отродье, вылупила глазищи и прёт, вижу, не о святом думаешь, прокляну! – И плюнув, мерзкая старуха поспешно удалилась, не обратив внимания на то, что Настя осталась лежать на полу. «Ведьма чёртова», – последнее, что мелькнуло у неё в голове, и девушка потеряла сознание.

Настя не знала своих родителей, до семи лет она росла в поселении староверов. Ребёнком она была подвижным, и постоянно попадала в какие-то истории, за что бывала, драна тонкой хворостиной, которой отец Ефрем пользовался в совершенстве. В пять лет ею были прочитаны все книги, которые находились в поселении, и девочка загрустила. Пока однажды старый конюх Михаил, возле которого постоянно крутилась Настя, не сжалился над ней. Проведя её на чердак конюшни, он показал ей сундук с книгами, это было счастье для девочки.

Читать приходилось украдкой, и Настя уже дочитывала последнюю книгу, когда грянул гром. Её жестоко избили, приехала величественная дама в чёрной одежде. Так впервые девочка увидела матушку Филарету, последующие события она запомнила плохо, она жила ещё у каких-то людей, которых она почти не запомнила. Настя озлобилась, начала всем грубить и в итоге оказалась в семье православных христиан, которым, в сущности, девочка не была нужна, но они не могли отказать женщине, которая поднимала православную церковь.

Что было хорошо, на неё практически не обращали внимания и Настя успокоилась, она поняла, что надо быть как все и все будет хорошо. Начав хитрить, она в совершенстве освоила искусство дипломатии и стала милой и послушной девочкой. Матушке было доложено, все успокоились, и никто не догадывался, какие страсти бушуют внутри неё.

Подошло время, и Настя пошла в школу, училась она хорошо, со сверстниками ладила, в школе были дети христианского воспитания, и на их фоне она не выделялась. В третьем классе у Насти обнаружили прекрасные вокальные данные и ей разрешили посещать музыкальную школу. Это стало для неё отдушиной, петь Насте очень нравилось.

Преподавательница вокала Татьяна Георгиевна очень полюбила девочку и всячески старалась помочь ей, они много разговаривали, и при каждом удобном случае учительница старалась подкормить Настю всякими вкусностями, которых она никогда не пробовала. Так и шло время, всё было предопределено, после школы Настя должна была жить в монастыре, пока на послушании, потом принять постриг и стать монахиней. На выпускной вечер ей не разрешили пойти, и Настя смогла попрощаться со всеми перед вечером. Татьяна Георгиевна плакала и уговаривала девушку идти дальше учиться, потом она дала Насте бумажку с адресом и телефоном и сказала звонить если надумает учиться, она поможет.

Потом начались монастырские будни, тяжёлая работа, бесконечные молитвы, одна радость была, если по делам монастыря, Настю брали с собой старшие. И ещё скрашивало ее унылое существование, пение в церковном хоре. Матушка Филарета избегала её и лично старалась с ней не общаться, хотя Настя знала, что все её поступки тут же докладываются ей. Близко общалась Настя только с сестрой Анной, это она рассказывала ей, как живут в миру люди, что происходит в мире, об отношениях между мужчиной и женщиной. Если бы кто-нибудь узнал об этих беседах, страшно подумать, какое наказание им было бы наложено.

Сестра Анна часто ходила в город к родным, у неё сильно болела мама и поэтому настоятельница снисходительно относилась к её отлучкам. Оттуда она приносила кучу новостей, и Настя слушала, открыв рот, ей было всё интересно. Анна рассказала Насте свою жизнь, и та прониклась к ней искренним сочувствием, ведь Анна сама выбрала свой путь и в монастырь пришла по собственной воле, и она как никто понимала девушку, которую тянуло в мир.

Когда сестра Анна вернулась, Настя была без сознания, все сразу забегали, и матушка Филарета была вынуждена дать благословление на отправку Насти в больницу. Анна облегчённо вздохнула, пострига пока не будет, а там может что-то измениться.

