И только в случае, если кандидат соответствует вышеперечисленным требованиям, он достоин вести делопроизводство в мебельном цехе или упаковывать пончики в одноразовую тару.

– С ума сойти, – возмущалась Настя. – Пусть у меня незаконченное высшее…

– Незаконченное? Скорее – едва начатое! – безжалостно поправила Мария.

– …но я ведь умная! И хочу работать! Мне нужны деньги!

Проблема заключалась в том, что фирмы, предлагавшие конкурентоспособную зарплату, вовсе не жаждали видеть умную блондинку в рядах персонала. Наверное, сказывался стереотип восприятия. Но перекрашивать волосы в темные тона, чтобы расстаться с образом «блондинки с бюстом», Настя категорически не желала.

– Картинная галерея «Фонтенуа», – прочитала в газете Мария. – Твой профиль. Ты без пяти минут искусствовед. Завтра же отправляешься туда. А вдруг?

Глава 8

Битва при Фонтенуа

Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась сотрудница – пожилая, упитанная дама. Директор (и собственница) картинной галереи «Фонтенуа» Вероника Владимировна Шум с легким раздражением перевела взгляд с монитора компьютера на подчиненную.

– Что?

– Там одно очаровательное белокурое создание требует встречи. Хочет у нас работать. Вот такие глазищи. И очки от Chanel. А еще – шикарная норковая шуба.

– Гони. – Вероника пренебрежительно махнула рукой.

– Да я уже объяснила, что у нас зарплаты-то небольшие, – уколола шпилькой толстуха. – Маленькие у нас зарплаты. А она все не уходит.

– Вакансий нет, – нахмурилась Вероника. И вновь уткнулась в дисплей.

Ей совершенно некогда было разговаривать. Только-только миновало стихийное бедствие – Новый год. А теперь близилось православное Рождество. Для Вероники, всегда находящейся в эпицентре светской тусовки, это было тяжелое время.

Во-первых, бесчисленные поздравления и подарки.

Во-вторых, детский рождественский праздник. Уже стало традицией приглашать «золотых» детей города на сказочное представление в «Фонтенуа». Внуки мэра и губернатора, отпрыски успешных предпринимателей и руководителей промышленных предприятий каждый год веселились на рождественской елке, а мамы элитных малышей блистали нарядами и обменивались новостями. Мероприятие требовало капитальной подготовки.

В-третьих, Вероника планировала этой зимой устроить персональную выставку Андрея Атаманова. За четыре года сотрудничества галеристка основательно намучилась со своенравным художником. Но если честно, и заработала немало на своем enfant terrible[3].

Атаманов предоставил тридцать пять новых полотен и десять коллажей, выполненных в манере, отсылающей эстетов к синтетическому кубизму. «Темп работы как у Пикассо! – изумлялась Вероника. – И какой оригинальный взгляд на вещи!»

Да, самобытностью восприятия Атаманов соперничал с пятилетним ребенком. Это отражалось в его картинах – они притягивали взгляд. Хотя, если задуматься, разве у современного живописца есть шанс открыть нечто новое? Ведь вокруг – мириады таких же молодых и амбициозных, а из прошлого буравят взглядом классики с их монументальным наследием. Но Атаманову, как ни странно, все удавалось. Он был свеж и неповторим.

И ужасно неорганизован! На днях украл у Вероники целых четыре часа! Тут каждая минута на счету, а этот несносный шалопай… Она поехала к нему – художник жил за городом, в разноцветном «пряничном» домике у подножия горы, – собираясь обсудить детали выставки. И ей пришлось битый час сигналить у ворот. Этот охламон, видите ли, нацепил наушники и под музыку лупил боксерскую грушу. Его любимое занятие. Он был твердо уверен, что арт-дилер не приедет раньше семи.

– Уже девять! – предъявила часы Вероника.

– О! – только и произнес негодяй. Темные пряди волос прилипли к разгоряченному лицу, на рваной футболке проступили пятна пота. – Тогда с меня коньяк!

Вероника не любила коньяк. «Но ведь талантище! – подумала она. – А при умелом пиаре – гений…» Умелый пиар вот уже четыре года она брала на себя. Их сотрудничество имело коммерческий успех.

