Сказание о Кербеле

Валида опечалили эти слова. Марван оскорбил его, высмеял, напомнил о его вражде с Али. Но после совета Валид послал одного человека к Хусейну и Абдулле. Абдулла спросил Хусейна: «Как по-твоему, что в такой поздний час нужно от нас этому Валиду?» Имам ответил: «Наверняка Муавийа умер, и он теперь хочет потребовать с нас присягу на верность Йазиду».

Абдулла сказал: «И что же ты теперь будешь делать? Я беспокоюсь о тебе».

Хусейн ответил: «Я отправлюсь к нему со своими людьми».

Он собрал молодежь из своего семейства, и все вместе они пошли к дому Валида. Усадив их за дверью дома, Имам сказал им: «Если я повышу голос, входите внутрь», – и зашел в дом.

Валид читал письмо Йазида. Хусейн обратился к нему: «Моя тайная присяга Йазиду не годится ни тебе, ни ему. И завтра, когда ты соберешь народ, то позови и нас тоже».

Валид согласился, однако Марван заметил: «Если Хусейн уйдет, то больше ты его не найдешь. Отруби ему голову прямо сейчас».

Хусейн разгневался и воскликнул: «Ни ты, ни Валид не сможете меня убить!» Молодые люди из племени Бани Хашим, услыхав голос Хусейна, бросились в дом с мечами наперевес и вывели оттуда Хусейна.

Уже уходя из дома, Имам сказал: «Йазид – развратник и пьяница. Такой, как я, не дает присягу такому, как он».

* * *

Весть об отказе Хусейна присягнуть Йазиду долетела в месяц Рамадан до Басры и Куфы. Многие слали Имаму письма и приглашали к себе, в Куфу. К десятому числу того же месяца этих писем уже насчитывалось двенадцать тысяч. И вот, наконец, пятнадцатого Рамадана Имам отправил Муслима в качестве своего посла в Куфу.

* * *

Это наказ Хусейна ибн Али его брату, Мухаммаду Ханафийе. Хусейн свидетельствует, что нет Бога, кроме Аллаха Единого, и нет у Него соучастников, а Мухаммад – Его раб и Посланник. Я не поднимал мятежа по своей прихоти, ради тирании и пороков. Мятеж был поднят ради исправления состояния уммы моего деда, я лишь хочу призывать к одобряемому, и удержать от порицаемого, и двигаться по пути моего деда, Мухаммада, и отца, Али. И всякий, кто согласится со мной, тот будет больше всех достоин истины, а всякий, кто отвергнет меня, то я подожду, пока Господь сам не рассудит между мной и им, ведь Господь – наилучший Судья».

Среди всех братьев, кузенов, детей и других родственников Хусейна только Мухаммад Ханафийа остался в Медине, так как был болен. Остальные же направились вместе с Хусейном в Мекку.

* * *

Хусейн выехал из Медины и поехал в Мекку по главной дороге. Некоторые из его спутников сказали ему: «Лучше уж идти по бездорожью, как и Абдулла ибн Зубайр, чтобы не нажить себе проблем с наместниками».

Но Имам ответил им: «Нет, ей-Богу, не буду я так поступать, ведь чего Господь захочет, то и повелит».

* * *

После того как Имам вышел из Медины и направился в Мекку, Йазид первым же делом сместил с поста Валида ибн Утбу, правителя Медины, ибо тот не был готов принять суровые меры к Имаму. И после Валида правителем Медины стал Амр ибн Саид Ашрак, который тут же приказал наказать плетьми нескольких противников Йазида в городе, дабы застращать народ.

Йазид написал письмо Абдулле ибн Аббасу, внуку Абд аль-Муталлиба, в котором попросил его вразумить Хусейна наставлением. Он писал, что в том случае, если Хусейн извинится перед Абдуллой ибн Аббасом, тот должен пощадить его и предоставить ему безопасность, и всё то имущество, что его отец, Муавийа, дал Хасану, он отдаст Хусейну.

Но одного Йазид не понимал: не ради всех этих даров, сокровищ, денег или власти Имам поднял мятеж.