«С такой внешностью и талантом Настя могла бы многого добиться, почему интересно матушка не отпускает её? Не пришла она сердцем к Богу, отпустить её нужно, да видно тайна здесь какая-то», – тяжело вздохнула сестра Анна и отправилась по своим делам. Очнулась Настя в больнице, вокруг суетились врачи. После уколов боль немного отступила, и Настя с интересом разглядывала все вокруг, ведь для неё все это было в диковинку. Палата была на четыре человека, соседи оказались очень милыми людьми, две женщины пенсионного возраста и молодая девушка примерно одного возраста с Настей. Поймав Настин взгляд, она улыбнулась:

– Меня зовут Вика, а тебя?

– Настя.

– Очень приятно.

Вика оказалась весёлой, забавной болтушкой, рот у неё не закрывался ни на минуту. Через час Настя знала, что она учиться в институте на юриста, у неё есть парень Саша, и что ей вырезали аппендицит и занесли какую-то инфекцию и лежать Вике ещё долго. Настя незаметно уснула убаюканная Викиной болтовнёй, за последний месяц она спала по два-три часа в сутки.

– Хоть выспится бедная девочка, – сказала кругленькая, вся такая уютная женщина похожая на одуванчик, которую все называли тётя Валя, – совсем её заморили в этом монастыре, прозрачная вся, аж светится. Но какая хорошенькая, верно? Прямо красавица!

– Да, но надо её подкормить, правда девочки? – откликнулась вторая женщина, тётя Света.

– Да у них же там постоянные посты, – сказала Вика, – я читала, как они там живут, это просто кошмар.

Вскоре все затихли, и палата погрузилась в сон. После тихого часа Настю повезли на обследование, делали снимки, брали анализы. Потом отвезли на каталке обратно в палату и сказали ждать результатов обследования. Вечер в палате прошёл весело, поужинав, шутили, вспоминая смешные истории из своей жизни. Настя расслабилась, чувствуя себя на удивление хорошо. На следующий день, во время обхода лечащий врач подсел к Насте:

– Ну, рассказывайте девушка, как вы довели свои ноги до такого состояния?

– Понимаете, это молитвы, у нас многие этим мучаются, можно сказать профессиональное.

– Да? – удивился врач, – а почему?

– Понимаете, молимся мы в основном на коленях, и зимой, и летом, а пол каменный, холодный, и вот результат.

– Ну нельзя же так затягивать, что же вы раньше не обратились?

Настя пожала плечами:

– Бог терпел и нам велел.

– Что за фанатизм, вы готовы себя в могилу загнать. Да-а, тёмные вы люди, ну а мне милая, что прикажешь с тобой делать? Тебе требуется дорогостоящее лечение, иначе ты можешь остаться без ног. У тебя есть деньги?

– Но у нас же бесплатная медицина, – пролепетала Настя, – вы просто обязаны меня лечить, вы же клятву Гиппократа давали.

– Надо же умная какая, а где я по-твоему лекарства должен брать? Покупать сам? В общем, думай, где деньги взять, но учти, если самое большее через два дня не начать лечение за последствия я не отвечаю, понятно? – и встав, доктор быстро вышел.

Настя, шокированная услышанным, молча, глотала слезы. В первый раз перед ней остро встал вопрос денег, в монастыре было все просто, тебя накормят, оденут, а для чего нужны ещё деньги Настя просто не знала.

– Настенька, дочка, а ты попробуй у своих спроси, не бросят же они тебя в беде, – посоветовала тётя Валя, – я слышала у вас там дружный народ.

– Ага, дружный, только я там ни с кем не дружу кроме сестры Анны, – всхлипнула девушка, – а у неё нет.

– Ну а ты всё равно спроси, за спрос по голове не дадут, – включилась в разговор тётя Света.

– Не плачь Настя, если твои не помогут, я попрошу у папы, он коммерческий директор «Востокбанка», он очень добрый, он поможет, – сказала Вика.

