Черное пламя

Периодически на пути попадались спешащие по своим делам члены экипажа, которые с преизрядным удивлением нас разглядывали, но вопросов, что это за мелочь такая завелась на крейсере, не задавали. Ещё повезло, что никого из старших офицеров не повстречали, а то нам могло и влететь за праздное любопытство, кто знает, какие порядки на этом корабле.

Наконец, миновав тридцатиметровый пустой коридору с множеством совершенно одинаковых дверей, мы добрались до второй лётной палубы. За маревом прозрачной плёнки возле боевых машин суетились техники, что-то обсуждали пилоты, в разные стороны плыли отдельные запасные части и даже летательные аппараты, подхваченные цепкими нитями гравизахватов. Ощущение, как перед выходом на сцену перед толпой народу – все на тебя смотрят, оценивают и про себя думают: «А это ещё кто такой?» Но мы справились, взяли себя в руки и, стараясь не выказывать каких-либо эмоций, просочились внутрь огромного зала, продавив мембрану атмосферного щита.

Думаете, на нас обратили внимание? Да ничего подобного. Ангар продолжал жить своей жизнью – всё так же, неслышно раздувая воздух, скользили над полом автоматические ремонтные агрегаты, слышались голоса, лязганье и шипение воздуха. Перед нами по красному коридору пролетела, обдав холодком, неизвестного назначения двухметровая фиговина, после чего ограждающее поле отключилось, а дорожка стала безопасной, синей.

Мы втроём застыли на пороге, с восторгом окунувшись в накатившее ощущение неизмеримой мощи. Стройные ряды боевых машин, кажущаяся для непосвящённых диким хаосом, а на деле отлаженная как оркестр работа всех служб обеспечения, только здесь мы в полной мере поняли, куда попали.

Прошло целых три минуты, за которые мы немного отошли от эмоционального шока и начали более осмысленно вертеть головами, ища к кому бы обратиться. Именно в этот момент нас соизволили заприметить. От группы одетых в синюю форму офицеров, обсуждавших что-то возле боевых машин, отделилась молодая женщина и направилась к группе стажёров. Сильная, порывистая походка, оценивающий взгляд стальных глаз заставили подтянуться, а когда старшая по званию подошла на два шага, мы разом выровнялись в одну линию и встали по стойке смирно.

– Добрый день, вы, я так понимаю, наши новые стажёры? – обратилась к нам офицер.

– Кадеты Королевской звёздной Академии, Мышкина, Ежов и Знаменский прибыли для прохождения службы, – отчеканил Мишка за всех.

– Вольно, стажёры, добро пожаловать на борт, – вблизи стало возможным рассмотреть нашивки на форме, но офицер представилась сама: – Меня зовут Антонина Сергеевна Щербакова, я помощник командира лётной группы крейсера.

Мы было расслабились, но услышав звание и должность, снова вытянулись по струнке – это же наш командир! Впрочем, старания не были оценены. Пройдя несколько метров, наша слегка обалдевшая группа предстала перед ожидавшими возвращения капитана Щербаковой пилотами, принявшимися бестактно на нас пялиться.

– Итак, – начала Антонина Сергеевна после того, как все были представлены, – перед вами самородки, взращенные Академией и направленные для усиления боевых возможностей нашего подразделения. Отдельное спасибо за это следует сказать небезызвестному вам майору Джону Дэвору, чтоб его ещё раз родили.

Раздались смешки, один парень поморщился, а вот энтузиазма на лицах наших будущих сослуживцев ни в одном глазу. Напротив, появись здесь сам майор, то за такой «подарочек» его могли бы поблагодарить исключительно неуставными методами. А чего мы ещё ожидали, попав буквально со школьной скамьи в элитное боевое подразделение, оваций? Командир с непроницаемым выражением лица продолжила:

– Что подвигло руководство Академии на это гениальное решение, мне неизвестно, но нам с вами предстоит подрастающее поколение обучить, так что готовьтесь. Ко всему.

– Теперь, что касается вас троих, – она развернулась в нашу сторону, – сейчас вы направитесь в выделенные вам каюты, где оставите личные вещи, переоденетесь в корабельную форму, и через двадцать минут ждём вас в комнате подготовки. Там мы сможем оценить ваш выдающийся уровень владения основными навыками и либо будем учить, либо отправим на камбуз. Время пошло.