* * *

Хусейн пришел домой к Аббасу ибн Абд аль-Муталлибу, своему двоюродному деду. Мекканцы и жители других городов, пришедшие на малое паломничество, умру, тоже заходили туда, чтобы увидеться с Имамом. Абдулла ибн Зубайр также отправился к нему вместе с остальными людьми и виделся с ним, но он был недоволен тем, что Хусейн находится в Мекке. Он знал, что, пока Хусейн остается там, никто не будет держаться от него в стороне.

* * *

Абдулла ибн Аббас, двоюродный брат Хусейна, изо всех сил старался удержать его в Мекке. Он говорил ему: «Если бы я знал, что смогу удержать тебя, даже если мне придется схватить тебя за волосы, чтобы люди могли собраться подле тебя, и ты вынужден был бы тогда остаться здесь, то непременно сделал бы это».

Но Имам не мог остаться в Мекке, он отправился туда, куда было уготовано ему Богом.

* * *

Абдулла ибн Зубайр сказал Имаму: «Если ты останешься в Мекке, тогда я присягну тебе на верность, иншалла. Ты более достоин власти, чем Йазид. И если бы у меня были такие друзья-шииты, как ты, я никогда бы не остался здесь». Несмотря на присутствие рядом Имама, Ибн Зубайр тосковал по своему дому в Мекке и хотел, чтобы Имам уехал из Хиджаза.

В ответ на такую вежливость с его стороны, Имам сказал: «Ей-Богу, если меня убьют на пядь дальше Мекки, это будет милее моему сердцу, чем спрятаться в какой-нибудь дыре. Эти дикари прогоняют меня отсюда, чтобы добиться своей цели. Они-то и станут тиранами и врагами моими, прямо как иудеи, которые в субботу нарушили заповедь Господню».

* * *

Пока Имам находился в Мекке, правитель города написал такое письмо Йазиду: «Йазиду ибн Муавийе, повелителю правоверных, от Валида ибн Утбы, внука Абу Суфйана. Хусейн ибн Али не признаёт тебя на посту халифа и не дает тебе присягу на верность. Выскажи мне свое мнение. Мир тебе».

И вот какой ответ написал ему Йазид: «Когда мое письмо окажется в твоих руках, то поторопись и напиши мне, кто мне повинуется и кто уклоняется. Вместе с ответным письмом пришли мне голову Хусейна. Мир тебе».

* * *

Вести о событиях в Мекке встревожили Йазида. Он назначил ответственным за паломников Амра ибн Саида Аса Омейяда и отдал ему приказ начать войну с Имамом и убить его. Амр собрал войско и двинулся на Мекку. У тридцати человек под паломнической одеждой – ихрамом – были спрятаны сабли и мечи. Им было приказано убить Хусейна в любом случае, даже если он схватится за покрывало Каабы.

* * *

Получив письмо от Муслима, Хусейн собрал своих сподвижников и прочитал им проповедь: «…смерть человека подобна ожерелью на шее девушки. Всевышний Господь избрал для меня место гибели, куда я отправляюсь на встречу с Ним… от того, что написано пером Божьим, не убежать… И каждый, кто готов отдать свою жизнь на этом пути, если он обещал себе пойти на встречу со своим Господом, пусть переночует и завтра утром вместе со мной отправляется в путь».

И на восьмой день месяца Зуль-хиджа Имам отправился в сторону Куфы.

* * *

Когда Имам собрал свои пожитки в день восьмого числа месяца Зуль-хиджа, хотя паломничество еще не закончилось, у многих возник вопрос: почему Хусейн двигается в обход пути паломников? И почему вместе с ним его семейство и дети? Даже на такой вопрос людям хотелось получить ответ!

* * *

И когда Имам принял решение отправляться в Куфу, он написал письмо именитым горожанам Басры, пригласив их идти вместе с ним. Среди всех откликнулись только двое. Ахнаф ибн Кайс дал бессмысленный ответ, посоветовав Имаму то же самое, что в свое время советовал его отцу, Али, во время Верблюжьей битвы. Йазид ибн Масуд Нахшали, посовещавшись со своим кланом, дал положительный ответ. Однако его письмо дошло до Имама лишь в день Ашуры, и когда Йазид ибн Масуд собирался примкнуть к Хусейну, до него дошла весть о мученической гибели Имама.