– А что же ты если такая богатая, в общей палате лежишь? – спросила тётя Валя.

– Да не богатые мы совсем, папа же не главный, вот тот деньги лопатой гребёт, просто папа добрый и всегда помогает людям.

– Ну ладно, не кипятись, просто мне не попадались добренькие коммерсы, обычно наоборот, попадёшься им, обдерут как липку,– сказала тётя Валя.

– Он не коммерс, он простой рабочий на окладе. Мы живём вдвоём, и нам на жизнь хватает, – ответила Вика и отвернулась к стенке, давая понять, что разговор окончен. После обеда и тихого часа, Вика стала наводить красоту, она ждала своего парня.

– Вика, дай, пожалуйста, зеркало, на минуточку, – попросила Настя. Схватив зеркало, она жадно стала рассматривать своё лицо.

– Насть, ты так смотришь, как будто никогда себя не видела,– удивилась Вика.

– Ага, грех – это заниматься самолюбованием, поэтому не разрешалось нам иметь зеркала.

– Слушай, так ты даже не знаешь, как выглядишь? – подпрыгнула Вика и, забыв про свой макияж, бросилась к Насте. Стащив с её головы платок, с которым Настя никогда не расставалась, Вика ахнула. Тяжёлая коса упала на спину.

– Грех у неё, надо же, грех такую красоту прятать, – восхищённо воскликнула тётя Валя, – ну, сейчас Вика её научит что делать. Да, Вик?

– Конечно, но она такая красивая что, делать особо ничего и не надо.

– Я красивая? – недоверчиво протянула Настя, – ты, наверное, обманываешь меня?

– А вот это мы сейчас проверим, – подмигнула соседкам Вика, принялась колдовать над Настей.

Когда все было закончено, она повернула Настю лицом к женщинам и спросила:

– Ну как?

Эффект был потрясающий! Тётя Валя и тётя Света изумлённо смотрели на Настю.

– Тебе девка, надо в артистки идти, а не в монастырь, – протянула тётя Света.

Настя действительно преобразилась: роскошные кудри тёмно-каштанового цвета падали на плечи и спину, огромные серо-голубые глаза, классические черты лица, девушка поражала своей красотой. Тут раздался стук в дверь, и вошла сестра Анна, за ней стояла матушка Филарета. Настя застыла в ужасе: «что сейчас будет?»

Гроза не замедлила разразиться, матушка, окинув всех гневным взором, подошла к Насте:

– Не успела выйти за ворота, как уже раскрасилась как обезьяна! Мне нужно поговорить с тобой!

Все встали и потянулись к выходу. Аура матушки подавляла всегда окружающих её людей, оставшись вдвоём с Настей, она присела к ней на кровать:

– Знала я, что толку с тебя не будет, да думала, переломаю, переоценила я свои возможности, – она покачала головой, – как же ты всё-таки похожа на неё.

Настя ничего не понимала:

– На кого похожа, матушка?

– Скоро узнаешь всё, а пока поговорим о твоей болезни, я разговаривала с врачом, он сказал, что на лечение нужны деньги, мародёры, приспешники диаволовы! Ну да ладно, денег я тебе дам, но смотри, чтобы не облапошили тебя.

Она вытащила пачку денег:

– Держи, поговори с соседками, узнай, сколько чего стоит, денег я тебе больше не дам, поэтому попусту не потрать, поняла? Я бы давно отпустила тебя, жалела, пропадёшь ты в миру. Но да на всё воля божия, благословлю тебя уж, но краску с лица сотри, чтобы я больше не видела тебя размалёванную! – матушка встала и украдкой вытерла слезы.

Такого Настя ещё не видела, железная матушка плачет? И Настя не выдержала, она бросилась к ней, обняла её и тоже заревела.

Когда матушка ушла, Настя легла и задумалась: «интересно, что она имела в виду, говоря, что я на кого-то похожа, неужели она знает что-то про моих родителей? И столько лет молчала!»