– Ах ты! – спохватилась Вероника. Как всегда, мысли о художнике вырвали ее из действительности. Десять минут были потрачены впустую! А у нее столько забот!

«Как мило, – меланхолично размышляла Анастасия, разгуливая по залу галереи. – Даже не пустили к директрисе! Вакансий нет».

Она спрятала в сумку очки в прямоугольной черной оправе – надела их сегодня для солидности – и стала рассматривать картины.

«Интересно, галеристика – выгодный бизнес? Или это не бизнес, а развлечение для богатой дамочки? Кто она такая, Вероника Владимировна? Жена капиталиста?»

– И это продается? – спросила Настя у булочкообразной сотрудницы, обрадовавшей ее известием, что «мест нет».

– Хотите приобрести? – удивилась толстуха.

– Сейчас нет. Но хорошо ли продаются эти картины?

– Нормально, – кивнула сотрудница. – По-разному. Смотря кто автор.

– Неужели они чем-то отличаются, – засмеялась Анастасия. Уж в сфере современного искусства она ориентировалась прекрасно. Так, по крайней мере, считала. Ни одно полотно, выставленное в зале, по ее мнению, не претендовало на оригинальность.

– А вы идите сюда. Сюда, сюда. Вот, смотрите.

– Ммм, – застыла Настя. – Кто это? Андрей Атаманов, – прочитала она.

– Нравится?

– Да, пожалуй… Удивительно, как ему удается добиться такой прозрачности цвета, сохранив его интенсивность? Хмм… Да, эта картина меня чем-то привораживает.

– Тридцатью тысячами евро она привораживает.

– Простите?

– Она стоит тридцать тысяч! – с гордостью повторила служительница галереи.

– Ничего себе! Неужели кто-то купит?

– Обязательно. Какой-нибудь коллекционер, ценитель искусства.

– Ах, ну да. Чем серьезнее пробоина в бюджете коллекционера, тем острее он почувствует, какой бесценный шедевр приобрел. А этот Атаманов… Он что, знаменит?

Имя художника ни о чем ей не говорило. Вот если бы под картиной значилось «Нольде» или «Поллок», Настя пусть и с трудом, но вспомнила бы, чему ее учили в Гуманитарном институте.

– Вы незнакомы с творчеством Атаманова? – всплеснула руками сотрудница.

– Нет, – вздохнула Настя.

Как ни грустно было признавать, но в последние годы она пристально знакомилась только с творчеством известных кутюрье. И штудировала не Фолкнера или Гессе, а модные романы, рекомендованные к прочтению дамскими журналами и обычно совершенно никчемные.

– Атаманов… Он откуда?

– Наш земляк. Но выставляется и в Москве, и даже в Европе. Вероника Владимировна занимается карьерой Атаманова.

– Его персональная Гертруда Штайн[4].

– Не поняла?

– К слову пришлось. Скажите, а Вероника Владимировна так ловка в части продвижения талантов?

– Вероника Владимировна – гений. Она прирожденный арт-дилер. И «Фонтенуа» – ее собственность.

– Муж, наверное, подарил?

– С какой стати? Муж здесь ни при чем. Вероника Владимировна создала ее своими руками. Десять лет назад открыла маленький художественный салон. Дела пошли. И сейчас мы, тьфу-тьфу, процветаем.

– Но на вашей зарплате это не особенно сказывается, – напомнила Настя.

– Да, – вздохнула сотрудница. – Но я не жалуюсь!

Анастасия замолчала. Она рассматривала картины Атаманова и одновременно сопоставляла жизненные успехи Вероники Владимировны с собственными. У той, вероятно, тоже было художественное образование. Она бы не занялась галеристикой, если бы не разбиралась в направлениях и стилях живописи. А Настя бросила вуз после трех курсов, уверовав в бесперспективность выбранной профессии. Достижения Вероники Владимировны утверждали обратное.

«С Вероники Владимировны наверняка осыпается краска и падают запчасти, – злорадно подумала Настя. – А я молода. Прямо сейчас начну шевелиться и к ее годам превращусь в успешную леди!»

– А сколько лет вашей начальнице? – небрежно поинтересовалась Настя. – Наверное, за пятьдесят?