Манзар ибн Джаруд, который приходился тестем Убайдулле ибн Зийаду, испугался и думал, что это письмо – заговор Ибн Зийада с целью проверить его преданность. Потому он передал и письмо, и гонца Убайдулле. Тот же казнил гонца Имама, Солеймана ибн Раззина, и было это до того, как он отправился в Куфу по приказу Йазида.

* * *

В Мекке семнадцать человек из семейства Имама повсюду сопровождали его, куда бы он ни шел, как и еще шестьдесят человек из числа его сподвижников, как пеших, так и конных.

Они хорошо знали, что племя Омейядов хорошо охраняет святыню Дома Господнего, однако Наместника Господа на земле, Имама Его, не признаёт.

* * *

В Забале до Имама дошла весть о гибели молочного брата Хусейна, Абдуллы ибн Йактара, которого Имам отправил к жителям Куфы со своим письменным воззванием. До него также дошло известие о мученичестве Муслима и Хани. Имам собрал людей у себя и сказал им: «Именем Господа, Милостивого и Милосердного! До нас дошла трагическая весть о гибели Муслима и Хани, а также Абдуллы. Наши шииты унизили нас. И потому любой из вас, кто намерен вернуться, может без всякого труда это сделать, это ваше полное право».

Кроме тех, кто прибыл из Медины, и тех, кто с трудом дошел до Имама из близлежащих окрестностей, весь остальной народ группами разошелся от него подальше, словно это не про них он сказал: «Наши шииты унизили нас…». Словно эти слова служили тому подтверждением.

* * *

Имам подозвал к себе дочь Муслима Хамиду, которая приходилась ему племянницей, и сказал ей: «Девочка, не плачь по нему. Если твоего отца и нет больше, то я буду тебе отцом. Мои сестры заменят тебе мать, а мои сыновья и дочери будут твоими братьями и сестрами. Радуйся, ведь твой отец теперь в раю».

Хамида ответила ему: «Благодарю тебя, ты приласкал меня, сироту. Позаботься и о моих братьях, тоска снедает их сердца».

Сердце Имама, услышавшего от девочки такие слова, тоже горело.

* * *

По пути в Кербелу и Куфу, остановившись в доме Акабы, Имам Хусейн сказал своим сподвижникам: «Я вижу себя убитым».

Те спросили: «Как же так?»

Имам ответил: «Я видел это во сне».

Они вновь спросили: «Что за сон?»

Он сказал: «Я видел собак, которые меня кусали, и у той собаки, что была сильнее других и больше всех меня кусала, была экзема».

Шемр был той самой собакой!

* * *

В доме Рахимы Имам встретил одного человека из жителей Куфы по имени Абу Харам. Тот спросил у Имама: «Что же заставило тебя покинуть святыню твоего деда?»

Имам ответил ему: «Племя Омейядов стало посягать на мою честь. Поначалу я терпел. Они забрали мое имущество, но я ничего тогда не сказал. Потом они хотели пролить мою кровь, и я покинул Медину. Ей-Богу, они вынудили меня уйти, а сами прикидываются терпящими лишения и унижения… Их правителями потом станут те, кого они унизят».

* * *

Имам прибыл на то место, где разбили шатер. Он спросил про хозяина шатра, и ему ответили, что им является Убайдулла ибн Хурр Джафи.

Имам послал одного из своих сподвижников, что приходился соплеменником хозяину шатра, пригласить его отправиться в путь вместе. Сподвижник пришел к Убайдулле и сказал ему «Господь направил тебя на путь величия и щедрости, наставив на истинный путь, чтобы ты принял его».

Убайдулла спросил: «О какой щедрости ты говоришь?»

Сподвижник ответил: «Хусейн ибн Али пригласил тебя стать его сподвижником. Если ты победишь, то получишь от него вознаграждение, а если тебя убьют, то станешь мучеником».