Через какое-то время она встряхнулась и повернулась к соседкам:

– Всё, я решила, в монастырь я больше не вернусь, я хочу жить как все люди! И пусть мне будет тяжело, я выдержу! Я вам обещаю.

– Как жить-то будешь? Где? На что? – покачала головой тётя Валя.

– Это ты правильно решила, – обрадовалась Вика. – А мы тебе поможем.

– Пусть сначала вылечиться, сейчас это самое главное, – добавила тётя Света.

Все согласились с ней, а Настя стала обдумывать план действий. На следующий день после завтрака, она попросила Вику научить её делать макияж, та согласилась и вполне грамотно объяснила Насте, как правильно накладывать косметику. Та попробовала, и получилось вполне ничего.

– Смотрите, наша Настя делает успехи! – обрадовалась Вика, – ну, держись население мужского пола!

Тут открылась дверь, и вошёл лечащий врач Юрий Петрович. Увидев Настю, он замер, и уставился на неё как кролик на удава:

– Настя, что это? Какая ты стала…– от волнения он начал заикаться.

Рядом хихикнула Вика. Придя в себя, наш доктор бросился к двери.

– Юрий Петрович, а что хотели-то? – крикнула ему вслед тётя Валя.

Он повернулся, махнул рукой и кинулся прочь как ошпаренный. Хохотала вся палата.

– Вот и первая жертва, – смеясь, заявила Вика, – то ли ещё будет!

– Да девонька, видишь, что красота с мужиками делает. Они теперь будут падать к твоим ногам как переспелые груши, только успевай, собирай, – сказала тётя Света.

Настя смущённо улыбнулась, в голове её начал созревать план. Она подошла к Вике и стала шептать ей что-то на ухо, выслушав та, удивлённо посмотрела на Настю:

– А это мысль! Ну, ты даёшь, а ещё монашка!

– Я быстро учусь и к тому же мне сейчас нужно выживать самой.

– Я знаю, что тебе надо, я сейчас же позвоню Сашке, он принесёт диктофон.

– Что это вы девочки задумали? – заинтересовалась тётя Валя.

– Потом расскажем, – отмахнулась Вика и с трудом встав, пошла к выходу.

Вернувшись, она первым делом сообщила, что к Насте идёт вчерашняя строгая монашка. Настя схватила полотенце и быстро стёрла макияж, накинула платок на голову. Раздался стук, и вошла матушка Филарета:

– Мир вам, добрые люди.

Подошла к каждой, перекрестила, благословляя, и внимая её молчаливой просьбе, обитатели палаты потянулись к двери.

Матушка присела на кровать, Настя выжидающе смотрела на неё.

– Знаю тяжело тебе, было, знаю, что росла без ласки, наверное, мне нужно просить у тебя прощения.

– Что вы!

– Молчи! Я долго готовилась к этому разговору. У меня была дочь, моя гордость, такая же красивая, как и ты. Сначала всё было хорошо, она окончила институт, вышла замуж, и тут пришла беда. Не могла я в то время не поверить органам власти и отказалась от дочери. А сейчас думаю, может, подстроено всё это было, может, не виновна она была, а я дура старая поверила не своей дочери, а этим,– и матушка горько заплакала.

Настя обняла её, теперь она больше не боялась матушку, а жалела её, она ведь оказывается такая несчастная и добрая.

Матушка Филарета вытерла слезы и продолжила:

– Всё эта красота проклятущая, из-за неё всё случилось, поэтому за тебя боялась. Но больше не хочу тебя неволить, хочешь в мир, иди, но материально помочь я тебе вряд ли смогу, только советом.

– Матушка, я ничего не поняла,– Настя смотрела на неё и в душе её зрела догадка,– вы…

– Да, я твоя бабушка, после всего случившегося я ушла в монастырь и забрала тебя. Но до совершеннолетия тебе пришлось жить в разных местах, хоть и была ты под моим постоянным контролем.

– А где же моя мама?