– Да что вы! Ей всего тридцать два…

«Тридцать два! – ужаснулась Анастасия. – Вот так! Мне скоро двадцать девять, и я никто. А она владеет шикарной галереей и ловко впаривает богачам картины стоимостью тридцать тысяч евро! У нее опыт, связи. Наверняка частенько бывает и в Тейт, и в Стеделийк[5]. А я четыре года оттрубила в отделе маркетинга и не приобрела абсолютно никаких знаний. Удостоилась от Бердягина звания тупой мартышки. Чем же я занималась все эти годы?»

И Настя застыла на месте – а она уже вышла на улицу, – вычисляя правильный ответ. Да, объясните, чем она занималась все это время? Ведь не училась, не делала карьеру, не выращивала ребенка… И самые ценные годы – годы здоровья, молодости и оптимизма – растворились в прошлом, не принеся никакой пользы ее будущему.

– О-о, – удрученно прошептала Настя. – Вспомнила… Я готовила ужин, делала массаж и исполняла танец живота. Вот чем я занималась!

Сравнив себя с владелицей галереи, Анастасия испытала отчаяние – от Вероники Владимировны ее отделяла глубокая пропасть.

Но между ними было кое-что общее. Настя не знала, но за внешним благополучием и богатством Вероники таились подавленность и растерянность, – как и в сердце Анастасии. Полгода назад хозяйка «Фонтенуа» развелась с мужем. Сейчас ее жизнь была всецело заполнена другим мужчиной. Но он не принадлежал Веронике, и ее страсть была мучительной и неудовлетворенной…

Она, как и Настя, не торопилась домой – дома никто не ждал. Поэтому Вероника запланировала на восемь вечера визит в салон. Она ударно поработала и надеялась хорошенько расслабиться благодаря шоколадному обертыванию и манипуляциям умелого косметолога.

Включив сигнализацию и опустив жалюзи на окнах галереи, Вероника вышла на улицу. В лицо ей пыхнуло морозным воздухом, засыпало игривыми снежинками. По обе стороны от входа Вероника распорядилась украсить деревья гирляндами, как на Елисейских Полях. Сейчас сотни крошечных огней сияли и перемигивались, создавая праздничное настроение.

Было невероятно скользко. Балансируя, Вероника добралась до припорошенной снегом машины. У нее был элегантный паркетный джип. Автомобиль соответствовал характеру хозяйки – такой же пробивной и целеустремленный.

Проехав всего десяток метров, Вероника притормозила у красного светофора. Машину увело в сторону на обледенелой дороге, и джип ткнулся симпатичной мордой в бампер серебряной «короллы».

«Черт! – подумала Вероника. – На массаж я точно опоздаю».

Четыре месяца Валдаев, сгоняя килограммы, занимался физкультурой. Он взял у Здоровякина гири, штангу, скакалку и вскоре основательно «подсел» на здоровый образ жизни. Теперь он не мыслил себя без ежедневной физической нагрузки. А раньше издевался над Илюшей за его экзерсисы со штангой.

Мышцы Валдаева налились силой и заметно прибавили в объеме. От природы неугомонный, сейчас он и вовсе не мог усидеть на месте – пульсировал, играл.

Кроме темперамента, его порывистость объяснялась и другим фактором: после расставания с Джессикой у Валдаева наступила полоса воздержания. Заботы с фирмой не оставляли времени на девушек. Поэтому в данный момент Валдаев представлял собой сгусток энергии и нерастраченного пыла…

И вот на светофоре его драгоценная «королла» получила под зад.

– Разорву! Убью! Размажу! – прорычал Валдаев, вылетая из машины. Он жаждал битвы. Бряцал копьем, звенел кольчугой. Он явственно ощущал покалывание в костяшках пальцев – ладонь непроизвольно сжималась в кулак и требовала драки.

Но прежде он, конечно, удостоверился в том, что его новенькому автомобилю нанесен колоссальный вред. Хммм… Особых повреждений не наблюдалось. Элегантный зад серебряной красотки остался невредим. Но какому риску она подверглась!

Саша ринулся к джипу, налетевшему на «тойоту-короллу». Неумелый автолюбитель, очевидно подозревая неадекватность Валдаева, не спешил выходить из машины. Мягко отъехало вниз тонированное окно. Симпатичная светлоглазая брюнетка с вызовом посмотрела на сыщика.