Убайдулла сказал: «Ей-Богу, я покинул Куфу только из-за того, что мне было отвратительно видеть Хусейна. Не хочу его видеть и не хочу, чтобы он видел меня».

Сподвижник вернулся к Имаму и передал ему эти слова. На сей раз сам Имам пошел к тому человеку и сказал ему: «У тебя множество грехов. Не хотел бы ты раскаяться, чтобы все они стерлись?»

Убайдулла спросил: «Как это?»

Хусейн ответил ему: «Помоги внуку Пророка своего и иди вместе с ним на войну».

Убайдулла сказал: «Я знаю, всякому, кто рядом с тобой, повезло, однако я еще не готов умереть. Но можешь взять мою лошадь, она очень хороша».

Имам вышел из шатра и сказал: «Не нужна мне твоя лошадь. Я хотел лишь добра для тебя же самого».

Но Хусейну и сам он не был нужен, Имам просто хотел исполнить свою обязанность перед людьми – наставлять их на путь праведный.

* * *

В доме Саффаха Имам встретил поэта по имени Фарздак и спросил у него: «Что ты думаешь о Куфе и куфийцах?»

Поэт ответил ему: «Сердца народа – с тобой, а вот мечи их – на стороне Омейядов, но, конечно, Господь рассудит».

Имам сказал: «Ты прав. И мы должны быть покорны Господу и довольны Его судом».

* * *

Водном доме Хусейн встретил жителя Куфы. Тот всячески старался никак не общаться с Имамом. Он был одним из тех, кто устал от Куфы, и уехал оттуда, чтобы не находиться в городе в то время, когда туда приедет Имам. Он не был ни его сторонником, ни противником.

Имам спросил его: «Какие вести из Куфы?» Куфиец ответил: «Позволь мне расспросить двух моих соплеменников, что состоят в твоем караване, Абдуллу и Манзара».

Он заговорил с Абдуллой и Манзаром, и те расплакались.

Имам спросил у них: «Что случилось?»

Абдулла ответил: «О отец Абдуллы, я только тебе одному скажу, что…»

Имам сказал ему: «Мне нечего скрывать от своих сподвижников. Говори же».

Абдулла сказал: «Этот человек говорит, что своими собственными глазами видел, как головы Муслима и Хани полетели с плеч долой, а тела их, привязанные веревкой за ноги, таскали по базару. Люди остолбенели и уставились, как истуканы, на это зрелище».

От этих слов будто настоящее пламя разгорелось в сердцах членов племени. Имам произнес: «Поистине, Аллаху мы принадлежим и к Аллаху вернемся. Да помилует их Аллах. После их смерти больше нет добра в этой жизни, и самой жизни нет».

* * *

Солнце стояло в зените, когда один из сподвижников Имама Хусейна произнес: «Аллах велик!» Имам спросил его, что случилось. Тот отвечал: «Я вижу оазис с финиковыми пальмами».

Несколько человек из числа сподвижников сказали: «Ей-Богу, до сих пор мы не встретили в окрестностях ни одной финиковой пальмы».

Имам сказал: «Это войско пришло сюда, чтобы встретить нас».

Это и впрямь оказался Хурр, выступивший по приказу Ибн Зийада с тысячей всадников, чтобы остановить продвижение Хусейна.

* * *

Хурр вместе со своими солдатами подъехал к подножию горы Зу Хосм и догнал караван Имама Хусейна. Воины устали и очень хотели пить. Имам отдал приказ напоить Хурра, его солдат и даже лошадей.

Наступило время намаза. Прозвучал азан, и люди Имама приготовились читать молитву. Хурр и его солдаты также подошли и стали читать намаз за Имамом.

После полудня, когда Имам вознамерился двинуться в путь, Хурр преградил ему дорогу. Хусейн сказал: «Вы же сами написали мне письмо и пригласили меня в Куфу. Но теперь, раз уж вы передумали, я больше не вернусь».

Хурр сказал ему: «Мне о том письме ничего не известно».