– Много лет я не знаю о ней ничего, ты родилась в психиатрической клинике закрытого типа, для особо опасных преступников, мне разрешили забрать тебя, потому что я выкупила тебя.

– У кого?

– У главврача этой клиники, вот письмо, возьми, может, в нем ты найдёшь ответы на свои вопросы.

Матушка встала, поцеловала Настю и, пообещав в скором времени прийти, ушла.

Настя схватила письмо, дрожащими руками распечатала конверт и, прижав письмо к сердцу, долго так сидела, не решаясь начать читать.

Соседки поняли, что случилось что-то важное, и решили не беспокоить девушку разговорами.

А Настя, наконец, решилась и читала, не замечая, что слезы градом катятся по её лицу.

«Дорогая, любимая доченька! Скорей всего меня не будет уже в живых, когда ты будешь читать это письмо, меня утешает только одно, что ты в надёжных руках, у своей бабушки. Она правда не поверила, что я не виновна, но тебя не оставит, а это главное. Меня обвинили во многих страшных преступлениях. Но это всё неправда, все улики были сфабрикованы, свидетели подкуплены, для сильных мира сего, это не проблема. Всего я тебе написать не могу. Самое главное это те люди, это Молчанов Олег Иванович, Никитин Максим Викторович и самый мерзкий из всей компании Смирнов Виталий Сергеевич. Доченька я хочу тебя предупредить, если кто-нибудь из этих людей попадётся тебе на пути, беги как можно дальше, они способны на всё. Всё, прощай! Я очень люблю тебя! Людмила Шаховская».

– Настя, приди в себя, сейчас обход будет, – окликнула Вика.

– Да, конечно – ответила Настя.

«Бежать от них, ну уж нет мамочка, я найду их, и они мне за все ответят», – подумала она, и пошла умываться. Приведя себя в порядок, она опять воспользовалась Викиной косметикой:

– Всё, девочки, я больше не буду плакать, я буду действовать!

Все тут же проявили интерес, что случилось. Настя рассказала про маму, умолчав только про фамилии тех людей, подсознательно почувствовав, что этого делать нельзя.

– Ой, Настенька, что же ты теперь делать будешь? – Спросила тётя Валя.

– Я должна распутать всю эту историю, и найти маму, вдруг она ещё жива.

– Как интересно, Настя я буду помогать тебе, и мы обязательно разоблачим негодяев, – подпрыгнула Вика.

– Нет, Вика, тебе нельзя лезть в это дело, это может быть очень опасным, – ответила Настя.

– Ну, тогда я буду помогать тебе, разрабатывать планы, хорошо? – не расстроилась Вика.

– Хорошо, уговорила.

Тут в палату зашёл врач, начался обход. Осмотрев больных, Юрий Петрович, даже не притормозив возле Насти, быстро вышел.

– Странно, почему это он Настю проигнорировал? – удивилась Вика.

– Мне кажется, сейчас будет продолжение, – улыбнулась тётя Света.

И действительно, не прошло и десяти минут, как вошла медсестра и пригласила Настю пройти в ординаторскую:

– Сама дойдёшь? Или помочь?

Настя за эти дни немного отдохнула, ведь здесь не нужно было выстаивать утомительные часы молитвы на коленях, и передвигаться кое-как могла. Поэтому она ответила, что прекрасно доберётся сама. Медсестра ушла, а Настя, подмигнув Вике, подправила макияж и потихоньку пошла. Подойдя к ординаторской, Настя постучала и, услышав «войдите», вошла.

Юрий Петрович сидел в кресле:

– Проходи Настя, садись.

Девушка присела на диван стоящий рядом, и посмотрела на врача. На вид ему было за тридцать, высокий, с уже намечающимся животиком, но в целом производящий неплохое впечатление. «Наверное, такие мужчины нравятся женщинам», – подумала Настя, но у неё он, почему вызывал отвращение, какой-то скользкий, приторный, подленький.

– Ну, я так понимаю, денег ты не нашла?