– Что там у вас? – презрительно оттопырив губку, спросила она. – Бампер? Сильно? Ой, ну что за напасть… Вы, вообще, могли бы не стоять под светофором так… так…

– Как?!

– Так ровно! – возмутилась Вероника. – Стояли бы немного боком! Тогда я бы прошла по касательной.

– По касательной? – уточнил Валдаев. Он улыбнулся.

– По касательной!

Александр захохотал. Хорошенькая брюнетка смотрела на него с недоверием. Она ведь тоже готовилась – если не к драке, то хотя бы к тяжелому нравственному противостоянию. А потерпевший ржал, как лошадь Македонского.

От гнева Валдаева не осталось и следа. Нужно было его знать! Увидев милое личико, белую шею в пушистом вороте расстегнутой куртки, он простился с ролью буревестника, взывающего к буре, и превратился в пылкого юношу.

Брюнетка наконец-то соизволила выйти из автомобиля. Пока она выбиралась, Валдаев совершенно развеселился. На его щеках играли ямочки, в глазах сияли огни. Он увидел дичь и сделал стойку.

– Что? – с подозрением посмотрела на участника ДТП Вероника. – Вы не сердитесь? О, тут вмятина!

– Где вмятина?

– Вот.

И действительно, бампер автомобиля едва заметно деформировался. Для автолюбителя это было настоящим горем, учитывая, что «королла» находилась в грудничковом возрасте.

– Да ерунда! – махнул рукой Валдаев.

Умная девица лелеет единственную шубу, но в гостях небрежно сбрасывает доху на руки поклонников, якобы совсем не заботясь о ней. Так и Валдаев… Он не показывал, каким трудом далась ему эта «королла». Словно имел целый парк автомобилей и сегодня выехал в город на самом заурядном.

– Не видно же. И ладно. Мелочи.

– Какой вы… – удивилась Вероника. – Необычный!

– Разве?

– Другой на вашем месте изошел бы слюной, оглашая окрестности воплями и проклятиями. Представляю, что я бы услышала! Что купила права, что не умею ездить, что женщине место у плиты, а не за рулем автомобиля!

– Ну, я так не считаю. Вы отлично смотритесь за рулем этой машины.

– Вы серьезно?

– Абсолютно. И потом… Гололед! Я же понимаю!

– Вы не перестаете меня удивлять. Вы снисходительны к чужим промахам.

– Постойте, а ведь это вы сейчас выходили из галереи?

(Валдаев как раз поравнялся с «Фонтенуа», когда Вероника опускала жалюзи. Он не видел лица женщины, но успел отлично рассмотреть ее ноги. Несмотря на мороз, хозяйка галереи щеголяла в юбке чуть выше колена и сапогах, изящно обтягивающих голени. Валдаев даже ощутил смутное томление. Вероятно, его восхитила идеальность форм. Природа талантливо поработала с телом Вероники – как Модильяни с портретами любовниц – четкие линии, безукоризненная гармоничность.)

– Да.

– Вы там работаете?

– Работаю.

– Кстати, давайте познакомимся. Александр Валдаев, – представился Саша. – Так, минутку, у меня есть карточка.

– Вероника Шум, – ответила Вероника. – И у меня тоже есть визитка.

Они обменялись картонными прямоугольниками, отражающими степень самовлюбленности владельцев. Визитка Валдаева сияла золотом и голографическими знаками в вечернем свете фонарей. Единственным украшением Вероникиной карточки являлось слово «Фонтенуа», нарисованное художником Атамановым – он сделал это очень талантливо.

– Ну надо же, какое совпадение, у нас одинаковые отчества! – буйно обрадовался Валдаев, так, словно выиграл в лотерею миллион долларов.

– Фантастика! Согласитесь, не так уж часто встречаешь человека с отчеством Владимирович! – с издевкой произнесла Вероника. – Президент да мы с вами.

Валдаев вертел в пальцах визитку новой знакомой.

– Что же вы, работаете на износ? Уже девятый час! Начальство эксплуатирует?

– А я и есть начальство. Это моя галерея, – не без гордости ответила Вероника. – Поэтому мой рабочий день не ограничен.