Имам бросил Хурру письмо, что написали ему куфийцы. Хурр возразил: «Мы не писали тебе никаких писем. У нас есть приказ – привести тебя в Куфу, к Убайдулле ибн Зийяду».

Имам сказал: «Для тебя будет лучше умереть, чем отвести нас к Ибн Зийаду». Затем он повернулся к своим людям и велел им: «Садитесь же верхом, мы уезжаем».

Хурр и его солдаты снова заградили путь Имаму. Имам сказал: «Да будет твоя мать скорбеть по тебе. Что тебе нужно от нас?»

Хурр опустил голову и сказал: «Любому другому, кто говорил так, за исключением тебя, я давал такой же ответ. Но, клянусь Богом, я не могу сказать о твоей матери ничего, кроме самых лучших слов».

Хурр отличался прекрасными манерами.

* * *

Беседа двух военачальников затянулась. Хурр сказал Хусейну: «Я не обязан воевать с тобой. Мне приказано только отвезти вас в Куфу. Если ты не согласен, то отправляйтесь в любое другое место, только не в Куфу и не Медину».

И Имам был вынужден направиться в сторону Азиба и Кадисийи.

* * *

На просторах степи Имам обратился к солдатам Хурра с проповедью: «О люди! Посланник Аллаха изрек: “Если кто-либо увидит правителя-деспота, объявившего для себя разрешенным то, что запретил Господь, нарушившего обязательства перед Ним, пошедшего против Сунны Посланника Аллаха, распространяя среди рабов Господа насилие, грех и притеснение, и будет стараться исправить ситуацию, Господь может поставить такого человека на место того правителя”.

Они заменили подчинение Господу Милосердному послушанием шайтану, сделали запретное разрешенным, а то, что разрешено Господом – запретили… Ваши письма дошли до меня, а ваши представители прибыли ко мне и дали мне присягу на верность, пообещав не противиться мне и не унижать меня.

И если вы тоже будете хранить свою верность до конца, то достигнете совершенства. И тогда я буду вместе с вами, а мое семейство – вместе с вашими семействами… Но если вы отвергнете и предадите меня, то, клянусь душою своей, такое поведение мне уже знакомо, ибо раньше так поступили ваши отцы с моими отцом и братом, и Муслимом, моим двоюродным братом… Любой, кто нарушит клятву верности мне, на самом деле предаст сам себя, и очень скоро Господь освободит меня от нужды в вас».

* * *

В доме Азиба Аль Хаджаната находилось несколько жителей Куфы, которые пришли, чтобы присоединиться к каравану Имама: Нафа, сын Хилаля, Амр, сын Халеда, Саад, слуга Амра, Маджма, сын Абдуллы. Их проводником был Тармах, сын Ади. Хурр хотел было их задержать и вернуть в Куфу, но Имам не позволил ему этого сделать. Он сказал: «Они – мои сподвижники и друзья. И я буду защищать их, как защищаю себя самого». Тогда Хурр был вынужден оставить их в покое.

Они рассказали Имаму о ситуации в Куфе и поведали о последних городских событиях. Тармах предложил Имаму и его каравану пойти к племени Тей, к которому принадлежал он сам. Он говорил, что тамошние горы подобны крепости, и обязался защитить двадцать тысяч человек из приближенных Имама. Но на уме у Хусейна было нечто иное. Он сказал: «Между мной и куфийцами есть договоренность, и потому мы не можем пойти куда-то еще или вернуться назад, откуда пришли. Так что я посмотрю, что же произойдет в конце концов».

* * *

В Ниневии караван Имама догнал какой-то человек и поздоровался с Хурром и его солдатами. Однако с самим Имамом он не поздоровался.

Незнакомец отдал Хурру свиток. То было послание от Ибн Зийада, в котором тот писал: «После того, как ты прочтешь мое письмо, заведи Хусейна в такое место, где нет ни воды, ни еды, ни жилья».

Хурр прочел письмо и показал его Имаму. Имам сказал ему: «Давай останемся прямо здесь».

Хурр ответил: «Нельзя. Этот человек – шпион Ибн Зийада, он всё ему доложит».