Вот и как это понимать? Нет, явно полгода обучения и виртуальная практика не сравнятся с реальным боевым опытом, но хотя бы ознакомиться с рейтингом новичков можно было. Подобная пренебрежительность не слишком вдохновляла, да что там, я буквально кипел от возмущения, и друзья были со мной солидарны.

– Нам нужно постараться, – Мишка размышляет вслух, – знать бы как они нас обкатывать будут, но точно не по стандартной схеме.

– Да ладно. Они же боевые пилоты, – высказал я своё мнение. – Нас считают молокососами, ни на что не способными. Создадут сложный полигон с астероидами или смоделируют очередной шедевр на тему массированной атаки оргонцев, после чего погоняют один на один и звено на звено, ну что ещё они придумать могут?

– Что сейчас гадать, пойдём занимать каюты, а там будет видно, – дельный Маринин совет остановил чуть не начавшийся спор. И впрямь, что будет – то и будет.

Каюты лётной группы располагались по обе стороны коридора, через который мы только что шли к ангару. Продуманно – в случае тревоги бежать к указанному в боевом расписании посту меньше минуты.

Выделенные в наше распоряжение «апартаменты» располагались в самом конце секции и строго соответствовали флотскому стандарту, то есть являлись унифицированными три на четыре клетушками, функциональными до предела. На небольшой площади помещалась кровать, складной стол, стул, шкаф для одежды и личных вещей, душевая кабина. Никакого вирта, только стандартный голографический интерфейс бортового компьютера. Новая форма без знаков различия уже висела в шкафу. Ничего лишнего.

Я быстро переоделся, полюбовавшись на своё трёхмерное изображение в новой форме, оценил его на все пять, показал сам себе язык и направился к Мишке, который к тому времени как раз заканчивал готовиться. Через пять минут подошла Марина, ставшая ещё красивее в флотской форме, после чего мы направились в ангар, чуть дрожа от возбуждения. Ух, мы им сейчас покажем.

Нас уже ждали. Не то чтобы с особым нетерпением, но пятеро пилотов успели заняли свои места в вирт-системе, которая весьма отличалась от применяемых во время обучения, и сохраняя общепринятые принципы, была как бы не на поколение современнее. Обычные кресла были заменены на объединённый виртуальный комплекс из двадцати с лишним мест, что само по себе примечательно. При этом каждое оснащено индивидуальным гравитационным стабилизатором, благодаря чему внутри кокона можно воссоздать любые, встречающиеся в боевой обстановке условия, включая любую аварийную ситуацию, что несомненно сделает тренировочный вояж на этом цифролёте незабываемым. А ведь это наверняка лишь видимые изменения, ещё масса улучшений скрывались внутри системы, делая вирт насыщеннее деталями и ещё ближе к реальности.

Мы устроились в три ближайших ложемента, на головах сформировались шлемы, и сознание очутилось в космосе, на борту новейших тяжёлых штурмовиков «терминус».

Минут десять, на протяжении которых три машины безо всяких ограничений носились друг за дружкой, нам не отдавали никаких приказов, позволяя облетаться на незнакомой технике. По истечении этого срока в кабине зазвучал голос командира, призвал к порядку расшалившуюся молодёжь, и понеслось.

Скоростное маневрирование в составе группы, всевозможные перестроения, оперативно-тактический анализ, интуитивная стрельба, поиск и уничтожение цели в сфере, – нас гоняли по полной программе, но пока все тесты были нам хорошо знакомы, никто не ударил в грязь лицом.

Затем компьютер сгенерировал противников, и группа из восьми штурмовиков помчалась навстречу двум десяткам лёгких истребителей. Хотя технику группового боя и преподают на старших курсах, мне лично она была не в новинку – пришлось налетать несколько сотен часов с товарищами по гильдии. Да и друзья тоже показали себя с наилучшей стороны, всё ж таки мы числились одними из лучших на курсе.

Тренировочные полёты проходили в ограниченных условиях – темп три, чтобы не исчерпать резерв слишком быстро. Спустя два часа субъективного времени вновь дали небольшую передышку, после чего компьютер перестроил виртуальный тренажёр. Началась самая ответственная часть обкатки.