Настя решила промолчать и послушать, что он скажет.

– Понимаешь, ты очень красивая девушка, – он замялся, не зная, что сказать.

Настя решила помочь ему:

– Правда? Вы находите?

– Да Настя, я ещё не встречал таких красоток, а если тебя ещё приодеть ты произведёшь фурор.

– А что мне с этой красоты толку? – закокетничала Настя.

Странно, она никогда раньше не занималась соблазнением мужчин, а тут получалось всё, само собой.

– Ты можешь многое иметь со своей красоты, если будешь умной.

– Что вы имеете в виду? И какое отношение моя красота имеет к моему лечению? – И Настя улыбнулась самой обаятельной улыбкой.

– Самое прямое. В общем, я предлагаю тебе сделку, я занимаюсь твоим лечением бесплатно, после выписки я буду продолжать заботиться о тебе, соответственно за симпатию с твоей стороны.

Гневные слова крутились у Насти на языке, но она продолжала мило улыбаться.

– Ну, так как?

– А с чего вы взяли, что я не вернусь в монастырь?

– Разве я ошибся?

«Кто-то проболтался, наверное, Вика, надо поменьше с ней откровенничать», – мелькнуло в голове у Насти.

– Да нет, вы не ошиблись, я действительно не собираюсь туда возвращаться, я хочу начать новую жизнь.

– Ну а я тебе помогу её начать, – мило проворковал Юрий Петрович.

Он думал, что эта монастырская дурочка сдастся очень быстро. Настя опустила голову:

– Мне нужно подумать.

– Думай, только быстрее, у тебя очень мало времени.

Настя кивнула и вышла, её тошнило, почему-то Юрий Петрович внушил ей стойкое отвращение. Ишь, чего захотел, симпатию ему подавай, ну да он надолго меня запомнит, и с этой мыслью девушка зашла в палату.

– Ну что, Настя? Что он тебе сказал? – воскликнула Вика.

– Вика, ты говорила Юрию Петровичу, что я не буду возвращаться в монастырь?

– Нет, – замотала головой Вика, – я по телефону на лестнице разговаривала с папой о тебе, а он мимо проходил, наверное, услышал.

– А что ты отцу про меня говорила?

– Хотела тебе сюрприз сделать, по поводу жилья.

– И как, удачно? – улыбнулась Настя. Выходит, зря она подумала на Вику, она молодец, даже о жилье беспокоится.

– Папа сказал, что подумает, завтра он приедет ко мне и скажет, что можно сделать.

– Какая же ты молодец Викуля, – и Настя обняла девушку.

– Кто-то же должен тебе помочь, – засмущалась Вика, – а я люблю помогать людям.

Настя в красках поведала разговор с доктором, все были шокированы.

– А с виду такой порядочный, – удивилась тётя Света.

Настя вздохнула, вступление в новую жизнь, видимо будет нелёгким, но девушка и не рассчитывала, что будет легко.

Матушка Филарета – в мирской жизни Шаховская Вера Ивановна сидела в своём кабинете. Горькие думы бродили у неё в голове, как же уберечь Настю, думала она. Зря она её оградила от мира, как она теперь будет вписываться в ту страшную, непредсказуемую жизнь, ведь девочка совсем ничего не знает. Она задумалась, куда бы её определить на первое время. К родственникам отца? Нет, туда нельзя, а вдруг эти стервятники кружат где-нибудь поблизости. Да и её вторая бабушка не знает даже о её рождении, ей в целях безопасности она ничего не сказала.

Матушка тяжело встала, открыла сейф, достала толстый конверт и выложила на стол фотографии. Это единственное, что осталось у неё от прошлой жизни, взяв фото своей дочери, она долго смотрела на него, Настя была копией Люды, своей матери. Cхватившись за голову, матушка глухо застонала.

Глава 2. 1970 год

– Мама, смотри, я окончила институт с отличием, мне выдали красный диплом! – счастливая Людочка закружила мать по комнате.