– Ого! И что, это прибыльно?

– На жизнь хватает.

– У меня тоже фирма, – отрекомендовался Валдаев. – Называется «Поможем!». С восклицательным знаком.

– Да-да, я прочитала. «Поможем!»… Ясно. Мелкий бытовой ремонт? Повесить люстру, починить кран…

– Точно, – усмехнулся Валдаев.

– Понятно. – Вероника улыбалась – учтиво и выжидательно. Она разговаривала с Александром обычным тоном, используемым на светских раутах – когда нужно быть очаровательной и нейтральной. – И? Так что мы решим?

– Давайте пообедаем вместе. Завтра. В ресторане «Герр Тайлер». Согласны?

– Я о другом! – засмеялась Вероника. – Какой вы стремительный! Но что мы будем делать с вашей «короллой»?

– Забудьте! У хозяйки картинной галереи наверняка хватает забот. Так как насчет обеда?

Вероника задумалась. Александр вызывал симпатию. Обаятельный, с горящим взглядом любителя женщин. Крепкая шея обтянута водолазкой, под распахнутой дубленкой видны широкая грудь и абсолютно плоский живот. «Неплохо, – подумала Вероника. – Сколько ему? Слегка за тридцать? В этом возрасте многие мужчины представляют собой заплывшую жиром емкость для пива. А он недурно сохранился…»

– Я согласна.

– Я заеду в двенадцать! – с гасконской пылкостью воскликнул Валдаев.

– Нет, встретимся прямо в ресторане, – сказала Вероника. – О’кей? Отлично. Тогда до завтра! Рада была познакомиться.

И, продолжая улыбаться, Вероника села в автомобиль и захлопнула дверь.

Валдаев постучал в окно.

– Ну, что еще? – раздраженно прошептала Вероника. Улыбка успела слететь с ее лица. Пришлось надевать вновь. Она нажала кнопку, опуская стекло. – Да, Саша?

– Почему ваша галерея называется «Фонтенуа»?

– Хмм… – замялась Вероника. – Просто красивое сочетание звуков.

– Вы серьезно?

– А что?

– Фонтенуа – бельгийское селение, рядом с которым французские войска маршала Морица Саксонского разбили англичан. Восемнадцатый век, если не ошибаюсь, англо-французская война.

– Вы меня убили! – изумилась Вероника. – Я была уверена, что сама изобрела название для моей галереи. А у этого слова, выясняется, целый шлейф милитаристских ассоциаций… Армия… Французы, англичане… Мориц…

«…Довольно мил, – размышляла Вероника. Она подъехала к косметическому салону с получасовым опозданием. – Игрив, как трехмесячный щенок. Прекрасная фигура, ямочки на щеках. Образован, начитан – даже знает про Фонтенуа. Но что с того? Он не тот…»

И через несколько минут, размякнув под руками массажистки, Вероника совершенно забыла и о ДТП, так счастливо для нее завершившемся, и об Александре Валдаеве.

Настя решилась на отчаянный шаг. Она взяла футляр с жемчужным колье и отправилась к дельцу, практикующему, по агентурным данным, скупку ювелирных изделий у лиц, попавших в бедственное положение.

Именно в таком положении и находилась сейчас Настя. Отсутствие денег сначала ее раздражало. А теперь и вовсе доводило до истерики. Решив расстаться с любимым украшением, она надеялась обеспечить себя средствами по крайней мере на полгода. Решение далось не просто. С драгоценным колье были связаны воспоминания. Но что поделаешь…

– Я такое не беру, – огорошил Анастасию мужчина, едва взглянув на украшение.

Настя, страшно нервничая, стояла посреди комнаты, хаотично забитой антикварной мебелью – инкрустированные горки, диваны и кресла в стиле модерн, ампирные столики.

– Что? – растерялась она. – Простите?

– Искусная имитация. Подделка.

– Вы шутите?

Скупщик пренебрежительно пожал плечами и сунул бархатный футляр в руки посетительницы.

– Это настоящий жемчуг! И камни! – воскликнула Настя. – Вы только посмотрите!