Все машины, кроме наших трёх, исчезли. Из чёрной глубины надвинулся пояс астероидов, испещрив экраны метками пассивных целей. Место незнакомое, явно синтезированное компьютером под задачу. Обломки достаточно крупные, очень высокая плотность, как будто недавно на этом месте раскололся немалых размеров планетоид. Чушь, конечно. Судя по стабильности траекторий каменных глыб, все они должны были спаяться в одну кучу ещё святые знают когда.

– Внимание группе один, – в голове зазвучал официальный голос помощника командира, – истребитель противника скрылся в секторе 34–2-155. Вам надлежит его обнаружить и уничтожить. Лимит времени – пятнадцать минут. Выполнять.

Мысленно провернув в голове координатную сферу, я понял, что зона поиска находился в самой глубине каменного пояса. Добираться придётся на высоком ускорении, поскольку без интуиции в этой мешанине не разобраться, только угробимся.

Мишка с его талантами в подобных ситуациях почти всегда берёт командование – он тактик и подчиняться ему одно удовольствие – ошибок мой друг практически не допускает.

– Марина, давай ты первым номером, – горячо поддерживаю это предложение, девушка чувствует себя в подобной каменной каше, как рыбка в воде, – мы плотно идём за тобой, после входа в сектор тебя сменит Василий, а я встану на прикрытие. Действуем спокойно, не отрываемся друг от друга, как на учениях.

– Отлично, – ответила наша умница, – если готовы, то втяните животы, полетим быстро.

Астероидное поле заполнено обломками по самое не могу. Плотность потока заставляет максимально концентрироваться на стремительно меняющейся обстановке. Хорошо ещё в головной машине Марина и мы практически не тратим резерв, следуя на автопилоте за звёздочкой её машины. Девушка виртуозными манёврами избегает встреч с каменными обломками, успевает и дорогу расчистить где требуется, и учесть глубину нашего ордера. Гениальная девчонка.

Пыль и относительно мелкие камешки сгорают на границе гравимагнитного поля, не выдержав резкой смены вектора движения. Более крупные астероиды исчезают под ударами излучателей непосредственной обороны. Если бы не установленный лимит времени, ничего опасного, а так приходилось поторапливаться и рисковать, получая изредка чувствительные удары, встряхивающие «терминусы» от носа до кормы.

К сектору мы приблизились спустя четыре минуты, взяв правее от прямой траектории, через наиболее сложный участок. Это стоило тридцати секунд потерянного времени – с этого направления нас точно не могли ждать, а потому и ловушек впереди быть не может.

В центре астероидного облака плотность частиц значительно снизилась. Появились пустоты, как специально созданные для боя на короткой дистанции. Неоднородность расположения осколков планеты сильно сказывалась на возможностях бортовых радарных комплексов. Даже гравитационные модули с трудом отфильтровывали все угрозы и ни один из них с ходу не сумел выявить местоположения искомого истребителя условного врага. Ну и ладно, попробуем продавить планомерным поиском.

Три «терминуса» снизили скорость, упала интенсивность силовых полей, активировались глифы маскировочных систем. Я занял главную позицию в ордере, Марина сдвинулась назад, а Михаил переключился в режим тактического погружения.

– Выпускаем зонды в режиме «тройной куб», – раздался его голос на общем канале.

Каждая машина, не прекращая движения, выплюнула по восемь двадцатисантиметровых шариков, которые умчались прямо по курсу, отражая в импульсном режиме испускаемые штурмовиками узкие гравитационные волны. Сенсорная сеть накрыла большую часть зоны поиска. Вскоре бортовые компьютеры проанализируют масс-диаграмму сектора и объединённые вычислят одну-единственную аномалию, которая и станет основной целью.

Противнику проще – он мог развернуть сеть заранее и засечь наше приближение, но толку с того? После прохождения плотных масс у него не могло остаться более двух третей резерва, тогда как мы с Мишкой полностью готовы к предстоящему бою. В открытой схватке мы снесём лёгкий истребитель, никакие ухищрения не помогут. Так что пусть он и знает наше расположение, ничего предпринять всё равно не сможет – как только он даст импульс двигательной системе, сразу станет видимым. Единственный шанс для опытного ветерана – это переиграть нас за счёт выдержки и опыта, подстраивая всевозможные каверзы.