На следующий день Хурр преградил путь каравану Имама посреди степи, что была безлюдна и безводна. Так караван подошел к месту, предназначенному ему судьбой.

* * *

Караван двигался по пустыне, и внезапно лошади остановились. Имам изменился в лице, взглянул на небо, потом на землю и спешился. Попросил другую лошадь, но и та отказалась двигаться дальше. Так он менял лошадей семь раз, а седьмая лошадь прошла пару шагов и остановилась. Имам сошел с седла, зачерпнул рукой горсть земли и понюхал ее. И тут он заплакал и спросил: «Где мы?»

Ему ответили: «Это Кадисийя».

Имам спросил: «А есть ли у нее другое название?»

Кто-то еще ответил ему: «Это берег Евфрата».

Но Имама не устроил и такой ответ.

Кто-то сказал: «Это место зовется Амура».

Имам замолчал.

Еще один человек сказал: «Акр. Эта земля – Акр». Кто-то добавил: «Здесь рядом находится Ниневия. И поэтому это место тоже зовется Ниневией».

И тут вдруг раздался чей-то голос: «Кербела!» Имам словно именно этого и ждал. Он воззвал: «Господь наш, прибегаем к Тебе от зла и от Кербелы».

Слезы выступили на глазах Имама, и он произнес: «Поистине, мы принадлежим Аллаху и к Нему возвращаемся. Спешьтесь. Это то самое место, откуда нужно много-много раз брать землю. Так говорил мне мой дед».

Имам распорядился разбить шатры в каком-нибудь глубоком овраге. Это отличалось от того, как поступал Пророк. На войне тот обычно выбирал для стоянки какую-нибудь возвышенность.

Зейнаб спросила: «Братец, но почему же обязательно в овраге?»

Хусейн ответил ей: «Я не желаю, чтобы дети видели сцену боя».

* * *

Членам каравана Хусейн указал, как нужно ставить шатры и палатки: шатры женщин и детей – в форме полумесяца. Шатры племени Хашим и стариков – еще один полумесяц, на расстоянии трех шагов от третьего полумесяца, где располагались шатры сподвижников, и так, чтобы они закрывали два первых полукружья и создавали им защиту. Имам хотел, чтобы женщинам и детям ничего не угрожало. Для большей безопасности вырыли канал за полукружьем шатров, а внутри него установили забор из тростника, чтобы, если нагрянет туда враг, поджечь этот частокол и тем самым преградить неприятелю путь. Шатры скрепили меж собой веревками и затянули их потуже, чтобы соорудить еще одну линию обороны.

* * *

В Кербеле были установлены шатры каравана Хусейна. Хурр написал об этом Ибн Зийаду, и тот в срочном порядке отправил письмо Имаму. Его посланец сам отвез письмо и, подъехав к каравану, спросил у людей: «Кто из вас – Хусейн?». И тут взгляд его упал на Имама. Он подошел к Хусейну и передал ему письмо от Убайдуллы.

Имам развернул свиток и прочитал следующее: «Хусейн, мне доложили, что ты прибыл в Кербелу и разбил там шатры. Повелитель правоверных Йазид написал мне, что я не буду знать отдыха, пока не заставлю тебя либо принять власть Йазида, либо умереть».

Имам, прочитав это письмо, пришел в ярость, отбросил свиток и сказал: «Они обменяли довольство Господа на Его гнев, и никогда они не станут праведниками».

Посланец спросил у него: «А каков будет ответ на письмо?»

Имам ответил: «Ответом будут мучения».

Но распробовать вкус ответа Имама Убайдулле пришлось только после событий в Кербеле.

* * *

Имам приказал выкопать за шатрами небольшой ров и засыпать его колючками, щепками и стружками. А на Ашуру эти щепки и стружки подожгли.

Кто-то из вражеского стана тогда спросил его: «Хусейн, ты что же, нашел себе прибежище в огне до наступления Дня Суда?»

Имам осведомился: «А это еще кто такой? Неужто Шемр?»

И услышал в ответ: «Да».

Имам сказал: «Эй ты, сын козопаса! Огонь тебя больше достоин, чем меня!»