– Я и смотрю. Милочка, кого вы пытаетесь провести? Я понимаю, вы попали в затруднительное положение. И все-таки – не подсовывайте мне бижутерию. Я профессионал. Достаточно одного взгляда на ваши побрякушки. Забирайте и уходите!

Выдворенная с позором из антикварного царства, Настя долго стояла на улице, не в силах прийти в себя. Снег засыпал ее, снежинки дрожали на ресницах, лезли в рот.

У меня есть для тебя небольшой подарок.

Открой.

Ну как?

Драгоценность, подаренная Платоновым в честь их совместного юбилея, была фальшивкой. И он конечно же об этом знал! Вряд ли ему, оборотистому и расчетливому, сумели бы впарить подделку. Он приобрел ее сознательно, пожалев денег на оригинал.

О боже, какая прелесть!

Какой роскошный жемчуг!

А этот камень… Как загадочно он мерцает.

Ты истратил на это целое состояние.

О, милый… Спасибо!

– Он меня обманул, – с горечью прошептала Настя. По ее щекам текли слезы. – А все его слова и чувства? Они тоже были фальшивыми?

Униженная в который раз за последние месяцы, Настя медленно побрела к машине.

Глава 9

Требуется немая экономка

– Так, я нашла тебе работу.

Мария разгладила руками мятый обрывок газеты.

– Что там? – поинтересовалась Настя. Она сидела на диване и качала Стасика. От ребенка пахло присыпкой и молочными ирисками, он бодрствовал и внимательно разглядывал няньку. У Стасика близился юбилей – три месяца. Настя чувствовала ладонью мягкое плечико под фланелевой распашонкой, и ее сердце таяло.

– Зачитываю. «Художник, постоянно проживающий за городом, приглашает экономку. Требования:

1. Великолепные кулинарные навыки.

2. Молчаливость, граничащая с полной немотой.

3. Нордический характер.

4. Отсутствие аллергии на льняное масло.

5. Возраст 45–60 лет.

Проживание в коттедже (район озера Саманкуль), питание. Достойная зарплата». Ну что? Блеск!

– Экономка! – возмутилась Настя. – Ну, спасибо, Маша! Нет уж! Хватит с меня!

– Да ладно!

– И особенно мне нравится пятый пункт. От сорока пяти до шестидесяти. Я как раз подхожу.

– По большому счету ты можешь похвастаться лишь великолепными кулинарными навыками. Только человек с необузданной фантазией назовет тебя молчаливой или нордически выдержанной.

– И зачем тогда ты суешь мне это объявление?

– Предложение как раз для тебя! – радостно выпалила Мария.

– Спасибо, – обиделась подруга. – Записала меня в экономки! Не хочу я никому прислуживать! Довольно!

– Постой! Не горячись. Подумай. Что требуется? Приготовить еду – для себя и, так и быть, художника. Ты делаешь это превосходно и без видимых усилий.

– Ну… Да.

– Затем – навести легонький порядочек. Запросто! Оглянись! Даже наша квартира преобразилась с тех пор, как ты стала жить рядом.

– И что?

– Далее. Он – художник, творческая личность. Он мечтает об уединении. На это нам указывает второй пункт объявления. Художник не хочет, чтобы у него путались под ногами.

– Зачем же приглашает к себе чужого человека?

– От отчаяния! Замучился мужик питаться полуфабрикатами. Супчику домашнего захотел, лангетика.

– А-а…

– Что – а-а? Покормила его пару раз, со шваброй пробежала – и ты свободна! Саманкуль, курортная зона! Красота! Зима, снег блестит, сосны качаются, воздух фантастический! Гуляй, дыши, успокаивай нервы. Осмысливай жизнь, наконец. И за это тебе еще и денег заплатят.

– Ну, я не знаю… Нет. Не хочу быть экономкой!

– Он тебя ждет послезавтра.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

О том, как Илюша Здоровякин сходил налево, рассказывается в книге «Экстремальная Маргарита».

История Джессики Мейтер описана в книге «Великолепная корпоративная вечеринка».

Ужасный ребенок (фр.).

Штайн Гертруда – американская писательница, помогавшая Пикассо и Матиссу в начале их карьеры.

Тейт – галерея в Лондоне; Стеделийк – музей в Амстердаме.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1...3 4 5

На страницу:

Перейти

5 из 5