Мы медленно двинулись за авангардом разведчиков, разойдясь треугольником и стараясь держать друг друга в поле контакта. Прошло ещё несколько минут, беспилотные аппараты почти достигли границ зоны поиска, но вражеская машина как будто испарилась. Меня начали грызть смутные предчувствия, но чётко поймать нить направления я не смог, поэтому предупредил об опасности группу и перешёл на высокий темп. И вовремя это сделал.

Сигнал контакта вспыхнул неожиданно. Справа зажглась малиновая точка, сердце сжало, и я дал полный импульс, сразу отпрыгнув за глыбу камня. В тот же миг по щиту ударил град массивных обломков от расколотого плазменным ударом астероида, меня отбросило и закружило в пелене каменного крошева.

Ясно, он нас давно засёк, и пока мы считывали объём сферы в поисках истребителя, грамотно подвёл к нашим позициям управляемый заряд, взорвав астероид и устроив ловушку. Сами виноваты. Не будь столь высокой плотность обломков, компьютеры не получили бы приказ игнорировать пассивные угрозы малого размера. Тогда вычислительная сеть наверняка успела бы выявить искусственность манёвров ракеты, повысив уровень её опасности и выведя группу из-под удара. Но этого не произошло.

Стабилизаторы сработали ещё в момент удара, защита поглотила рассеянный инерционный импульс каменной волны. Всего на выход из опасной зоны ушло шесть секунд, но в режиме ускорения это было непозволительно долго. К тому времени противостоящий нам ас успел пробить поле корабля Мишки, повредив двигатель, что лишало союзника скорости и манёвра, превращая в лёгкую мишень. Марина отчаянно маневрировала, уходя от атак и огрызаясь, но никак не могла поразить вёрткий истребитель.

Выбравшись из мешка осколков, злой и полный желания надрать одну слишком уж хитрую задницу, я сразу вышел на двадцатый темп и поспешил на помощь товарищам. Но противник не принял боя и поспешил скрыться, ловко уйдя под прикрытие крупных астероидов.

Пристроившись вторым номером, я объединил наши с Мариной сети в единое целое и теперь имел возможность помогать девушке, вдвоём загоняя противника в конус атаки. Совместные манёвры привели в результате к паре отличных попаданий, совсем не понравившихся противнику. Серая «валькирия» стремительно развернулась, ушла от очередной серии импульсов излучателей, и в попытке уйти от атакующей пары, нырнула в проход между обломками. Ага, так ему Марина и дала это сделать.

– Марина, аккуратнее, этот гад слишком хитрый, мог всё это заранее просчитать, – мысленно передал Мишка, – я отправил зонды за ним, но вам нужно спешить, без контроля они скоро все побьются. Сам в норме, не волнуйтесь.

– Принято, – хором ответили мы, бросаясь за ускользающим малиновым огоньком.

Оставшийся позади повреждённый напарник переключил на себя управление разведчиками и переместил их наперёд по курсу движения, стараясь не упустить из виду действий преследуемого. Это всё, чем наш тактик мог помочь, наверняка он сейчас проклинал меткость попавшегося нам пилота, но уже ничего не поделаешь. Ремонтная система восстановит повреждения не раньше чем через полчаса, а это ровно в два раза дольше отведённого на выполнение задания времени.

Мы разошлись в стороны, чтобы иметь лучший ракурс для атаки с двух направлений. Противник попался под стать майору Дэвору. Он был буквально неуловим, маневрировал на запредельных режимах, умудряясь при этом наносить короткие удары сквозь прорехи в потоке мчавшихся камней. Поняв, что ракеты в данной ситуации бесполезны, мы тоже принялись методично прощупывать цель залпами индукторов и носовых гравипушек. Ничего – рано или поздно наше основное оружие настигнет этого попрыгунчика, он-то основными пушками пользоваться не может во время погони. Несколько раз казалось, что совместные серии импульсов накрыли ускользающую впереди тень, но разлеталось в стороны очередное каменное облако, и неуязвимый пилот продолжал танец между хаоса скал.