Муслим, сын Оусаджа, поднял свой лук и прицелился в Шемра.

Но Имам остановил его и сказал: «Я не хочу первым начинать войну».

* * *

Утром в день Ашуры Имам вместе со своими сподвижниками читал намаз, а затем произнес проповедь: «Господь повелел, чтобы сегодня и я, и вы погибли. Потому будет лучше вам идти в бой и терпеть».

Имам не хотел, чтобы хотя бы один из его спутников оставался в неведении.

* * *

В день Ашуры Имам принарядил и украсил свой отряд. Командующим правым флангом он сделал Зухайра ибн Кина, а Хабиба ибн Музахира – командующим левым флангом, сам же вместе со своей семьей встал в самом центре отряда. Флаг он вручил Аббасу ибн Али, своему младшему брату.

И хотя у них не было надежды на победу над отрядом Амра ибн Саада, Имам не пожертвовал строгой дисциплиной и планированием в бою.

* * *

Он надел на себя чалму Пророка, в руки взял его меч и отправился в сторону куфийского войска. Встал прямо перед ними, опершись на меч Пророка, и заговорил с солдатами: «О люди, взгляните на того, кто стоит перед вами. Обратитесь к своей совести и спросите себя, правильно ли будет убивать меня и уничтожать мое семейство? Разве я не внук вашего Пророка? Разве я не сын его наместника и двоюродного брата – первого человека, что стал мусульманином? Разве Хамза, господин всех мучеников, не приходится мне дядей? И разве моей матерью не является Фатима – дочь вашего Пророка? А моей бабушкой – Хадиджа, первая женщина, что приняла ислам? Разве будете вы отрицать, что Пророк – мой дедушка, а Фатима – моя мать, а Али – мой отец?».

Но как раз всё перечисленное и являлось виной Хусейна в глазах этих людей: они завидовали ему и ненавидели его отца.

* * *

Вы, о люди, еще увидите зло и истребление. Когда вы сами пригласили нас сюда, вы были удивлены и смущены. Но разве мы не приняли ваше приглашение?.. Как же так вышло, что мечи ваши поначалу были на нашей стороне, а теперь они – против нас? Мы ни новшеств никаких не вводили, ни ошибок не совершали, почему же сейчас, когда мы вам больше не нужны, вы снарядили против нас целую вражескую армию?.. Вы причинили страдание праведным мусульманам, вы – те, кто разорвал Коран… Вы нашли себе опору в Ибн Харбе, и для Господа вы теперь – вероломные преступники… Да будет лежать проклятие Господне на тех, кто нарушил свое обязательство, которые сначала укрепляют его, а потом разрывают на части… Знайте, что ублюдок и сын ублюдка настойчив лишь в двух вещах: либо обнажать меч, либо терпеть унижения, а мы, увы, подвергаем себя унижению… Я не потерплю от вас никакой отговорки и предупреждаю вас… знайте, что не пройдет и года, как вы увидите, что колесо судьбы обернется против вас самих… А сейчас соберитесь с силами, насколько возможно, и примените всю свою мощь в бою против меня. Я же целиком полагаюсь на своего Господа…»

Так говорил Имам куфийскому отряду. Не раз и не два он призывал противников выполнить свой долг, он ведь не хотел, чтобы они оставались в неведении, идя в бой.

* * *

Хурр был волен выбирать между адом и раем, и он выбрал рай. Примерно тридцать человек из отряда Амра Саада отделились от войска и перешли на сторону Имама. Амр Саад, увидев это, осознал, что, возможно, еще больше людей изменят свое мнение, и позвал знаменосца из своего отряда. Первую же стрелу из своего колчана он пустил в сторону небольшого отряда Имама Хусейна. После чего стрелки Амра Саада засыпали лагерь Имама градом стрел. Не было ни одного человека, который бы не пострадал от них. Хусейн же увидел, что его вынуждают вступить в бой, и, обратившись к своим сподвижникам, сказал: «Да смилуется над вами Господь! Вставайте и идите на смерть свою, от которой никуда не скрыться. Эти стрелы – послание вам от того народа».