Шанс представился на второй минуте погони. Гравирадар обнаружил впереди относительно пустое пространство, куда преследуемый истребитель должен был вот-вот вылететь. Непосредственно за ним мы не рискнули соваться, наученные горьким опытом, вместо этого зашли через два боковых прохода. Тут-то нас и подловили.

Он всё рассчитал заранее, снимаю шляпу. Оставленные в режиме пассивного ожидания «громы» ударили точно в хвост кораблю Марины, как раз в самое уязвимое место силового щита. Уклониться от такого числа поражающих элементов уставшая, практически исчерпавшая резервы девушка не успела. После серии ярких вспышек компьютер выдал статус союзника «уничтожен».

Целили явно в один из «терминусов». Понимает, что двоих сразу накрыть не получится. Мне досталась всего пара скользнувших по защите ударов, чувствительных, но не опасных. Предчувствие опасности не подвело, я успел выйти на максимальный темп и разбил атаку ракет об острые грани каменных глыб, заполнив пространство вокруг мелкой пылью. А потом рванулся за вражеской машиной, он меня разозлил.

Узрев результат попадания, оставивший нас один на один противник не стал уклоняться от схватки. Он лихо перевернулся на сто восемьдесят градусов, сменил вектор, от чего во все стороны взвились облака испаряющегося газа, и пошёл в ближний бой. Пижон. Что же, милости просим, сейчас я покажу, чего стоит третье место в планетарном рейтинге боевых пилотов Сангории.

Короткая дистанция – мой конёк. Уклониться от атаки, быстро запутать пилота, закружить его сменой траекторий и плоскостей атаки, а затем добить в уязвимые точки. У нас на планете пилоты давно изучили мою манеру сражения и всеми силами старались не лезть со мной на коронную дистанцию. Но в том вся прелесть – на «Ломоносов»-то я только что прибыл.

Сразу проведя серию отсекающих встречных импульсов, я одновременно сменил вектора движения машины, уходя от ответных ударов. Мне противостоял очень опытный пилот на более скоростной машине, тоже обладавший феноменальной интуицией и умевший предсказывать атаки загодя, но моя система боевых приёмов как раз и была направлена на таких мастеров.

Вот первая серия «шва» прочертила поверхность защитного экрана противника кривой радужных сполохов. Я отстреливаю по курсу цели «гром», корабль уходит вправо, ещё три импульса в разные точки поля, пусть думает, что я не могу нащупать уязвимость и бью наобум. Удары попадают в рассчитанные места, вызывая едва ощутимый мимолётный резонанс полевой структуры, попался! Частота защиты хаотически меняется, не давая разрушить себя, но это неважно. Не имеют значения и ответные импульсы, вспыхнувшие на поверхности моих полей.

Максимальный темп. Снимаю режим ограничения с энергововодов и даю тремя боковыми индукторами импульс в двести процентов мощности в одну точку на стыке защитных экранов «валькирии», как раз в центр отмеченного выстрелами треугольника, где поле на миг дестабилизировалось. Звучит сигнал тревоги, один индуктор вышел из строя, энерговод повреждён, даже мощность силовых полей упала. Зато результат просто отличный – экран противника пробит, и совместный импульс индукторов насквозь прошил броневое покрытие «вальки». На панели возникает оценка степени урона: разгерметизация силового отсека, частичное разрушение скелетного корпуса, уничтожен основной энергомодуль, тяжёлые внутренние повреждения. Вот теперь пусть маневрирует, когда у него остаются только накопители. Мне и нужно, что продержаться несколько минут, пока не иссякнет ресурс, а на вспомогательном питании много не навоюешь.

Рано радуюсь, ответный удар впивается уже в мой корабль, пробив ослабленный щит и кромсая броню. Противник как будто получил второе дыхание. Он не стал дожидаться истощения энергопитания и нанёс полноценный залп носовым орудием. Это вообще каким образом, у него же нет энергии! Ладно, позже разберёмся.

Стреляю в ответ, промах. Новый заход, ещё один. Две короткие полоски света кружатся в хаосе камней, ежесекундно рискуя разбиться об обломки. Я полностью отключился от реальности и уже не совсем понимал, что нахожусь на борту крейсера, а не в реальном бою. Мой корабль сильнее, но за штурвалом противостоящей «валькирии» сидит не иначе как лучший пилот корабля, не уступающий мне ни резервом, ни скоростью, зато значительно превосходящий опытом и глубиной видения поля боя.

В итоге он меня уделал-таки, на последних каплях энергии, выжатых из истребителя не иначе как силой мысли и святыми молитвами. Можно было выиграть хитростью, скрывшись за пеленой астероидов, но я не стал портить такую схватку, положился на интуицию пилота, чётко определившую степень повреждения противостоящей мне машины. И проиграл. Впрочем, мне тоже удалось приложить его неплохо, оставив процентов сорок общего состояния, прострелив двигательную систему и уничтожив систему накопителей, полностью лишив «валькирию» энергии. Будь дело в реальности, пилот без всякого сомнения погиб бы в течение часа, исчерпав резерв системы жизнеобеспечения. У него даже на стазис не осталось запаса.

И всё же будем честными – разделали нас под орех, поскольку Мишка так и не смог справиться со своей машиной, доползти и добить противника в оговоренные сроки. Ну что же, приобретённый опыт того стоил, поскольку установил верхнюю планку искусства пилотирования для нас, стажёров. Кстати, демонстрировал нам высший пилотаж сам командир авиагруппы, Лев Петрович Давыдов, но мы об этом узнали уже после того, как мокрые и уставшие выползли из вирта.

– Неплохо, – высокий мужчина аристократической внешности одним слитным движением поднялся на ноги из своего кресла, – вам стоит больше уделять внимания тактическим симуляциям, поскольку шанс на идеальные дуэльные схватки представляется не часто. На сегодня вы все свободны, отдыхайте, знакомьтесь с кораблём. Старт завтра в семь утра, а потом мы с вами будем работать.

Крейсер дальнего поиска «Ломоносов».

Каюта капитана

– Стареешь, Лев.

– Да будет вам, Сергей Всеволодович, кто же мог знать, кого они нам пришлют на сей раз.

– А ты мне не выкай, дорогой, иль позабыл? Сколько там лет прошло, двадцать с лишком, поди? Помнится, под Дальнополем некий наглый лейтенант чуть было штурмом не взял штабную палатку.

Командир лётной группы посмурнел лицом. Видать, давние воспоминания не остыли спустя годы, лишь потеряли блеск.

– Давно было. Брось, Серёжа, я уже не раз извинялся. Сам бы не думая так же поступил, а то и лично полез.

– Во! Потому что глупый был и молодой. И как я погляжу, четверть века не особо пошли тебе на пользу. Вот скажи, как ты мог не просмотреть личные дела стажёров? Там же ясно написано, категория три нуля у всех троих, лучшие кадеты Звёздной. Этот, который с Сангории, вообще уникум – оператор высшего ранга ещё до окончания обучения. И притом все они Пилоты! С большой буквы. А ты с голой, прости, жопой на ежа попёр.

– А ничего так всё кончилось, – неуверенно произнёс главный пилот крейсера.

– Да неужто? – ехидно бросил капитан «Ломоносова». – Умник, ты это слышал? Комментарии будут? А ты не отворачивайся, кошачий, ты слушай и запоминай.

– Первый раз «валькирия» полковника Давыдова была уничтожена слитным ударом носовых орудий преследователей на шестой минуте выполнения задания. В соответствии с протоколом обучения, опасность ликвидирована подстановкой синтезированных препятствий.

– Ага, парой астероидов, – ухмыльнулся капитан и, подмигнув собеседнику, скомандовал: – Продолжай.

– В дальнейшем плотность огня преследователей повысилась, отчего устранять угрозу уничтожения «валькирии» пришлось ещё трижды. На редкость меткие ребятишки, позвольте заметить. Проработка дуэли между Ежовым и полковником Давыдовым демонстрирует высокую эффективность боевой системы стажёра в ближнем бою. Согласно моему прогнозу, в случае активного противостояния внутри двенадцатикилометровой сферы, Ежов выйдет победителем как минимум из сорока процентов первых схваток с членами лётной группы. Вас, полковник, он побил.

– Нет, правда, а давай этих малышей дадим в напарники твоим орлам, может, научат чему-нибудь.

– Прекрати ёрничать. Да, проиграл, признаю. Просчитался. Вернусь – засажу всю эскадрилью, начиная с себя, за усиленную проработку ближнего боя. Такого больше не повторится, слово даю.